И мир рухнул

- Эй, Трип. Она посмотрела на него поверх очков и подняла брови. - Хм? Он усмехнулся. Она всегда выглядела мило, когда пыталась выглядеть строгой. Это не пугало его раньше, и уже точно не могло испугать сейчас. - Ты когда-нибудь думала о том, что мир – довольно забавное место? - Забавное? Это как? - Ну, забавное. Например, как все складывается, понимаешь? Как, например, с нами сейчас? - он сжал её руку и почувствовал дрожь и скачок пульса на запястье. - Сейчас? - она закрыла глаза. Слишком реально, слишком красиво. Он был теплом и самой жизнью, и он принадлежал только ей. - Ага, - он сжал руку сильнее, заставляя её открыть глаза и посмотреть на него так, как она всегда смотрела. Ему нравились её глаза. Они были красивыми, синими и горели тем огнем, который он так любил. С некоторыми девочками было скучно, но не с ней. О, нет. С ней никогда не было скучно. – Если бы какой-нить дебил, когда мы еще учились в школе, сказал мне, что Квистис Трип будет вот так держать меня за руку, я бы рассмеялся ему в лицо. - Неужели то, что я держу тебя за руку, настолько смешно, Сейфер? Нет. Смешно ему совсем не было. Это было восхитительно и в это трудно было поверить; похоже на то, как воздух пахнет перед дождем. Весь мир может исчезнуть, а все, что будет у него - это запах дождя. - Ну, это уж точно чертовски неожиданно, не так ли? - Неожиданно? - Ага. - Не знаю, - она улыбнулась и погладила его по груди, чувствуя мягкое сердцебиение, даже сквозь мышцы и грубую кожу. Его челюсти сжались, когда она наклонилась и поцеловала его в щеку. Она почувствовала запах мыла и пены для бритья и поняла, что он побрился специально для нее. – Почему-то, мне это кажется чем-то правильным. Как будто так и должно было всегда быть. - Как будто, нам было суждено всё это? - Да. - Хех. Логично, - он закрыл глаза, когда она стала размытым пятном. Бессмысленно было смотреть на неё, когда она была слишком близко, чтобы что-то увидеть. - Ты всегда была самой умной. - Хм... - ей хотелось бы оставаться так, щека к щеке, но и видеть его тоже хотелось. Слишком правильным казалось вот так обнимать его и она почувствовала первый укол сожаления. Всю свою жизнь её учили никогда не сожалеть ни о чём. Сожаление не для таких, как она; это чувство одиночества и тупая проникающая боль, как прорастающий в землю корень. Она была одинока много лет. Почему именно сейчас? Только потому что охотник вошел в её лес не значит, что она должна слушать его рассказы о других, таких как она, заточенных на дне моря. Сейфер вздохнул, когда она отстранилась и поправила очки. Он посмотрел на неё и улыбнулся той своей улыбкой, которую использовал только по особым случаям, когда хотел особенно сильно достать её. - Так, как поживаешь, Трип? Последнее, что я слышал, это то, что ты стала преподавать в медицинской школе и обзавелась новым классом Трипи, пускающих по тебе слюни. Квистис засмеялась и прикрыла рот рукой. Ему захотелось ударить её за то, что она посмела прикрыть что-то столь невинное. - Трипи? Хьюн, Сейфер! Я уже много лет о них не вспоминала! Не верится, что ты о них всё ещё помнишь! - Помню? Черт, мне приходилось буквально распинывать их, отгоняя от дверей твоего класса, чтобы ты могла спокойно из него выйти. - Спокойно из него..? - каждый день, Сейфер Алмази и Инструктор Трип вместе выходили из класса. Для них обоих совершенно естественным было то, что она частенько "выходила" с его ухом, болезненно зажатым между её пальцами, но это было так давно. - Так вот почему ты был таким проблемным студентом? - Проблемным? - он усмехнулся, хотя в голосе не было и намека на веселье. – Так ты меня называла? - Время от времени, да. - Я избивал Леонхарта и запускал в тебя бумажные самолетики, потом попытался уничтожить весь долбанный мир и все, что я заслужил, это «проблемный»? Она провела ладонью по его руке, прослеживая вены указательным пальцем. - Имеешь ввиду, ты нарывался на наказания специально? - Ну, ты ведь была самым сексуальным учителем, которого я встречал. - Не... Он посмотрел вниз, на её руку, чувствуя ее кожу своей и ему хотелось, чтобы она либо двигалась быстрее, либо остановилась. Она пытала его своими нежными ласками и даже не понимала этого. - Кроме того, ты никогда не просила о помощи, даже если эти долбанные преследователи сводили тебя с ума. - Хах, - Квистис откинулась назад и закрыла глаза. Становилось все труднее и труднее смотреть на него без дрожи. – Мне и правда могла пригодиться помощь тогда... - Черт. И мне и тебе, сестрица, - его голос затих, когда он увидел, как она прикусила нижнюю губу. Им обоим так многое нужно было тогда, когда они были еще глупыми, не знающими ничего, детьми. Интересно, слышала ли она, как он прошептал, - и мне и тебе... - Сейфер, я... Он легко засмеялся над какой-то невысказанный шуткой и попытался повернуться, чтобы дотянутся до неё. - Ты ужасно тихая сегодня, знаешь. Она грубо толкнула его обратно. - Мне жаль. - Какого черта ты извиняешься? - Я просто... - Что? - Мне кажется, я должна многое сказать тебе сейчас. Он снова улыбнулся, свирепо и по-кошачьи. - Почему именно сейчас? - Если не сейчас... - она подалась вперед и поцеловала его. Медленно, осторожно, как будто боясь, что может сломать его, - ...то когда? - Хех. Хороший вопрос, - он почувствовал укол чего-то незнакомого и понял, что она смертельно ранила его. - Очень хороший вопрос... - Они смотрят на нас, знаешь. - Пошли они. Пусть смотрят, - он поцеловал её в ответ, прижимая к себе так долго, как его легкие могли позволить. Он отпустил её, задыхаясь, со свирепой и дерзкой усмешкой. – Устроим им интересное шоу, а, Трип? - Мы... – слова застряли у неё в горле. Он забрал её дыхание, когда отдал своё взамен. - Пошли они, Трип. Весь мир пусть идет в жопу. Она улыбнулась и отвернулась от него, чтобы посмотреть на тени других, следящих за каждым их движением. Это было не правильно, то, что они приказали ей делать с ним. Он принадлежал ей, всегда только ей. У них не было ничего общего с ними, вообще ничего. Они были просто птицами-падальщиками, ожидающими пиршество. - Эм, ага. К черту этот мир, Сейфер. - Трип? Она снова посмотрела на него, прежде чем вытащить иглу из его руки. - Да? - Солнце сияло, когда ты сюда пришла, так ведь? - Солнце? Препарат действовал очень быстро. Он уже потерян, уже ушел; он больше не заключенный, но мальчик, которого она знала, когда они гонялись за стрекозами и морскими чайками в соленых водах заводей. - Ага. Ты бы пришла ко мне только если бы солнце сияло, так ведь? - Да, Сейфер, - она поперхнулась и положила ладонь на его щеку. - Солнце сияет и оно прекрасно, а небо того яркого оттенка голубого, который можно увидеть только в детстве. Ты помнишь этот цвет, да? Он... Он улыбнулся, наблюдая, как мир рушится. - Да, Квистис. Я помню этот голубой...

