Моя кожа душит меня
Помоги мне найти способ дышать
В среду днем на стадионе было тихо. Это было сделано Ваймаком после того, как с «Пальметто» связалась местная начальная школа. В школе была начинающая команда по экси для самых маленьких учеников, и победа «Лисов» в чемпионате подстегнула их. Директор школы и Ваймак организовали «встречу и тренировку», как они это назвали, решив, что это полезно для детей и для их имиджа. Ваймак настаивал, что это хорошая идея, как и большинство его идей. Нилу было все равно, его больше беспокоил тот факт, что из-за этого они пропускали тренировки. Он был не единственным. Сжатые губы Кевина и нетерпеливое постукивание его ноги по кафелю говорили громче, чем шумная болтовня остальных Лис. — Вот это да, - воскликнул Ники, хлопая в ладоши. Он стоял ближе всех к плексигласовой двери и увидел движущиеся силуэты раньше всех. — Они такие маленькие. — Они дети, - пробормотал Аарон, - в этом-то и дело. Нил почувствовал мягкое движение возле своего уха. Он повернулся к Эндрю, подняв бровь. Эндрю целенаправленно не смотрел на него и почесал глаз одним пальцем. Вскоре появилась Эбби, которая вела школьную группу дальше на стадион. Там был целый ансамбль учителей, учеников и родителей, многие из которых смотрели на стадион широко раскрытыми глазами. Нил почти не обращал внимания на взрослых, находя детей с их мини-шлемами и клюшками более забавными. Он старался не обращать внимания на желание поворошить воспоминания из своего собственного детства. Нил позволил себе лишь на секунду задуматься о том, каким бы он стал, если бы его жизнь была такой — защищённой, безопасной. Нил не успел задуматься, так как дверь уже открылась. Дэн первой поприветствовала родителей и учителей, протягивая руку с дружелюбной улыбкой. Кевин растянул свою улыбку «для журналистов» на лице, что противоречило хмурости, которая была на нем всего несколько минут назад. В такие моменты Нил жалел, что не может подражать ему сейчас. Время, проведенное в неподвижности и без необходимости притворяться, немного подпортило ему жизнь. Но он все еще мог, поэтому он старался изо всех сил, приветствуя двух учителей, которые специально подошли к нему. — Приятно наконец-то познакомиться с вами, - сказал один из них, - моя старшая дочь - ваша большая фанатка. Она хотела бы получить автограф, когда дети закончат, если вы не возражаете? — Она пристально смотрела на Нила, ее темные глаза блестели, в них светилась надежда. Нил поймал взгляд Ваймака, стоявшего позади нее. Настойчивая просьба вести себя хорошо заставила его уступить: — Конечно. Лисы все собрались в одной стороне, пока группа занималась подготовкой. Некоторые родители судорожно поправляли наколенники и налокотники детей, другие тихо и увлеченно переговаривались. Если бы Нил не знал правды, он бы подумал, что ученики собираются играть полуфинал. — Когда-нибудь это будешь ты, Кевин, - ухмыльнулся Мэтт, ударив его по руке. — экси-отец, который покончит со всеми экси-отцами. — Отвали. — Что? Ты не собираешься заставлять своих детей играть в экси? Брови Кевина нахмурились, как это часто бывало, когда он слишком много думал. Нил видел этот напряженный взгляд бесчисленное количество раз на их вечерних тренировках, обычно перед тем, как он говорил что-то такое, от чего Нилу хотелось ударить его ракеткой по голове. — Они смогут делать все, что хотят, - наконец сказал он. — Но они будут неосторожны, если не выберут экси. — Ты чертов лжец. — Смех Элисон был больше похож на гогот. — Боже, надеюсь, твои дети бросят экси и выберут лакросс. Возле уха Нила раздался еще один тихий свист воздуха, когда лицо Кевина болезненно исказилось. — Следи за своим языком рядом с ними, - укорила Рене, хотя Нил видел, как она прячет улыбку. — Они как маленькие губки. — Сколько им должно быть лет? — Я думаю пять или шесть. — Тогда они, наверное, слышали что-нибудь и похуже, - Элисон безразлично махнула рукой, но что-то подсказывало Нилу, что она сбавит тон. По крайней мере, рядом с Рене. Когда ученики, наконец, выстроились в линию, Лисы начали представляться. Большинству команды пришлось встать на колени, Мэтт и Кевин были комично