Американец (Bad Boy?)

— Балда, — вздыхает Чон рядом с все еще бледной Ю Джу. Ча лежит на кровати в медкабинете в ожидании родителей, которых вызвал учитель Ли. — На кой фиг ты полезла, — бурчит Джей Кей, бросая встревоженный взгляд на одноклассницу. — Где у тебя голова была? А если бы он посильнее ударил? Все бы твои цифры из головы вылетели. Стала бы как я. — Джей Кей, — едва слышно шепчет Ю Джун. — Не волнуйся. Я буду в порядке. — Ага, конечно! — возмущается Чон. — Вот сейчас родители приедут, отвезут тебя в больницу, там и скажут в порядке ты или нет. — Ю Джу, — женщина средних лет врывается в помещение, сразу направляясь к кровати. За ней входит мужчина, зорко осматривая стушевавшегося Чона. Брови господина Ча ползут вверх, когда он видит кроме крашенной макушки еще проколотую бровь и маленькое металлическое колечко в уголке рта. Джей Кей моментально отходит от старосты, позволяя родителям подойти к дочери с двух сторон от кровати. — Ю Джу, милая, что тут произошло? — ощупывает тело дочери госпожа Ча. — Ничего страшного, мама, — успокаивает ее Ю Джу. — Все вышло случайно. Никто не виноват, — торопится сообщить родителям, замечая пристальный взгляд отца на Джей Кее. — Это Чон… — замолкает на секунду, думая как представить одноклассника. — Чон Чон Гук, — кланяется парень родителям Ча. — Мы учимся в одном классе, — поясняет он. — Кто тебя ударил? — все еще не сводит глаз с Чона господин Ча. — Чхвэ У Бин, — отвечает Ю Джу, — но он не специально, — тут же добавляет девушка. — Это моя вина, — склоняет голову ниже Чон. — Я начал драку, а ваша дочь пыталась нас разнять. Удар действительно произошел случайно. Но так как я зачинщик, значит ответственность лежит на мне. Я искренне сожалею о случившемся, — склоняется еще ниже. Ю Джу даже рот открывает от удивления и на локтях приподнимается. Чтобы Джей Кей да еще и так много сказал, извинился? Ча не верит своим ушам, рассматривая одноклассника. — Хорошо, что вы это осознаете, Чон Чон Гук, — кивает господин Ча. — Папа, моя вина в этом тоже есть, — отмирает и встревает в разговор дочь. — Джей Кей начал драку из-за меня. У Бин не очень лестно отзывался о моем росте, вот Чон Гук и заступился, — тараторит Ю Джу. Отец удивленно смотрит на дочь, а затем на Чона, который так и стоит склонив голову. — Думаю, нам нужно поехать в больницу и убедиться, что все в порядке, — предлагает госпожа Ча. Осторожно помогает дочери занять сидячее положение. Чон Гук, замечая движение возле кровати, поднимает глаза и наблюдает за эмоциями старосты, что не уходит от взгляда Ча старшего. — Сможешь сама дойти? — спрашивает мать. Ю Джу тут же кивает и поднимается на ноги, морща маленький носик. — Балда, — бурчит под нос Чон. — Так сложно сказать, что тебе больно? — уже громче задает вопрос. Заставляя обернуться обоих родителей в его сторону. Ю Джу показывает ему кулак, пока старшие не видят. — Ю Джу, — серьезно говорит господин Ча, — если тебе сложно идти, то об этом нужно сказать здесь, а не посреди коридора, падая в обморок. — Она не скажет, — встревает в разговор Чон. — Еще говорит, что я упертый, — усмехается «американец». Ю Джу закатывает глаза, обещая себе припомнить это Джей Кею в ближайшее время. — Я дойду, — уверенно говорит она. — Просто на это потребуется больше времени. — Хорошо, — соглашается госпожа Ча, обнимая дочь за талию и помогая сделать первые шаги. Ю Джу ступает осторожно, будто идет по тонкому льду водоема. Шаг, второй, третий. Уверенность Ю Джу растет с каждым пройденным метром. Она выходит в коридор и медленно движется в сторону лестницы. Отец идет с другой стороны, готовый в любой момент подхватить дочку. Чон Гук сопит сзади. Он не доволен бравадой Ча. Однако молча следует за семейством, не спуская глаз с заплетающихся ног старосты. Ю Джу даже улыбается, показывая, что чувствует себя хорошо, однако Джей Кей и на секунду не верит в эту улыбку. И правильно делает. Пройдя несколько метров, ноги старосты цепляются одна за другую, и она теряет равновесие. Хрупкая госпожа Ча не в состоянии удержать дочь, но господин Ча успевает выставить руку, перехватывая Ю Джу в области талии. Тихий стон заполняет