Шерстяные бёдра: в плену металла

            Тряска в лифте отнюдь не самое приятное чувство, которое можно испытать, находясь на высоте сотни метров от земли. Это еще раз подтвердилось с очередным подъемом на сто двадцать четвертый этаж небоскреба, одного из многих таких же зданий в городе, который этой ночью, казалось, светил ярче, чем обычно. За стеклянной стенкой кабины лифта это зрелище казалось почти нереальным, особенно тогда, когда буквально неделю назад вокруг себя я не мог представить ничего кроме глухого леса, полузаброшенных деревушек и скалистых утесов, под которыми простирался только бескрайний океан. Лифт остановился и мне пришлось прекратить поток мыслей и выйти. Опоздание здесь строго карается, немногие могут позволить себе то, что мог я. Холодный пустой коридор с закрытыми наглухо дверьми давил на меня, но одна единственная, далеко не просто так приоткрытая в конце коридора, отдавала невербальный приказ дойти, чего бы это не стоило.       Каждый шаг раздавался эхом по коридору, но ответа на гулкий шёпот стен не последовало: кажется, в офисе почти никого не было. Я слабо помню, когда попал сюда в первый раз. Воспоминания — это роскошь людей, а те, кто запирался в кабинетах этого здания едва ли могли себя ими назвать. Я и сам, наверное, уже потерял свой человеческий облик, оставаясь только эфемерной, дымчатой оболочкой, сгустком энергии, которую можно было забрать или направить. И сейчас, дуновением сквозняка приоткрывая дверь, я молился, чтобы сидящий за столом не остановился за решением «забрать».       Управлять зрением было тяжело: картинка смазывалась, приходилась впору моему полупрозрачному облику, рассыпалась крошкой по ветру, песком между пальцев; но стоило мне моргнуть (а умею ли я все ещё делать что-то настолько простое для человека?), как окружение прояснило очертания… И я увидел его. Своего апостола. Своё наказание. Свою зависимость. И всю мою жизнь. Он дал мне рассудок и мысли, научил чувствовать холодный кусок металла. Или. Просто вставил картридж со всем необходимым прямо в голову. Но. Я обязан ему всем, что имею, пусть это и приносило такую несвойственную роботу боль.       Шаг за шагом. Эхо. Оно было везде: отлетало от белых мёртвых стен, раздавалось в моей чугунной коробке и даже…       — Приветствую, Коннор, рад видеть тебя в моей обители.       Властный голос, рыжие волосы в неизменно идеальной укладке, зелёный костюм и дерзкая ухмылка. Я не мог налюбоваться им.       — Карл Сон, взаимно. Я снова здесь, хоть и не по своей воле. Ты что-то хотел?       «Ну конечно хотел, алюминиевая твоя башка. Он просто так тебя не зовёт»       — Всё верно, я хочу от тебя только одного…       С этими словами он встаёт из-за стола и медленно, плавно подходит ко мне. Это не сулит ничего хорошего, но мой металл нагревается всё сильнее, когда Карл рядом. Я в восторге.       Я ждал этого всю свою жизнь. И сейчас нам ничего не помешает.       Карл Сон приближается, а мне всё жарче и жарче. Я чувствую это каждой своей шестерёнкой. Безумный восторг и чудовищный крах — всё, что я сейчас испытываю. Хотя должен бояться. Но нет.       Я чувствую его дыхание. Ровное, гладкое, размеренное. Я дышу ему в такт, но сбиваюсь. И сердце тоже. Оно скачет, пытаясь вырваться из клетки, которой является моё тело. Удар, удар, и снова удар. Я слышу это биение, эту боль, эту борьбу. Но вдруг…       — Всем привет, с вами снова я, Энтони Юлай, это очередное видео на моём канале. И да, что у нас сегодня? Очередное потрясающее видео, по названию которого вы уже наверняка догадались, о чём мы с вами будем говорить. А говорить-то мы будем о фантиках, — раздался голос откуда-то сверху. Я ничего не понимал, но звук становился громче вместе с моим растущим негодованием. Как кто-то смел нам помешать?! Какая ещё юла?!       В захламленном кабинете повисла тишина, что прерывало лишь докучливое пиканье из головы робота. Воспоминания. Загрузка данных. Совпадений не обнаружено.       — Юла. Ошибка. Повторите запрос.       Маленькая струйка дыма поплыла перед глазами. Ну, или же перед тем, что их заменяло. В столь непростое время нередко приходилось прибегать к продаже собственных органов, заменяя их на дешёвые протезы. Правда, и у протезов было достаточно минусов, начиная с раздражающего жжения глаз, заканчивая банальными глюками.       