высокими по сравнению с ними. У Нила такой проблемы не было, он тратил все силы на то, чтобы не выглядеть неловко. У него не было большого опыта общения с детьми, поскольку ему явно не хватало братьев, сестер и парочки кузенов. Нил полагался на то, чтобы следовать примеру Лисов, Рене очень помогала. Он улыбался и кивал, когда они говорили, удивляясь тому, какими мягкими были их маленькие ручки, когда он их пожимал. С самого начала он заметил, что они глазеют на него, их любопытные глаза, как блюдца, были устремлены на его шрамы. Его это не беспокоило, он давно привык к их пристальным взглядам. По крайней мере, они не пытались это скрыть. Взрослым нравилось притворяться, что они не бросаются в глаза. Когда Нил приветствовал одного из последних детишек, он пожалел, что они не пытаются это скрыть. Он опустился на колени, как делал это с остальными, и улыбнулся так дружелюбно, как только мог. Ребенок был меньше остальных, волосы в беспорядке, каштановые кудри, веснушки на каждом сантиметре кожи. Он выглядел хрупким, словно не должен был находиться рядом со спортом. — Как тебя зовут? Я Нил, - сказал он. — Я нападающий. Он не пожал Нилу руку. Парень был слишком занят тем, что сжимал клюшку и нервно разглядывал все шрамы на лице Нила. Нил едва услышал, как он сказал: — Ли. — А на какой позиции ты играешь, Ли? Ли крепче прижал клюшку к груди. Нил заметил, что у него дрожат губы, и не знал, что с этим делать. Он продолжал пытаться заговорить с ним, спрашивая самые простые вещи, но так ничего и не добился. Нил почесал щеку рукой, не зная, что делать. Вид его руки вывел Ли из равновесия. Он начал плакать. Нил отшатнулся, слегка приоткрыв рот. Он отпрянул назад, не желая расстраивать ребёнка еще больше. Нил засунул руки в карманы и посмотрел на Рене в поисках помощи. Она сама была немного растеряна, так же потрясена, как и Нил, а Дэн с похожим выражением лица стояла рядом с ней. Хотя, судя по тому, как она на него смотрела, вся ее забота была припасена для Нила. Жаль. Нил вздохнул. Отлично. Одна из учительниц бросилась к ним, извиняясь, когда она осторожно отводила Ли от Нила. — Он страшный, - услышал Нил его плач, сопливый и зажатый. — Я хочу домой. Нил поднялся во весь рост, изо всех сил стараясь сделать вид, что не слышал этого. Он отошел от шеренги Лисов, игнорируя последних учеников. Нил чувствовал, как на его лице появляется раздраженное выражение, и изо всех сил старался сгладить его, чтобы не заставить детей плакать. Ему удалось сохранить нейтральное выражение лица, все напряжение теперь собралось в его плечах. Нил вернулся к команде, напрочь игнорируя взгляды, которые на него бросали. Прошло совсем немного времени, прежде чем на его предплечье легла рука. Нил мотнул головой в сторону. Эндрю потянулся бы к его шее, но это был не Эндрю. К удивлению, там был Кевин. Он не смотрел на Нила, но и ничего не говорил, просто крепко сжимал его руку, пока разговаривал с одним из учителей. Когда Кевин ушел, Эндрю был уже недалеко. Он был рядом с Рене, глаза сузились и сфокусировались на Ниле, пока они не встретились взглядами. Он подошел к Нилу, провел пальцами по его руке, по шрамам. Это было все, что ему было нужно, чтобы не сбежать со стадиона, хотя он был близок к этому. Вторая половина дня прошла как в тумане, и впервые за время пребывания в Пальметто Нил почувствовал облегчение от того, что тренировка закончилась. Он не стал прощаться, только успел нацарапать свою подпись на листке бумаги из кабинета Ваймака. Нил отдал его просившему автограф учителю, и покинул поле, его кожа покрылась липким потом точно не от физических упражнений. Нил рухнул на скамейку в раздевалке, тело отяжелело даже без обычного веса снаряжения. Нил обнаружил, что разглядывает ожоги на своих руках, пальцы постепенно поднимаются выше, чтобы очертить эти ожоги на коже. Он часто забывал о них. И только когда о них упоминали или реагировали на них, Нил слишком остро чувствовал каждый сантиметр поврежденной кожи. Он смирился с этим, он ничего не мог сделать, так зачем беспокоиться? Это было непрактично. Раны зажили, они больше не мешали ему играть. Не было поводов для беспокойства. Остальные