Чонгук не хочет верить в ту картину, что сейчас созерцает перед собой. Он видит перед собой не брата, не родного человека, что заменял ему отца и наставника, а кровожадного монстра, что пришёл за своей добычей. Ему страшно, потому что против такого зверя его бороться не учили.
— Намджун, что происходит? — как можно более спокойно говорит Чонгук и полностью собой закрывает омегу, также за спиной пряча пистолет.
— Ты прекрасно знаешь, зачем и за кем я пришёл. — Намджун немного более угрюмый, чем обычно. — Отдай его мне и ссоры не будет.
У Тэхена, что стоит за Чонгуком, по щекам горячие слёзы капают ежесекундно, он дрожит всем телом и, чтобы не упасть, покрепче держится за Чона, а пистолет в руке альфы ещё больше ужаса на него нагоняет.
— Джун, уходи сейчас же! Не смей даже приближаться к Тэхену, не смей его трогать и причинять боль. — Чонгук скалится и, кажется, вот-вот зарычит и бросится в смертельный бой. Ему нужно свое защитить.
— А ты не смей приводить в нашу семью крыс! Он не просто омега, Чонгук, как ты этого не понимаешь. Он знает о нас очень много, неизвестно, какие связи у него остались, с кем он водится, какую цель имеет. Ты дурак, если веришь в его сказки. Одумайся!
Намджун лидер, он вожак стаи. Он обязан защищать тех, кто ему дорог, чего бы это не стоило.
— Нет, это ты не понимаешь! — Чонгук кричит и пистолет на брата наставляет. Ему не хочется делать выбор. Очень не хочется. — Тэхен мой омега! Он мой истинный!
— И что это меняет, Гук? Да и какие доказательства? — Ким разводит руками, с непониманием смотря на брата. — Я тебя не узнаю. Где тот новый Чонгук, где боец, где борец за справедливость и честность? Где тот мой брат, который хотел новую жизнь нашей семье? Променяешь всё это на какого-то омегу? Ты готов пожертвовать всем ради него? — Джун поджимает губы и все больше хмурится, а рука в кармане сильнее сжимает холодный метал.
— Если такие ваши условия, то променяю. — с неподдельной твердостью в голосе отвечает Чонгук и не позволяет Тэхену даже дрогнуть, надёжно прикрывает собой, ведь знает, что брат в него не выстрелит. А если сделает это, то братьями они никогда и не были. — Тэхен мой истинный. — повторяет и ему, и себе. — Мы делали анализ. Я люблю Тэхена сильнее, чем ты можешь представить. И что бы ты не говорил, какими бы не были ваши условия, Тэхен останется со мной. Хочешь его убить? Тогда сначала меня, потому что его смерть я не переживу. Ты не встречал истинного, ты этого не чувствовал, ты не знаешь, какого это, чувствовать здесь не пустую дыру, а наполненность. — альфа руку кладет на сердце и чувствует, как запах омеги исчезает, заменяясь горьким страхом.
— Быстро же ты забыл Чимина. — неожиданно вспоминает Намджун рыжеволосого омегу. — Наигрался и бросил, а потом к этому побежал. Надеюсь, он в курсе о твоём прошлом и том, как ты любишь менять омег, как перчатки. — Намджун знает, кому своими словами делает больно. Совсем не Чонгуку. Он до Тэхена пулей не достанет, но боль от слов не залечить.
— Что за бред… — рычит Чон в попытках заставить брата замолчать.
— После тебя Чимин был в таком состоянии, что я испугался, что насовсем его потеряю. А тебе было плевать. Ты привык об остальных вытирать ноги. Интересно, как долго Тэхен протянет с тобой? Чимин выдержал больше года, но этот какой-то совсем слабенький, не в твоём вкусе. — Намджун подходит ближе, и Тэхен этого хоть и не видит, но чувствует. — Чонгук, неужели тебе потрахаться не с кем, я не понимаю?
— Замолчи! — Чонгук кричит, всем телом напрягаясь и ноги на ширине плеч держит. Он не хочет этой глупой ссоры, не хочет драки и крови. Он не хочет терять Тэхена! — Это из-за Чимина? Ты за него мне мстишь? Мы могли поговорить об этом раньше, вдвоём, спокойно. Не вмешивай сюда Тэхена, он ничего не сделал, ни к чему не причастен. — альфа сильнее сжимает оружие, и рука невольно начинает дрожать, не хочет стрелять. — Это наше с тобой дело.
— Как раз таки наоборот! Я защищаю всех от твоих ошибок! — Джун хмурится, шипит, он недоволен таким сопротивлением брата.
