**********
Попытка дозвониться до Хосока не увенчивается успехом, ровно как и те, что были до этого, и Чонгук выругивается себе под нос, наверное, уже раз в седьмой за минуту. С зеркала заднего вида уже который раз стреляет в него неодобрительным взглядом водитель такси, но Чонгук старательно избегает встречаться с ним глазами - сейчас вот вообще не время волноваться о правилах поведения в общественном транспорте и прочей лабуде. Честно говоря, он вроде как даже сожалеет, что вообще согласился на это свидание вслепую: если бы он знал, с кем у него свидание, он мог бы сейчас написать тому, что опаздывает. Или, ещё лучше, что, может, им встретиться как-нибудь позже, чтобы максимально избежать ужасного движения Инчхона. Он даже знать не знает, где находится этот ресторан, до которого ему ещё ехать и ехать, так что полагается лишь на водителя и его географическое мастерство. Кроме того, обычно Чонгук гораздо больше времени уделяет выпивке, нежели еде; именно так он и проводит свидания - в живые часы в полутьме баров. Ну, если перепихнуться и никогда больше не видеться можно считать свиданием. Однако Хосок-хён очень уж настоял на том, чтобы он и этот не известный ему ни на капельку парень сходили на свидание. Настоящее свидание. А свидания обычно предполагают ужин в ресторане, ведь так? Ну, те, что "давай насладимся стейком и побеседуем о том, как у нас всё классно-прекрасно, даже если за нашими плечами хорошая такая куча долгов за аренду чертовски дорогих квартир в Сеуле" - точно да. Из той небольшой информации, что дал ему хён, Чонгук понял, что его кавалер на этот вечер - кто-то, с кем Хосок уже какое-то время знаком и кто только недавно вернулся в Сеул после получения гранта. Но какого гранта-то? Он тоже независимый артист? Наверное, увлекается уличными танцами, как и Хосок-хён. Может, он тот, кто носит толстые цепи и неформально болтает со старшими; может быть, он высокий, тощий и с тонкими косичками. Думает ли Хосок, что ему нравятся такой тип парней? По правде говоря, он как-то раз признавался ведь хёну, что однажды переспал с хип-хоп-продюсером из Лос-Анджелеса; и стоит признать, всё было не так плохо, как он сначала думал - от того парня лишь ужасно несло сигаретами и кончил он слишком быстро. Но на второе "свидание" Чонгук не согласился, ни за что, что бы то ни значило. Чонгук проводит по экрану пальцем, проверяя свой вид на камере, поправляет воротник рубашки и убирает несколько прядок светлых волос с лица, напоследок нанеся на губы клубничный бальзам. Да, он может опаздывать, но, чёрт подери, не смей тащиться туда таким потрёпанным, Чонгук. Нельзя. Такси сбавляет скорость, в конце концов останавливаясь на тускло освещённой улице, прямо перед небольшим и вычурным на вид рестораном. Над ярко-синим навесом большими изящными буквами гласило "TOULON". Чонгук выпрыгивает из такси. Как, чёрт возьми, два независимых артиста смогут расплатиться за счёт в этом модном французском, чтоб его, ресторане? Чонгук предпринимает ещё одну попытку дозвониться до Хосока, но- Набранный вами номер на данный момент недоступен. Но он мысленно себе обещает, нет, клянётся, что обязательно его убьёт. Войдя в ресторан, Чонгук тут же идёт к стойке регистрации. — Здравствуйте. У меня зарезервирован столик на имя, эм, Чон Хосока? Женщина проверяет список на экране и, едва заметно кивнув, говорит: — Чон Хосок, столик на двоих, семь тридцать. Вы Пак Чимин-щи? Ага-а, так вот как зовут его пару. — Нет. Чон Чонгук. — Прошу прощения, Чонгук-щи, — с улыбкой извиняется она. — Разрешите проводить вас к столику номер тринадцать. По пути к столику Чонгук поправляет пальто, нервно теребя пояс. Обычно он не так переживает о собственных опозданиях, но ему не очень нравится перспектива выставить своего хёна в плохом свете, так что, вздохнув, он мысленно молится, чтобы его сегодняшняя пара не была тем самым