вошли. Их голоса были тихими, взгляды отстраненными. Нил сузил глаза и сердито ковырял костяшку пальца, сосредоточившись на ощущении и только на нем. Гнев было легче всего почувствовать. Оправданный, праведный. Это был гнев не на ребенка, не на себя или свою команду. Скорее на обстоятельства, на короткую спичку, которую он получил просто за то, что родился не у того отца. Рука нашла затылок Нила. Он повернулся и встретился взглядом с Эндрю. — Душ. Ты не сядешь в машину, пока не примешь душ. Нил не двигался, и Эндрю сжал его шею. Он был готов остаться, но что-то на лице Нила заставило его передумать. Он отпустил его, его ногти провели по нижней стороне челюсти Нила. Нил прочитал что-то на его лице, громко и ясно. Я доверяю тебе разобраться с этим. Ты знаешь, где меня найти, если не сможешь. Остальные потихоньку вышли. В комнате стало тихо, Нил остался наедине с мыслями, которые ему не нравились. Вспышки воспоминаний о машине, багажнике и подвале щекотали его нервы и самообладание. Нил встряхнул головой и потянулся, чувствуя слишком сильное напряжение в конечностях и не зная, что с этим делать. Даже душ не смог унять беспокойство. Нил с трудом добрался от раздевалки до комнаты отдыха. Он не собирался отступать, но диван был слишком манящим, слишком непохожим на твердый цемент и холодное острие лезвия. Нил долго сидел, ссутулившись, в позе, которая заставила бы Кевина Дэя плакать. Оцепенение распространилось, заменив напряжение и боль на пустоту. Черный экран телевизора притягивал его к себе. В нем отражались шрамы, которые заставили плакать ребенка. Нил потрогал их, ходя кругами, когда дело дошло до его ожогов. Они его не волновали, или, по крайней мере, он думал, что не волновали. Нил полагал, что иногда это так, особенно когда снились кошмары, и тогда они причиняли такую же боль, как в ту ночь, когда он их получил. Уже несколько месяцев ему не снились кошмары. Раны зажили. Почему же не зажили? Раздался стук в стену, затем мягкое: — Вот ты где. Дэн прошла в гостиную, заняв другой конец дивана. Она сидела там молча, достаточно долго, чтобы Нил неловко поёрзал в своем кресле. Ее присутствие отвлекало его от собственного отражения в телевизоре, ее внимательный взгляд заставил его отнять руки от шрамов. — Эндрю все еще снаружи. Думаю, остальных подвёз Мэтт. Нил пробыл в раздевалке дольше, чем он думал. — Почему ты все ещё здесь? — Ваймак попросил помочь организовать что-то. Он неясно выразился, наверное, потому что это бумажная работа, - улыбнулась она. — Как будто я собиралась отказываться. Ему удалось подвигать губами. — Потому что бумажная работа захватывает. — Если это означает, что я могу игнорировать свое эссе немного дольше, я с удовольствием займусь бумажной работой. — Внезапно улыбка исчезла, сменившись хмурым выражением, которое Нил ненавидел видеть на ее лице. — Я не собираюсь спрашивать, все ли у тебя в порядке. Я знаю, что ты не хочешь этого слышать. — Мне все равно, что случилось. — Ничего страшного, если это так. Нил пожал плечами. — Ты не хочешь слышать, что я в порядке, поэтому я не собираюсь этого говорить. Но это так. — Ну, ты вроде как только что это сказал, - Дэн откинула голову на спинку дивана, вытянула руки, ее пальцы раскинулись по ткани. На них не было ни ожогов, ни шрамов. Нил ждал, что почувствует зависть. Он не почувствовал никакой зависти, только удовлетворение от того, что у Дэн нет шрамов, или, по крайней мере, ни одного, который он мог бы увидеть. — Я хочу, чтобы ты знал, - начала говорить Дэн, ее голос стал на тон ниже. Голос был тихим, словно она не хотела, чтобы ее слышал весь мир, только Нил. Она запнулась, но быстро вернула голосу уверенность. — Я хочу, чтобы ты знал, что мы не видим их, Нил, хотя нет, не совсем так. Мы их не замечаем. Нил счел это маловероятным. — Их трудно игнорировать. — Думаю, мы их видим, но также и не замечаем. Это трудно объяснить. У Рене это получилось бы лучше, она всегда такая... ну, ты понимаешь. — Дэн надулась. Она засуетилась, поворачиваясь всем телом и скрещивая ноги так, что оказалась лицом к лицу с Нилом. — Это все равно, что заметить, что у тебя есть нос. Это просто еще