— Так пусть все и решают! Почему ты приходишь и заявляешь мне в лицо, что от Тэхена нужно избавиться? Как твой язык смеет говорить такие вещи? Ты был мне братом до этого момента, а сейчас врываешься в мой дом и рушишь моё счастье! Зачем? Хочешь посмотреть на мою смерть? Хорошо, я сделаю тебе подарок!
Чонгук спускает предохранитель и направляет дуло пистолета на свою голову. Глаза в глаза с Намджуном, запах Чонгука рассеивается так же быстро, пахнет страхом, кровью, болью. Тэхен выскакивает из-за спины Чонгука, чем очень удивляет старшего альфу. Он плачет, знает, что выглядит, как маленький ребёнок, но он беспомощный, он не знает, как это остановить, потому что он и есть причина всех проблем.
— Остановитесь, пожалуйста… — бормочет, поднимая взгляд сначала на Намджуна. — Опустите оружие. — а затем на Чонгука. Его глаза красные и опухшие, лицо в слезах и дрожащие губы. Лисёнок напуган. Он в отчаянии. — Не делайте непоправимого. — на колени падает перед Кимом и опускает голову. — Вы ведь братья… Не отрекайтесь от этого из-за меня, не делайте глупостей. Вы одна семья, так пусть вся семья и решает мою судьбу. — Тэхен смотрит на лидера и в его взгляде нет мольбы — беспрекословная покорность. Поразительно. — Я приму любой выбор, моя жизнь ничего не стоит.
— Тэхен! — Чонгук бросает пистолет на кровать и поднимает омегу с колен, крепко хватая за предплечье, но тот и от него делает шаг назад.
— Я истинный для тебя, Чонгук, но чужой для них. А ты не можешь отказаться от семьи ради меня. — парень качает головой и тыльной стороной ладони стирает слёзы. — Намджун прав — я не могу вот так легко и быстро стать одним из вас, да никогда этого и не сделаю. Я не заслужил. Меня можно использовать, присваивать, указывать, но не в семью принимать. Я этого не достоин.
До этого утра Тэхен часто мечтал, особенно с появлением Чонгука в его жизни. О счастливой семье с истинным, о свадьбе, где он будет в самом лучшем наряде, что его будут носить на руках и целовать, что на него будут смотреть влюблённым взглядом, что будут детки и любимая работа. А сейчас омега понимает, что не будет ничего из этого. Возможно, Чонгук испытывает к нему чувства, но в выборе между семьёй и Тэхеном ни один дурак не выберет второе. Нечего выбирать. Тэхен ничего не может дать в ответ. Он постоянно нуждается в тепле, защите, словах любви, касаниях, поцелуях, запахе. Рано или поздно Чонгук от этого устанет. Есть множество других омег, что более достойны быть рядом с Чонгуком. Тэхен всю жизнь терпел унижения, боль, презрение и побои, так почему до сих пор не привык? Почему решил, что заслуживает большего? Он не главный герой романтической драмы, где в конце пишут «И жили они долго и счастливо». Он Ким Тэхен — пешка в большой игре, и пора ему уже покинуть игральную доску.
— Через 4 часа жду вас обоих на месте. — ровным тоном говорит Намджун и покидает квартиру, а Чонгук с Тэхеном так и стоят среди комнаты, смотрят друг на друга и хотят вернуть время назад, чтобы встретиться намного раньше и начать всё правильно, либо не встретиться никогда и не чувствовать жгучей боли, что подобно кислоте разъедает нутро.
— Что я сделал не так? — шепчет Чонгук и подходит впритык к Киму, руками его за плечи обхватывая. — Почему ты говоришь такое? Ты передумал? Ты не любишь меня? — спрашивает и больше всего на свете боится ответа.
— Люблю. — не задумываясь отвечает Тэхен и его лицо в свои ладошки берет. — Люблю сильнее, чем только можно представить. Но так нельзя… Ты не можешь бросить семью ради меня одного. Ты и сам не выдержишь. Всё должно быть по-правильному. Они должны меня принять, одобрить это. Я не хочу жить в страхе перед твоими родными, не хочу жить, зная, что в любой момент Намджун снова может прийти к нам и наставить пистолет.
— Тэхен… — Чонгук прижимает его к себе, носом в шею утыкается, любимый запах, от которого уже давно с ума сошел, вдыхает. — Не опускай руки. Давай будем бороться. Давай заставим их принять наш с тобой выбор. Я люблю их, но у них своя жизнь, свои семьи, от них отказаться я смогу, а вот от тебя — никогда. Ты заставил моё сердце биться, благодаря тебе я улыбаюсь, дышу, живу. Ты убил во мне Ингука, сделал человеком, смог то, что никому не удалось. А это больше, чем любовь, больше, чем истинность. Если однажды я пойму, что больше никогда не смогу тебя видеть, моё сердце остановиться. Ты не живёшь ради себя, как и теперь. Давай жить и бороться ради друг друга, ради нашей семьи. Помнишь, ты пообещал мне сына. Я мечтаю о том дне, когда возьму его на руки. Пожалуйста, Тэхен, не лишай меня мечты.