Маршалл сидел в шкафу, с интересом наблюдая за происходящей драмой.       Изображение перед глазами поплыло, стало слишком уж нечётким. Проклятый дым! Он приподнимается на коленях, потягиваясь легонько на вешалке, и в эту секунду раздаётся хруст — полка не выдерживает и ломается под стариком. Маршалл выпал вперёд и приподнял голову, недоуменно и учащенно заморгав:       — Извините, вы не подскажете, где здесь библиотека?       Ненависть не была частью моей программы и уж точно она не должна была быть направлена на железное существо, вылезшее из шкафа, виновато вилявшее хвостиком в груде дымящихся железок. Я с надеждой посмотрел на Карла, положив ладонь ему на грудь, но тот лишь ослепительно улыбнулся, растопив все мои сомнения.       — Вам на пару этажей ниже, — ответил он Маршаллу с легкой усмешкой.       — Спасибо… Спасибо! — пробормотал в ответ робот, отряхнулся от пыли, тонким слоем осевшей поверх стального корпуса, и заковылял в сторону выхода, бормоча под нос что-то об отсутствии совпадений в базе и плохо работающей системе.       Я снова повернулся к человеку, за которого готов был отдать даже правую руку, оснащенную несколькими новейшими разработками в области тракторостроения, да куда там правую руку, даже левую, Карл Сон был тем, кто спас его, он был его самым большим желанием. Он снял очки и повесил их на край расстегнутой на пару пуговиц рубашки, а затем схватил меня за обе руки и развернул меня спиной к большому деревянному столу, я не смел сопротивляться, пока стол не начал двигаться в обратную сторону, а из-за него не послышалось недовольное блеяние.       Кажется, моя система давала сбой: шипение электрического тока сливалось с собственным раздражённым, красный блеск в глазах мигал, точно сигнал об опасности, а сам я, готовый нарушить загруженный в меня перечень возможностей, где не числилось «убивать», хотел только одного: задушить своими металлическими пальцами вылезшую из-под стола козу. Ее вытянутые зрачки с усмешкой остановились на моем лице, а затем обратились к Карлсону. Несколько секунд, всего несколько секунд и десяток строк алгоритмов для того, чтобы понять: я был не единственным, кого хотел Карлсон. В глубине души это было очевидно, невыносимо, страшно, но очевидно. Только вот сейчас… Это было наяву. Нас — всего трое. Я, Карлсон и коза, на ошейнике у которой было любовно выведено «Маргарет». И казалось бы, забавная пропорция: трое нас и всего одно чувство, захлестнувшее меня с головой. Ярость. Разве такое возможно? Разве я живой? В момент, когда Карлсон обернулся ко мне с равнодушием во взгляде, мне стало вровень ему наплевать. Недолго думая, я подхватил козу. А затем пулей вылетел из комнаты. В голове крутилось только одно: «так не доставайся же ты никому!»       Бездушный хлопок.       Именно так свернулась целая вселенная и закрылась книга, от крепких молодых рук, преисполненных искреннего недоумения и попыток сохранить здравый смысл.       — Да блять. Я не могу это!       «Кхм. Придётся вырезать, чтобы не сняли монетизацию»       — Кто-нибудь понимает, что курил этот автор, А? Поделитесь и отсыпьте мне. Почему мозг не кликает?! Из плюсов этой книги — обложка. Только посмотрите, как постарались художники: мир будущего, небоскрёбы и робот, ухвативший козу за зад, который бежит куда-то. Но содержимое… Кажется, ЭТО вылезло из фикбука. Я крайне удивлён, что не с ваттпада. А ещё я считаю, что это преступление против человечества и психически здоровых людей, поэтому, я нашёл автора сего шедевра и решил написать всё, что думаю. Вот только… Нашлись на странице вещи и похуже.       Если вам понравилось всё, через что я прошёл, и вы хотите продолжения, ставьте лайки и подписывайтесь на канал! Ну, а с вами был Энтони Юлай, до новых встреч.

Спустя месяц.

      — Вы знаете, а это даже весело. Я начинаю улавливать суть и с каждым разом читать всё интереснее! Кажется, я схожу с ума. Как же я был глуп!       Безумный смех заполнил комнату до краёв, вырываясь из открытых окон и пугая редких прохожих, но парень, который сидел в комнате лишь в компании камер, не замечал этого. Ведь он постиг истину, ему открылся мир действительно достойных людей. Он смог понять эту материю и тонкую философию президентки мира — Линн Пейн.