одна часть тебя и головоломки, из которой ты состоишь. Нога Нила начала двигаться, неустанно постукивая по полу. Нёбо пересохло, язык раздражал до предела. Дэн была терпелива, ее глаза были мягкими, когда она наблюдала за ним. Он сказал: — Головоломка беспорядочна. — И именно поэтому мы здесь, не так ли? — Дэн вздохнула. — Шрамы означают, что ты исцелился, что ты прошел через это. Не каждый может сказать это. Вдох Нила был более дрожащим, чем ему хотелось бы. Он был достаточно тихим, чтобы Дэн могла его пропустить. Даже если бы она этого не сделала, Нил чувствовал, что она не даст ему знать об этом. Он снова вдохнул, на этот раз сильнее, и кивнул головой. — Тебе не нужно говорить все это. — Я должна поддерживать своего вице-капитана, это моя работа, - рука Дэн легла на его плечо. Нил кивнул, и она осторожно взяла его за плечо. — Мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке, и так оно и есть, Нил. Ты один из самых сильных людей, которых я встречала, не то чтобы ты должен был быть таким. — Спасибо. — Этого было недостаточно, и никогда не будет достаточно, но это было все, что Нил мог сделать. — Нет проблем, - Дэн коснулась плеча Нила и встала. — Теперь мне нужно найти Ваймака, а тебе нужно найти своего мальчика. Этого слова было достаточно, чтобы вытряхнуть остатки тумана из головы Нила. — Он не мой мальчик. — Он - твое нечто, и у него больше терпения, чем у большинства людей на этой планете, - Дэн кивнула в сторону двери. — Иди, и не забудь свою сумку. Нил замешкался на пороге. Он повернулся, желая еще раз поблагодарить Дэн, но не успел. Слова не шли, но знающая улыбка Дэн означала, что это не имеет значения. Даже сбросив груз с плеч, Нил все еще не мог выбросить из головы разговор с Ли. Он не выходил у него из головы до самой ночи, крыша была достаточно безопасным местом для Нила, чтобы позволить словам вырваться наружу, даже если они заставляли его кривиться. Он сидел с Эндрю, небо над головой было настолько чистым, что на них светили звезды. Нил обращался к ночи, к луне. К Эндрю. — Ты когда-нибудь захочешь детей? Эндрю жевал конец своей сигареты. Он долго не мог ответить, так долго, что Нил не думал, что он ответит. — Нет. — Я тоже, - Нил почесал запястье. — Было бы слишком легко все испортить. И я бы не смог... не смог бы жить с самим собой, если бы сделал это. Я бы позволил им ненавидеть меня, я бы сам ненавидел себя. — Все испортят своих детей. Это нормально, просто зависит от того, насколько сильно. — Нил не смотрел на Эндрю, но он все еще мог ясно видеть выражение его лица перед своими глазами. Бесстрастное, губы слегка искривлены. — Ты - исключение из этого правила. — Ты хочешь сказать, что мое детство было ненормальным? Эндрю не удостоил это ответом. — Ники говорит, что кошки - хорошая замена, - Нил выхватил у Эндрю сигарету. Он сделал затяжку, на секунду задерживая дым в лёгких. Это заставило Эндрю посмотреть на него. Нил никогда бы не устал от этого взгляда. — Нет. Нил засунул сигарету обратно в рот Эндрю с ленивой ухмылкой. — А что, если бы я пришел с картонной коробкой, полной кошек... — Ты бы убил их, потому что у тебя никогда в жизни не было домашних животных. — Я бы научился, придурок, - прохрипел Нил. Он упал на спину, его ноги все еще болтались в воздухе. — Думаю, тебе бы понравилась кошка. — Ты достаточно сложная головоломка, - Эндрю взял лодыжку Нила в руку. Большим пальцем он погладил выступающую кость. Методично, взад-вперед, в ритме, который заставил сердце Нила затрепетать. Нил подумал о шраме на этой лодыжке, зазубренной ране, полученной от разбитого стекла и поспешного бегства из окна. Он подумал об остальных шрамах на этой ноге, затем на другой, поднимаясь вверх по телу, пока Эндрю продолжал двигаться вперед-назад. Это совпало с сердцебиением Нила, сильным и чудом все еще бьющим после всего, через что он прошел. Нил подумал о шрамах на своем лице и решил, что постарается быть менее безразличным. Он постарается полюбить их. Потому что он был жив, Нил выжил. Вот что было важно для Нила и для тех, кто был важен для него. — Один кот, - пробормотал Эндрю. Нил поднял пальцы, лунный свет осветил шрамы. — Два.