Вкус мятной жвачки и сигарет

Мы снова гуляем ночью Не дождавшись первых лучей Только ты знаешь как помочь мне И прогнать мягким смехом зверей Ты так робок и нежен Лишь со мной и не в моих снах Ты так искусен и безмятежен Оставляя дым на устах Вкус мяты и очередной сигареты Я пощал, любил и скучал Ты так любил давать ответы Которые сражали меня наповал Светловолосый парнишка выводил аккуратно, насколько это было возможно с его постоянными подёргиваниями, каждую букву, будто вкладывая что-то не осязаемо большее чем просто чувства и ощущения. Фигура перед ним, тот кому он адресовал свои попытки сводить рифмы на тетрадном листе в клеточку. Крейг Такер, холодный, безразличный и драчливый, но в то же время теплый, заботливый, милый. Иногда Твику хотелось чтобы больше людей заметили, увидели столь несвойственные его образу черты, но вместе с этим приходило ощущение своей особенности для него, будто в чужих глубоких глазах не было места для кого-то другого, что сердце открывало свою мягкость, уязвимость только ему. Очень приятно, немного эгоистично, но пускай так и будет, эта особенность придавала сил и уверенности. Раздражающе резкий звонок и привычный вскрик неожиданности, всё уже привыкли и перестали смотреть непонимающе, осуждающе.Их глаза ловят друг друга и смотрят пронзительно, не так чтобы появлялся дискомфорт, но достаточно чтобы понять, читая жесты — знаки. Слова стали чем-то не всегда нужным когда глаза говорят больше чем необходимо, когда руки сами переплетаются и все становится хорошо, исчезает шум, переживания. Все становится таким, каким и должно быть. Большая перемена, столовая с ее стучащими ложками, вилками, пластиковыми ножами, с иногда приятным иногда резким запахом еды. Они занимают места за столиком с их друзьями, Кенни наконец стянул с головы капюшон, что немного удивило и немного рассмешило. — На твою голову будто кошка блеванула. Заметил Картман, не мог он пройти забыв о прекрасной возможности отпустить колкую шутку. — Покрайней мере я - нравлюсь девочкам. Кенни будто только и ждал пока Эрик раскроет рот чтобы запихать ответ ему прямо в глотку. Всё продолжилось в относительной тишине, разве что редкие переговоры об учителях, девушках, порно-журналах и домашке, которой в последнее время становилось всё больше и больше, возможно потому что кто-то не выполнял или забывал сдать её во время. Обед проходил по обыкновению спокойно пока кто-то, а именно Токен, не заметил что-то строчащего в тетрадь Твика. — Твик, ты опять забыл свою тетрадь под шкафом? Участливо поинтересовался он, но в ответ не получил ничего точного, стало ясно лишь то что заинтересованность к письму у Твика не связанна с невыполненным упражнением или потерянной тетрадью. Крейг, заметив тревожный взгляд своего парня участливо боднул головой его плечо и поцеловал в висок, садясь ближе и переплетая пальцы в узлы, что не будет по силам расплести даже Сатане. Он не смотрел в неровные строчки заходящие за границы клеточек, не стал выпытывать их секрет. — Если Твик захочет он сам расскажет о том что пишет. Безэмоционально добавил он, поправив свободной рукой шапку чоле с забавными желтыми кисточками, которые так нравились невротику, голубые глаза которого застыли на них. Уже расслаблено светловолосая голова легка на чужие плечи, устало выдохнув Твик согласно кивнул, медленно отключаясь от реальности, что успела утомить его голову, забив её тысячей мыслей и вопросов... С готовностью Крейг отложил в сторону столовые приборы и взъерошил и без того мятую прическу парня немного приведя в чувства того. Эрик вновь хотел что-то добавить своим охрипшим голосом но его во время заткнул Кайл, дав сэндвич с курицей. Все пришло в ещё большое умиротворению когда и Кенни сбежал из-за стола за Баттерсом, что в очередной раз заманил его под лестницу на первом этаже около подвала, возможно чтобы сделать вместе задачи по алгебре, возможно чтобы целовать, наверняка можно было сказать лишь что оба этих варианта весьма правдоподобны. Столовая пропустив паузу снова заполнилась обсуждением учителей и кто сколько смог заработать на прошлых каникулах. Твик дремал, позабыв о тетради со стихом, что была незаметно убрана руками Крейга в его портфель. Большая перемена отпустила только четверть времени когда компания засобиралась покинуть столовую. Твик всё так же безмятежно дремал на плече Крейга, которому в свою очередь пришлось прервать то несвойственное спокойствие в размерном дыхание и редкое сонное мычание. Потянувшись, зевнув пару раз, для завершения образа только что спящего человека, Твик побрел вслед за Крейгом.