Дело о фетишах соседа по квартире

... Выражение лица Джона было бесценным. — Что это? — спросил он недоуменным голосом, его темно-синие глаза распахнулись так широко, как только могли. Шерлок начал всерьез задумываться о том, что они могут полностью выскочить из его черепа. За этим было бы интересно понаблюдать, хотя это, конечно, снизило бы его ценность как помощника. Они стояли в спальне небольшой квартиры в Девоне, прямо перед приспособлением, с которого недавно сняли тело молодого человека. Оно состояло из толстой цепи, свисавшей с крюка на потолке и заканчивавшейся примерно в трех футах над поверхностью кровати. К концу цепи была прикреплена регулируемая матерчатая петля с пластиковыми креплениями. К счастью для сотрудников Нового Скотланд-Ярда, которые в данный момент суетились вокруг, Шерлок не разделял невежества Джона. — Это очевидно, — сказал он размеренным тоном, его взгляд был прикован к светящемуся экрану мобильного телефона. — Жертва, 23-летний Эндрю Макгинели, был гомосексуальным мужчиной, у которого развилась острая форма асфиксиофилии. — Повтори ещё раз? Шерлок закатил глаза и многострадально вздохнул. — Это парафилия, чувство сильного сексуального возбуждения, связанное с объектами, людьми или ситуациями. В данном случае жертва получала удовольствие от удушья. Он надевал эту петлю на шею, затягивал ее так сильно или так слабо, как ему хотелось, а затем, я полагаю, либо совершал половой акт, либо мастурбировал. Я могу сказать, что его фетиш был очень острым, потому что он потрудился установить это приспособление. Цепь действовала как поводок и давала ему возможность напрячься, если он хотел еще больше перекрыть дыхание. Глаза Джона увеличились до невозможности. — Значит... он отделался тем, что был задушен? За то, что он сознательно подверг себя опасности? Это безумие! Шерлок едва сдержался от желания вскинуть руки в отчаянии. Действительно, Джон сегодня был особенно туповат. — Нет, это не так. Наслаждение потерей притока крови к мозгу и сопутствующими эндорфинами и плавающими ощущениями на самом деле довольно распространенное явление в сексуальном фетишизме. Только за последние несколько лет я видел несколько случаев аутоэротической асфиксии, которая, несомненно, является причиной смерти в данном конкретном случае. По сломанным ногтям видно, что он пытался расстегнуть ошейник. К сожалению, он был недостаточно быстр и потерял сознание, пока ошейник все еще душил его. Если бы его парень пришел домой на несколько минут раньше, его можно было бы спасти. Что касается другого вашего вопроса, имей в виду, что мы с тобой довольно часто сознательно подвергаем себя опасности. Он сделал паузу, чтобы крикнуть через плечо Лестрейду, который стоял в другой комнате: — Его смерть была совершенно случайной. Вы можете освободить его парня из-под стражи. Я предлагаю также принести ему извинения, учитывая, что вы довольно незаконно задержали его на основании полупустых улик. Лестрейд бросил на него кислый взгляд, но послушно начал отдавать приказы своим офицерам. Шерлок усмехнулся в своей обычной самодовольной манере. Он всегда прекрасно понимал, насколько он превосходит всю полицию Ярда, но сейчас он заметил этот контраст как никогда. Это дело не могло быть более простым, но они все равно не обращали на это внимания. Шерлок повернулся к петле и увидел, что Джон все еще тупо смотрит на нее. — Джон, ты же не можешь сказать мне, что никогда не слышал об этом раньше. Даже я больше верю в твой ограниченный круг знаний, чем в это. Джон, наконец, отвел глаза. — Я просто никогда не думал об этом, я полагаю. Я, конечно, слышал о фетишах, но у меня никогда не было повода изучать эту тему глубже. Кроме того, не похоже, что этих "парафилий" может быть очень много, иначе я бы узнал о них в медицинской школе. Шерлок моргнул. В течение, наверное, целых тридцати секунд он был так абсолютно неподвижен, что его можно было бы вырезать из алебастра, с которым часто сравнивали его кожу. Его нечасто шокировали до беспамятства тем, насколько глубоко и совершенно неправ был человек. Когда он наконец пришел в себя, он заговорил ровно и без малейшего намека на выражение лица. — Следующие несколько недель твоей жизни будут очень интересными, Джон Ватсон. Он отвернулся, не сказав больше ни слова, оставив позади себя своего крайне озадаченного соседа по квартире. У Джона закралось подозрение, что он каким-то образом подписал себя на что-то адское. Он мог только надеяться, что его безрассудный сожитель поставит их дальнейшее выживание на первое место в списке своих приоритетов, прежде чем продолжить. ... ... Все началось с малого. Но малым не закончилось. Однажды вечером, когда Джон вышел из душа, к запотевшему зеркалу была приклеена фотография трупа. Это была женщина — светловолосая, стройная, лет тридцати на вид, и помимо того, что она была мертва и полностью обнажена, у нее отсутствовали большие куски тела, включая несколько пальцев и весь левый сосок. Джон изучал фотографию, вытираясь полотенцем, и думал, какого черта Шерлок — ведь это явно его рук дело, — оставил ее. Возможно, это было связано с каким-то делом, которое он только что нашел. Джон начал составлять каталог потенциально полезных деталей в клинической манере, как он делал, когда они вместе выезжали на место преступления. Плоть, очевидно, была удалена очень острым, не зазубренным лезвием, потому что края всех рваных ран были чистыми. Не было никаких защитных ран, так что если на нее напали, она не сопротивлялась. Судя по обесцвечиванию кожи, она истекла кровью до смерти. Это было, конечно, странное тело, если учесть, что плоть, казалось бы, была удалена случайно. Он не мог представить, почему убийца решил расправиться с этой женщиной таким образом, но полагал, что Шерлок вскоре объяснит ему это, наряду со своими обычными пренебрежительными комментариями по поводу интеллекта Джона. Он быстро оделся, выхватил фотографию с зеркала и рысью спустился по лестнице в гостиную. Шерлок лежал на диване, как бледная, загорающая ящерица. — Что это? — спросил Джон без предисловий, протягивая фотографию. — У тебя новое дело? — это казалось маловероятным, так как Шерлок всегда безмятежно валялся в квартире только тогда, когда у него ничего не было. — Ворарефилия. Джон приподнял бровь. — Будь здоров. — Умно, но нет. Ворарефилия — это сексуальное возбуждение, возникающее у человека при мысли о том, что он съест или будет съеден кем-то, и не в том смысле, который обычно имеют в виду люди. Другими словами, это сексуальный каннибализм. У Джона открылся рот. Он снова посмотрел на фотографию в своей руке. Внезапно недостающие куски плоти приобрели ужасающий смысл. — То есть, ты хочешь сказать, что эту женщину возбуждало то, что части ее тела отрезали и съедали? — Да. Ее муж брал очень острую бритву, сбривал участки кожи, а затем съедал их. В некоторых случаях он брал гораздо бо́льшие образцы, о чем свидетельствуют ее отсутствующие пальцы. К сожалению, однажды вечером они вышли из-под контроля, и она случайно истекла кровью. Я сам раскрыл это дело за несколько месяцев до встречи с тобой. Значит, эта мертвая женщина уже была отомщена. Можно было подумать, что это все исправит. Но это не так. — О, Боже. — Джон сделал такое выражение отвращения, что у него заболели мышцы лица. — Это просто отвратительно. — Есть кое-что, что можно сказать о том, что двум взрослым людям по обоюдному согласию разрешается вести себя так, как они хотят, но я согласен, что аспекты членовредительства несколько предосудительны. Джон даже не попытался обработать это предложение. — Так зачем ты мне это показал? Я мог бы прожить долгую, счастливую жизнь, так и не узнав о существовании этого. — Это как раз твоя проблема, Джон. — одним быстрым, элегантным движением Шерлок поднялся на ноги и подбежал к нему. В его энергии чувствовалось волнение, которого Джон научился опасаться. — Ты не стремишься к знаниям. Ты не можешь плыть по течению жизни, не удосуживаясь время от времени остановиться и посмотреть на себя со стороны. — Итак, — нерешительно спросил Джон, — ты собираешься что-то сделать с моей предполагаемой проблемой? Улыбку Шерлока легко можно было назвать злой. — Я собираюсь открыть тебе глаза. ... ... Джон знал, что дальше будет только хуже, когда однажды днем он включил свой ноутбук, а в его интернет-браузере было открыто десять вкладок Youtube, и все они показывали видео из новостных репортажей и документальных фильмов о необычных фетишах. Он вздохнул. Шерлок явно был полон решимости осуществить свой нелепый план по заваливанию Джона бесполезной информацией. Он вдруг мысленно представил, как его сосед по квартире торжествующе возносит вверх палец и кричит: "ЗА НАУКУ!" Устало покачав головой, он нажал кнопку "пуск" на первом видео. Это был репортаж о женщине, которая была арестована за то, что в течение восьми часов пряталась в мужской раздевалке в местном спортзале. На допросе она заявила, что страдает стенолагнией — возбуждением, вызванным мускулами и демонстрацией силы. Джон полагал, что этот фетиш вполне объясним, за исключением жуткого шпионажа. Он знал множество женщин, которым нравилось, что их парни были в хорошей физической форме. Следующее видео было отрывком из телепередачи, которую он иногда смотрел. В нем рассказывалось о симпатичной журналистке, которая в течение недели внедрялась в различные субкультуры, а затем сообщала обо всем, что узнавала. В данном случае она проникла в БДСМ-клуб и сумела одеть себя в кожаный наряд с шипами, на который Джон потратил больше времени для разглядывания и саливации. Он пропустил видео о старике с довольно нездоровым и откровенно тревожным интересом к молодым девушкам и кликнул на видео, которое привлекло его внимание необычным названием: "Как Beanie Babies разрушили мою жизнь". Сначала он предположил, что речь пойдет о человеке, который увлекается коллекционными игрушками и спустил на них все свои деньги, но, к сожалению, он был далеко не прав. — Я просто очень их люблю, — ворковал пухлый мужчина средних лет, поглаживая большого коричневого плюшевого медведя. — А они любят меня! — последнее слово он произнес с нескрываемой гордостью. Комната позади него была полностью заполнена плюшевыми животными. Здесь были все мыслимые существа в радуге ярких цветов, и эффект от того, что все они были свалены в кучу, был головокружительным. У Джона отвисла челюсть, наверное, в сотый раз за неделю. Плюшофилия. Мужчина доставлял себе удовольствие, используя игрушки животных. Потому что они его привлекали. — О, это слишком странно для меня, — пробормотал Джон вслух, хотя и не закрыл вкладку. Далее репортер рассказал, что фетиш у мужчины появился, когда он был еще маленьким ребенком. У него были родители, которые оставляли его одного дома надолго, а потом извинялись за это, покупая ему кучу игрушек. — Я начал ассоциировать их с лаской, — объяснил мужчина, его румяные щеки пылали, как будто он говорил о своей любящей супруге. — А потом, конечно, когда я стал старше, и наступило половое созревание, эта привязанность переросла в романтическую любовь. Мне нравится думать, что у меня сотня мягких, ласковых любовниц. Джон присвистнул. — Люди не перестают меня удивлять. — Боюсь, я не разделяю этого мнения, — произнес голос, который необъяснимым образом оказался рядом с его ухом. Джон чуть не выпрыгнул из кожи. Он обернулся и увидел Шерлока, склонившегося над ним всего в нескольких дюймах. Он каким-то образом умудрился подойти сзади без малейшего ведома Джона. — Господи, Шерлок! Ты чуть не довел меня до сердечного приступа. — Отдай себе должное, Джон. Ты слишком здоров для сердечного приступа в твоем возрасте. Возможно, он слегка просиял от редкой похвалы, хотя это не смогло ослабить его раздражение. — Как бы то ни было, тебе следует научиться издавать немного шума при ходьбе. — Я отказываюсь топать, как все вы, некоординированные плебеи, только ради вашего сердечного здоровья, — прежде