Collection

У Миднайта не комната — склад пестрых и экзотических вещей, необычных фигурок и статуй, что особой ценности не несли, но ему этого и не надо было. У Миднайта комната совершенно не подходит ему — разноцветнная не сколько из-за мебели и цвета стен, сколько из-за хлама, бардака, что царит в помещении. Ангел, ответственная за уборку комнат (не из-за того, что она единственная девушка в их компании убийц, а по причине того, что жить в грязи не может), презрительно кривит тонкие губы, тёмные брови сводит к переносице и сердито выговаривает –Я это убирать и разбирать не буду. Сам справляйся со своим мусором. Миднайт мусором свои вещи не считает, но никак не возражает, лишь устало прикрывает глаза и мечтает о сне, таком важном и необходимом. В коллекции мага находится все то, что привлекло его внимание: старые фолианты, камни, игрушки, артефакты (это что? Звёздные ключи? Зря Ангел сюда не заходит), фантики от конфет, косметика (которую он использует — негоже добру просто так лежать), кинжалы и клинки, картины, но, пожалуй, самым страшным в этом наборе были люди. Не живые, нет, никто не выдерживал пыток Миднайта. Чаще всего в коллекции можно было встретить людей с необычной внешностью: лишние конечности, необычный цвет кожи и волос, нехарактерная для жителей Фиора внешность. Особо отличающиеся были без глаз — уж слишком прекрасны они были — они стоят в отдельных банках на прикроватной тумбочке. Невзрачных людей почти не было, лишь единицы, но они были самыми выдающимися людьми здесь. Их сила духа, воли и магический потенциал поражали мага до глубины души, если она есть. С такими людьми скучно не было. Миднайт — ночной кошмар каждого человека, маг, что подчинил себе иллюзии, чужую магию. Парень улыбается кривой и злой улыбкой. По зубам стекает алая, совсем горячая кровь. Миднайт — большой ребёнок, а дети, как правило, тянут свои игрушки в рот. Сорано недовольно хмурится, с отвращением смотрит на Миднайта, что с удовольствием слизывал алую, как его глаза, кровь с пальцев, протягивает белый платок и уходит. Миднайт смотрит вслед, улыбается как сумасшедший — дерзко, натянуто, по-звериному. Нежную ткань кромсает на куски и оставляет валяться на полу — не нужна ему забота от соперницы, что может завоевать внимание любимого Отца. –Спасибо. Фразу не говорит — выплевывает чуть шипя, будто делает одолжение. Лицо кривит в гримасе отвращения, на корню давит щемящую сердце нежность. Ему никто не нужен, кроме Отца. Он никому не нужен, кроме Отца… …На следующий день на пороге комнаты Ангела лежит гибискус, лепестки которого заляпаны застывшей кровью.