Альфа его талию руками окольцовывает и к себе прижимает, глаза, из которых слезы капают, жмурит. Целует шею лебединую и малиновые губы, к себе под кожу вогнать хочет, ведь до одури любит.
До мурашек по коже, покалываний в пальцах, весь мир уничтожить готов ради его нежного взгляда, улыбки, смеха, касаний и горького привкуса кофе, ради мечты о сыне и счастливом будущем.
Тэхен глаза закрывает и шумно выдыхает, сдаётся. Против Чонгука сил у него нет. Он обнимает альфу и тепло это его успокаивает.
— Я устал мечтать, Гук. Я хочу жить реальностью, а не мечтами. Сегодня ночью я думал, что в моей жизни началось что-то светлое, приятное, хорошее, а на утро мои надежды разбились как хрустальный шар. Это страшно. Ты свою судьбу всегда решал сам, а я никогда. — Тэхен качает головой и обнимает альфу за шею, когда тот подхватывает его на руки и несёт в ванную.
— Мой лисёнок… Я тебе обещаю, все твои мечты станут реальностью. Я сделаю невозможное, но ты будешь улыбаться. Доверься мне.
Теплый дождик в просторной душевой помогает омеге хоть ненадолго отключить ужасные мысли, что терзают его. Он прекращает плакать, успокаивается, смотрит в отражении на себя, на чонгуковые руки на своей талии, на багровые следы, коими усыпана шея и грудь, на метку прямо над сердцем. Смотрит на мечту, что осуществилась. Капли сбегают по коже и разбиваются о темный кафель. Тэхен себя с этого пола соскребает, собирает по крупицам обратно и благодаря Чонгуку пытается жить дальше.
Говорить больше сил нет. Они молча принимают душ, хотя это не мешает им обмениваться объятиями и поцелуями. Зачем без умолку твердить о любви, если это и без слов чувствуется?! Так же молча собираются, одеваются. Завтрак, что они заказали, привозят, и Чонгук тянет Тэхена на кровать. Они не знают, что их ждёт через пару часов, а потому Тэхен пьёт кофе с невероятно вкусными круассанами. Кусок в горло не лезет, но омега понимает, что, возможно, это их последний завтрак, последний счастливый момент вместе. Нельзя от него отказываться.
Так медленно Чонгук не ездил никогда. Стрелка спидометра едва добегает до 80 километров в час, а для Чонгука деревья за окном мелькают слишком быстро. Он не хочет сюда ехать, не хочет показывать Тэхена, не хочет чувствовать этот страх за него и ужасно сильную обиду на собственную семью. Он доверял им собственную жизнь, а сейчас даже видеть не хочет. Настолько противно в душе, что завтрак лезет наружу.
Когда их авто останавливается перед дверью ангара, Чонгук делает первую оценку обстановки и понимает, что уже все собрались.
Он напряжённо выдыхает и берет Кима за руку, нежно целует тыльную сторону ладони и поднимает взгляд на истинного.
— Тэ… Мы зайдём сюда вдвоём, вдвоём и выйдем. Либо живыми, либо мертвыми.
— Не говори так, пожалуйста… Гук, не говори… Ты должен жить, что бы не случилось. — парень закусывает губу и стирает слезы рукавом, что текут без разрешения. — Просто знай, что рядом с тобой я был жив, я был счастлив, я позволил себе мечтать, впервые улыбался и строил планы. Прости меня… Прости, что именно я оказался твоим истинным. Ты такого несчастья, как я, не заслуживаешь. — Тэхен крепко обнял его, наслаждаясь теплом и запахом, с которым вскоре навсегда попрощается.
— Я никогда не думал, что встречу истинного, а уж тем более такого милого, доброго, нежного и красивого. Ты показал мне, что такое свет и тепло, и я до конца жизни буду благодарен тебе за это. Прости, что я причинил тебе столько боли, что впутал во всё это.
Люблю…
Оба безмолвно шепчут и кончики их пальцев соприкасаются, переплетаются, не могут разделиться, став одним целым, их сердца в одном ритме бьются и душа уже не может раздельно. У них она одна на двоих.
— Это наш последний шанс сбежать. Только скажи и никто не догонит. — уже собираясь открыть дверь, с надеждой спрашивает Чонгук.