чертовски раздражительным обладателем палки в заднице. Женщина приводит его к тринадцатому столику и, поклонившись, когда Чонгук благодарит её, уходит. Столик... пуст? Слегка сконфуженный, Чонгук усаживается на стул. Он оглядывает ресторан, замечая, что здесь как-то слишком тихо для пятничного вечера: помимо официантов, лишь пожилая пара, тихо ужинающая у окна, девушка, кормящая малыша в коляске, и только недавно вошедший хорошо одетый мужчина. Чонгук подумывает о том, чтобы слегка освежиться в туалете, но ведь есть вероятность, что именно это сейчас и делает его пара. Было бы неловко как-то встретиться там или вообще разминуться. чонгук: хён я на месте но я не знаю где моя пара чонгук: но администратор сказала что его зовут пак чимин чонгук: так что пойду поищу его на фэйсбуке и ты не сможешь меня остановить чонгук: а и ещё почему этот вычурный ресторан?????? — Ты, должно быть, Чонгук? Чонгук отрывает взгляд от телефона, поражённый мягким голосом, произнёсшим его имя. Тот самый хорошо одетый мужчина, что вошёл в ресторан практически за ним, теперь стоит прямо у его столика. — Прошу прощения, что так опоздал. Я как-то и не знал даже, что с движением в Сеуле всё так плохо, — он разглаживает складки пиджака и протягивает руку. — Я Чимин. Господь, а этот парень красив. Даже слишком. Великолепные густые пепельно-каштановые волосы, пробирающий до дрожи взгляд, острый подбородок и пухлые розовые губы. Издалека он выглядел немного старше из-за светло-голубого блейзера, рубашки и тёмно-коричневых брюк, однако вблизи на его лице сияла очаровательная молодость, а глаза светили, словно звёзды, особенно сейчас, когда он улыбается Чонгуку. Нет, он никак не мог быть парой Чонгука. Ни за что. Чёрт, теперь он ненавидит Хосока ещё больше. Наконец, спустя несколько неловких секунд пристального разглядывания, Чонгук отмирает, подскакивая с места и пожимая чужую ладонь. — Чонгук. — Ты уже заказал что-нибудь? — По правде говоря, я тоже только что приехал, — признаётся Чонгук, усаживаясь обратно. — Прости. — О, это прекрасно, — с облегчением выдыхает Чимин. — Я боялся, что ты проголодаешься, пока будешь ждать. Чонгук же в свою очередь... просто забывает, что такое разговор и как вообще его поддерживать. Так что, пока Чимин просматривает меню, он лишь поедает его глазами. Чимин - полная противоположность тому, с кем, как он уже напридумывал, он должен был ужинать этим вечером. Ни капельки не похожий на тех задирающих нос и болтающих всякую сказочную всячину музыкантов, с коими он уже имел опыт общаться. И от него не веет снобизмом. Как и ни малейшего намёка на какую-то... испорченность? Вульгарность? Чимин кажется - в самом лучшем смысле этого слова, - нормальным. В ладу с собой. И, может, кем-то, у кого есть немного денег. Что, чёрт возьми, заставило Хосока подумать, что из них бы получилась хорошая парочка? Словно подслушав его мысли, Чимин поглядывает на Чонгука из-за меню. — Хён говорил, что ты будешь немного тихим. — Да, эм, прости, — Чонгук опускает взгляд, начиная теребить кольца на пальцах. — Я просто удивлён, что хён решил нас свести. — Разочарован? — с ухмылкой спрашивает Чимин. — Что, нет. Нет-нет. Просто... Мне кажется, я как-то совсем не отношусь к тому типу парней, с которыми бы ты стал встречаться. — Мы едва обменялись парой слов, а ты уже определяешь мой вкус в мужчинах, — Чимин посмеивается, после вновь возвращаясь к меню. И добавляет, так, между прочим: — Это я попросил Хосок-хёна устроить всё это. Чонгук растерянно хлопает глазами. — Ты попросил? — Да, — отвечает Чимин, не поднимая глаз. — Он много рассказывал о тебе, показывал фотографии со сцены. Холост, младше на два года. Я подумал, что ты очень хорошо выглядишь. И поэтому я попросил его сделать это. Чонгук буквально чувствует, как начинает полыхать лицо. Как Чимин может быть так уверен в себе? — Но... Но почему ты не