чем Джон успел выступить с горячим ответом, Шерлок неопределенным жестом указал на ноутбук. — Что ты думаешь? — Я думаю, что в этом мире есть люди, которые немного тронуты умом, — он снова перешел к видео с симпатичной журналисткой. — Но я мог бы пойти на некоторые уступки в случае с очаровательной мисс Хендерсон. Шерлок пристально изучал его, его взгляд стал еще более влиятельным, чем обычно, из-за его близости. Джон почувствовал, что его уши покраснели от жара. — Что? — Интересно, — с этими словами Шерлок вышел из комнаты так же тихо, как и пришел. — Что интересно? — Джон позвал его из другой комнаты. Он подождал мгновение. Ответа не последовало. — Шерлок, скажи мне, что интересного! Шерлок, как обычно, проигнорировал его, и Джону оставалось только вздохнуть от досады, а затем вернуться к ноутбуку и нажать на видео о паре лесбиянок, которые были арестованы из-за своей пирофилии. Очевидно, сексуальный интерес к огню может легко выйти из-под контроля. ... ... Шерлок никогда не поймет, почему Джон так суетится из-за некоторых вещей. Они были в "Анджело", сидели за столиком напротив улыбающейся молодой пары, и Джон опирался локтями на колени, а голову держал в руках, как будто его шее не хватало сил ее поддерживать. — Ты действительно назначил собеседование, — простонал он Шерлоку. — Как мы вообще ведем этот разговор?. — Вообще-то, — поправил Шерлок, — учитывая, что ты до сих пор только и делал, что ворчал, я бы рискнул сказать, что твое участие в этом разговоре сомнительно, если не опровержимо. — Заткнись, Шерлок. Женщина за столом сочувственно улыбнулась Джону. — Извините, если мы доставили вам неудобства. Я знаю, что наша сексуальная жизнь, мягко говоря, необычна, но она делает нас счастливыми, — она потянулась и сжала руку своего партнера. — И действительно, это самое важное в отношениях. — Еще раз спасибо, что согласились встретиться с нами, — вежливо сказал Шерлок. Джон раздраженно хмыкнул рядом с ним, и он, даже не глядя, понял, о чем думает другой мужчина. Ему было горько от того, что, хотя Шерлок мог быть потрясающе обаятельным, когда хотел, он почти никогда не прилагал усилий в случае с Джоном. — Ну, — сказал мужчина, — после того, как мы увидели ваши сообщения на форумах поддержки гемотиголагнии, мы не могли отказать. Вы двое оказались в довольно уникальной ситуации. — Что именно, — сказал Джон, не опуская рук, — представляет из себя гемотиголагния? Женщина — Сьюзан, как она представилась, — ответила: — Вау, вы, должно быть, новичок, если еще не знаете этого термина. Если вы относите себя к гемотиголагникам, это значит, что вас возбуждают... ну, женские гигиенические прокладки. Обычно использованные. Джон поднял голову, чтобы бросить на Шерлока полный ужаса взгляд, после чего его лицо снова опустилось на руки. — Именно поэтому, — вклинился мужчина — Рональд, — мы сочувствуем вашей проблеме. Очевидно, что людям, у которых развивается этот фетиш, необходимо, чтобы в процессе участвовал человек с маткой. Следующий вопрос Джона прозвучал с заминкой, как будто он раздумывал, задавая его, даже когда слова покидали его рот. — И какая "проблема", по-вашему, у нас есть? Шерлок посмотрел на мужчину рядом с собой, размышляя, не следовало ли ему заранее сообщить Джону об их уловке. Ложь была необходима, чтобы Сьюзен и Рональд не подумали, что на них будут глазеть, как на животных в зоопарке. Он бы сказал Джону, но не хотел портить сюрприз. Впрочем, Джон был достаточно быстр. Шерлок предположил, что он сможет разгадать загадку по его ответу: — Мы оба мужчины, поэтому очевидно, что ни у одного из нас не может быть менструации. Гомосексуальным парам часто трудно удовлетворить свое желание предаться этому фетишу, если только у них нет подруги, готовой пожертвовать свои гигиенические средства после использования. Сьюзан любезно предложила поговорить с нами об этом фетише и поделиться некоторыми ресурсами, которые она и ее муж используют для обеспечения постоянных запасов. Он с отстраненным интересом наблюдал, как осознание медленно проступает на лице Джона, а затем быстро сменяется ужасом. Не говоря больше ни слова, Джон встал из-за стола, решительно повернулся к двери и вышел из ресторана. Шерлок смотрел, как его фигура исчезает в ночи. Вероятно, следующие несколько дней ему придется самому готовить себе чай. Он снова повернулся к паре, оба участника которой подняли брови. — Я прошу прощения за поведение моего любовника. Он может быть немного раздражительным, когда дело доходит до обсуждения интимных деталей с незнакомцами. Он считает, что то, что происходит между двумя людьми в спальне, должно оставаться там. — Мы прекрасно понимаем, — сказал Рональд. — Мы сами боролись с этим открытием, когда только поняли. Важно поддерживать его и дать ему время на адаптацию. При достаточном количестве любви и терпения он в конце концов придет в себя. Шерлок усмехнулся. — О, в этом я не сомневаюсь. Джон никогда не умел сопротивляться мне. ... ... — Симфорофилия: возбуждение, вызванное природными катастрофами. — Шерлок, положи словарь на место. — Ависодомия: желание заниматься сексом с птицами. — Шерлок, положи словарь или помоги мне... — Трипсолагния: человек с этим фетишем получает удовольствие от того, что его волосы моют шампунем. В этом есть определенный смысл, поскольку я сам иногда наслаждаюсь массажем головы. — Я не собираюсь сидеть здесь, в своей комнате, и позволять тебе заполнять мою голову тревожными образами. — Бурусера: японский термин для обозначения фетиша на трусики. Очевидно, у них там есть торговые автоматы, в которых продается использованное нижнее белье молодых женщин. Они поставляются в пластиковой упаковке и все такое. — Ты вообще меня слушаешь? Я опять невидимка? — Гибристофилия: сексуальное влечение к тому, кто совершил ужасное преступление. Полагаю, у нас с тобой должно быть что-то подобное, учитывая, как мы стекаемся к местам преступлений. — У меня нет гибристофилии! Хватит приписывать мне безумные фетиши! И, если уж на то пошло, перестань прыгать на моей кровати! Ты собираешься сломать ее, а я только что постирал простыни. У тебя, по крайней мере, хватило приличия снять обувь, хотя бы акцент сделать. — О, вот это интересно. Инфлатофилия. Влечение к надувным вещам, таким как нарукавники для плавания или даже надувные домики. Интересно, попадает ли под это понятие тот, кто когда-либо использовал надувную куклу? Та практикантка из Бартса — инфлатофилка, хотя пока она об этом не подозревает. — Подожди, ты говоришь о девушке с ленивым глазом? Однажды я пригласил ее на ужин. — Ты должен пригласить ее к нам в квартиру. У меня есть эксперимент с надутыми воздушными шарами, в котором она может оказаться бесценной. — Ты не можешь быть серьё!.. Знаешь что? К черту все это. Если есть фетиш, когда хочется задушить своего сумасшедшего соседа по квартире, то я нахожусь в серьезной опасности его развития. — Похоже, мой дорогой Джон, фетиш есть на все. ... ... Шерлок внимательно изучал его, что никогда не было хорошим знаком. Джон медленно передвигался по кухне, выбирая две кружки, в которые можно было положить пакетики чая и налить кипяток, который только что был готов. — Я думал о том, что ты сказал, — Шерлок сидел на дальнем конце их стола, его тревожащий взгляд неотрывно следил за соседом. Джон вздохнул. Он даже не мог спокойно приготовить этот чертов чай. Он жалел о том дне, когда ступил на место преступления и каким-то образом внушил Шерлоку безумную мысль о том, что они должны досконально изучить все существующие фетиши. — Ты должен быть более конкретным. — Ты сказал, что я продолжаю приписывать тебе фетиши. Джон добавил дополнительный пакетик чая в свою кружку. Он подозревал, что ему понадобится дополнительный кофеин, если он намерен выдержать этот разговор — Да, и было бы очень мило, если бы ты, ну, знаешь, перестал это делать. — Но у меня еще нет всех данных. Я не могу раскрыть дело, пока у меня нет всех данных. Джон поставил свою кружку и настороженно повернулся лицом к своему соседу. — Дело? Какое дело? Шерлок выглядел как всегда собранным, его лицо было бесстрастным, а руки аккуратно сложены на столе перед ним. — Когда я впервые начал изучать переизбыток парафилий, развившихся у людей, я просто пытался убедиться, что ты понимаешь, насколько точно ты просчитался в их количестве. — Да, и ты проделал огромную работу, чтобы сунуть мне в лицо мою ошибку. Какое это имеет отношение к делу? — Я заметил, что у тебя были разные реакции на некоторые фетиши, от висцеральных до просто любопытных. Я решил, что благодаря систематическому применению своих дедуктивных способностей, я смогу выяснить, есть ли у тебя фетиши, — а я уже уверенно подозреваю, что есть, — и затем выяснить, какие именно. Это должно стать интересной головоломкой и не позволит мне скучать, пока мы не найдем уголовное дело. Джон, уже не в первый раз с момента переезда на Бейкер-стрит, 221Б, потерял дар речи. Его мозг спотыкался о слова соседа, понимая, что они означают, но отказываясь воспринимать их в сочетании друг с другом. Шерлок по-прежнему невозмутимо сидел напротив него и выглядел так, словно только что сделал случайное замечание о местной спортивной команде. — Ты... — начал Джон, но потом остановился и тяжело сглотнул. Этого не могло произойти. — Ты понимаешь, Шерлок, что то, о чем ты говоришь, является сексуальным, — он произнес последнее слово медленно и с немалой долей неверия. — Эта мысль приходила мне в голову. Джон пристально посмотрел на него, пытаясь понять, как много Шерлок на самом деле понимает. С самого начала их отношений он ясно дал понять, что женат на своей работе и его совершенно не интересует ни любовь, ни отношения, ни, тем более, секс, и, тем не менее, вот он здесь, заявляет, что собирается выяснить, что нравится Джону в постели. Джон попытался снова: — Шерлок, ты должен понять, что ты говоришь о том, что хочешь выяснить, что меня возбуждает. То, что меня возбуждает. Потенциально странные или тревожные вещи. Тебе не кажется, что это немного неуместно? Шерлок покачал головой с драматическим вздохом. — Вижу, я еще не избавил тебя от проблемы. У тебя все еще нет жгучего желания знать все, желания, которое побудило меня всю жизнь разгадывать тайны. — Для тебя это все? Ты хочешь знать ради того, чтобы знать? Если это так, то ты вполне можешь просто спросить меня, хотя, честно говоря, я могу и не отвечать. Эта информация должна быть частной. — Спросив тебя, я лишу игру удовольствия, — Шерлок встал со стула и, казалось, готовился выйти из комнаты в середине разговора. — Настоящее удовольствие получаешь, когда распутываешь тайну по одной ниточке за раз. Джон все еще не мог уложить в голове эту концепцию. — Но это же секс! Интимные подробности о твоем соседе, которые ты не имеешь права знать! Как ты можешь спокойно относиться к этому?! Шерлок уже отворачивался, и Джон боролся с желанием схватить его, прижать и заставить объясниться. — У меня нет никаких сомнений в том, что я хочу знать о тебе такие вещи. На самом деле, я думаю, что найду их весьма увлекательными. Ты, как правило, гораздо интереснее обычных людей, — он остановился у двери и оглянулся на Джона через плечо. — Если тебя беспокоит возможность того, что меня может потревожить то, что я найду, позволь мне развеять твои опасения сейчас: я обещаю, что буду полностью поддерживать твое право заниматься любой сексуальной деятельностью, которую ты выберешь, при условии, что ты не станешь угрозой для себя или других. Джон уставился на него, снова потеряв дар речи. Он почувствовал странное желание поблагодарить Шерлока за поддержку, но, конечно, это было бы нелепо. В конце концов, он издал усталый вздох и вернулся к чаю. — Это странно, Шерлок, — позвал он в соседнюю комнату, где Шерлок исчез. — Соседям по квартире не положено знать друг о друге такие вещи, и ничего хорошего из этого не выйдет. Даже если ты докажешь, что я не прав, я никогда с тобой не соглашусь. Шерлок, хотя