— Жизнь в бегах и страхе… Без дома, без детей, друзей и любимой работы… Это не жизнь, это нескончаемая полоса препятствий, а у меня силы бежать и сражаться уже закончились. Я так больше не могу.
Тэхен качает головой и выходит из авто первым. Он берет Чонгука за руку перед входом в ангар и делает первый шаг под громкий скрип двери.
Та же комната, тот же стол, те же люди. Ситуация другая. Тогда его заставляли жить и выполнять указы, сейчас от него требуют умереть.
Чонгук останавливается в двух метрах от стола, все также крепко сжимая в своей ладони Тэхена и с ненавистью смотрит на собравшихся. Предатели… Он больше не может назвать их своей семьёй.
Тэхен же даже взгляд боится поднять. Жмётся ближе к Чонгуку, смотрит в пол, но больше не плачет. Он на эшафот выйдет с последними остатками гордости.
— Все в сборе… Какая честь для смертников. — первым нарушает тишину Чонгук и смотрит прямо в глаза Намджуна. Эти глаза он ему вырвать готов, потому что не брат — монстр сидит перед ним. — Давайте, выносите свой приговор, раз уж собрались, не зря же время терять. Могилу рыть долго, поторопитесь, если хотите успеть до заката. — сам в свои же слова не верит, никогда не думал, что скажет их родным людям. — Закопайте нас вместе, в меня можете даже не стрелять, потому что я за Тэхеном следом сам в землю лягу. — Чонгука начинает трусить от злости, он приобнимает Тэхена одной рукой, к себе прижимает и готовится слушать. Он уже мёртв, сама ситуация и то, что люди, которым всегда доверял, вонзили в спину нож, убила его.
— Я не согласен с решением Намджуна. — неожиданно говорит парень с голубыми волосами, чьё имя Тэхен забыл перед смертью. — Во-первых, Тэхен и Чонгук истинные, а во-вторых, нет ни одного прямого доказательства, что он связан с нашими врагами и может предать. Я говорю о том, что знаю наверняка. Я проверял все его сообщения в телефоне и социальных сетях, записи звонков, телефонную книгу и ближайшее окружение. Я доверяю фактам, а потому доверяю и Тэхену, у меня нет причин желать ему смерти. — сидя в кресле, Юнги скрестил руки на груди и посмотрел на изнеможенного омегу с огромной жалостью в глазах.
— Я такого же мнения. — кивнул Хосок, что стоял за его спиной.
— Посмотрите, что вы с ним сделали. — Юнги нечего бояться, он говорит о том, что видит, и гнев Джуна ему совсем не страшен. — Он даже говорить не может от страха.
— Пусть не играет в обиженку, его ещё никто не трогал. — хмыкает недовольно Чимин, стоя рядом с сидящим лидером.
— Никто не трогал? А ты интересовался его жизнью? Ты знаешь при каких обстоятельствах он связался с Рю Кю Чолем? Может тогда вспомним, как силой заставили шпионить, а после убить человека, хотя он мухи не обидит. Ты, Чимин, первый должен ответить. Почему из-за твоей прихоти должен умирать невиновный человек?! — Юнги встаёт с кресла, осмеливается поднять голос на омегу вожака и смотрит на него.
— Закрой рот! — Намджун рычит на Мина, заступается за своё.
— Не смей кричать на Юнги. — в ответ уже Хосок тон поднимает и обнимает истинного. Он вынужден оберегать его лучше, чем зеницу ока, ведь самый маленький стресс — и панически атаки не заставят себя ждать, а после ему будут нужны сильнейшие успокоительные и минимум неделя постельного режима, но утраченного здоровья Юнги это всё равно не вернёт.
— Я знаю, какой Тэхен на самом деле. — тихо бормочет Джин, даже взгляд ни на кого не поднимая, и Тэхен понимает, что всё пропало. Сокджин не простит ему отказ, отомстит. — Я знаю, какие у него в жизни приоритеты и ценности. — все резко замолчали и обратили свое внимание на альфу, что неподвижно сидит в кресле. — Тэхен — человек со светлой душой. Он тот, кто способен прощать, жалеть, любить искренне и бескорыстно. Если бы Тэхен хотел нас предать, то сделал бы это, у него был шанс, да причины тоже.
Все шокировано смотрели на Джина, а он смотрел на одного лишь Тэхена. На того, к кому прикасаться не имеет права, кого обидел, бросил, потерял навсегда. Тэ поднимает заплаканные глазки и удивляется больше всего. У Джина нет причин защищать его.
«Защищаю, потому что люблю». — Мысленно отвечает Сокджин на вопрос в глазах Кима, а затем поднимается со своего места.
