Игла и нить

И всё же... Такие люди, как Хаджимэ, слишком опережают время. Наш король хоть и мудрый правитель, но настоящий жестокий тиран. Одно неосторожное слово в его сторону – и ты труп. Хаджимэ не знал, что в нашем городе объявили о том, что донос на человека, который сквернословит о короле, теперь сопровождается денежным вознаграждением. Да и не уверен, что он был бы осмотрительнее, даже если бы знал об этом. Все люди хотят хорошо жить, а в этом помогают деньги. Поэтому неудивительно, что кого-то из городских жадность подтолкнула донести королевским служащим о смелом заявлении какого-то простого паренька. «Я не одобряю методы нашего короля», «Я хочу другого правителя, нынешнего я не выбирал» – только этих фраз было достаточно, чтобы четвертовать его. И вот глаза, которые раньше были наполнены надеждой и верой в счастливое будущее, теперь абсолютно пусты и ничего не выражают. На площади они неподвижно смотрят вверх, в бескрайнее небо, преисполненное свободой, которая для нас вне зоны доступа. А я всегда так мечтал вместе с Хаджимэ оторваться от земли, от всех этих забот, взлететь ввысь, парить там вечность, не думая о насущных проблемах, и делать только то, что действительно хотим. Но что мне делать теперь, Хаджимэ? Ты клялся мне в вечной любви. Только не вернуть теперь вечную любовь. Это слепое знамя дураков. Ты бросил меня в этой бренном мирке, бесцельно волочить своё существование. В небо уносятся горькие жалобы. Сегодня один человек потерял любовь.

***

Я принёс тебя по частям домой разобранной куклой, но вскоре в моих руках ты вновь станешь живым, и сердце покинет горе. Остановившись, я огляделся вокруг. В этом месте всегда было тепло и уютно. Здесь я слышал чужой смех, видел чужую улыбку. Но сейчас меня окатывала лишь неприятная леденящая тишина и собственные всхлипы. Смахивая слёзы, я стёр кровь с чужого лба и поцеловал его с привычной нежностью. ... —Звезда должна сиять, и смерть ей не к лицу. Загоревшись энтузиазмом, я открыл дверцу шкафчика, чтобы взять необходимые вещи. Затем присел на скрипучую кровать, положив на неё чужое тело. —Наперекор судьбе я верну тебя себе. В руке игла и нить, и вот – я почти портной. Железный шип аккуратно проходился по твоей коже. Я очень старался быть нежным, ведь понимаю, что наверняка это довольно болезненно. Но всё ради твоего же блага. И моего. Ради того, чтоб вечно тобой любоваться. Я восстановлю твою плоть и сделаю всё возможное, лишь бы быть всегда с тобой. Я каждый день молился творцу о нашем счастье и благополучии, но, столкнувшись с жестокой реальностью, теперь вынужден брать взаймы у повелителя тьмы. —Больно, Нагито... —Шшш, потерпи немного. – Успокоил я тебя, поглаживая по твоей крепкой руке. Что-то кислое текло по лицу, то ли благоразумие, то ли слеза. Текло и время. А на твоём теле плелись всё новые и новые нити, соединяя все части тела воедино – складывая в пазл.

***

Дело оказалось не таким простым, как я думал. Изрядно пришлось постараться. Словно одержимый, и ночью и днём я трудился в безумном экстазе. Я так горевал, но в моих руках теперь вновь ты живой. И сердце покинуло горе. А тысячи швов на твоём теле для нас стали символами связи, которую не может разорвать даже такая поганая вещь, как смерть. Я запру этот дом и больше не расстанусь с тобой никогда. Начиная с этого момента, никто не посмеет вторгнуться в наш идеальный мир. —Мы стали свободными, Хаджимэ. Ты рад? Оглянись вокруг. Тут только мы с тобой. Не это ли вечная любовь, о которой ты мне говорил? Я помог тебе подняться и обхватил твою гибкую талию, упираясь в широкую грудь и вдыхая аромат гнили. Но ничего страшного. Я буду всегда любить тебя, даже если ты пахнешь ужасно. Держа тебя в руках, в нашем рае я кружился с тобой в танце никому неизвестного жанра. Названия нам и не надо. Нам ничего больше не надо. В глазах поблёскивали слёзы счастья.

Вечная любовь – чистая мечта. Нетронутая тишина.