сказал хёну просто познакомить нас? — Но это было бы не так весело, не так ли? — и добавляет, приподняв бровь: — Кроме того, ты бы, скорее всего, не согласился пойти со мной на свидание. — Ох, конечно согласился бы, — выдаёт Чонгук, тут же поражаясь собственной честности. Чимин смотрит на него; лёгкая улыбка тянет уголки рта. — Однако, хён сказал, что на свидания ты не ходишь. О, до Чонгука только что доходит, что их представления о свидании совершенно разные. — Ну, это... Это так. Улыбка на чужих губах становится ещё шире. — Разрешишь мне сделать заказ за тебя? Чонгук кивает, в то время как его щёки распаляются ещё больше; это первый раз, когда кто-то решает сделать за него заказ, и он чувствует себя так, словно... словно о нём заботятся. Впервые за столь долгое время, и особенно с тех пор, как он два года назад переехал в Сеул. Сам он довольно редко обедает за пределами дома в компании друзей, а если всё же приходится где-то поесть, то обычно это происходит в каких-нибудь забегаловках - в одиночестве, конечно же, - и тянется минут пятнадцать максимум. Стоит Чимину поднять руку, и официант тут же возникает у столика. И дальше Чонгуку предоставляется возможность наблюдать за тем, как Чимин обращается к официанту, диктуя блюда совсем не знакомой ему самому французской кухни с диковинной грацией и всё это время не переставая поддерживать с тем зрительный контакт, отчего в какой-то момент бедный паренёк посмеивается, после заливаясь краской. Чонгук задаётся вопросом, каково это - так пристально глядеть кому-то в глаза, не трясясь от смущения, ведь сам он даже с партнёрами на одну ночь не мог нормально поговорить. Всё, что от него требовалось, это засунуть язык в чужой рот и позволить телам вести свой диалог всю оставшуюся ночь. Так что... Он имён и половины из них не сможет вспомнить. Если вообще узнавал их. — Итак, кхм, что ещё Хосок-хён рассказывал обо мне? — спрашивает Чонгук, как только уходит официант. Ему и вправду любопытно. Ведь Хосок как никто другой знает абсолютно всё о его грязных связях, еженедельных похмельях и жизненной позиции с ни к чему не обязывающему отношению. Чимин поднимает голову, вспоминая. — Он говорил, что ты весьма... спонтанный. Хах. А Чонгуку никогда не приходило в голову посмотреть на это с такой точки зрения. — Думаю, всё действительно так. Что-нибудь ещё? — Он не так уж и много рассказал, однако упомянул, что ты из тех ребят, кто знает, как веселиться. Потому что, как он сказал, я этого определённо не умею, — вновь посмеиваясь, отвечает Чимин. И даже смех его такой изящный. — Почему он так сказал? Чимин склоняется к столу, пристально глядя на Чонгука. — Наверное, он думает, что я чересчур карьерист. Карьерист-перфекционист, если быть точнее. Когда я вижу что-то, чего мне очень хочется, я фокусируюсь на этом до тех пор, пока не буду убеждён, что получу это, и плевать, будет ли что-то мне мешать или нет. Чонгук шумно сглатывает. А этот парень знает, чего хочет, и, чёрт, как же это горячо. — Думаю, я отличаюсь от тебя в этом плане, то есть... Я как бы жонглирую несколькими делами одновременно, и, я уже по опыту знаю, если перестану - мне попросту станет скучно жить. — Вот что восхищает меня в таких людях, как ты, знаешь, — Чимин откидывается назад, на спинку стула. — Ведь потому, что вы не одержимы какой-либо целью, у вас остаётся время на пожить. — Вау, никто ещё никогда не говорил мне такого, — со смехом признаётся Чонгук. — Все мои друзья думают, что я просто трачу жизнь впустую. — А ты сам? Тоже так думаешь? — Нет, совсем нет. Я люблю свою жизнь, и я счастлив проживать её так, делая кучу вещей одновременно. Ходить в разнообразные места. Работать над несколькими проектами разом. — Не люблю то, как некоторые люди продвигают мысль "за все браться - ничего не уметь" в массы как нечто ужасное, — со вздохом говорит Чимин. — И после прославляют