— Если они счастливы, почему их нужно разлучать из-за глупых догадок? Каждый предатель — трус, а сюда трус по собственной воли не явился бы. — Джин прячет дрожащие руки в кармане черной тёплой толстовки и смотрит на грозного Намджуна и Чимина, что бесится от того, как все начали защищать Тэхена. — Мы были одной семьёй, придерживались определенных принципов, но сейчас внештатная ситуация. Почему вы не можете принять его, как нового члена семьи? Или для этого обязательно нужно уметь убивать? Я разочарован. Если вы отказываетесь принять Тэхена, я тоже ухожу.
— И мы уйдём. — Хосок крепко обнимает Юнги и смотрит на Намджуна. — Завтра непонятные подозрения упадут на меня или Юнги и умирать без причины нам неохота. Когда будут доказательства, что Тэхен предатель или виноват во вреде нам, я не стану его защищать, но сейчас он жертва глупой клеветы.
Чонгук удивлен, в приятном смысле этого слова. Он не ожидал такой поддержки, думал, что все потянут за Намджуном, за лидером. Но братья пошли за правдой.
— Может ему на голову еще корону одеть и пылинки сдувать, потому что он белый и пушистый? — Чимин кричит в бешенстве, он Тэхена голыми руками задушить готов прямо у всех на глазах. — Делайте что хотите! Но сидеть с ним за одним столом я не собираюсь! — омега быстрыми шагами направился на выход, никого даже не удостоив взглядом.
Намджун поднимается следом. В его глазах нет такого же количества ненависти к Тэ, но сейчас он зол и обеспокоен состоянием Чимина.
— Я предупредил вас всех сегодня. Если из-за него, — пальцем указывает на Тэхена, — будут проблемы, я их решать и защищать его не собираюсь. Это теперь ваша проблема. — Намджун прохрипел и также быстро покидает ангар следом за любимым.
— Я сделал тебе очень больно, но с этого дня ты под защитой не только Чонгука, но и моей. — тихо говорит Сокджин с дрожащей улыбкой. Он слегка хлопает Кима по плечу и покидает их.
— Я бы не позволил так несправедливо отнестись к тебе. — Юнги следом подходит и нежно обнимает омегу с широкой улыбкой. — Чонгук слишком сильно любит тебя, мы с Хосоком в курсе, какого это, встретить истинного, потому больше не позволим обижать тебя.
Хосок слегка приподнимает уголки губ и тянет Чонгука в сторону на личный разговор, который не стоит слушать омегам. Юнги же сажает Тэхена на мягкий диван и накрывает его плечи пледом, помогая успокоиться. Сегодня никто не умрёт.
— Не бойся. Намджун не осмелится пойти против общего решения, к тому же, они братья. Со временем ситуация стабилизируется и всё будет хорошо. — Юнги обнимает Тэхена и мягко улыбается, хочет помочь, успокоить. Он понимает, как ужасно чувствует себя Ким. — Тебе наверняка непросто было расти в приёмной семье, а теперь попасть в такое, но…
— Что? — Тэхен с удивлением поднимает лицо и смотрит на Юнги, совершенно ничего не понимая. Он сейчас и так плохо ориентируется и соображает, так ещё и слова Юнги совсем выбивают его из колеи. — Юнги, извини, но ты что-то путаешь. Я не из приёмной семьи, мои родители были мне родными.
— Да? Странно… Но, возможно, я и правда что-то перепутал.
Юнги сделал для него кофе с молоком, и хоть Тэхен и не любил его, это помогло согреться, перестать плакать и немного успокоиться. Юнги молча сидел рядом. Он не стал ничего говорить или спрашивать, просто был с ним, чтобы в случае чего, омега имел возможность с кем-то поговорить. Но Тэхен молчал. Он ждал Чонгука, чтобы поскорее уехать с этого ужасного места.
— Лисёнок, поехали. — Тэхен подскакивает с места, как только слышит голос любимого, и падает в его объятия. Чонгук обнимает омегу, поправляя ему пальто, ведь погода сегодня противная. — Тэ… — уже в машине Чонгук целует его ладонь и смотрит в заплаканные глаза. У него душа плачет, когда он возлюбленного в таком состоянии видит. Альфа не находит себе места, он готов и Намджуна, и Чимина убить за то, что довели до такого, что заставили прощаться и целоваться в последний раз, за то, сколько слёз выплакал за это утро Ким и сколько нервных клеток потерял. У него сердечко слабое, ему волноваться так сильно нельзя. — У тебя таблетки с собой?
— Нет… Я дома оставил. — он без единой запинки квартиру Гука своим домом называет, ведь только там смог почувствовать себя живым и счастливым. — Подумал, что они мне уже и не понадобятся.