и скрылся из виду, оказал ему любезность, крикнув в ответ: — Я в курсе и готов с этим смириться. Джон помассировал виски. Эта неделя будет очень долгой. ... ... Шерлок осторожно сдвинул наручники с леопардовым рисунком примерно на дюйм. Отлично. Джон должен был вернуться домой с минуты на минуту, и он хотел, чтобы все было на месте и готово к его приходу. Он устроил для него настоящий порнографический рог изобилия на их журнальном столике, и ему не терпелось составить каталог реакций своего сожителя на различные предметы. Конечно, там были вышеупомянутые наручники, а также стандартная металлическая пара, которую он стащил у Лестрейда, чёрный кнут, кляп-шар, несколько шелковых платков разных цветов, три разных вида флоггеров и, конечно же, его любимый стек. Из военной карьеры Джона и его реакции на журналистку в бондажном снаряжении он сделал вывод, что если у Джона есть фетиш, то он, скорее всего, связан с какой-то формой БДСМ. Ему еще предстояло определить, какую из трех подкатегорий этого фетиша предпочитает Джон — бондаж, доминирование-подчинение или садомазохизм — но в этом и заключался смысл данного эксперимента. Это был выстрел вслепую, но он готов был поспорить, что он будет удачным. Через мгновение он услышал, как открылась входная дверь, и быстро укрылся в заранее выбранном месте за креслом Джона. Он мог заглядывать сзади и наблюдать за Джоном, не опасаясь, что доктор его заметит. Иногда ему очень помогало то, что его сосед по квартире был так ужасно ненаблюдателен. — Шерлок! — услышал он крик Джона, поднимавшегося по лестнице. — Шерлок, по дороге домой я купил тайскую еду на ужин. Я взял карри, которое ты любишь, и... Наступила резкая тишина. Шерлок улыбнулся. Джон, несомненно, вошел в комнату и заметил БДСМ-стол. Он практически чувствовал, как тот сканирует квартиру, проверяя, нет ли поблизости кого-нибудь еще. Теперь начнется настоящее веселье. Шерлок бросил взгляд в сторону кресла. Джон действительно стоял в гостиной с двумя пакетами еды на вынос в руках. Его взгляд был прикован к журнальному столику и украшающим его предметам. Его щеки заметно налились кровью, и Шерлок даже на расстоянии мог слышать его тяжелое дыхание. Действительно, очень хороший выстрел вслепую. Осторожно Джон положил еду на диван. Еще более осторожно неуверенными пальцами он взял в руки кнут. Он размотался, как черная змея, и соскользнул на пол. Раздался скрип, когда Джон крепко сжал кожаную рукоять, сгибая сильные пальцы. Он провел левой рукой по толстому узлу на конце рукояти; она с привычной легкостью легла в его ладонь. Похоже, Джон был немного знаком с кнутами. Шерлок не смог сдержать широкую ухмылку, которая расползлась по его лицу. Вот это было интересно. По тому, как Джон обращался с кнутом, он понял, что тот представляет себе его использование. Это означало, что он, скорее всего, хотел бы сам пороть, а не получать удары. Это, в свою очередь, наводило на мысль, что у него есть либо садистские, либо доминантные наклонности. Возможно, и то, и другое. Необычно для врача, но опять же, напомнил себе Шерлок, он также был военным. Джон взял в руки пару наручников, обычные металлические. Этого следовало ожидать. Шерлок не думал, что он согласится на нелепую леопардовую пару, но разнообразие, как утверждают, придает жизни остроту. Джон задумчиво потрогал металлические кольца, его глаза заблестели так, что можно было предположить, что он погрузился в фантазии. Думал ли он о наручниках? Нет, это никак не вязалось с его предыдущим обращением с кнутом, который все еще был в его левой руке. Он не хотел быть подчиненным, если предпочитал играть доминирующую роль. Шерлок слегка нахмурился. Это означало, что он должен был думать о том, чтобы надеть наручники на кого-то другого. И, возможно, о порке? Чтобы ответить на этот вопрос окончательно, ему нужно больше данных. Он тщательно осмотрел другого мужчину, остановившись, когда дошел до его паха. Если Шерлок не сильно ошибался, Джон был наполовину возбужден. Что ж, это, безусловно, говорило о многом. Что-то, связанное с кнутом и/или наручниками, определенно возбуждало Джона. Возможность БДСМ-фетиша становилась все более вероятной. Он почувствовал странное, теплое покалывание в глубине тела, но проигнорировал его. Быстро вздохнув, Джон положил плеть и наручники на место, отнес еду на кухню, а затем трусцой побежал вверх по лестнице в спальню. Только когда его дверь захлопнулась, Шерлок отважился выйти из своего укрытия. Хм. Интересно. Он уловил нужный запах, приближаясь к своей невольной добыче, и это было самое счастливое чувство, которое он испытывал без химического стимулятора за последнее время. Шерлок довольно хорошо представлял, что Джон делает сейчас в своей комнате, и эта идея была интригующей. Что именно он представлял себе, прикасаясь к себе? Что он думал сделать, и с кем он думал это сделать? Шерлоку не терпелось раскрыть это дело, и он предчувствовал, что ждать осталось недолго. ... ... Джон мог быть кем угодно, но он не был глупцом. В конце концов, он был врачом, о чем Шерлок часто забывал, называя его идиотом. Не может быть, чтобы эти секс-игрушки просто случайно оказались на их журнальном столике. Конечно, они могли понадобиться для какого-то дела или эксперимента, но Джон точно знал, что Шерлок сейчас работает только над одним делом. И это было "Дело о фетишах соседа по квартире". Значит, Шерлок все понял. Он полагал, что не должен удивляться. Шерлок всегда в конце концов догадывался. Именно это и сделало его таким великим детективом и впоследствии худшим соседом по квартире в истории человечества. Джон официально уступил ему свой последний кусочек личной жизни, и даже не по своей воле. Он впервые заметил свою склонность к доминированию, когда пришел в армию после университета, за несколько лет до того, как отправился на медицинское обучение. Он начал службу офицером и с тех пор поднимался по служебной лестнице, больше благодаря своей храбрости и готовности идти на риск, чем каким-либо амбициям со своей стороны. Это заняло некоторое время, но в конце концов он получил звание капитана, что позволило ему занять довольно высокое положение. Когда он в первый раз получил звание, будучи молодым военным, — в его жилах бурлил адреналин, а в воздухе витал запах опасности, — возникший в результате этого шок от волнения вызвал у него недоумение. Пробормотанное "да, сэр", которое он получил в ответ на свой лающий приказ, пронзило его как молния, и он до конца не мог объяснить, почему. Позже, когда у него появилась возможность тщательно проанализировать свою реакцию, он понял, что это было возбуждение. Получив название, реакция только усилилась. Ему ничего не оставалось, как тихо признаться себе, что ему очень нравилось, когда лейтенанты называли его "сэр" и отдавали честь первыми. Он никогда не был ни высоким, ни особенно крупным мужчиной, но таким образом он все же мог пользоваться немалым авторитетом. От такой перспективы у него перехватило дыхание. У Джона Уотсона была доминантская жилка, и как он ни старался ее обуздать, сейчас она была так же сильна, как и в подростковом возрасте. Сейчас он лежал на кровати, расстегнув брюки и спустив их до бедер. Он обхватил кулаком свою наливающуюся эрекцию и слегка задыхался от горячего, густого прилива желания. Он позволил воспоминаниям о кнуте затопить его мозг, ощутил его толщину в своей руке, как сейчас ощущал свой собственный член. Мысленно он держал плеть, спокойно наблюдая за обнаженным телом, стоящим перед ним на коленях. Фигура стояла к нему спиной, и было видно, что ее запястья скованы наручниками. Это была фантазия, которую Джон переживал сотни раз в своей жизни, но она никогда не надоедала. Иногда тело было женским, но чаще всего — мужским. В конце концов, это была игра в доминирование. Было интереснее играть с образцом, который физически был на его уровне, но вынужден был вести себя так, будто это не так. Сегодня мужчина из его фантазий был длинным и худым, с копной черных кудрей на голове. Джон отказался признать причину и вместо этого сосредоточился на просторах кремово-белой спины перед ним, которая так и просила, чтобы ее пометили. Плеть была легкой в его руках, и он почти игриво щелкнул ею вперед. Плеть оставила на коже тончайший розовый след, всего лишь тонкую, слабую линию, но вздох тела, которого она коснулась, заставил Джона вздрогнуть. Он начал двигать рукой на своем члене быстрее, сжимая себя чуть сильнее. О, это было хорошо. Он уже чувствовал интенсивность ожидающего его оргазма. В его воображении следующий удар пришелся сильнее, оставив настоящий рубец и вызвав глубокий стон его воображаемого любовника. Он отдавался в его ушах и вызывал дрожь по позвоночнику. Ему нравилось это, нравилось осознавать, что именно он диктует, когда наносить удары и насколько они сильны, сколько удовольствия его партнер получает от его рук и сколько он получает взамен. Его рука теперь двигалась быстрее, поглаживая член короткими, резкими движениями, смазанными его собственным предэякулятом. Он представил, как плеть опускается все сильнее, вырывая крики и стоны у жертвы, которую она била. Она разрисовывала молочную спину яркими пунцовыми полосами, которые красиво выделялись на фоне белой кожи. Глубокий, баритональный голос, который был слишком знаком, говорил: — Да, сэр, пожалуйста! Накажите меня. Джон кончил со стоном, который он с запозданием подавил, вспомнив, что его сосед по квартире, вероятно, находится внизу. Наслаждение накатывало на него волнами, подстегиваемое интенсивностью его фантазии. Долгие минуты после этого он лежал неподвижно, его сперма остывала на животе, а в голове снова и снова крутилась одна мысль: теперь, когда Шерлок знает, его точно поимели. ... ... Дело "Фетиши соседа по квартире" шло не очень хорошо. Хотя название было хорошее. Шерлок подслушал, как Джон бормотал его, и быстро догадался, что оно означает. Обычно ему не нравились названия дел Джона, но в данном случае аллитерация добавляла что-то особенное. Однако Шерлок начинал раздражаться из-за отсутствия успеха. Ему были не чужды дела, для раскрытия которых требовались время и деликатность, но это действительно становилось смешным. Джон был еще более несговорчивым, чем обычно, а творческий потенциал Шерлока начал иссякать. После инцидента с кнутом отношения между ними зашли в тупик. Шерлоку надоело навязывать Джону странные фетиши, а Джон решительно избегал его. Он также делал совершенно невозможным определить для него точную природу его фетиша, а Шерлок просто не мог справиться с незаконченной мелодией. Его желание узнать переросло из простого любопытства во всепоглощающую потребность. Сейчас он лежал на их диване — четыре никотиновых пластыря были наклеены на его предплечье, а Джон был на кухне и готовил энчиладас, которые Шерлок по-детски отказывался есть. Он хотел наказать своего сожителя за то, что тот отказался быть простой головоломкой, которой он изначально его считал. И опять же, это было одной из тех вещей, которые ему больше всего нравились в Джоне. Должен был быть способ. Должен быть какой-то метод, с помощью которого он мог бы заставить Джона рассказать ему о его фетише, не говоря об этом напрямую и не разрушая его веселое возбуждение. Может быть, Шерлок мог бы организовать новый набор переменных и как-то вывести это. Или подловить Джона, заставив его проболтаться. Хм, последняя идея имела смысл. С другой стороны, Джон был солдатом, и Шерлок точно знал, что этот человек хорошо работает под давлением. Возможно, ему нужно было больше сосредоточиться на действиях, а не на ситуациях. Возможности вихрем пронеслись в его блестящей голове. Он смутно чувствовал, что Джон зовет его из кухни, но проигнорировал его. Джон уже должен был знать, что не стоит беспокоить Шерлока, когда он размышляет. В этом деле было несколько моментов, в которых он был абсолютно уверен: 1. Джон не был таким гетеросексуалом, как ему хотелось бы, чтобы считал весь мир. Как бы он ни бравировал с бесконечной вереницей пустоголовых женщин, он был определенно бисексуален. Была причина, по которой он утверждал, что не является геем, а не говорил, что он натурал. 