узконаправленные умы. Но ведь на самом-то деле это не так уж и грандиозно, знаешь? Работать так, как я. Все думают, что я взял себя и свою жизнь под полный контроль, но по сути я попросту очень хорош в том, чтобы позволять им видеть то, что они хотят. — Стоит признать, у тебя отлично получается, — Чонгук облокачивается локтями о стол, пытаясь флиртовать в ответ. — Ты и вправду выглядишь так, будто держишь всё в своих руках. — Да? Ты так думаешь? — Чимин склоняется к нему ещё ближе, и теперь их лица находятся лишь в паре дюймах друг от друга. И не совсем удавшаяся попытка тут же спотыкается на ровном месте, а мозг замыкает, как только до него доходит, что чиминовы губы находятся всего в одном лёгком движении вперёд от его собственных. К счастью - для перевозбуждённой чонгуковой задницы, - прежде чем он успевает растечься лужей прямо на чиминовых глазах, официант приносит еду, после разливая по бокалам мерло. А у этого человека есть вкус, да ещё какой элегантный, думает про себя Чонгук. — Я услышал в твоей речи сатури немногим ранее, — замечает Чимин, накручивая пасту на вилку. — Ты из Пусана? — Да, родился и вырос там. Я из Мандок-дона. А ты? — Район Кымчон. У меня есть кузен из Мандок-дона, так что я часто там на велосипеде катался. Побережье там просто великолепное. Каковы были шансы им встретиться? Ещё один пусанский парень в Сеуле. Несмотря на их на первый взгляд бросившиеся различия, на самом-то деле у них оказывается много общего, например, у них обоих есть братья, и не какие-то там, а весьма схожие по возрасту: Чонгук вот ровесник чиминова брата, в то время как сам Чимин - ровесник его собственного. Ещё они геи, которым очень повезло с родителями, те сильно любят их и поддерживают во всём. У них схожи интересы в искусстве, танцах и музыке. Оба они выпускники школ исполнительского искусства. Чимин рассказывает, что познакомился с Хосоком, когда они вместе ходили в школу, и не прекращали поддерживать общение, даже когда Чимин продолжил получать образование в колледже. — Так ты, значит, профессиональный танцор? — спрашивает Чонгук. — Нет. — Хм, тогда... Преподаёшь танцы? — Не совсем, — со смехом тянет Чимин. — Я преподаю, но физику. Студентам колледжа. — Физику? — приоткрыв рот, переспрашивает Чонгук. — И поэтому ты получал грант? — Ага, чтобы продолжить магистерскую диссертацию по постньютоновским теориям здесь, в Сеуле, — Чимин отпивает немного вина, на губах расцветает улыбка. Чонгук... ошеломлён. Есть ли в Пак Чимине что-то, что может не завораживать? И ведь этот парень наверняка знает, что он настоящая находка. И если он быстренько не придумает хоть что-нибудь, то у Чонгука, вероятно, не будет и шанса на второе свидание. К счастью, думать на ходу - это то, что у него получается лучше всего. Как только с едой было покончено, Чимин безо всяких слов протянул официанту банковскую карточку, отмахиваясь от любых попыток Чонгука заплатить за свою часть ужина. Он подумал, что как-то унизительно это - позволить своему спутнику оплатить ужин, но ладно, нахер все эти патриархальные идеалы мужественности и прочей лабуды. В любом случае, они оба мужчины. И к тому же Чонгук находит это чрезвычайно сексуальным, так что нахер, да. — У тебя есть планы на этот вечер? — спрашивает Чонгук. Чимин оборачивается к нему, глядя заинтригованно. — Нет. А что? — Поскольку ты так и не позволил мне оплатить счёт, у меня есть одна идейка. Тебе ведь говорили, что ты не знаешь, как веселиться, я не ошибаюсь, верно? Позволь мне сводить тебя кое-куда. И, о господи, впервые за этот вечер именно Чонгук заставляет Чимина раскраснеться. — Что ж, ты знаешь ночную жизнь Сеула гораздо лучше, чем я. Показывай дорогу. Они выходят из ресторана, попадая в холод улицы, и Чимин берёт его под руку, согреваясь под его толстым пальто. И только сейчас Чонгук замечает, что Чимин немного ниже его, даже несмотря на