***

- Он умер? Тюремный охранник заглянул сквозь тонкую занавеску и увидел врача, накрывающего труп серой простыней. - Доктор? - Хм? - она не обернулась, продолжая записывать что-то в блокноте и кивая самой себе. - Что вы только что делали? Она усмехнулась, услышав смущение в его голосе. - Казнила преступника. А вы что думаете я делала? - Э-эм... - он мог поклясться, что слышал, как они шептались друг с другом, хотя ему за это было почему-то почти стыдно. Такое чувство, будто он шпионил за давними любовниками. - Да? - Э-эм, ничего, - он услышал, как она что-то промурлыкала. Это была какая-то раздражающая знаменитая поп-песня, которую его дочь обычно пела вместе со своими подружками, когда они оставались с ночевкой. Он не был уверен, что хотел бы, чтобы его дочь когда-либо снова пела эту песню. Врач продолжала напевать, перегнувшись через заключенного и поправив простыню. Затем, она продолжила царапать, царапать, царапать ручкой по бумаге. Заключенный номер 0014: Сейфер Алмази. Время смерти: 04:34 Дата: 02 июня, год... - Так... Его голос действовал ей на нервы. Почему бы ему не заткнуться и не позволить ей закончить с записями? Он раздражал её больше, чем любой подхалим Трипи когда-либо мог. - Э-э, заключенный? Он мертв? - Да, да. Можете сообщить президенту и его сыну. - Э-э... - ее голос был спокоен, так спокоен. Он не удивился бы, если бы услышал, что покойник отвечает ей таким же безэмоциональным, ровным тоном. - Да, мэм. Когда охранник ушел, доктор аккуратно завершила свои записи, уверенная, что не упустила ни одной подробности смерти заключенного. Его жизнь уже стала легендой; лживые и ужасающие истории, которые рассказывали, чтобы испугать детей. Теперь его жизнь стала просто историями. Она чуть не рассмеялась. Иногда злодей, но всегда лишенный отца принц, Сейфер так и не стал рыцарем в этих историях, несмотря на то, как сильно мечтал об этом титуле. Ей стало интересно, насколько сильно он бы хотел стать рыцарем, если бы узнал, что матери шепчут его имя, чтобы испугать своих маленьких гоблинов. Она хотела, чтобы его смерть была свободна от этих историй, этих мифов, небылиц и выдумок. Это было глупо. Их мир не место для рыцарей. Это место для лжецов и магов, для ведьм, которые прячутся под мостами и нашептывают красивую ложь, которые говорят красивым рыцарям, что солнце всегда будет сиять, а небо всегда будет голубым. Завершив записывать, Квистис щелкнула ручкой и сунул её за ухо. Она не смотрела на тело, скрытое под простыней. Ведь Сейфера там не было. Теперь не было. Пустую оболочку скоро отвезут в морг, где газеты смогут урвать фото тела. Трабианс предложили миллион гил за фотографию ручной собачки, в день его смерти... Это уже не имело значения. Она будет в безопасности в своем особняке, под своими одеялами, со своими книгами и своими красивыми, красивыми историями. И он будет там. Он всегда там был и всегда там будет. Они не были созданы для этого мира.