— Ну что же ты такое говоришь… — Чонгук понимает всю логику этих слов и по чернильным рисункам бегут мурашки, заставляя альфу дрогнуть всем телом. — Сейчас мы будем дома, я сделаю тебе ванную с пеной, ты отдохнёшь, расслабишься. Всё будет хорошо, лисёнок мой, вот увидишь.
Тэхен смотрит на Чонгука стеклянными глазами и только изредка кивает. Это утро было худшим в его жизни. В голове омеги ещё тысячи вопросов, но он озвучит их позже. Сейчас силы попросту закончились.
~ 12 часов до этого~
Чимин напряжно расхаживал по комнате, скрестив руки на груди.
— Ты понимаешь, насколько это опасно? — психовал он. — Этот омега вылез из логова врага и запудрил мозги твоему брату. Он предатель!
— Ну, Минни… — Намджун всеми силами пытается успокоить омегу и обнимает со спины, тем самым не позволяя наматывать по спальне пятнадцатый круг. — А может ты зря себя накручиваешь…? Чонгук ведь не глупый ребенок.
— Ты меня совсем не слушаешь? — Чимин вырывается и, хмуря брови, к окну уходит. — Он Гука вокруг пальца обводит, а тот влюбился как дурачок. Разве не видишь, как вокруг него бегает?! Если бы Гук и хотел, то подставы не увидит, ослепленный ложными чувствами. А тем временем этот Ким может выведать всё, что ему нужно. Хочешь, чтобы мы оказались в опасности? А что, если я ему помешаю, и он меня убьёт…?
Чимин всхлипывает и снова бежит к Джуну, утыкаясь носом в широкую грудь. У Кима сердце болит смотреть, как его возлюбленный дрожит от страха и теряется в решении. Он хочет защитить семью, но причинив боль брату может также потерять его.
— Мне страшно, Джун… — Чимин тихо шепчет и жмётся сильнее. — Гук позлится, погрустит, но пройдёт время, и он поймёт, что ты сделал, как лучше. Но если потом нас предадут, это будет стоить нам жизни. А я не хочу умирать… Я только родился…
— Хорошо. — Намджун мягко целует Пака в висок и кутает в одеяло, уложив в кровать. — Ты поспи, отдохни. Завтра утром я поеду к ним и разберусь.
~спустя 16 часов~
У Намджуна внутри слишком смешанные чувства. За всю дорогу домой Чимин не произнес ни слова и даже взглядом не удостоил. Намджун всё сделал только хуже. Отношения с братом уничтожились, а Чимин теперь обижен на него. Альфа в растерянности, он не знает, что теперь делать, как наладить хоть что-то.
— Ну, Минни… — Джун аж руку тянет за ним, но омега уходит наверх в спальню, при этом громко хлопая дверью. — Значит сильно обиделся…
Ким чешет затылок и садится на кухне со стаканом виски. Он думает, что может порадовать любимого и хоть немного смягчить его гнев, но на ум приходят лишь примитивные идеи.
Допив алкоголь, он идёт в спальню. Чимин лежит на кровати и скучающе смотрит что-то в телефоне.
— Ну, малыш мой… — Намджун носом утыкается в живот младшего и тихо бормочет, пока руки заползают под футболку и поглаживают осиную талию. — Прости меня… Я же для тебя всё что угодно сделаю, ты же знаешь.
— Ты должен был просто пристрелить его. — Чимин откидывает телефон в сторону и с укоренением смотрит. — Я хочу чувствовать себя в безопасности! Разве это так сложно?
— Я понимаю, но Гук… — Джун бормочет всё тише, слегка опьяневшим голосом и мягко вокруг пупка целует. — Я что-то придумаю, обещаю, Минни… Тэхена не будет с нами, клянусь тебе своей жизнью.
— Не клянись зря. — Чимин стирает выступившие слёзы и отползает на край кровати. — Чонгук тебе родной брат, ты ни за что его не променяешь, а я ведь даже не истинный. — Чимин в воспоминания погружается и дрожь бежит по телу, сдавливая всё внутри жгучей болью. — Все всегда считали меня проституткой, шлюхой. Меня никто никогда не любил… Я тогда ходил к Чонгуку, чтобы забыться, чтобы не помнить, кто я и что меня используют, чтобы чувствовать, что меня хотя бы хотят. Зря мы начали всё это. — омега поднимается с кровати и натягивает свитер. — Я не должен быть рядом с тобой и ставить перед выбором. Чонгук — твоя семья, ты должен защищать его, а не меня. Прости за все, Джун. Без меня тебе будет проще.
Чимин стирает очередную солёную дорожку со щеки и прячет в карман телефон, настроенный уйти. Он для Намджуна никто, по сути.
