Холодно, пусто, темно

Холодно. Большие окна нараспашку, впуская колючий зимний ветер, который только и умеет, что щипать кожу. Двери нараспашку, пуская голодный сквозняк гулять по комнатам. Босые ноги на паркете, который, кажется, готов покрыться корочкой льда. Немеющие пальцы ищут что-то на столе. На пол безжалостно летят листы бумаги, ручки, скрепки, сережки, кольца, башмаки, непонятно откуда оказавшиеся среди бардака. Пусто. Серые стены, серые деревья кривятся за окном на фоне серого неба. Грязные лужи и грязные сапоги. И некому позвонить. Просто некому. В телефоне забита записная книжка, а после номеров – лишь короткие гудки. У друзей Альпы, Фиджи или старая бабушкина дача. А в душе пусто, уныло, и кошки, кажется, проскребли порядочную дыру, которая совсем непорядочно сквозит. Темно. Свет погашен, точнее, и не зажигался. Ноутбук закрыт и телефон заброшен. Кутаешься в плед и понимаешь, что он маленький. Что ты выросла из того возраста, когда все вещи казались огромными, а в папин халат можно было три раза завернуться. Натягиваешь колючую шерсть на замерзший нос и дышишь в нее, грея ткань. Тихо. Словно время застыло. Бумаги на полу давно застыли баррикадами и уже не скатываются с тихим шорохом. Дыхание вырывается облачками пара и повисает в безмолвии. Надо срочно впустить в себя тепло, лучше дым. С трудом разжимаешь дрожащие губы и тянешься к сумке. Говоришь, просто чтобы что-то сказать. -Мне нужна сигарета,- зубы сводит от холода. -Тебе не нужна никакая сигарета,- чьи-то теплые, нет, обжигающие пальцы безжалостно ломают пачку в твоих руках. -Тебе нужен я,- холодный нос утыкается в рыжие спутанные волосы, когда он тебя поднимает и несет на кровать. Тепло. Словно Локи ограбил магазин одеял. Тело медленно отогревается под внушительным слоем пледов и простыней. В ногах грелка, большая, надутая от кипятка. Ставни закрылись с громким стуком, на кухне звенит посуда. Светло. Лампы слепят глаза, заставляют их слезиться еще больше от резкого тепла и счастья. -Две ложки сахара,- ставят тебя в известность с кухни.- Нет, лучше три. -Лучше четыре,- хрипишь ты в ответ и наслаждаешься его мягким смехом. Пусть у Нацу заразительная улыбка, но слушать бархатный голос льва гораздо приятней. -Держи,- он плюхается рядом, протягивая тебе большую кружку с дурацким рисунком. Тепло и как-то уютно. Глотаешь обжигающую жидкость, чувствуя, как огненный комок проваливается в пустующий желудок. -С каких это пор ты куришь?- вопрос в никуда. Пожимаешь плечами, ничего не ответив. А ему и не надо. Он просто прижмет тебя покрепче, такой теплый и не обжигающий, как Нацу. И душа, словно под пледом, только совсем не колючим, и дыхание не виснет тихим призраком. Шумно и как-то светло.