Лисья подлость.

Все мы что-то находим и теряем. Нельзя обрести все и остаться с этим до гробовой доски. У всего есть цена. Порой, она выше, чем было назначено. Ее обнаженные плечи, еле заметно подрагивающие, смотрелись так прекрасно под этим светом. Я же сидела в большом кресле, откинувшись на спинку. Средний и указательный пальцы зажимали сигарету, наполненную ментолом. Номер, казалось, за эти сутки пропитался моими запахом. Она тянется за халатом, делая все медленно, будто рассчитывая на повторный секс. Эта дама уверена, что я смотрю на неё, думаю о ней; уверена, что она – все, что мне нужно. Заворачивается в этот шёлк, выгибая спину, выставляя шею. - Сюда ты шла намного быстрее. – холодно прошипела я, «тонко» намекая, чтобы та проваливала. Ее карие глаза, в которых, наверняка есть что-то прекрасное, чего я не вижу, закатываются. Тяжелый вздох разрезает тишину. Женщина довольно быстро поднимается, захватывая с собой шпильки, а уже с ними направляясь к выходу. Провожать? Зачем мне это? Ноги есть, руки есть, глаза видят. Не заблудится в коридоре. Что касаемо ее жизни? Я никогда не пыталась понимать таких женщин. Значит, им нравятся одноразовые интрижки. Дверь номера захлопывается с такой силой, стараясь показать, насколько оскорблена и обижена та, что вышла из неё. Какая жалость. Даже деньги не берет. Наверное, утром исповедоваться пойдёт. Или церкви круглосуточно работают, как кабаки? Она не обладала особым умом. А вот красивым телом…признаю, у неё была очень красивая спина, усыпанная веснушками. Шелковистые локоны золотистого отлива. Но я не питала симпатии к ее душе, глазам, улыбке, как это было с тобой. Я облегченно вздыхаю, делая последнюю затяжку. Спина медленно выпрямляется, а после ноги лениво поднимают все тело. Я ступаю к кровати, по пути беря с тумбы мобильный. Экран светится, резко ударяя в глаза. Я морщусь, стараясь разглядеть, что там написано. Несколько пропущенных…начиная с девяти утра и заканчивая десятью вечера. Всего три раза. Ты знала меру своим переживаниям. Никогда судорожно не долбилась в экран, пытаясь услышать мой голос, особенно, если я отъезжаю на гастроли. Я же, конечно же, перезванивала при возможности. Указательный палец водит по экрану, задевая его ногтем, тем самым создавая легкое цоканье. Я падаю на простыни, прикладывая мобильный к уху, ожидая услышать твой привычный голос. Не прошло и трёх гудков, как ты выдыхаешь своё «Да?». Боги, как же я люблю, когда ты так делаешь. Губы растягиваются в улыбке. Ты задаёшь привычные вопросы, но так нежно, так заинтересованно…я люблю это в тебе. - Юль, да нормально я. Ты там как? – резко меняю тему я, дабы ты не докопалась до чего-то…личного. Ты начинаешь пересказывать свой день, при этом прыгая с темы на тему. Я, под действием вина, слабо ориентируюсь в твоём времяпровождение, но стараюсь слушать внимательно. С тобой время решает ускориться раза в два. Ты говоришь, говоришь, говоришь, как не в себя, на эмоциях, с этим изящным смехом, редкими провалами в памяти. А я все слушаю, произнося частое «Мг». Около часа мы говорили с тобой? Больше? Какая разница? Мы обе были счастливы в этот момент, хоть и так далеки друг от друга. И вот ты говоришь, что нам обеим завтра рано вставать, что нужно идти спать. Напоследок ты говоришь, как сильно любишь меня. А я…я лишь желаю спокойной ночи и кладу трубку. Я так редко тебе отвечала устной взаимностью. Почему? Наверное, боялась что словами я утрачу всю ценность этого чувства. Я не знаю, почему почти никогда не говорю тебе, что люблю. Обычно я киваю, молчу или целую. Куда угодно целую. И вот тишина начинает звенеть. Приходит осознание, что теперь этот смех – лишь воспоминание. Сердце скулит, требуя больше. Я начинаю ругать себя, что сейчас не с тобой. Забавно, не так ли? Взрослая женщина, будучи некогда ни один раз замужем, имевшая дочь, теперь живет с такой же женщиной, которая ушла от семьи. А теперь я ещё и изменяю своей женщине. Почти открыто. Для чего? Зачем? Почему? Я не знаю, в курсе ли ты о том, с кем я провожу ночи, находясь в соседних городах. Наверное, в курсе. Хотя…думаю, ты бы ни раз упрекнула меня в этом, прежде чем уйти, хлопнув дверью. Люблю ли я тебя вообще? Может, за эти годы ты стала мне…вновь другом? Может, я вовсе ничего не чувствую к тебе? Я путаюсь в собственных мыслях. Голова тяжелеет, заставляя закрыть глаза и провалиться в сон, либо же выпить несколько таблеток аспирина. Что ж…первый вариант намного легче. Я так и уснула в этом шелковом белом халате, в кармане которого покорялась пачка сигарет. На сон мне оставалось около трёх-четырёх часов. А после у меня самолёт. Я возвращаюсь к тебе, в Москву… * «Чертов Петербург!» - подумала я, выглядывая в окно утром. Погода здесь менялась чаще, чем я выпила чашку кофе. Когда я уходила в ванну светило солнце, подаваясь надежды. Теперь же там чёрные-чёрные тучи, которые не несут ничего хорошего. Черт с ним. Я закидываю последние вещи в сумку, туда же летят чужие сигареты, которые я в жизни в руках не держала. Хватаю красное пальто, перекидывая его через плечо и выхожу из номера. Когда я бегала на каблуках в последний раз? На выпускном из школы? Такси уже ожидало. Прекрасно. Хоть кто-то не опаздывает. Насколько я помню, сегодня у тебя выступление в Экспериментальном театре. Около…шести? Что ж. В любом случае я в квартиру зайду лишь в семь. Мелкий дождь накалывал по окнам. Не знаю, что красивого люди находят в Питере. Погода, которая никак не определиться, какое платье ей нравится больше, грязь и слякоть, которая характерна Российским городам. Из красивого здесь здания. Да и то… Рейс задержали. На час-полтора. Я проклинала все и вся, желая поскорее вернуться домой. Что я там говорила про опоздания? Мг. Я набираю короткое смс : «Рейс задерживают. Буду позже.» Не знаю, зачем тебе это.