Он что, умеет всё?

— Выпрями спину, чего ты как крючок? — лучший и единственный друг Катая Таямы, Куникида Доппо, уже пять минут ворчал без перерыва. — Ты навредишь своему позвоночнику, своему здоровью в целом, а ещё зрению, ногам... — Ради Христа, пожалуйста, замолчи… Я скоро не выдержу твоей нудятины и лягу спать прямо посреди дороги, — Катай закатывал глаза всякий раз, когда его собеседник начинал читать лекции о его здоровье, но продолжал слушать. Что поделаешь, это же Доппо. — Я не замолчу, пока ты не выпрямишь спину и не пойдешь нормально, — осуждающий взгляд высокого блондина в очках можно было не только увидеть, но даже почуять за километр. — Да мне так удобнее идти! — Я сейчас тебя сам выпрямлю. — Как ты собираешься это сделать? Ты иногда такой противный, Куникида, — уголком рта усмехнулся Таяма, не меняя позы. — Ах так! — Куникида оскорблённо ахнул. — Да ты целыми днями гробишь свое здоровье, сидишь на заднице и солнца не видишь, а противный я?! В ответ на это его друг, черноволосый парень, также в очках, фыркнул и попытался поддеть собеседника: — Ну вот сделаешь мне полный массаж спины, тогда и посмотрим, авось буду почаще выпрямляться. Но ты, наверное, не умеешь… — Всё я умею. Пошли, — Куникида внезапно свернул налево, судя по всему, восприняв предложение Катая как вызов. Вскоре после нескольких минут быстрой ходьбы они достигли знакомого дома. Доппо запер за ними дверь, завёл ничего не понимающего Таяму в спальню, указал на кровать и распорядился: — Сядь. Катай не стал противиться и сделал, как сказал Куникида. Но в его глазах все ещё читалось явное недоумение. — Эй, Куникида, я же пошутил… Ты… — он прервался на полуслове, потому что увидел, что друг абсолютно серьёзен. — Снимай футболку. И… И ложись на живот. — Господи, звучит ужасно, — простонал черноволосый, но стянул с себя футболку, открывая костлявую и худую спину. В отличие от Доппо, он был абсолютно не спортивен и не имел выступающих мышц, мускулов и всего в этом роде. Куникида тоже не выглядел как мачо, если снять с него рубашку, но был явно более поджарым и, к тому же, прошел очень много тренировок, что делало его тело здоровым, крепким и гибким. Сцена лежащего на животе полуголого него самого вкупе с закатывающим рукава Куникидой показалась Катаю странной и очень смешной, но он не стал высказываться насчёт этого. Вместо того, он подложил руки под голову и стал ждать, что предпримет его друг. Будь это кто-то помимо него, Таяма бы смылся при первой же возможности, даже не зная района и улиц. Даже при том, что это было бы для него сложнее, чем для обычного человека. Что бы там ни говорил Куникида, он никогда не причинит вреда Катаю. Это было хорошо известно обоим. — Мне… Черт, дело в том, что иначе к тебе не подобраться, поэтому мне придется сесть тебе на бедра. Ты против? — Доппо, похоже, только что осознал это и потому замялся. — Да делай ты уже, что хочешь, раз взялся, — вздохнул в ответ его друг. — Только умоляю тебя, будь аккуратнее, ты ОЧЕНЬ тяжёлый. — Постараюсь. Взобравшись на кровать, Куникида уселся, как и обещал, на катаевы бедра, уперевшись коленями по обе стороны от них. Удостоверившись, что обоим удобно, он вздохнул, положил руки на спину другу и начал проглаживать её ладонями, стараясь делать это как можно нежнее. Таяма не противился и просто терпеливо лежал. Блондин затем принялся растирать всю площадь, все так же осторожно, но уже усиливая давление. Подойдя к самой проблемной, верхней части спины, движения стали более грубыми и резкими. Зато действенными. По мере того, как он разминал мышцы около шеи и массировал их, Катай под ним постепенно расслаблялся и, кажется, даже начал охать от удовольствия. Заслышав стон, Куникида остановился и заглянул в лицо друга: — У тебя все нормально? Мне остановиться? — З… Занимайся, чем занимался… — Почему у тебя красное лицо? Тебе плохо? Я делаю что-то не так? — Г-х-х… Сейчас же прекрати вопросы задавать, иначе… Иначе я буду ходить и горбиться всю оставшуюся жизнь, — Катай явно почти «расплавился», он никак не мог подумать, что Доппо может ещё и так. Вот уж действительно, стремится к идеалу. — Как скажешь, — Куникида вернулся к массажу. Его руки работали чётко, и движения были такими правильными. Друг под ним тихо постанывал себе в сгиб локтя. Куникиду это вовсе не смущало. Ну, почти. Скажем так, небольшой румянец на его щеках появился, потому что такая реакция ему льстила. Он не такой человек, который станет представлять себе всякое, слыша стоны. Тем более, это же его близкий друг. Когда Доппо закончил, от Катая осталась одна лишь лужа. Тело не напряжено, глаза полузакрыты, волосы немного растрёпаны сзади. Куникиду так умилил этот вид, что он, уперевшись кулаками в матрац, наклонился и поцеловал друга в место чуть ниже затылка. Тот настолько размяк, что удостоил блондина только затуманенным взглядом. А затем произнёс: — Вот почаще так делай… Тогда я, глядишь, буду прямо ходить. — Тебе так понравилось? — А хотя… Пожалуй, я буду горбиться и дальше. А то вдруг ты перестанешь. — Несносный идиот. — Дурной очкарик… — Ты же сам очки носишь, — Доппо цокнул языком и поправил свои. — Ну а ты все равно дурной очкарик… Оба залились негромким смехом.