2. Джон испытывал к нему влечение. Шерлок не мог точно сказать, насколько тот осознавал это влечение, но он подозревал, что Джон знал об этом, но отказывался признавать. Мужчина слишком много времени проводил, уставившись на его задницу, когда думал, что Шерлок этого не видит, чтобы можно было сделать какой-то другой вывод. 3. Шерлок не возражал против того, что Джон испытывал к нему влечение. На самом деле, в последнее время Шерлок пересмотрел свою позицию в отношении физических отношений в свете того, как хорошо они с Джоном работали вместе. 4. Джон готов на все ради Шерлока. Очевидно. Он убил человека ради него в течение нескольких часов после знакомства. 5. Хотя все вышеперечисленные пункты были правдой, Шерлок также регулярно выводил Джона из себя. В настоящее время он был очень раздражен на него из-за всей этой истории с фетишами, и он, скорее всего, не преминул бы воспользоваться возможностью немного отомстить. И тут, со всей скоростью молнии, но без резкого привкуса озона, его осенило. Если бы Шерлок был героем мультфильма, над его головой загорелась бы лампочка. Он точно знал, как он собирается манипулировать Джоном, чтобы тот поделился своим секретом, и все, что для этого потребуется — один телефонный звонок женщине, которую он избавил от двадцатипятилетнего заключения в тюрьме Пентонвиль. Она управляла клубом в центре Лондона, который обслуживал очень специфическую клиентуру. Шерлок Холмс и Джон Уотсон собирались нанести ей визит. ... ... Джон сидел в своем кресле с тарелкой шоколадных дижестивов и газетой, когда это случилось. За окнами дома 221Б по Бейкер-стрит только что село солнце, и по гостиной метались длинные темные тени, перемежаемые золотистым светом. Шерлок внезапно появился рядом с ним, и Джону потребовался весь его самоконтроль, чтобы не пустить слюни, когда он увидел наряд Шерлока. Мужчина был одет с ног до головы в потрясающий костюм-тройку угольного цвета, явно дизайнерский. Его шикарные черные туфли были начищены до блеска, а рубашка была глубокого малинового оттенка, который привлек внимание Джона по причинам, которые он быстро выкинул из головы. Весь ансамбль выглядел так, словно был создан специально для того, чтобы облегать длинные формы Шерлока и впоследствии сделать его похожим на сочетание секса и греха. — Ты идешь куда-то сегодня вечером? — сумел спросить Джон после неловко затянувшейся паузы. Шерлок усмехнулся. — Мы идем сегодня вечером. — Значит, у тебя есть дело? — Да, и твоя помощь была бы очень кстати. Присоединишься ко мне? — Конечно, — Джон отложил газету и встал, уже чувствуя знакомый прилив возбуждения при мысли о приключении, которое, несомненно, ожидало их. Шерлок указал на лестницу, ведущую в его спальню. — Переоденься в свою армейскую форму. Я знаю, что она все еще лежит у тебя в коробке в левом дальнем углу шкафа. Джон колебался, отчасти из-за мысли о том, что придется изображать солдата, находящегося на действительной военной службе, но в основном потому, что ему было интересно, откуда Шерлок знает, где он ее хранит. — Зачем? Шерлок на мгновение задумался, прежде чем ответить: — Ты прав, я должен сначала спросить, а не предполагать. Ты бы предпочел притвориться доминантом в БДСМ-отношениях или сабмиссивом? Челюсть Джона упала так быстро, что в суставе послышался хруст. — Что? — Ты знаешь, что я презираю необходимость повторяться, Джон. — Ну, можешь, черт возьми, смириться с этим! Я хочу объяснений! Шерлок закатил глаза. — Отлично. Нашим точным пунктом назначения на этот вечер является клуб под названием "Sin-tillate". Им владеет женщина, которая должна мне услугу, и она согласилась помочь мне проникнуть в ее заведение в надежде выведать кое-какую важную информацию у одного из ее клиентов. Чтобы не вызвать подозрений у мужчины, мы будем выдавать себя за пару. О, и это БДСМ-клуб, поэтому я думаю, что один из нас должен притвориться доминантом, а другой — сабмиссивом. Что бы ты предпочел? Челюсть Джона волшебным образом нашла способ опуститься еще ниже во время этого необъяснимо спокойного объяснения. Шерлок был безумен. Он был абсолютно безумен, если думал, что Джон пойдет с ним в БДСМ-клуб. Или это был какой-то заговор, чтобы... он не знал, что. Однако Шерлок явно что-то замышлял. Джон предположил, что после того случая с кнутами на их журнальном столике Шерлок догадался о его фетишах, так зачем же ему сознательно приглашать его в клуб, который обслуживает именно эти извращения? — Ни за что, — твердо сказал он. — Я не буду притворяться твоим парнем-геем и расхаживать по секс-клубу. Просто ни за что. — Но Джон, — заныл Шерлок, — мне действительно нужна твоя помощь! Если я пойду один и начну болтать с кучей людей, которые никогда меня раньше не видели, я буду выглядеть подозрительно! Если рядом будет кто-то еще, кто подтвердит мою историю, это будет бесценно. Кроме того, это не совсем секс-клуб. Некоторые люди приходят туда, чтобы просто обсудить свой выбор образа жизни с другими людьми, которые придерживаются такого же мнения. — Ты не помнишь наш разговор о том, что соседям по квартире не следует делать вместе? Это определенно одна из таких вещей! Это странно, просто и ясно. Люди не ходят в секс-клубы со своими друзьями. Это слишком личное. — Но, Джо-о-он, — глубокий голос Шерлока приобрел звучание в нос, которое действовало Джону на нервы, — я не могу раскрыть дело без информации, которой располагает этот человек. Кроме того, я бы подумал, что ты не упустишь возможность потенциально приказывать мне целый вечер. Джон уже собирался протестовать дальше, когда последнее заявление Шерлока дошло до него. Прежде чем он успел остановить это, в его сознании всплыл образ из его фантазии: худое, гибкое тело, стоящее перед ним на коленях, с алыми следами, распустившимися на белой коже, как рождественские цветы на снегу. Ему пришлось сдержать дрожь, когда волна возбуждения захлестнула его и заставила нервные окончания затрепетать. Он подумал, догадывается ли его сосед о том, как сильно его привлекает этот образ. Учитывая, каким манипулятивным ублюдком он был, это было весьма вероятно. Тем не менее, может быть, в конце концов это была не такая уж ужасная идея. Видимо, дело было довольно важным, и не похоже, что они собирались действительно что-то делать. Как сказал Шерлок, было бы неплохо хоть раз побыть тем, кто делает выбор, и если бы он получал слишком много удовольствия, он всегда мог списать его на это. Слово вылетело из его рта еще до того, как мозг успел его обработать. — Доминант, — Джон прочистил горло и заговорил чуть громче: — Я бы предпочел быть доминантом, если ты не против, — он поморщился, когда понял, что опустил слово "притворяться". — Отлично, — Шерлок усмехнулся, и Джон понял, что у него проблемы. — Это было мое предположение с самого начала. Теперь ты понимаешь, почему я предпочел бы, чтобы ты надел для этого армейскую форму. Авторитетный вид придаст роли убедительности. Я подожду, пока ты оденешься. Джон колебался всего мгновение, прежде чем взбежать по лестнице в свою комнату и начать копаться в шкафу в поисках коробки, в которой лежала его военная форма. Она по-прежнему сидела на нем идеально, — он периодически примерял ее, чтобы убедиться в этом, — и он должен был признать, что в ней он чувствовал себя странно комфортно, как в объятиях старого друга. Он натянул одежду с привычной легкостью, хотя его пальцы слегка дрожали от предвкушения, нараставшего в груди. Он был безумцем, раз согласился на это. Он собирался пойти в БДСМ-клуб со своим соседом по квартире, которого недавно заставили признать, что он его привлекает, и притвориться его парнем, одновременно делая вид, что его не возбуждает мысль о доминировании над ним. У него закрадывалось подозрение, что он собирается втянуть себя в большие неприятности. Когда он оделся и был готов, он спустился вниз, только чтобы Шерлок вывел их обоих из квартиры и посадил в такси. Поездка, к сожалению, была короткой, что означало, что у Джона почти не было времени подготовиться к тому, что им предстояло сделать. Впрочем, он полагал, что это хорошо, поскольку он действительно предпочел бы не думать об этом. Снаружи клуб был совершенно безобиден. Никто, проходя мимо скромного белого здания, не заподозрил бы, что это на самом деле. Только маленькая вывеска рядом с дверью с названием "Sin-tillate", написанным плавными красными буквами, говорила о том, что они пришли по адресу. Солнце уже село, и свет соседнего фонаря отбрасывал на их лица полумрак. — Джон, — сказал Шерлок, понизив голос, — прежде чем мы войдем туда, я думаю, нам следует выбрать стоп-слово на случай, если случится что-то неожиданное. Джон медленно кивнул и стал подыскивать что-нибудь подходящее. — Как насчет "ватиканские камеи"? В прошлом нам это хорошо помогало. — Это приемлемо, — он перевел взгляд на лицо Джона. Его выражение было нечитаемым. — Нам нужно будет убедить людей, что у нас действительно отношения. Это означает, что нам придется прикасаться друг к другу и проявлять другие классические знаки привязанности. Тебе также нужно будет постоянно давать понять, что ты главный. Ты уверен, что тебя это устраивает? Джону едва удалось удержаться от хихиканья. Шерлок понятия не имел, насколько он был с этим согласен. — Да. — Очень хорошо, — они подошли ко входу, и Шерлок постучал в дверь четыре раза в необычном ритме, который Джон принял за код. Она тут же открылась, явив очень красивую светловолосую женщину в очень облегающем черном платье. По оценкам Джона, ей было около 30 лет, и на ней было много черных теней для век, которые подчеркивали ее бледно-зеленые глаза. через шею у неё висел хлыст, а руку украшал браслет с острыми серебряными шипами. — Входите, — сказала она с легким французским акцентом и отступила назад, чтобы они могли обойти ее. — Я ждала вас. — Спасибо, мисс Легран, — спокойно ответил Шерлок. Они вошли в небольшую прихожую, напоминающую будуар. Мебель была богато украшена — белая, с золотой росписью, — и казалась старинной. На каждой плоской поверхности мерцали свечи, наполняя помещение теплым, интимным светом. Стены были задрапированы шелком цвета слоновой кости, а ряд пухлых диванов, расставленных по бокам, указывал на то, что именно здесь сидят люди, ожидая, пока они попадут в основную зону. — Пожалуйста, зовите меня София, — женщина кокетливо улыбнулась Шерлоку в знакомой манере, и Джон почувствовал необъяснимый всплеск гнева. Не задумываясь, он положил руку на спину Шерлока. Шерлок слегка подпрыгнул от неожиданного прикосновения, но не отстранился. В конце концов, они должны были притворяться парой. Джон изо всех сил цеплялся за это оправдание. — Еще раз спасибо за сотрудничество, — продолжал Шерлок, прислоняясь своим телом к телу Джона. От этого действия в животе у Джона расцвело тепло, но он сохранил бесстрастное выражение лица, как будто они занимались этим каждый день. — Если все пойдет по плану, мы сможем собрать необходимую информацию, чтобы убрать с улиц очень опасного преступника. — Я рада помочь, — ответила она, но при этом бросила на Джона кислый взгляд, в котором ясно читалась ревность. У него возник безумный порыв высунуть язык. — Большинство моих клиентов проходят через эту дверь, — она указала налево, — где находится главный бар и сцена. Однако в задней части есть частные комнаты, в которых может находиться человек, которого вы ищете. Я прошу вас не беспокоить людей, которые ими пользуются, так как они платят откровенно непомерные деньги за аренду этих комнат. — Если его не окажется в основной зоне, мы вернемся в другой раз и попробуем снова, — заверил ее Шерлок. Джон ни на секунду не поверил, что детектив способен проявить такую сдержанность, когда сосредоточен на деле. София, однако, казалась успокоенной. — В