свои ботинки на платформе. Так мило. А ещё так до его носа доносится запах чиминова парфюма: такой свежий, чистый, навевающий Чонгуку мысли о тёплой ванне. Чимин поднимает на него взгляд, в глазах его поблёскивает свет фонарей. — Ты же знаешь, что ничего не получишь, если будешь просто смотреть. И Чонгук слушается его, делая то, что хотел сделать весь этот вечер: целует Чимина. Стоит Чимину приоткрыть губы, как чонгуковы идеально вписываются в них, будто так и было задумано где-то там. Чиминовы поцелуи тягучие, мягкие, уверенные, и так отличаются от тех, измученных, нуждающихся и небрежных, что были с прошлыми кавалерами со "свиданий". Чонгука никогда ещё за всю его жизнь не целовали так нежно. Они с Чимином знают друг друга не более трёх часов, но с ним так легко. Так легко разговаривать. И целовать тоже, так легко... и прекрасно. Чонгук ловит такси и, когда они забираются в машину, протягивает водителю наличные, говоря: — Мистик. — Мистик? Это название какого-то там придорожного мотеля? Знаешь, мы могли бы поехать в приличный отель, если ты так меня хочешь. Тебе стоит только сказать, — поддразнивает Чимин. — Мм, заманчиво, — Чонгук скользит рукой под чиминов пиджак, пальцами поглаживая чужую талию. — Но нет. Увидишь. Я думаю, тебе там понравится. — Ты ведь не собираешься завести меня куда-нибудь и убить, так? Не то чтобы я не могу защититься, как-никак у меня чёрный пояс имеется. Чонгук показывает язык. — Хочешь, чтобы Хосок-хён выследил меня и вилами заколол? Спустя несколько минут машина останавливается у нужного места. Чонгук помогает Чимину выйти из такси и берёт за руку, увлекая за собой к маленькой улочке в клубном районе Итэвона. Чонгук чувствует, что, чем ближе они к пункту назначения, тем сильнее напрягается Чимин. — Всё будет хорошо, — успокаивает Чонгук, крепче сжимая чужую ладонь. — Ты можешь быть самим собой здесь. В отличие от броской вывески, что была у французского ресторанчика, здесь же единственный способ определить, что это за место, - тату на руке крупного мужчины перед чёрной дверью, что на хангыле гласит "МИСТИК". Чимин легонько вытаскивает руку из чужой хватки, уже готовясь вытащить удостоверение из кармана, однако мужчина лишь отбивает Чонгуку пять, не задавая никаких вопросов, и открывает дверь, впуская их внутрь. И Чимин, если быть честным, весьма впечатлён происходящим. — Так ты тут, значит, большая шишка, да? — Выступаю тут время от времени, — объясняет Чонгук, вновь беря Чимина за руку, и спускается по лестнице вниз. — Но в большинство ночей я просто... танцую. И сразу же после лестницы взору представляется танцпол, небольшая сцена и яркий диско-шар, свисающий с потолка. Вокруг куча незнакомцев, что днём проживали жизни совершенно других людей, а здесь... Здесь мужчины, не стесняясь, танцуют с мужчинами, женщины - с женщинами, люди не скрывают ни свои тату, ни пирсинг, и даже женщины в "мужских" нарядах, а мужчины в "женских" никого не смущают. Как Чонгук и говорил, в Мистик ты можешь быть тем, кем хочешь. Чонгук наблюдает за тем, как Чимин озирается, рассматривая окружающих, а после опускает взгляд на свой собственный наряд, вероятно, переживая за то, что он одет как-то слишком официально для захудалого клуба на Итэвоне. — Помочь с пиджаком? — спрашивает он у парня, на что тот тут же отвечает: — Да, пожалуйста. И поворачивается к Чонгуку спиной, позволяя тому снять пиджак с его плеч. Чонгук снимает и своё пальто, после укладывая одежду на соседний столик. Он изо всех сил старается не думать о том, как же сексуально Чимин выглядит в одной лишь белой рубашке, иначе они бы сейчас совсем не танцевали. А ещё пытается не пырить злобным взглядом в каждого, кто глянет в чиминову сторону. Но он понимает их. Ведь и сам не может перестать пялиться. Песня сменяется на Lykke Li – I Follow Rivers [The Magician Remix]; эта песня - эдакая любимица здешней