Курение вредит вашему здоровью

      Сценарий нового ролика наконец абсолютно готов, и, сказать по правде, Максим доволен проделанной работой. — Тём, иди глянь.       Загайский откидывается на спинку дивана, потягиваясь, и смотрит через плечо на сидяшего за столом и залипающего в телефон Артёма. — Я так заебался с этой рекламой.       Максим лениво затягивается излюбленной ягодной электронкой и разминает затёкшую шею, похрустывая позвонками и неотрывно смотря на мужчину, что, словно встрепенувшись, откладывает телефон и резко встаёт с насиженного места. Артём подходит сзади и без раздумий облокачивается на спинку дивана, опираясь руками рядом с плечом Загайского. — Два листа тут, — Заяц отматывает в самое начало, чуть поворачивая ноут, чтобы друг видел. Артём тут же переводит взгляд на текст, пробегаясь по написанным строчкам. — Ну что? — голос Максима буквально режет ножом затянувшуюся тишину, окутавшую парней. — Я б концовку переписал, — наконец выносит свой вердикт Артем. Загайский лишь участливо кивает и глубоко затягивается, позволяя пару окутать горло изнутри, пропитывая никотином, пока Артём перегибается через спинку дивана ещё больше и указывает на предложение, ведя по экрану макбука. — Вот это перестрой и синонимов накинь: если оставишь, тавтология будет. Так, в принципе, нормас, только концовка на троечку.       Он переводит взгляд на Зайца, что снова затягивается и выпускает сладкий дым в сторону, подзалипая, засматриваясь. Только назойливый внутренний голос где-то на периферии сознания настойчиво шепчет, что нельзя ему так близко к Максу наклоняться, отодвинуться срочно нужно. Артём гонит непрошенные мысли прочь. В конце концов, ведь, если бы Максу было некомфортно, он давно бы об этом сказал. А Заяц только брови хмурит, ещё раз вчитываясь в предложение, затягиваясь. И, словно чувствуя на себе взгляд пронзительных глубоких синих глаз, поворачивает голову, смотря в ответ. — Реально хуйня.       Макс выдыхает обречённо, обдавая ягодным паром Артёма, от чего тот моментально заходится кашлем, а сам Максим сгибается от смеха: уж слижком умильно Артём морщит нос и утыкается лбом в сложенные руки. — Бля, Тём прости.       Еле слышно Максим произносит сквозь смех, попутно размахивая ладонью: наконец разгоняя облачко пара. Да только вот Артему не до извинений: противный приторно-сладкий пар вмиг заполоняет носовую полость, перетекая в гортань, растекаясь колючим холодом по органам дыхания, буквально перекрывая доступ к кислороду. Чёрт бы побрал Максима с его ягодной одноразкой. — Пиздец, — единственное что может прохрипеть Гаус, прежде чем зайтись новым приступом кашля, прерывисто хватая ртом воздух, чтобы хоть немного унять першение в горле. — Ты как? Может, воды?       Теперь уже Максим не на шутку обеспокоен. Теперь уже не до смеха. В шоколадных глазах моментально разливается тревога, а ладонь инстинктивно ложится на плечо Гауса, сжимая мягкую ткань светлой худи: подбадривая. — Тём, подожди.       Максим резко подрывается с дивана и скрывается за дверью, через пару секунд появляясь с тремя стаканчиками холодной воды. Благо, куллер на этаже работает исправно, иначе пришлось бы бежать за водой куда подальше. — Пей, аккуратно, — Загайский протягивает один стаканчик другу. — Должно помочь.       Артём лишь благодарно кивает и забирает "живительную" воду из тонких пальцев, касаясь их на секунду своими ледяными, замирая и тут же поднося стаканчик к губам, осушая его залпом. Прохладная вода остужает, унимая першение. Второй и третий стаканчики так же быстро пустеют, позволяя наконец нормально вздохнуть и получить долгожданную порцию кислорода. — И как ты куришь это постоянно? — Да привык как-то.       Артём искренне не понимает Загайского. В чем вообще прикол губить вот так вот здоровье, загоняя никотин в лёгкие. Просто сладкий пар — ничего более. — С меня какао, — Максим виновато улыбается. — Ну, это, за причинённый моральный ущерб.       И Артёму ничего не остаётся, кроме как согласиться. Уж слишком он слаб на эту смущённую улыбку и эти сверкающие тонкие ямочки. Слишком слаб к этому растерянному взгляду из-под пушистых ресниц. Слишком слаб.       А Максим лишь улыбается ярче, получив утвердительный кивок, и тут же срывается с места, уносясь прочь из лиловой комнаты — в кофейню через дорогу — за самым вкусным какао. Артём уверен в этом. А ещё он почему-то уверен, что целовать губы Макса будет также приторно-сладко, как и вдыхать терпкий пар его ягодной электронки.