таком случае вы можете войти. Однако имейте в виду, что в главном зале разрешены как сексуальные действия, так и садомазохистские проявления. Мы предоставляем полный набор инструментов, позволяющих совершить практически любой акт, который клиент захочет совершить, и хотя мы поощряем использование стоп-слов для обеспечения согласия между участниками, мы не требуем их использования. Есть некоторые пуристы, которые считают, что предоставление сабмиссиву хотя бы малой толики контроля над ситуацией противоречит цели. Если что-то из этого заставляет вас чувствовать себя неловко, я настоятельно рекомендую вам не входить в эту дверь. Шерлок посмотрел на Джона и задал вопрос взглядом. Бывший солдат кивнул в ответ, и Шерлок снова обратился к Софии: — Мы понимаем, что делаем, и полностью готовы к тому, чему мы можем подвергнуться. — Тогда очень хорошо, — она отступила назад и махнула рукой в сторону двери. — После вас. Шерлок начал двигаться к ней, но Джон шагнул вперед, вступая в свою роль доминирующего члена этого партнерства. Он крепко взял Шерлока за руку и повел его за собой. Дверь в главную комнату была вполне обычной, за исключением того, что она была выкрашена в ярко-красный цвет, как и надпись на вывеске снаружи. Сердце Джона учащенно забилось, когда он потянулся к ручке двери, обхватив пальцами прохладный металл. Они приехали по делу, напомнил он себе. Они найдут человека, которого искал Шерлок, получат необходимую информацию и уедут. У него не было причин думать, что произойдет что-то интересное. Его пульс был с этим совершенно не согласен. Рука Шерлока была теплой и твердой, и Джон не мог перестать думать о том, что как только они войдут в главную комнату, ему придется сделать все, что скажет Джон. От этой мысли у него началось слюноотделение. Он оглянулся на Шерлока и еще раз окинул взглядом великолепный костюм, облегающий его столь же великолепное тело. Если Шерлок и подумал что-то об этом пристальном изучении, он не стал об этом говорить. Он лишь ободряюще сжал пальцы Джона. Сделав последний, успокаивающий вдох, Джон повернул дверную ручку и толкнул дверь. Клуб оказался совсем не таким, как он себе представлял. Прежде всего, он был огромным. Внутри он был гораздо больше, чем он предполагал, глядя снаружи. Интимные свечи из вестибюля были заменены на подвесные лампы, которые освещали некоторые зоны, оставляя другие затемненными. Барная стойка занимала всю правую часть помещения, и она была заполнена как клиентами, так и барменами. На полу стояли диваны и кресла, обычно расположенные группами, что наводило на мысль о группах людей, собравшихся здесь, чтобы, помимо прочего, поговорить. Сбоку были ниши, в которых Джон смутно видел движущиеся темные тени. Наконец, в левой части комнаты находилась приподнятая, хорошо освещенная платформа, которая могла быть только сценой, о которой говорила София. Джон почувствовал, как его щеки загорелись, когда он увидел сцену. На сцене было все: от кандалов на стене до секс-качелей, подвешенных к потолку. Был даже стол для медицинского осмотра с кожаными ремнями. Сейчас там находилась пара: женщина в черной коже и сапогах на платформе с флоггером в руке и мужчина, который был пристегнут к Y-образному приспособлению. Судя по красным следам на его обнаженной груди, женщина порола его уже довольно долго. Пока Джон наблюдал, она отвела руку назад, а затем опустила кожаную плеть на грудь мужчины, выкрикивая что-то, чего Джон не мог расслышать. Мужчина вскрикнул, а через мгновение вздрогнул от явного удовольствия. Джон понял, что начинает напрягаться, и быстро отвел взгляд. Ему нужно было хотя бы сделать вид, что все это не вызывает у него головокружения от желания. Расправив плечи в подобии военной выправки, он потянул Шерлока в сторону бара, не спрашивая, хочет он туда идти или нет. Он не встретил никакого сопротивления, и от этого ему захотелось задрожать. Он никогда раньше не признавался себе, как сильно ему хотелось оказывать подобное влияние на человека, который ворвался в его жизнь и перевернул все с ног на голову. Теперь, когда ему наконец дали попробовать, он не знал, как сможет обойтись без этого. Впрочем, это была забота для другого раза. Он хотел насладиться этим. Они подошли к бару, и Джон выдвинул табурет. — Садись, — приказал он и наблюдал, как Шерлок послушно выполняет его приказ. Затем он выдвинул еще один табурет для себя и подозвал бармена. Он заказал пинту "Гиннесса" и снова повернулся к Шерлоку. Тот сканировал очередь посетителей бара, предположительно в поисках человека, с которым им нужно было поговорить. — Итак, — спросил Джон, понизив голос, чтобы их не подслушали, — каков план? — Нам нужно оставаться незаметными, — медленно ответил Шерлок, его внимание было поглощено сканированием комнаты. — Кстати, положить руку мне на спину было великолепным штрихом. Продолжай демонстрировать собственнические чувства по отношению ко мне. Не стесняйся отдавать мне приказы и ни на что не спрашивай моего разрешения. Если кто-то будет тебя расспрашивать, как можно больше придерживайся правды: мы знаем друг друга больше года и живем вместе. Мы познакомились через общего друга. Джон кивнул. — Кажется, это достаточно просто. — А, я вижу нашу цель. Отлично. Небрежно поверни голову налево и ищи мужчину с рыжими волосами и в черной рубашке в сеточку. Будь осторожен в этом. Джон последовал его указаниям, делая вид, что потягивает шею, и бросая быстрый взгляд в сторону. Конечно, примерно через дюжину человек от них стоял мужчина лет двадцати пяти в черных брюках и рубашке в сеточку, которая демонстрировала его бледную, худую грудь. Его волосы были ярко-медного цвета и сильно вьющиеся, что придавало ему мальчишеское очарование. Джон оглянулся на Шерлока и вскинул бровь. — Правда? Он еще ребенок. — Разве дети не способны воспринимать важную информацию? — В точку. Джон воспользовался возможностью рассмотреть некоторых других людей, сидящих в баре. Это была, безусловно, эклектичная группа: от мужчин в латексных костюмах до женщин с портфелями, которые выглядели так, будто приехали сюда прямо с высокопоставленной работы в городе. Были и типичные люди, которые старались выглядеть как доминанты, надев корсеты или военные берцы, и как сабмиссивы: он заметил несколько человек в ошейниках и даже одну женщину, которую вели на четвереньках на поводке. Казалось, никто не обращал внимания на то, что делают другие, и если бы не раздававшийся из тени крик боли, это мог бы быть обычный бар. Это было причудливо и одновременно завораживающе. Джон обернулся к Шерлоку, который терпеливо ждал, пока он закончит осмотр. — Что теперь? — Заведи разговор с женщиной, с которой он сюда пришел. Это будет выглядеть менее подозрительно, если мы не пойдем за ним напрямую. Это она стоит рядом с ним. Тебе нужно будет найти предлог, чтобы поговорить с ней, а затем поставить меня в какое-то подчиненное положение. Я предоставлю тебе самому решать, что ты выберешь, но имей в виду, что они оба должны видеть, как ты это делаешь, и должно быть абсолютно ясно, что я беспрекословно выполняю твои приказы. Джону пришлось сдержать стон при этой мысли, но ему удалось кивнуть. Шерлок продолжил: — Расспроси женщину о ее фетишах и ответь на любые вопросы, которые она задаст о твоих собственных. Дальше я сам разберусь. Джон снова кивнул, чувствуя знакомое волнение в груди, когда он представлял себе все то, что он может приказать Шерлоку сделать. Будет просто чудесно, если он переживет эту ночь, не лопнув по швам. Он встал как раз в тот момент, когда бармен принес ему "Гиннес". Джон заплатил за него и сделал большой глоток, чтобы успокоить нервы. Затем он неопределенным жестом попросил Шерлока следовать за ним и непринужденно направился к рыжеволосому мужчине и его спутнице. Она была брюнеткой и такой высокой, что могла бы, наверное, смотреть Шерлоку в глаза. Подойдя достаточно близко, он притворился, что слегка споткнулся и врезался в ее плечо, стараясь не пролить на нее свое пиво, но выбив бокал прямо у нее из рук. И женщина, и мужчина удивленно отпрыгнули от барной стойки и повернулись к нему лицом. — Ох, ничего себе, мне так жаль! — сказал он, притворяясь расстроенным. — Надеюсь, я не пролил на Вас. Позвольте мне купить Вам напиток взамен того, что Вы уронили. Женщина замешкалась, оглядывая его с ног до головы, а затем застенчиво улыбнулась. — Ничего страшного. Неприятности случаются. — Я настаиваю, — твердо сказал Джон и заметил, что женщина слегка покраснела от его авторитарного тона. Вероятно, она саб. — Это справедливо, ведь это я врезался в Вас, — он поставил свое пиво на барную стойку между мужчиной и женщиной, устанавливая свою территорию. Затем он повернулся к Шерлоку и сказал: — На колени. Шерлок тут же опустился на колени, а затем посмотрел на него послушными голубыми глазами, ожидая дальнейших указаний. Вся кровь в теле Джона устремилась на юг, но ему удалось сдержаться. — Оставайся там. Не двигайся ни на дюйм, пока я тебе не прикажу. Будут последствия, если ты меня ослушаешься. Кивни, если понял, — Шерлок кивнул, и Джон чуть не вздрогнул. Он снова повернулся к женщине и сказал: — Кстати, я Джон. Что бы Вы хотели выпить? — Водку мартини с луковицей вместо оливки, спасибо. Я Джулия, а это мой парень, Бен. Джон повернулся к Бену и протянул руку. Рыжий взял ее и крепко пожал. — Приятно познакомиться, Джон, — он повернул голову и посмотрел на Шерлока, стоявшего на коленях на полу в костюме, который, вероятно, стоил тысячу фунтов. — Вы очень хорошо выдрессировали своего друга. Он не пошевелился и не отвел от Вас глаз с тех пор, как Вы приказали ему сесть. Джон передал заказ Джулии ближайшему бармену, а затем небрежно оглянулся через плечо, как будто забыл, что там кто-то есть. — Это мой парень. Я бы его представил, но думаю, что сегодня ему не стоит называть свое имя. В последнее время он меня раздражает. Бен и Джулия захихикали, а потом Джулия подмигнула ему. — Мне нравятся мужчины с твердой рукой, и форма тоже не помешает. Вы были солдатом? — Капитаном, если быть точным. Чуть больше года назад вернулся из Афганистана. Тогда-то я и встретил здесь своего питомца, — он кивнул Шерлоку, затем поднял свое пиво и сделал глоток. — Сначала он был занозой в заднице, из тех сабов, которые специально не слушаются, чтобы вы их сильнее наказали, но с небольшой полировкой он стал весьма неплох, — странно, как легко ему далась эта ложь. Он полагал, что это потому, что именно таким он представлял себе Шерлока, если бы тот действительно был сабмиссивом: вызывающим и высокомерным, отказывающимся подчиняться любому, кто не смог доказать, что он достоин. К счастью, его рассказ, похоже, вызвал желание поделиться с другими парами. Бен заговорил следующим: — В Джулии было немного от этого, когда мы только начали встречаться. Да и сейчас есть, — они заговорщически ухмыльнулись друг другу. — Впрочем, я не сильно возражаю. Не бывает идеальных сабмиссивов. — О, тут я вынужден с Вами не согласиться, — Джон самодовольно улыбнулся. — Я бы никогда не потерпел такого поведения от своего саба. Он уже хорошо знает, что лучше не провоцировать меня, — он протянул руку вниз и провел пальцами по кудрям Шерлока, как будто гладил голову собаки. Они были мягкими и пружинистыми на ощупь, как он и предполагал. Шерлок засиял и прижался к его руке, как будто ему была приятна похвала. Джон был впечатлен его актерским мастерством. Он выглядел искренне довольным тем, что его дом похвалил его за способности к субординации. Бен нахмурился, выглядя немного подавленным намеком на то, что Джон был лучшим хозяином, чем он. — То, что ты можешь заставить его терпеливо сидеть, пока ты пьешь пиво, не означает, что он идеальный саб. Джон не знал, почему он так решил защищать Шерлока, но слова, вырвавшиеся из его рта, имели определенный оттенок гнева: — Он сделает гораздо больше, чем это. На самом деле, он сделает все, что я ему скажу, — он повернулся к Шерлоку, по-хозяйски