— Нет, Чимин, умоляю! — Ким перепугано хватает его и прижимает к себе, всё личико целуя, слёзы вытирая и любимый запах полной грудью вдыхая. — Не уходи… Я ведь люблю тебя больше своей жизни! Плевал я на эту истинность, мне плевать на твоё прошлое, плевать на весь мир, если ты рядом со мной. — Джун на колени перед ним падает и крепко держит маленькие ладошки, не может отпустить, не может снова потерять. — Не покидай меня… Я не хочу быть один. От меня все отвернулись, и Чонгуку брат больше не нужен. Я ведь умру без тебя.
— Джун… — Чимин смотрит вниз на альфу и сам на пол так же садится, смотрит взглядом, полным боли. — Не делай ошибочных решений. Я всё пойму, правда. Защищай свою семью.
— Ты моя семья. — Джун тянет его лицо к себе и целует пухлые губки. — Я буду тебя защищать, тебя любить и беречь. Я буду с тем, кто выбрал меня.
Он на кровать омегу тянет, раздевает, все его утонченное тело целует и себе вновь и вновь присваивает. Намджун за него жизнь готов отдать, не раздумывая. Он на его улыбку молиться и в черноте дьявольски прекрасных глаз тонет. Пока Чимина не увидел, в любовь никогда не верил, держал сердце и душу под замком, каменной стеной себя от этой уязвимости огородил, но эти крохотные ладошки всё одним щелчком разрушили. Намджун в нём живёт и умирает ежедневно, он без нежных поцелуев дышать не может, а запах французских духов ему вместо кислорода. Чимин ему вместо вселенной.
~
Тэхену на восстановление понадобилось несколько дней. И как бы он не любил свою учёбу, в институт не ходил, а только спал и отдыхал. Чонгук тоже дома был постоянно, возле своего лисёнка бегал. То ванную ему два раза на день набирает, то самую вкусную пиццу домой заказывает, то массаж делает. Чонгук беспокоится в первую очередь о его здоровье, ведь после такого стресса Тэхен ещё два дня пил таблетки от боли в сердце.
Через неделю парню стало намного легче, даже Гук вздохнул с облегчением. Недолго думая, решили обсудить подготовку к свадьбе. Спланировать всё на середину лета, когда будет тепло, а Тэхен будет свободен от учёбы, и они смогут слетать куда-нибудь в медовый месяц.
Словно дети, они гуляли по зимнему городу, заходили в магазины и свадебные салоны, выбирали одежду, обувь, а позже Чонгук ведёт его в ювелирный, чтобы выбрать обручальные кольца. Уже через полчаса на правой руке обоих блестит белое золото, украшенное ниточкой маленьких бриллиантов.
— Ты исполняешь все мои мечты, хотя я их даже не озвучиваю. — Тэхен сидит на коленях Чонгука и нежно целует его шею. Он слишком счастлив.
— Аналогично. — Чонгук едва ли не мурчит от удовольствия, когда малиновые губы касаются его шеи, а сам под пальто омеги руки запускает и бёдра, и попку довольно сжимает, слегка прижимая к себе ближе. — Лисёнок… Хочу тебя… — альфа не выдерживает и впивается в любимые уста требовательным поцелуем, пальто расстёгивает и стягивает с хрупких плеч. После того инцидента у них то ли времени, то ли настроения не было для секса, но сейчас Тэхену гораздо лучше, он уже успокоился и теперь принимает понемногу свою новую жизнь.
— Но ведь Юнги с Хосоком скоро придут… — Тэхен не хочет показаться невежливым перед гостями. — Нужно домой спешить, подготовить всё… — а затем звучит приглушённый стон, когда Чон уже стянул до колен его джинсы и звонко шлёпнул по ягодицам.
— У Хосока есть ключ… Ничего страшного, если мы задержимся на полчасика. Мы ведь быстренько.
Чонгук целует, целует, целует, насытиться никак не может. Этот жасмин сводит его с ума, он им болен. Чонгук губами касается, где только может, не останавливается, не прекращает свои ласки. Своего омегу он залюбит, задарит, зацелует, как и обещал, сказку подарит. Уже подарил.
Спустя быстрых (как для Чонгука) 45 минут, он наконец-то заводит мотор и направляется домой. Голод он не утолил, лишь немного прибил, о чём сразу сообщил истинному, и теперь Тэхен, что, к слову, сидел красный от смущения как варёный рак, мысленно готовился к тяжёлой длинной ночи.
— Почему ты всё время смущаешься? — Гук с улыбкой смотрит на него и убирает со лба кудрявую прядку. — Мы будем часто это делать, как все нормальные пары. Ты чувствуешь себя неуютно из-за этого? Если что-то не так, скажи. Я исправлю.