толпы. Чонгук наклоняется к парню, шепча тому на ушко: — Потанцуете со мной, Чимин-щи? Чимину требуется какое-то время, чтобы ответить, глазами он изучает зал. И Чонгук уже было задаётся вопросом, а не было ли ошибкой привести его сюда, однако в следующий момент именно Чимин тащит его практически в центр танцпола, поднимая руку и кружа в такт музыке. Музыка сменяется на другую, та - на следующую, и снова, и снова, в течение нескольких песен Чонгуку представляется возможность любоваться тем, как Чимин смеётся, танцует, чувствует себя самим собой, как всё его тело отзывается в ритм мелодии. От пота рубашка прилипает к его телу, и Чонгук мельком замечает тёмные буквы тату на чужой груди. До невозможного горячо. И чонгуково сердце почти останавливается, замирает на несколько мгновений точно, когда Чимин поворачивается к нему лицом и, взяв его руки в свои, обвивает ими свою талию. После же собственные руки поднимая выше, ещё выше, пока те не оказываются на шее, отчего Чонгук слегка вздрагивает. Бёдра покачиваются в такт музыке, взгляды прикованы к губам, лбы прижимаются друг к другу и мир вокруг исчезает. Чимин целует его, отстраняется, после вновь прижимаясь к чужим губам и кусая напоследок, а Чонгук... Чонгук целиком и полностью застигнут врасплох, чувствуя, как член слегка дёргается в штанах, упираясь в ширинку. Он отвечает на поцелуй, в то время как руки его постепенно соскальзывают с талии к бёдрам, и, когда они останавливаются на чужой заднице, слегка сжимая ту в ладонях, Чимин тихонько стонет в его губы, ещё сильнее распаляя возбуждение по телу. Он чувствует, как кровь буквально с бешеной скоростью несётся по венам. — Давай уйдём отсюда? — предлагает он шёпотом Чимину на ушко. — К тебе, — пытаясь восстановить дыхание, отвечает Чимин. И это вовсе не вопрос. Никогда раньше Чонгук ещё не приводил кого-либо домой. Ему попросту не нравится, когда в его личное пространство вторгаются какие-то незнакомцы, коих он больше никогда и нигде не увидит, кроме как одной ночью. Но что-то подсказывает ему, что Чимин и близко к "какому-то незнакомцу" не стоит - он нечто большее. — Хорошо. Ко мне. Уже в такси они на несколько минут забывают о том, кто и что вокруг них, целуясь так, словно это их последний поцелуй перед долгой разлукой. Но им всё же приходится остановиться - их прерывает водитель, что тактично откашливается, спрашивая, куда ехать-то, на что Чонгук называет свой адрес, и они тихо хихикают от неловкости. — Итак, — начинает Чонгук, укладывая свои ноги на чужие бёдра. — Тебе было весело? — Обожаю танцевать, чёрт, я так скучал по этому, — отвечает Чимин, головой прижавшись к чужому плечу. — Однако, думаю, мне всё же гораздо больше нравится болтать с тобой. Я едва слышал, как ты флиртуешь со мной, из-за этой музыки. Чонгук хохочет, чмокая парня в макушку. — Целиком и полностью соглашусь, хотя, стоит признать, выглядел ты безумно горячо. Как только они наконец добираются до чонгуковой квартиры, первое, что делает хозяин, это срывает с Чимина эту чёртову рубашку, и сразу же за этим судорожно вздыхает, восхищаясь открывшимся видом полуобнажённого тела - худощавое, подтянутое, гладкое. Словно статуя Гермеса. И теперь ему наконец-то представляется возможность целиком рассмотреть его тату. Картина Баския, Карл Первый. Чонгук уже было протягивает руку, чтобы коснуться чернил на чужой коже, всего, что видит, но Чимин вдруг подскакивает к краю кровати, доставая телефон с кармана. — Сейчас-сейчас, только напишу Хосок-хёну, очень быстро. — Напишешь что? — он обнимает Чимина за талию, прижимаясь поцелуями к затылку. — Да так, расскажу ему, насколько ужасно было свидание, — с тихим хихиканьем говорит Чимин, уклоняясь от поцелуев. — Эй, — Чонгук игриво кусает того за плечо, после дёргая назад, отчего они оба плюхаются на кровать. — Я делал всё, что в моих силах. И дай мне небольшую