сжав руку, которой держал его волосы. — Не так ли? Шерлок кивнул и закрыл глаза, казалось, наслаждаясь пальцами, перебирающими его волосы. Джулия все еще ухмылялась. — Ну, он определенно выглядит так, как будто ты его приручил. Бена было не так легко убедить. — Я думаю, нам нужно посмотреть демонстрацию. Джон замер. Черт. Он не ожидал этого. — Даже не знаю. Мы никогда раньше не играли на публике. Бен ухмыльнулся, как будто он что-то выиграл. — Как удобно. Это значит, что нет никого, кто мог бы подтвердить, насколько хорош твой питомец на самом деле. Прости меня, если я не поверю тебе на слово. Черт. Сердце Джона бешено колотилось, пока он пытался сообразить, что ему делать. Шерлок сказал, что их нужно убедить, но он никогда не говорил, что действительно готов что-то с ним сделать. Однако он также дал понять, что не сможет раскрыть дело, не завоевав доверия этого человека. Джон посмотрел на лицо своего соседа. Он не мог спросить Шерлока, согласен ли он с тем, что он может сделать, потому что это доказало бы, что Джон не полностью контролирует его. Мог ли он вообще перейти с ним эту черту, не разрушив их дружбу? Шерлок, должно быть, увидел страдание на его лице, потому что мгновение спустя он почти незаметно кивнул ему. Сердце Джона едва не остановилось в груди. Шерлок сказал "да". Он только что разрешил Джону делать с ним все, что тот захочет. При этой мысли в мозгу Джона произошло короткое замыкание. Его мозг колебался между мыслью, что это плохая идея, и мыслью, что это лучшая идея, которая когда-либо приходила ему в голову. Во рту пересохло, и он сделал глоток пива, пытаясь смочить его, прежде чем заговорить. Его голос был странно спокойным, учитывая, что его эмоции в данный момент шлы кувырком. — Хм, на этой неделе он вел себя как мудак. Возможно, публичное наказание — это как раз то, что ему нужно. Бен и Джулия обменялись лукавыми улыбками, после чего Джулия сказала: — Краски сгущаются. Это должно быть хорошее шоу. — Если тебе все равно, — сказал Джон, — я бы предпочел не выводить его на сцену. Поскольку это его первое выступление перед публикой, я бы не хотел перегружать его. Бен пожал плечами. — Для меня нет никакой разницы. Мы можем переместиться в один из альковов, если хочешь. — Думаю, это подойдет. Он снова посмотрел на лицо Шерлока, пытаясь прочесть его мысли. Было ли это действительно хорошо? Хотел ли Шерлок этого, или все это было лишь притворством? Средством для достижения цели, чтобы он мог раскрыть свое дело? Джон не был уверен в своих чувствах по этому поводу, но у них было стоп-слово. Если он зайдет слишком далеко, Шерлок может использовать его, чтобы сообщить ему об этом, не раскрывая их тайны. — Встань и следуй за мной, — сказал он Шерлоку, его тон был твердым и уверенным. Тот подчинился, и, махнув рукой Бену и Джулии, Джон направился на этаж. В большинстве альковов находились люди, и некоторые из них занимались очень интересными вещами, но ему удалось найти один в стороне, который был одновременно темным и достаточно уединенным. Он отступил назад, чтобы дать возможность другой паре войти первой, и они устроились на диване справа. На стене висела деревянная вешалка с различными плетками и другими дисциплинарными инструментами. Там была даже линейка. Джон повернулся к Шерлоку, который терпеливо стоял рядом с ним. — Подойди к стойке и выбери, что бы ты хотел, чтобы я применил к тебе. Это единственное решение, которое ты можешь принять сегодня вечером, так что выбирай с умом. Джон старался не обращать внимания на нервную энергию, бурлящую у него под кожей. Предоставив Шерлоку возможность принять единственное решение, он надеялся, что сможет немного облегчить ему задачу. По крайней мере, так его согласие казалось менее сомнительным. Шерлок послушно подошел к стеллажу и стал рассматривать варианты. Через минуту он выбрал стек для верховой езды и протянул его Джону. Бывший солдат чуть не рассмеялся. Всегда с этим чёртовым стеком. — На колени, — сказал он, сжимая в руках кожаный инструмент. — Сними пиджак и рубашку, а затем встань на руки и колени. Шерлок опустился в центре пространства, на равном расстоянии от Джона и пары на диване. Бен и Джулия нетерпеливо наклонились вперед, явно готовые к началу представления. Джон повернулся к ним. — Вы не должны его никак подбадривать. Я не хочу, чтобы вы успокаивали его, пока я пытаюсь донести свою мысль. Бен слегка вздрогнул от такого приказа, но они оба кивнули. Джон оглянулся на Шерлока. Он снял пиджак, дорогая ткань валялась на земле рядом с ним, а его длинные пальцы быстро расстегивали рубашку. Боже, Джон не мог в это поверить. У него так кружилась голова от желания, что он боялся упасть в обморок. Он так сильно хотел этого, и его убивало то, что он не знал, чувствует ли Шерлок то же самое. Что, если он зашел слишком далеко? Перешел какую-то черту, за которую нельзя заходить? Разрушится ли их дружба? Как Шерлок мог смириться с тем фактом, что он собирался сделать Джона чрезвычайно возбужденным? Он выкинул из головы нахлынувшие мысли и сосредоточился на поставленной задаче. Шерлок дал ему роль, и, черт побери, он собирался выполнить ее чертовски хорошо. Когда Шерлок был раздет до пояса и стоял на четвереньках, Джон медленно кружил вокруг него, позволяя предвкушению нарастать в воздухе. Он никогда не видел другого человека более красивым. Тот смотрел вниз, отчего его темные локоны сливались с тенью. Он был всего лишь бледной, идеальной спиной, поблескивающей в темноте, и ждал, когда Джон отметит его. Он был уже наполовину тверд и молился, чтобы никто этого не заметил. Желание провести ладонью по брюкам было непреодолимым, но он заставил себя не делать этого. Он сможет пройти через это, только если сосредоточится. — Я начну наносить тебе удары, детка, — спокойно объявил он, продолжая медленно кружить вокруг Шерлока. — Ты не будешь знать, когда будут нанесены удары, насколько они будут сильными, и не будешь знать, сколько раз я тебя ударю. Ты будешь обращаться ко мне "сэр" и благодарить за каждый удар. Ты понял? Джон мог бы поклясться, что увидел, как торс Шерлока вздрогнул, но этого не могло быть. Он был не менее удивлен полученным ответом. Невозможно глубоким и дрожащим голосом Шерлок тихо сказал: — Да, сэр. Джон был в недоумении. Он нервничал? Испугался? Должен ли он остановить это, пока все еще не началось? Бен предложил другую возможность. — Эй, послушай, как он заикается. Он так сильно этого хочет, что даже не может держать голос ровно, — они с Джулией мрачно захихикали. Джон изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица. Может ли это быть правдой? Неужели Шерлок действительно этого хочет? Он крепко сжал рукоятку. Похоже, он собирался это выяснить. Без предупреждения он сильно ударил им по спине Шерлока, оставив на белой коже очень заметную красную линию. Шерлок вскрикнул от неожиданности и боли, и Джон увидел, как его пальцы крепко вцепились в пол. Детектив сделал паузу всего на секунду, достаточную для того, чтобы сделать вдох, и только после этого дрожащим голосом сказал: — Спасибо, сэр. Эти слова отозвались прямо в паху Джона. Их смысл был достаточно возбуждающим, но в сочетании с мурчащим голосом Шерлока и видом его коленопреклоненного и уязвимого тела перед ним... Джон никогда прежде не испытывал столь сильного эротического возбуждения. Все надежды на то, что ему удастся сохранить видимость того, что его это не трогает, улетучились, когда с его губ сорвался незапланированный приказ. — Умоляй, — тихо сказал он. — Умоляй, чтобы я ударил тебя снова. Шерлок колебался долю секунды, прежде чем произнес нуждающимся тоном: — Пожалуйста, сэр. Меня нужно наказать. Пожалуйста, ударьте меня еще раз. Джон выругался себе под нос. Это нужно запретить законом — звучать так восхитительно. Не задумываясь, он снова опустил стек, на этот раз по лопаткам Шерлока. Мужчина вздрогнул от удара и снова вскрикнул. Дрожь пробежала по его позвоночнику, и если бы Джон не знал его лучше, он бы сказал, что это удовольствие. — Спасибо, сэр. Пожалуйста, дайте мне еще, — его голос звучал с невероятным придыханием, не более чем баритональное мурлыканье в воздухе. В нем звучала безошибочная соблазнительная нотка, которую Джон не мог истолковать. Если Шерлок думал, что ему нужно пытаться завести Джона, то он сильно ошибался. Джон начал сомневаться, что кто-то может быть настолько хорошим актером. Шерлок должен был притворяться, что ему это нравится, но у него это получалось слишком убедительно. Следующие три удара быстро последовали по спине Шерлока. Мужчина каждый раз задыхался и вздрагивал, но не забывал поблагодарить Джона или использовать его титул. Только после десятого удара Шерлок начал слегка покачиваться на руках, как будто пытался удержаться. Джон улыбнулся. Он точно знал, что это значит. — Эндорфины дают о себе знать, не так ли, детка? Шерлок с дрожью втянул в себя воздух. — Да, сэр. — Ты чувствуешь, что паришь, верно? Как будто комната кружится, и ты не можешь мыслить здраво, но это так приятно, да? — Да, сэр. — Опиши мне это. Расскажи мне, что именно ты чувствуешь. Шерлок сделал паузу, явно пытаясь собраться с мыслями. — Мне... жарко, сэр. Кожа на моей спине такая горячая там, где Вы меня ударили. Это уже совсем не больно. Это доставляет мне странное, жгучее удовольствие, которое заставляет все мое тело трепетать. Я не могу думать ни о чем, кроме того, что Вы стоите надо мной и собираетесь ударить меня снова. Я хочу еще, сэр. На этот раз Джон не смог сдержаться. Он потянулся вниз и провел рукой по эрекции, упирающейся в брюки, и слегка вздрогнул, когда это движение послало резкий толчок удовольствия через него. Он был слишком возбужден для своего собственного блага. Он уже давно забыл обо всем: о деле, о клубе, о других людях, которые могли заглянуть и увидеть, как он трогает себя. Ничто не имело значения, кроме человека, лежащего на земле перед ним. Существовала вполне реальная возможность, что он может кончить, практически нетронутый, в штаны от одного только звука голоса Шерлока. Спина Шерлока представляла собой дорожную карту из красных пересекающихся линий. Джон выбрал неразмеченный участок, завел руку назад и опустил ее сильнее, чем когда-либо прежде. На этот раз ошибиться было невозможно. Когда стек опустился ему на спину, Шерлок задрожал в безошибочном экстазе и застонал. Джон замер от этого звука. Шерлок наслаждался этим. На самом деле, судя по всему, ему это очень нравилось. Это не было притворством. Он хотел этого. Джон должен был увидеть. Он должен был знать наверняка. — Встань на колени. Руки Шерлока дрожали, но он послушно поднялся. Взгляд Джона упал прямо на его пах. Шерлок был твердым. Определенно твердым. Это невозможно было скрыть. Джон ясно видел, что Шерлок наблюдает за ним, знает, куда он смотрит, знает, на что он смотрит, но ему было все равно. Он открыто смотрел на выпуклость на его брюках, не совсем веря своим глазам. Он вызвал у Шерлока эрекцию после того, как избил его стеком. Шерлок тоже смотрел на него, замечая собственную эрекцию. Теперь они оба были на виду, и Джон совершенно не знал, что делать. Он практически видел перед собой черту, проведенную на песке. Осмелится ли он переступить ее? На одно ослепительное мгновение он запаниковал. Он никак не мог этого сделать. Это был Шерлок, ради всего святого. Сквозь дымку возбуждения его мозг пытался вспомнить стоп-слово, чтобы заставить рот произнести его. Как они могли допустить, чтобы это произошло? Шерлок ответил на этот вопрос за него. Он посмотрел на него своими прекрасными голубыми глазами и сказал умоляющим тоном: — Пожалуйста, сэр. Вы мне нужны. Что-то внутри Джона щелкнуло. Он взял все свои сомнения по этому поводу и швырнул их через всю комнату. И к черту последствия. — Расстегни брюки и спусти их до колен. Затем встань на четвереньки. Шерлок с трудом выполнил приказ, его возбуждение было очевидным. Его брюки распахнулись, открыв обтягивающие красные