пустынный коридор. Ю Джу больно, ведь рука отца приходится практически на место удара. В глазах резко темнеет, а ноги становятся ватными. — Балда! — рычит Чон, моментально огибая родителей и без лишних разговоров подхватывая старосту на руки. — Джей Кей, — выдавливает Ю Джу, но Чону абсолютно все равно на ее слабые попытки сопротивления. — Еще слово, — угрожает он, — и я никогда не соглашусь на дополнительные занятия по математике. Ю Джу на пару секунд забывает о своем ноющем животе, тараща глаза на профиль Чона. Значит шанс уговорить его все-таки есть? — Сиди смирно! — приказным тоном выдает Чон. Родители следуют за направляющимся на выход парнем, удивленно переглядываясь. Чон Гук оборачивается к господину Ча, когда они доходят до парковки. Тот кликает кнопкой брелка, обозначая направление. Чон широко шагает к машине и опускает Ю Джу прямо на капот. Он еще теплый от работы мотора. Парень достает свой телефон, открывает контакты и пристально смотрит на старосту, пока родители догоняют прыткого Чона и открывают машину. — Номер, — ровным тоном заявляет он. — Какой? — хлопает глазами Ю Джу. — Телефона, — закатывает глаза Чон. Вроде бы ударили ее в живот, а отключилась голова. Ю Джу диктует свой номер, посматривая на экран. «Балда» записывает Джей Кей номер в контакты и усмехается недовольной моське Ча. — Но мой телефон остался в школе вместе с сумкой, — спохватывается староста. — Сейчас принесу, — кивает Чон, помогая Ю Джу спуститься с капота машины, ведь господин Ча уже открыл дверь для дочери. — Джей Кей, — окликает староста, усаживаясь на заднее сиденье с помощью отца. — Что сказал директор? К тебе применят дисциплинарное взыскание? — волнуется староста. — Да, — честно отвечает Чон, нет смысла врать, она все равно узнает. — Я сейчас, — срывается с места, несясь в сторону школы. — Какой странный мальчик, — осторожно произносит госпожа Ча. — Почему? — поворачивает в ее сторону голову дочь. — Этот пирсинг на его лице, волосы высветлены. И мне показалось, что у него через ткань рубашки какой-то рисунок просвечивается на руке. У него татуировки? — шепчет госпожа Ча. — Ничего он не странный, — дует губы Ю Джу. Ей обидно, что родители воспринимают ее одноклассника как и все — по одежке. — Просто он долгое время жил в США. Его папа был переводчиком в посольстве. Ты не представляешь, — цепляется пальцами за рукав матери. — У него сто баллов по английскому. Никто не написал тест лучше. — Этого следовало ожидать, — добавляет господин Ча. — Он наверное для него уже родным стал. Ю Джу согласно кивает, думая, что ее удивление сейчас прозвучало довольно глупо. И пока она занимается самобичевание, на горизонте появляется Чон с рюкзаком и телефоном Ча. Он в очередной раз кланяется родителям, передавая вещи, а затем набирает номер старосты. Ю Джу рассматривает высветившиеся цифры, и сохраняет номер одноклассника под именем «американец». Не все ему сохранять ее под прозвищем. Она тоже так может. — Напиши, когда будут результаты обследования, — хмурит брови Чон, закрывая дверь авто. — Хорошо, — соглашается староста, высовываясь в открытое окно. — Со Юн не говори, — предупреждает девушка. — А то она расстроится. — Ладно, — соглашается Джей Кей. Он бы и сам не стал этого делать. Младшая слишком чувствительная и разревелась бы однозначно. А Джей Кей не любит девичьи слезы, потому что не знает, что делать в таких ситуациях. Утешение — это не его конек. И если с пятилетней Со Юн он еще может справиться, обняв и поцеловав в макушку, то вот например Ю Джу, он точно не сможет успокоить. Чон не возвращается в класс, ведь он вместе в вещами Ча прихватил и свои. Поэтому плетется в сторону сада Со Юн. Ждет около часа, сидя именно под тем деревом, где недавно сидела Ча. Он также смотрит на вальсирующие листья под музыку ветра и мечтает поскорее закончить школу. Если бы не обещание, он бы даже и думать не стал поступать в старшую школу. Но… Умирающий отец практически вынудил сына поклясться закончить старшую школу. И Чон не смог ему отказать. Как бы не были плохи их отношения после появления пассии отца, Чон Гук всегда чувствовал себя обязанным. Взглянув на