Мост

Девушка сидела на краю пропасти, подобрав ноги под себя и сложив руки на коленях. Она вглядывалась в мутную даль на другой стороне пропасти, выискивая знакомый силуэт. Ждала, что вот-вот он появится там, у моста, и быстрым шагом перейдёт к ней, улыбаясь нежно, так, как умел только он. Она уже сбилась со счёта, сколько времени провела здесь, в преддверии Мира Мёртвых. Может, месяц, а может, уже и годы. Здесь время течёт иначе, будто Река Времени специально огибает это место, чтобы не тревожить усопших понапрасну. Что им время, когда у них в запасе вечность? Но этой девушке пока недоступна была благодать вечности и упокоение. Её половинка души металась в ожидании другой своей части, чтобы слиться с ней воедино и отправиться на ту сторону вместе. Но этой части, её любимого, всё не было и не было… Ожидание становилось всё невыносимей и тягостней. Шелли и Эрик были счастливой молодой парой. Пожалуй, слишком счастливой. Люди такого не прощают. Про им подобных обычно говорят: «Так не бывает», или пишут сказки. А вот у них так случилось, и получилась своя маленькая сказка. Эрик в ней был принцем. Правда, вместо белого коня был чёрный мотоцикл, а вместо меча — гитара, но это ведь мелочи? А Шелли была принцессой, в джинсах и с фотоаппаратом, постоянно бегающей на рок-концерты, чтобы поскакать на танцполе под визги электрогитар, потрясти кудрявой шевелюрой, ну и сделать снимки для журнала, в котором работала. И это всё тоже были мелочи. Главное, что эти двое чувствовали себя принцем и принцессой из сказки. А потом сказка вдруг закончилась. Это было не так, как у всех, когда романтику убивает быт и повседневность. Юную пару убили по-настоящему. Настолько жестоко, что даже газетчики, охочие посмаковать все подробности, не приукрашивали, а наоборот, смягчали факты их гибели. На принца и принцессу напали злые разбойники, растерзали их тела и разрушили замок. Уничтожили будущее, которое так и не успело случиться. Сказка разбилась и осыпалась, подобно стеклу, на грязную мостовую. А стекло собрать и склеить нельзя, только переплавить, но это уже будет совсем другая история с совсем другими героями. Принц и принцесса должны были встретится в другом мире, лучшем, чем тот, в котором жили. Они бежали навстречу друг другу по мосту над пропастью, смеясь и протягивая руки для объятий. Вот-вот в их сказке должна была начаться вторая глава, но не сложилось… Слишком сильной была боль, которую им причинили, слишком они страдали, переступая порог смерти. Мироздание воспротивилось такой несправедливости и прислало стража, дабы он восстановил равновесие на земле и в Мире Мёртвых. Ведь не просто у Шелли забрали Эрика. Душу разорвали надвое и забрали половинки друг у друга. Одна была на земле, другая на небесах, и они всё никак не могли соединиться. Шелли ждала, когда Эрик вернётся, плела из листьев и травинок венки и бросала их в пропасть, считая тем самым время, проведённое здесь. Но венки летели долго, пока не достигали дна пропасти, по которому текла река. Слишком медленно. Сколько времени проходило в мире живых, пока они не касались водной глади? Шелли этого, к сожалению, не знала. Время текло и замирало. Иногда Шелли казалось, что рябь на поверхности реки ей мерещится, и вода там неподвижна. А потом она моргала, и всё становилось по прежнему. Потом она принялась рассматривать окружающий мир. Постепенно всё по эту сторону начинало казаться неподвижным, даже листья и деревья. Иногда здесь будто бы не было ветра, хотя он и перебирал игриво кудряшки в волосах девушки. Ветер был каким-то неживым. Впервые подумав о том, что всё здесь ненастоящее, Шелли рассмеялась свои мыслям. Действительно, какая в Мире Мёртвых может быть жизнь? Лишь иллюзия. И деревья, и пропасть. Всё это лишь для того, чтобы попавшей сюда впервые душе было не так неуютно. А Шелли уже привыкла к этому месту. Привыкла настолько, что стала чувствовать себя частью его и замечать всё новые и новые мелочи. Например, пение птиц. Только-только попав сюда, она его слышала. Десятки или даже сотни птичьих голосов, звенящих на разные лады. Теперь же они умолкли, и тишину преддверия загробного царства нарушало лишь карканье воронов, сидящих на ветвях в далёком лесу. Их Шелли заметила тоже намного позже. Они были наблюдателями, следящими за тем, чтобы всё было спокойно, чтобы равновесие было соблюдено. Иногда в их карканье она слышала сочувствие и едва различимое: «жди». И она ждала. Бывало, что ей становилось тяжело и невыносимо смотреть на неживой мир. Ей казалось, что она уже запомнила каждый листочек на деревьях, что могла с точностью сказать, сколько этих деревьев в лесу, хотя никогда не ходила туда. Иногда она начинала чувствовать, что и сама забывает, каково это — быть живой. Вот пройдёт ещё пара лет, и она превратится в статую, в безмолвное напоминание и упрёк для тех, кто переступает порог мира мёртвых: что некоторые души не могут соединиться, хоть и желают этого более всего на свете. В такие моменты вороны расправляли крылья и снова каркали, и уже деревья шелестели: «жди», и она вновь ждала и верила. И, чтобы не забывать о жизни, она глядела на мост. Единственную ниточку, что связывала сейчас душу Эрика с её собственной. Если не присматриваться, то казалось, что мост всегда пуст. Он даже не раскачивался под порывами ветра. Но если присмотреться…. Тысячи теней шли через него, не видя друг друга, не касаясь друг друга. Они не глядели по сторонам и не замечали одинокой девушки на краю пропасти. Да и вообще ничего не замечали. Им было не до этого. Их жизнь закончилась, и они стремились к упокоению, какое им теперь было дело до чужой грусти? Но иногда тени останавливались и тоже смотрели на ту сторону пропасти, выискивая кого-то. В из взгляде были беспокойство и надежда. Иногда они дожидались, а иногда нет. Одни уходили вместе, взявшись за руки, другие, опусти взгляд, перешагивали порог вечности в одиночестве. Они знали, что дождутся своих любимых там, в лучшем мире. Шелли так поступить не могла. Её душа была связана с душой Эрика самыми прочными узами, веками крепчавшими и усиливавшимися, ведь они были знакомы уже не одну жизнь. Очень-очень редко Шелли могла видеть Эрика на той стороне. Он кричал. Звал её, тянул к ней руки, но коснуться его она не могла. Он уничтожил тех, кто был повинен в их смерти, но что-то пошло не так, ворон не вернул его душу обратно, в объятия любимой женщины. И Шелли не знала, что именно случилось. Как-то вместе с ветром, не таким, который обычно дует здесь, а тяжёлым и смрадным, до слуха Шелли долетел неприятный шёпот, похожий на шипение змеи: «Он не вернётся, вы обречены», но Шелли ему не поверила. Это не могло быть правдой, ведь когда-то давно, ещё при жизни, они дали друг другу клятву, что всегда будут вместе, даже в загробном царстве, даже в следующем воплощении. Поэтому она будет ждать его сколько потребуется. Всегда. Вечно. «Я верю в то, что проживи мы хоть тысячу жизней, я не смогла бы отыскать душу, подобную твоей. Душу столь же чистую, душу столь же мужественную. Ты ангел, уносящий прочь моё дыхание. Я хочу жить ради тебя вечно. Хочу укрыть тебя от всякого зла, пронести через века нашу любовь».