※
12 марта 2022 г. в 00:07
Сердце стучит.
Очень быстро, громко, звук словно бы ударяется о грудную клетку, и совсем скоро разобьёт кости.
Эдвард не может сказать, что это такое, почему оно происходит, но через какое-то время он понял, что это определенно точно как-то связано с Великим Дедушкой.
Каждая мысль о нём похожа на патоку, почему-то туманит голову.
Тени третьего этажа о чем-то говорят, кажется о дебюте, который провел Эдвард. Он слушает их невнимательно, но каким-то образом отвечает так, как надо.
Весь его взгляд прикован к Великому Дедушке — и от его облика что-то внутри безостановочно щелкает, трещит как костер.
Слишком великий, слишком недосягаемый, слишком похожий на Бога — вот только Эдвард не знает о том, кто такой Бог, и что такое религия, но если ему было бы известно подобное, то он сравнил бы Великого Дедушку с Богом.
Эдвард пытается рассмотреть каждую деталь внешнего вида Великого Дедушки. Причудливо, красиво.
И почему-то Эдварду до жути становится интересно, есть ли у Великого Дедушки лицо, и как он выглядит.
Впрочем, Эдвард уже пытался предполагать: каждый раз представляет новые лица, но все они идеальные, красивые, мраморные, такие черты, которых ни у кого в доме нет, всплывают в голове как картины нарисованные масляными красками.
Эдвард понимает, что на вряд ли узнает, как же выглядит Великий Дедушка, но почему-то хочется верить, что его внешность это воплощение самого превосходного и гордого, что есть в мире.
Возможно, если бы Эдвард мог бы подойти... чуть ближе... аккуратно дотронуться до цепочек... подушечками пальцев провести по искусно сделанному, имеющему интересную форму куску золота, с которого те самые цепочки и свисают... просто подойти ближе...
Эдвард чувствует, как Айлин резко хватает его за руку и сжимает. Только сейчас осознает, что начинает неосторожно покачиваться, словно готовясь сделать шаг вперёд — он слишком задумался.
Тени третьего этажа перестают говорить, все их фразы это комок звуков, которые напоминают моток ниток, однако у Эдварда получается ответить связано, распутать и понять, что тени имели в виду
Но даже во время речи его взгляд устремлён на Великого Дедушку.
Чувствует ли он, как изучающе и внимательно Эдвард смотрит на него?
Глупо надееться на подобное.
Потому что Эдвард всего лишь очередная взрослая тень, недостойная внимания кого-то столь важного, Эдвард прекрасно осознаёт это, но все ещё не может отделаться от навязчивого, явственного желания думать о том, что стал главой детского корпуса потому, что Великий Дедушка разглядел в нем потенциал, что-то особенное.
Это всё очень глупо.
— Ну, и? — Айлин смотрит на Эдварда выжидающе. — Так что ты чувствуешь?
И Эдвард, и Айлин, и Джеральд находятся в комнате Эдварда, Элли и Джей смиренно ждут, когда их друг удосужится объяснить причину его странного поведения
Ведь, чёрт возьми, Эдвард действительно ведёт себя необычно — он более невнимательный, выглядит так, словно всегда витает в облаках, и теперь каждый раз со слишком большой, неестественной улыбкой идёт к теням третьего этажа, по какому бы вопросу те бы его не вызывали.
— Ну... — Эдвард замолкает. — Я чувствую... Сердце стучит громче.
— Ага, — кивает Айлин, мысленно записывая.
— Мне становится очень жарко, и дышать тяжело, — продолжает он. — Иногда ещё ноги подкашиваются. Будто скоро упаду.
— Ещё ты краснеешь, — добавляет Джеральд. — Я видел.
Эдвард сглатывает.
Смотрит на Айлин неуверенно, но с надеждой, что прямо сейчас она скажет: "Здоров, просто тебе нужно отдохнуть".
Однако она выглядит предельно задумчивой. Наклоняет голову, мычит что-то.
— Я знаю, на что это похоже, — загадочно произносит она. — Но, перед этим скажи... Ты знаешь, из-за кого чувствуешь такое?
Что-то в голове Айлин есть странное, такое, от которого мурашки бегут по коже.
— Я очень серьезно заболел? — Выражение лица Эдварда становится обеспокоенным, расстроенным. — Это... Это очень плохо?
Становится очень холодно и неуютно, беспокойство скатывается куда-то вниз, но не успевает разбиться, ведь Эдвард вспоминает, из-за кого он ощущает всё это.
— Это всё из-за... — Эдвард кашляет кулак. — Это... Великий Дедушка...
Эти слова звучат громче, чем надо.
Как слишком страшные, неправильные, они звоном отдаются в голове Эдварда, и ему не верится, что он сказал их вслух.
Атмосфера в комнате становится ещё хуже, начинает становиться более сухой, такой, будто воздух постепенно исчезает.
Айлин не отвечает.
Молчит, и эта тишина давит на виски, впивается как игла.
— Мне жаль тебя, — наконец произносит Айлин. — Эдвард, мне очень жаль тебя.
Примечания:
Ээ, я даже не знаю, что здесь написать............