поблажку, как-никак у меня это было первое настоящее свидание. Чимин поглаживает его щеку. Чонгук ошеломлён столь нежным жестом, и сердце его переполняет этим чувством. Он стягивает с себя рубашку, после притягивая Чимин ближе, переплетая ноги, прижимаясь грудью к чужой; тела сливаются в единое целое. И несмотря на то, что Чонгук буквально сгорает от желания, лишь будучи близко к столь прекрасному созданию, он не слепой, он видит сонливость в чужих глазах. Так что в следующий момент заправляет выбившиеся чужие прядки мягких волос за ухо, Чимин прижимается губами к его ладони. — Прежде чем ты совсем уснёшь, я тут понял кое-что, — шепчет Чонгук. — Хм? — Так как ты знал моё имя, как я выгляжу и чем на жизнь зарабатываю, по сути ведь получается, что технически это вовсе не было свиданием вслепую. — Ты прав. Хм, тогда это было свиданием в полуслепую. Свиданием с очень плохим зрением. — Хм, я должен чувствовать себя обманутым, но ведь если бы всё пошло по моему обычному пути свиданий, ничего из этого не произошло бы... — И снова верно. Но уже слишком поздно отступать, тебе не кажется? — выдыхает Чимин, потираясь носом о его подбородок. Есть много вещей, что Чонгук хотел бы сделать с Чимином, и некоторые из них уж очень, очень непристойные, но всё это может подождать. У них ещё будет время. И лишь стены комнаты становятся свидетелями, о чём они тихонько перешёптываются весь остаток ночи, пока Чимин в конце концов не засыпает. Дыхание его углубляется, замедляясь от определённого ритма, что в скором времени убаюкивает и самого Чонгука.**********
Впервые за невероятно долгое время - серьёзно, прошло уже несколько месяцев с последнего раза, может даже лет? - проснувшись, Чонгук не проклинает утреннее солнце, наоборот, даже радуется, но, конечно же, больше Чимину, что всё ещё лежит рядом. Лицо его наполовину скрыто подушкой, на щеках притаились тени от ресниц, губы слегка припухли от сна - это самое прекрасное "утреннее лицо", что Чонгук когда-либо видел. Внезапно Чимин приоткрывает глаз. — Чонгук-щи. Что я тебе говорил, если будешь только смотреть... Чонгук опережает его слова, запечатывая губы поцелуем. Чимин на это морщит нос, улыбаясь. — Хочешь позавтракать со мной? — предлагает Чонгук. — Я бы приготовил что-нибудь, но, сразу признаюсь, я не прям хорош в готовке. — Что у тебя есть? — сонно спрашивает Чимин. — Парочка яиц. Ещё есть овощи, где-то недели две лежат. И кимчи. Куча кимчи. — Я приготовлю что-нибудь на скорую руку, — Чимин потирает глаза, после щурясь на Чонгука. — Но, может, мы ещё немного поваляемся в кровати, м? Чонгук косится на часы, стоящие на прикроватном столике: хм, сейчас всего 9:37 утра... Чонгук невольно задумывается над всеми предыдущими свиданиями - ну как "свиданиями", он же уже решил, что те были только понарошку, - обычно к этому времени Чонгук уже старается как можно скорее одеться, вызвать такси и вернуться к себе, чтобы потом свалиться в кровать и поспать ещё немного, прежде чем продолжить день. Но не сегодня. Чонгук с радостью присоединяется к Чимину под одеялом, разворачиваясь к нему спиной, укладывая чужую руку на свою талию и затем придвигаясь к нему так близко, как только возможно. Чонгуку нравится быть маленькой ложкой, а Чимин и рад ему угодить. В таком положении они проводят ещё несколько часов, и только к полудню Чонгук, наконец, просыпается, теперь, однако, в пустой постели, чувствуя аромат омлета с кимчи, доносящийся с кухни. И в ближайшее время ни у одного из них не возникает мысли о том, чтобы расстаться.**********
хосок: гуки прости не видел сообщений хосок: телефон сдох прямо посреди танцевальной практики хосок: а когда дошёл до дома я сразу вырубился хосок: но сообщений от чимина я не получал так что полагаю свидание прошло хорошо? хосок: ой нет погоди он прислал мне что-то прошлой ночью хосок: он написал "хён, я у тебя в большом долгу :)"