трусы того же цвета, что и рубашка. Когда брюки были спущены, и он встал на четвереньки, Джон взял стек и провел им по коже его спины, не заботясь о том, чтобы избежать рубцов, которые он оставил. Шерлок снова вздрогнул и издал тонкий, задыхающийся стон, который пронесся между ног Джона. Когда он добрался до пояса красных трусов, он позволил коже ненадолго проскользнуть под ними, поглаживая ее. — Потянись назад, — приказал он мягко, но уверенно, — и сними их. — Да, сэр, — ответил Шерлок, и в его тоне отчетливо слышался голод. Появилась бледная рука, и трусы были бесцеремонно стянуты вниз, обнажив, возможно, самую великолепную, пухлую задницу, которую Джон когда-либо видел. Она была круглой, белой и совершенной во всех отношениях. Джон не мог удержаться. Он потянулся вниз и сжал в руке одну половинку, вызвав очередной стон Шерлока. Он резко шлепнул его, и стон перешел в сдавленный всхлип. — Прекрасно, — сказал он, — но ненадолго. Не раздумывая, он опустил хлыст на правую ягодицу. На ней сразу же расцвел след, и Джон потянулся вниз, чтобы успокаивающе потереть его. Шерлок застонал и выгнул спину, прежде чем сказать: — Спасибо, сэр. — Ты больше не обязан говорить это после каждого удара, — сказал Джон. Вскоре он уже не сможет это делать. Без предупреждения Джон начал осыпать его ударами, делая паузы, чтобы отвести руку назад, прежде чем нанести еще один удар. Воздух наполнился звуком шлепков кожи о плоть и безудержными стонами Шерлока. Удары различались по силе и месту, — от задницы Шерлока до задней поверхности его бедер, — но каждый из них приближал их обоих к краю. — Сэр, — задыхался Шерлок, — сэр, я собираюсь... — Не без разрешения, — прорычал Джон и резко прекратил удары. Шерлок заскулил и снова выгнулся дугой, словно ища контакта. — Да, сэр. — Я хочу, чтобы ты попросил меня о том, чего ты хочешь. Будь конкретным. Шерлок заметно дрожал, его дыхание вырывалось с трудом. — Я хочу кончить, сэр. От этих слов Джону стало больно. — Как ты хочешь кончить? — Я хочу, чтобы Вы прикоснулись ко мне, сэр. Это было официально. Это должно было стать его смертью. Джон бросил на землю хлыст, подошел к креслу и опустился в него. Затем он махнул Шерлоку рукой, нетерпеливо говоря: — Иди сюда. Шерлок начал натягивать брюки и неуверенно подниматься на ноги, но Джон остановил его лающим приказом: — Ползи. Медленно, грациозно, Шерлок скользнул вперед на руках и коленях, похожий на кошку из джунглей с голодными глазами. Его тело красиво извивалось, когда он двигался. Джон любовался своей работой, пока другой мужчина приближался к нему. Вся спина Шерлока была испещрена отметинами. Они, как ни странно, очень шли ему. Когда Шерлок подошел к его коленям, Джон сказал: — Сними брюки и трусы, а затем сядь на мои колени лицом ко мне. Детектив плавно поднялся на ноги. Его глаза не отрывались от глаз Джона, пока он стягивал брюки, вышагивая из них и отбрасывая их в сторону, а затем потянулся и спустил резинку трусов вниз, освобождая, наконец, свою эрекцию. Его член мало чем отличался от члена Джона: длинный, с толстой головкой и выступающими под кожей венами. Контраст его бледной кожи с гнездом черных волос на лобке заставил Джона уставиться на него. Не думая, он протянул руку и провел пальцами по волоскам. Они были удивительно мягкими. Слабый нуждающийся звук, вырвавшийся у Шерлока, вернул его к реальности. Он отдернул руку, и Шерлок нетерпеливо скользнул к нему на колени, его эрекция уперлась ему в живот. Они изучали друг друга на расстоянии дюйма, их глаза были напряженными и ищущими. Затем Джон поднял правую руку и поднес ее к лицу Шерлока. — Лижи. Шерлок сделал паузу всего на мгновение, затем взял его ладонь, поднес ее к губам и нерешительно провел по ней языком. Джон тихо застонал, на мгновение закрыв глаза. Он представлял, как чувствует этот язык на совсем другой части своей анатомии. — Сделай это как следует. Шерлок сделал то, что ему было сказано, проведя языком по ладони Джона так, что это стало окончательно непристойным. Когда она стала достаточно мокрой, Джон протянул руку вниз и обхватил ею член Шерлока, вызвав содрогание у обоих. Он начал медленно поглаживать его, наблюдая за лицом Шерлока, пока водил кулаком вверх и вниз по его длине. Шерлок задыхался, его глаза были закрыты, а зубы стиснуты. Он выглядел совершенно порнографически. — Еще, сэр, — простонал он. — Пожалуйста, дайте мне еще. Джон не обращал на него внимания, продолжая двигаться в медленном темпе. Ему нравилось измученное выражение, которое все сильнее проявлялось на лице Шерлока. Мужчина издавал крошечные, отчаянные звуки и, казалось, с каждой секундой становился все более разочарованным. Выражение его лица представляло собой изысканную смесь экстаза и агонии. После нескольких долгих минут трения, достаточного для невероятных ощущений, но недостаточного для желанной разрядки, Шерлок крепко обхватил его за плечи, его глаза открылись ровно настолько, чтобы в отчаянии уставиться на Джона. — Я не могу, сэр, — задыхался он, его голос явно огрубел от разочарования. — Я просто не могу. Мне нужно... мне нужно это, сэр, — Джон полностью убрал руку, и Шерлок со стоном выгнул бедра. — Я разрешаю тебе взять то, что тебе нужно. Глаза Шерлока расширились, и он изучал лицо Джона. Не увидев никаких признаков того, что это была проверка, он экспериментально покачал бедрами. Джон держал руку неподвижно и не ослаблял давления, пока Шерлок скользил под его пальцами, поглаживая себя. Детективу не потребовалось много времени, чтобы понять это, и вскоре он уже с энтузиазмом трахал кулак Джона, стонал и еще крепче сжимал его плечи для опоры. Он бешено раскачивался на нем, глаза его снова были закрыты, а стройные бедра двигались вперед-назад так быстро, как только могли. Джон чуть сдвинулся под ним, и, черт, да, идеально, ягодицы Шерлока прижались к его эрекции, и каждый толчок его бедер приходился на его возбуждение. Шерлок мог охватить их обоих одним и тем же движением. Джону едва удавалось удерживать руку, обхватившую твердую плоть. Он откинул голову на подголовник и закрыл глаза, сосредоточившись на ощущениях. Шерлок был горячим и тяжелым как в его руке, так и на коленях, и ощущение того, как он с нарастающей потребностью толкается в его руку, было невероятно эротичным. Его собственный член был зажат между упругой задницей Шерлока и его собственным бедром. Трение было почти слишком сильным, почти болезненным в своей интенсивности, но, Боже, это было так хорошо. Стоны Шерлока звенели в его ушах и заставляли его напрягаться еще сильнее. Он почувствовал знакомое покалывание в животе и понял, что долго не продержится. — Шерлок, — прохрипел он, забыв, что не должен был использовать его имя, — ах, Шерлок, не останавливайся. Так близко. Шерлок громко застонал и сделал немыслимое. Он протянул одну руку за собой и обхватил эрекцию Джона через ткань брюк. Джон кончил так сильно, что перед глазами заплясали пятна. Он выкрикнул что-то, смутно напоминающее имя Шерлока, и выплеснул горячую сперму себе в штаны, как чертов подросток. Мгновение спустя он почувствовал, как Шерлок вздрогнул, прижавшись к нему, и Джон постарался поймать горячую жидкость, вытекающую из его члена, чтобы она не попала на его форму. Они оба вспотели и задыхались, с трудом втягивая воздух, который отказывался задерживаться в легких. Пальцы Шерлока не отпускали смертельную хватку, вцепившуюся в его плечи, и теперь, когда его не отвлекало жгучее, всепоглощающее удовольствие, становилось не по себе. Джон посмотрел налево, внезапно вспомнив, что у них гости. Диван, на котором сидели Бен и Джулия, был пуст. Похоже, они решили ускользнуть и уединиться, когда стало ясно, к чему все идет. Джон даже не заметил, как они ушли. Он обернулся к Шерлоку и увидел, что тому удалось взять дыхание под контроль. Он изучал лицо Джона, голубые глаза быстро пробегали по его чертам. Джон ожидал, что неловкость возникнет в любую секунду. Шерлок все еще был обнажен у него на коленях, и они только что провели очень публичный сеанс дрочки. После беглого анализа своих ощущений он решил, что слишком устал, чтобы испытывать смущение прямо сейчас, и придется сделать это позже. С ворчанием Шерлок наконец отпустил его плечи и соскользнул с колен, быстро собрав свою одежду и натянув ее обратно. Джон наблюдал за ним с приглушенным интересом. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы одеться и убрать все следы того, что между ними только что произошло что-то неприличное. Разумеется, до тех пор, пока он не полез в нагрудный карман, достал белый носовой платок и вложил его в руку Джона. — Что это за?.. — он остановился. Ах, да. Сперма Шерлока покрывала его руку. Он быстро вытер ее, а затем начал возвращать платок обратно, но остановился. Это казалось неправильным — отдавать парню его собственную сперму. Однако Шерлок протянул руку, взял платок из его рук, аккуратно сложил его и вернул в карман. — Э, — начал Джон, — Бен ушел. — Я заметил. — Прости, если я... испортил тебе дело. Я знаю, что тебе нужно было поговорить с ним. — Я раскрыл его. Джон приподнял бровь. — Что? — Дело. Я раскрыл его. Мы можем идти, если ты не хочешь остаться. Джон не мог представить, как Шерлок мог раскрыть дело, если он почти не разговаривал с Беном, но он определенно знал, что готов быть далеко от этого места. — Я бы хотел пойти домой. — Очень хорошо, — Шерлок отвернулся и стал пробираться к выходу. Джон на мгновение неверяще уставился ему в спину, прежде чем броситься за ним. Очевидно, они не собирались признавать то, что только что произошло между ними. Шерлок поблагодарил Софию, когда они выходили, и Джон наконец поддался своему желанию высунуть язык в ее сторону. Возмущенное выражение ее лица с лихвой компенсировало его потерю зрелости. Они сели в такси и вернулись на Бейкер-стрит, 221Б, за, казалось, рекордно короткое время. Джон остановился в гостиной. Ему хотелось подняться наверх и лечь в постель, но было странно делать это, когда они еще не обсуждали этот вопрос. Шерлок был на кухне, склонившись над чашкой Петри, в которой было что-то заплесневелое. Он выглядел таким же бесстрастным, как обычно, и только несколько заметных складок на его красивом костюме намекали на то, что с ним что-то случилось. Джон подумал о следах, которые скрывались под дорогим материалом, и содрогнулся. Шерлоку придется сегодня спать на животе. Врач в нем взял верх, и он сказал в кухню. — Тебе нужно смазать йодом. Спину. Шерлок поднял на него глаза. — Я знаю. Джон снова открыл рот, борясь за все слова, которые, как ему казалось, он должен был сказать. В итоге он остановился на очень неубедительном: — Я иду спать, — он чуть не добавил: "Ты собираешься присоединиться ко мне, или?..", но не мог заставить себя сказать это. В конце концов, он медленно поднялся по лестнице, закрыл дверь и снял свою форму, после чего аккуратно упаковал ее обратно в коробку. Из гостиной доносились звуки нестройной скрипичной музыки. ... ... В эту ночь Шерлок совсем не спал. Слишком многое нужно было обдумать. То, что произошло между ним и Джоном в клубе, было лишь отчасти неожиданным. Он уже знал, что Джон, скорее всего, возьмет на себя роль доминанта и что он, вероятно, проявит склонность к порке других, окончательно решив проблему фетишей соседа по квартире раз и навсегда. Но чего Шерлок никак не ожидал, так это того, что он не только испытает на себе его извращения, но и обнаружит, что у него есть свои собственные. Поначалу он колебался, когда рука Джона легла на его волосы в баре, а его глубокие голубые глаза так ясно спрашивали, что ему делать. Если быть честным с самим собой, он бы сказал, что понятия не имеет, почему он кивнул, почему позволил себе войти в ситуацию, где он не мог контролировать то, что с ним произошло. Возможно, это было какое-то инстинктивное знание, что ему это понравится, хотя он еще не осознавал этого. Возможно, это было его желание раскрыть дело. А может быть, просто потому, что