часы, парень поднимается с деревянной поверхности и направляется за сестрой. Рука уже ухватилась за массивную ручку двери, когда телефон вибрирует в кармане. Чон Гук резким движением вынимает аппарат из кармана и смотрит на экран. «Балда» светится надпись, а дыхание Чона заметно учащается. — Да, — начинает он разговор. — Джей Кей, — довольно бодрый голос Ча раздается в трубке. — Обследование прошло хорошо. Осложнений нет, — рапортует староста. Чон чувствует как целая скала падает с плеч, а он словно воздушный шарик поднимается к облакам. Он даже головой трясет, чтобы прогнать это видение. — Но доктор настаивает на паре дней отдыха дома, — вздыхает Ю Джу. — И правильно, — спускается с небес на землю Джей Кей. — Никто без тебя не умрет. Лежи дорамы смотри, шоколад трескай. -Я не люблю шоколад, — смеется Ча. — Лучше сладкая вата. — Балда, — усмехается Чон. Все девчонки как девчонки, шоколад любят, а эта… Балда одним словом. — Ты забрал Со Юн? — волнуется Ча, не слыша знакомый смех малышки. — Как раз собирался зайти внутрь, — отвечает Джей Кей, чувствуя себя скорее отцом, чем братом. Так еще и Ю Джу со своими вопросами вызывает ощущение будто он муженек, забирающего ребенка из сада. — Не говори ей, — напоминает Ча. — Да понял я, — бурчит Чон. — Завтра позвоню, — кидает он, тут же отключаясь. Трет щеки, которые и так пылают словно обгорели на июльском полуденном солнце. Чон не понимает своих ощущений, списывая все на волнение за состояние здоровья и ответственность за учиненную драку. Вечер Чона больше похож на пытку. Он несколько раз практически роняет поднос, полный заказов, в последнюю секунду успевая подставить вторую ладонь. Раз пять спотыкается казалось бы на ровном месте. Матерится про себя как старый сапожник, чувствуя какую-то безысходность. Ближе к окончанию рабочего дня все-таки разбивает стакан, порезав пару пальцев осколками. Со Юн таращится на него как будто видит впервые. Да и действительно такого неуклюжего оппу девчушка никогда не видела. Но на этом страдания Чона не заканчиваются. Он обжигается раскаленным маслом дома, пока жарит омлет, решив перекусить перед сном, который никак не хочет идти. Со Юн уже видит десятый сон, когда Чон, костеря все и вся, заталкивает пекущую руку под ледяную струю воды. Шипит от контраста температур и приходит к выводу, что неуклюжесть — заразная болезнь. Ведь до общения с королевой неуклюжести Ча Ю Джу Чонгук вполне прекрасно себя чувствовал. Мысли о старосте вызывают зуд под кожей по всему телу. Руки сами тянутся к телефону и включают яркий экран. Чон жует губу, взвешивая все за и против. Но зуд настолько нестерпимый, что Джей Кей открывает KakaoTalk и печатает сообщение: «Спишь?» Мечется по кухне, перекладывая вещи с места на место. Садится, а затем сразу же встает. Проверяет прочитано ли сообщение. Вздыхает. Проверяет еще раз. Садится снова, переводя взгляд на экран телефона. Трет переносицу. Опять вздыхает. Чувствует себя глупой школьницей, отправившей послание понравившемуся мальчику и ждущей своей участи. Матерится и собирается удалить послание, когда телефон в его руке вибрирует. Чон моментально замечает отправителя сообщения. «Балда»: Не сплю. А ты почему не ложишься? Тебе завтра рано в школу? «Американец»: Заразился. «Балда»: Простуда? Не подходи близко к Со Юн, можешь ее заразить. «Американец»: Неуклюжестью твоей заразился. «Балда»: Дурачок! Напугал меня! «Американец»: Сама ты дурочка! Спи давай! «Балда»: Спокойной ночи, Джей Кей! Ю Джу ждет еще несколько минут, в надеже получить такое же пожелание в ответ, но видимо «спи давай» и есть пожелание сладких снов на ночь. Ю Джу улыбается пробегаясь по переписке еще раз и выключает телефон, прикрывая глаза. Чон же еще около получаса бесцельно бродит по слабо освещенной квартире, натыкаясь на предметы словно слепой. Зарабатывает пару синяков на бедре и ударяется мизинцем о ножку стола. После чего все-таки отправляется в кровать, включая телефон в очередной раз. Перечитывает переписку и закусывает губу, которая предательски ползет в довольной улыбке. - Спокойной ночи, Ча Ю Джун, — бормочет Чон, проваливаясь в долгожданные объятия Морфея.