Тэхен тяжело вздыхает и в очередной раз смотрит в зеркало, дабы убедиться в своём прилежном виде.
— Я не знаю, Гук. Мне нравится, даже очень, — снова глупо краснеет. — Но, когда я начинаю думать о всех подробностях, мне становится стыдно. Я понимаю, что для нас это должно стать нормой, но я не могу адекватно воспринимать мысль, что ты засовываешь свой… Мне в…
— Не можешь даже когда мой член находится непосредственно в твоей шикарной попке? — Чонгук доводит Кима до кипения и смеётся. — Лисёнок, позже мы это обязательно исправим.
Когда они входят в квартиру, Хосок с Юнги оказываются уже там. Тэхен краснеет, но старается не показывать на своем лице массу стыдливых эмоций.
Скоро новый год, потому они купили ёлку, гирлянды, украшения и собираются сегодня все вместе заняться украшением её.
Тэхен за вечер сильно сближается с Юнги. Голубовласый омега вызывает в нем доверие, покой, уют. Ким видит, как сильно любят они с Хосоком друг друга. Замечает все их касания, все взгляды. Складывается ощущение, что они вместе несколько месяцев, а не целые года. Тэхен не знает их истории, не понимает, через что они прошли, но искренне радуется, что два столь светлых человека вместе.
Хосок весь вечер почти не прекращает расспрашивать Тэхена обо всём на свете. Где учится, на кого, какая была семья, какие планы на будущее, когда свадьба и даже удовлетворяет ли Чонгук Тэхена в постели. На этом вопросе Ким заливается краской похлеще предыдущего и что-то невнятно бубнит себе под нос, вешая на ёлку очередную игрушку.
Юнги оказывается более молчаливым и уравновешенным, но отнюдь не скучным. Он так же ведёт разговор, с удовольствием украшает пластиковое дерево и даже шутит над собственным мужем.
Тэхену настолько комфортно, как сегодня не было никогда в жизни. Рядом с ним его любимый, люди, которых он смело может назвать друзьями. Он больше не боится услышать звонок от родителей, ему не нужно бежать, прятаться. У него есть собственный дом, он может строить планы, любить и быть счастливым независимо ни от кого. Чонгук и правда подарил ему личную сказку.
Омеге даже немного жаль, когда он провожает Юнги и Хосока из квартиры. Благодарит за прекрасный вечер и просит приходить почаще. Они стали для него семьёй.
Своеобразное празднование помолвки прошло более чем отлично.
Спустя неделю Гук сообщает Тэхену, что появилось новое дело и он должен вернуться к работе. Тэхен понимающе кивает, а сам желает, чтобы Гук таким больше не занимался. Не всё ведь так просто. Он отвлекает себя учёбой и подготовкой к экзаменам. Старается не думать, чем занят его любимый и во сколько вернётся сегодня.
Сегодня Чонгук обещал прийти пораньше, и Тэхен хотел его порадовать, поэтому сам приготовил ужин. Пожарил сочное мясо, сделал любимый салат Чона и даже успел сделать абрикосовый пирог. Стол уже накрыт, в центре стоит бутылка красного вина. Честно сказать, Тэхен в них совсем не разбирается, но надеется, что консультант посоветовал что-то годное.
— Гук~и! — радостно восклицает омега, открывая дверь, но видит на пороге совсем не то человека.
Чимин смотрит на него, как всегда, с презрением, ненавистью и непреодолимым желанием убить. Он тихо ступает по полу, а Тэхен трусливо делает шаги назад.
— Чимин… — у Кима ноги начинают дрожать, и он тихо пищит, когда Пак больно хватает его за волосы и прижимает к стене.
— Мне надоело предупреждать тебя. — его слова пропитаны ядом, он шипит их в лицо Тэхена, словно змея. — Я ведь говорил, что Чонгук принадлежит мне? Почему ты настолько тупорылый?
— Зачем тебе Чонгук?! Он ведь
мой истинный. Ты же с Намджуном… — Тэхен корчится от боли и пытается оттолкнуть от себя противного Чимина.
— Чонгук — мой альфа. Запиши это себе на лбу. Я даю тебе две недели, чтобы исчезнуть. Я дам тебе и деньги, и документы. Просто исчезни!
— Я не брошу Чонгука! — Ким качает головой. Ему страшно, но бросить Чонгука страшнее. — Он
мой альфа. Можешь пытаться убить меня, делай что хочешь. Чонгук мне дороже жизни.
Чимин на это лишь усмехнулся и делает шаг назад.
— Две недели. Тик так.
А после скрывается за дверью. У Тэхена сердце сжимает судорога.