он полностью доверял Джону. Какова бы ни была причина, это произошло, и полученные данные оказались весьма интригующими. Он маниакально скреб смычком по своей скрипке. Диссонирующие ноты прекрасно гармонировали с его беспорядочными мыслями. Позже ему придется разобраться в них как следует, но сейчас он просто хотел чувствовать, позволить своему разуму блуждать, пока струны вибрировали под его пальцами, а каждое движение смычка растягивало спину и заставляло кожу гореть. Отметины, вероятно, не исчезнут еще неделю. Они пульсировали в такт биению его сердца и заставляли его чувствовать себя как в огне. Это было невероятно пьяняще. Он все еще слышал голос Джона, когда тот стоял над ним, его тон требовал полного повиновения. Поначалу его удивляло жало хлыста, он хотел убежать в безопасное место, но через некоторое время мозг поддался воздействию химических веществ. Это было даже лучше, чем кокаин, — туманное, плавающее чувство, которое накрыло его и превратило боль в экстаз. Вскоре он уже тянулся за ударами, желая еще и еще. Это было самое сильное возбуждение, которое он когда-либо испытывал в своей жизни, и он был в серьезной опасности развития новой зависимости. Прошли годы с тех пор, как он позволял себе думать о своем теле как о чем-то ином, кроме как о транспорте, но теперь он обнаружил, что с принятием относится к этому понятию. Он все еще чувствовал руку Джона на себе. Твердая, уверенная рука Джона и его плотное тело, прижатое к Шерлоку, стали для него опорой в этом безумии. Даже когда он выходил из себя, он знал, что Джон рядом, готовый снова собрать его воедино. В конце концов, именно к этому все и свелось. Он не доверял никому другому, кто мог бы увидеть его таким, открытым и уязвимым, или заставить его потерять всякое представление о себе. Он слишком дорожил своим разумом, чтобы позволить кому-то сбить его с толку. Нет, это должен быть Джон. Шерлок сделал задумчивую паузу в своей импровизированной мелодии, его смычок находился под углом в дюйме над струнами. Оставался только один вопрос: хочет ли Джон быть с ним. На это, решил он, может оказаться трудно ответить. ... ... Скрипка играла до самой ночи, поэтому Джон спал в лучшем случае беспокойно. Он подумывал спуститься и сказать Шерлоку, куда он может засунуть этот чертов инструмент, но после ночи, которую они провели, он просто не был готов встретиться с ним лицом к лицу. Солнечный свет проникал в окно, и будильник сообщил ему, что пора одеваться на работу. С усталым вздохом он скатился с кровати и начал перебирать разбросанную по полу одежду в поисках чего-нибудь чистого. Он сел на кровать и натянул носки, обдумывая события предыдущего вечера. Больше всего его озадачило отношение Шерлока к нему. После того, как они... Он с трудом подбирал слова. Сделали это? Кончили вместе? Провели довольно нескоординированную сессию взаимной мастурбации? Как бы это ни называлось, Шерлок не выглядел после этого иначе. Джон все еще слышал вежливо-отстраненный тон, которым он впервые заговорил с ним, спрашивая, хочет ли он остаться или уйти. Это было похоже на то, как если бы он попросил своего секретаря сбегать за кофе. Неужели Шерлоку было все равно, что они переспали друг с другом? Вот уж не тогда, когда он извивался на коленях Джона, как животное. Воспоминание об этом вызвало дрожь по позвоночнику и прямо в паху. За одну ночь Шерлок сумел обеспечить его материалом для дрочки на всю жизнь. Ни одна женщина еще не делала для него такого. Но что Шерлок хотел от этого? Будет ли это одноразовым занятием, которое они провели, чтобы раскрыть дело, или он потенциально заинтересован в чем-то большем? Джон покачал головой, натягивая на себя полосатый джемпер. С Шерлоком было почти невозможно определить, что происходит в его "забавном" мозгу, как описала его миссис Хадсон. В данный момент Джону не очень-то хотелось смеяться. Они собирались поговорить об этом, решил он. Как только он вернется домой после операции, он усадит Шерлока и спросит его, чего именно тот хочет. Он спустился по лестнице, чувствуя себя более энергичным теперь, когда у него был план. Шерлок стоял у окна гостиной и играл на своей скрипке. Джон закатил глаза и пошел на кухню, чтобы приготовить чай. Он только поставил чайник, как музыка резко прекратилась, погрузив квартиру в благословенную тишину. Был ли шанс, что Джон сможет спокойно позавтракать? Немыслимо. Он повернулся, чтобы взять со стола кружку, и вскрикнул. Шерлок был в нескольких дюймах от него. — Ты должен, — крикнул Джон, — прекратить это делать! Это уже дважды за последнюю неделю!. — Прошу прощения, — сказал Шерлок своим ровным баритоном. Он с любопытством изучал лицо Джона. Доктор провел усталой рукой по глазам. — Тебе что-то нужно? — В некотором смысле. Я хотел кое-что попробовать. — Ну, ты не против попробовать это в другом месте? Я опоздаю на работу. — Это невозможно. — Уверяю тебя, Шерлок, опоздать вполне возможно. Сейчас я бы даже назвал это вероятным. Шерлок закатил глаза. — Для меня невозможно попробовать это в другом месте. Твое участие обязательно. Протесты Джона замерли на его губах. В его голове пронеслись образы последнего раза, когда Шерлок просил его о помощи. Он почувствовал, что его щеки пылают, и быстро опустил глаза, чтобы скрыть это. Не хотелось, чтобы Шерлок догадался, о чем он думает в данный момент. Он все еще не знал, что чувствует к нему другой мужчина. Он вздрогнул, почувствовав прикосновение теплых пальцев к своему подбородку, и поднял голову. Шерлок был невероятно близко к нему, так близко, что он почувствовал его теплое дыхание, когда тот заговорил. — Нет смысла пытаться скрыть это, Джон. Я уже знаю. Доктор почувствовал, что у него пересохло во рту, так как у него вдруг возникло четкое ощущение, что Шерлок может прочитать каждую грязную мысль в его голове. Он нервно облизнул губы, но тут глаза Шерлока метнулись вниз и зарегистрировали движение. Они оставались там даже после того, как он закончил, с медицинской точностью прослеживая форму его губ. — Джон, — пробормотал Шерлок, его голос был не громче выдоха, — я хочу кое-что попробовать. Закрой глаза. Они закрылись автоматически. Сердце Джона колотилось в груди так сильно, что это было почти больно. У него было такое чувство, что он точно знал, к чему все идет, и когда это наконец произошло, он понятия не имел, как будет реагировать. Дыхание Шерлока было горячим на его коже. От него пахло чаем и мятой, словно он почистил зубы и сразу после этого выпил чашку чая. Он отстраненно отметил странность этого. Шерлок никогда не готовил себе чай. Предвкушение потрескивало на его коже, как электричество, пока он ждал, что что-то произойдет. Он услышал, как Шерлок положил руки на стойку по обе стороны от его тела, и чуть не задохнулся. Когда неизбежное легкое прикосновение кожи к коже наконец произошло, Джон почувствовал, что его нервные окончания взорвались, как бомба. Он без раздумий подался вперед, желая большего. Шерлок издал удивленный звук, прижавшись к его губам, но затем они поцеловались, с открытыми ртами и голодом. Он по-хозяйски скользнул языком в рот Шерлока, решив запомнить его вкус. Он запустил руки под рубашку и с ее помощью притянул их тела друг к другу. Стон Шерлока на его губах был не более чем глубокой вибрацией. Детектив толкал его в грудь, пытаясь немного отстраниться, но Джон крепко держал его. Наконец Шерлоку удалось вырваться настолько, чтобы задушенно спросить: — Джон, а как же работа? — Работа может подождать, мне все равно, — Джон скользнул рукой по его шее и зарылся пальцами в темные кудри. — А теперь будь добр, используй свои безумные губы для чего-нибудь полезного, например, поцелуй меня. Он снова столкнул их рты, и Шерлок ответил с энтузиазмом. Их руки свободно исследовали друг друга, забираясь под подолы и дразня кожу. Затем Шерлок прижал их бедра друг к другу, и Джон почувствовал горячую твердую плоть у своего бедра. Он потянулся вниз и обхватил ее через ткань брюк Шерлока, получив в ответ измученный стон. Конечно, в этот момент чайник решил заявить о своем присутствии. Двое мужчин отстранились друг от друга, тяжело дыша. Джон провел рукой по волосам, затем подошел к чайнику и снял его с огня. Когда он обернулся, Шерлок снова изучал его. — Полагаю, ты захочешь поговорить об этом? Джон вздохнул. — Я уверен, что ты сможешь заставить меня никогда больше не разговаривать, если будешь целовать меня так каждый раз, когда я буду пытаться. Шерлок хихикнул. — Но мне нравится с тобой разговаривать, — он начал двигаться к дверному проему, оглядываясь на Джона так, будто хотел, чтобы тот последовал за ним. Они прошли в гостиную. Шерлок плюхнулся на диван, а Джон сел в кресло. — Итак, — медленно начал доктор, — что мы здесь делаем? — Похоже, мы пытаемся вступить в некую форму физических отношений, хотя я полагаю, что мы сделали это не совсем по порядку с точки зрения традиционного развития событий. Джон закатил глаза. — Спасибо, ходячий Оксфордский словарь. Это было крайне бесполезно. — Если ты хочешь получить лучшие ответы, тебе нужно начать задавать лучшие вопросы. Это был достойный аргумент, хотя ему было неприятно это признавать. — Тебе понравилось то, что мы делали прошлой ночью? — Ты знаешь, что понравилось. Ты сам видел результат. Джон усмехнулся. — Ты бы хотел, чтобы это повторилось? — Да, хотя это не обязательно должно включать реквизит каждый раз. Думаю, я смогу наслаждаться сексом с тобой без необходимости, чтобы меня сначала ударили, — Шерлок посмотрел на него таким взглядом, который Джон назвал бы почти застенчивым. — Ты хочешь, чтобы это повторилось? — Я знаю, что ты не любишь повторений, но единственный ответ, который я могу дать на это, — "О, Боже, да". Шерлок усмехнулся. — Тогда, полагаю, у нас есть ответ. — Это будут... — Джон взмахнул рукой, как будто он мог выбить из воздуха слово, которое искал. — Я не знаю, отношения? — Это были отношения и раньше, когда мы были просто друзьями, не так ли? — Ну, да, но это не то, что я имею в виду. Мы собираемся попробовать встречаться? Буду ли я называть тебя своим парнем? — Если хочешь. — У тебя нет мнения в этом случае? Шерлок сел и устремил на него свой ледяной взгляд. — Джон, вот именно этого я от тебя и хочу: я хочу раскрывать дела вместе с тобой. Я хочу, чтобы ты готовил мне чай и ворчал, когда я отказываюсь есть. Я хочу, чтобы ты продолжал быть моим лучшим другом, и чтобы ты продолжал говорить мне, что я надоедливый придурок. Я хочу, чтобы ты был в моей жизни до тех пор, пока ты сможешь меня терпеть, и я хочу попытаться, насколько это в моих силах, сделать тебя счастливым. Джон был, одним словом, ошеломлен. Он никогда не слышал, чтобы Шерлок так откровенно говорил о своих эмоциях. — То есть, по сути, ты хочешь, чтобы между нами ничего не изменилось. — Да, только я хочу, чтобы ты перестал встречаться со всеми этими раздражающими женщинами, и чтобы между нами было много секса. Я долгое время обходился без него, а теперь пресловутые шлюзы открылись. — Думаю, я смогу с этим справиться. Джон встал, подошел к дивану и забрался на него. Шерлок услужливо подвинулся, чтобы освободить ему место. Они переплели свои конечности и лениво провели пальцами по телам друг друга. — Шерлок, я хотел спросить. Что за дело ты раскрыл в секс-клубе? — "Дело о фетишах соседа по квартире". Джон вскочил и сел. — Ты знал об этом?! — Конечно. Твой сценический шепот больше похож на рев. Джон недоверчиво уставился на него. — Так для чего нам понадобилось говорить с Беном? — Это было небольшое недоразумение с моей стороны. По языку его тела я понял, что у него боевой характер. Я подумал, что он заставит тебя раскрыть точную природу твоего фетиша, чтобы я мог закрыть дело раз и навсегда. Джон несколько раз открыл и закрыл рот, затем устало вздохнул и лег обратно. — Ты сумасшедший и абсолютный мудак, и я заставлю тебя заплатить за это. Усмешка Шерлока зародилась в его груди. — О, поверь мне, Джон, я на это рассчитываю.