Аккуратнее перекись лей!

      Ночь сегодня, на удивление, тихая. Даже не слышно лая псов или звуков стрельбы где-то в далеке… День был напряжённый. Пришлось разбираться с солдатами на железнодорожной насыпи, а ведь это только середина Кордона, а надо ещё до Агропрома дойти. После стычки с военными все были одинаково измучены, как-никак, у них и вооружение лучше, и подготовка, а ребят всего четверо, из которых один вообще стрелять не умеет. Собственно, из-за этого неумёхи всё и началось. Вот дёрнуло Пончика начать бузить на Кузнецова. А ведь от него требовалось только молчать! Благо, Юрка стрелял очень даже хорошо. В общем, какое-то время всё ещё было спокойно, пока на горизонте не появился бандитский блокпост. Нужно было придумать что-нибудь получше, чем просто начать стреляться, ведь после стычки с военными, как уже говорилось выше, ни у кого не было сил. И опять жирный всё испортил. От него требовалось только отвлечь бандитов, пока остальные проскочат на свалку. Но даже тут он умудрился всё испортить, крикнув товарищам, что всё идёт по плану. И опять Буратино, Ворону и Юре пришлось всё выруливать. По ходу этой стычки погиб Юра, впрочем, так случалось чуть ли не каждый день, на самом деле, а потом, на следующее утро, парень снова оказывался рядом с друзьями, в своём спальнике. Все уже привыкли и даже не особо удивились, когда парню голову насквозь пробило арматурой, пригвоздив к земле. Зрелище, конечно, не из приятных. Глаза у Юры были широко раскрыты, в них читался ужас, а из ран тонкими струйками стекала на противогаз кровь, пачкая стёкла. После этого последовало уже родное: «Они убили Юру!» от Ворона и продолжение от Буратино: «Сволочи!».       Только уже после перестрелки Буратино заметил, что у него ужасно болит бок. Видимо, бандитам всё-таки удалось его задеть. Потому было решено переночевать прямо тут, на блокпосте. Точнее, так решили Ворон и сам Буратино. Пончика даже не спрашивали. Первым делом брюнет решил посмотреть, насколько серьёзная рана у их пострадавшего, а то вдруг и вовсе придётся возвращаться в лагерь и сидеть какое-то время там. Задрав у Буратино куртку вверх, Ворон обнаружил, что того не просто задело, а прям нихуёво так засело. Доставать пулю никто не решился. Засела она хоть и не глубоко, но даже этого было недостаточно, чтобы достать её, не сделав только хуже. Потому, пока Пончик был послан за сухими ветками, Ворон обрабатывал рыжему рану. После этого Буратино, кажется, стало легче. Затем товарищи быстро разложили небольшой лагерь внутри здания: вытащили на улицу мёртвое тело одного из бандитов, разложили спальные мешки, даже небольшой костёр смогли развести. Ночи-то холодные, а мёрзнуть никто не хотел. Обстановка, конечно, такая себе. На улице валяются трупы бандитов, все в крови, а у кого-то и вовсе голова превратилась в кашу, а тут, на стене, брызги крови. Но все уже привыкли. Да уж, лезли на Зону за артефактами, а вылезли покалеченные. Но матёрые сталкеры всегда говорили, что Зона не хочет их отпускать. Тянет их сюда вновь и вновь… Кто знает, что было тому виной. Радиация или просто антураж постапокалипсиса.       До самой ночи компания просидела за болтовнёй о всяком. Жаль, правда, что гитары ни у кого не оказалось, так бы хоть сыграли. А когда уже наступила темнота и всё кругом стихло, парней начало одним за другим вырубать. Первым был Пончик, затем — Ворон, только Буратино долго ворочался, мычал из-за раны и не мог уснуть. Но потом и он смог провалиться в сон.       Костёр начинал потухать, а потому холод с улицы начинал ощущаться сильнее. Только вот Ворон проснулся не потому что похолодало, а потому что у него прямо под боком заорал Буратино. Парень прям вскочил и начал вертеть головой, пытаясь понять, что происходит. Сначала он думал, что на них напали или что это просто кричат где-то вдалеке, но только спустя какое-то время он заметил своего друга, который весь сжался, а из-под шапки у него одна за другой стекали капельки пота, даже на глазах у него блестели слёзы. — Господи, Буратино! — вскрикнул Ворон и кинулся к рюкзакам. Кажется, у них ещё оставался один из бинтов, которые им дал Толик. Да и у трупов они стащили парочку аптечек. Парень начал судорожно обыскивать рюкзаки, ведь в панике забыл, у кого именно было всё необходимое. — Потерпи, сейчас всё будет!.. И вот, он наконец увидел бело-коричневую упаковку, а затем и оранжевую коробочку. Пока Ворон всё это искал, Буратино уже перестал кричать, а лишь тихо скулил, сжимая в руках ткань спальника. Без лишних слов брюнет, пересев к товарищу, расстегнул его куртку, оголяя торст, и при помощи ножа разрезал старые бинты. — Сейчас будет немного больно… — тихо сказал парень и резким движением отодрал бинты от раны, которые успели прилипнуть к ней из-за запёкшейся крови. Последовал протяжный, болезненный стон, а из отверстия снова начала литься кровь. — Да потерпи ты, сейчас легче станет. — Иди в жопу, больно… — промычал Буратино, закрывая лицо рукой. На это Ворон ничего не ответил, а лишь взял перекись и начал обильно поливать ею рану рыжего, даже попадая внутрь. От этого Буратино вновь закричал. — Блять! Аккуратнее лей, щиплет же! — воскликнул он, даже нахмурился. — Если буду лить аккуратно, то хуй что затянется… — буркнул себе под нос Ворон и, отложив перекись в сторону, начал перебинтовывать бок товарища. Тот уже не кричал, даже не крыл друга матом, а лишь тихо поскуливал от ноющей раны. — Во-от… Всё. Буратино убрал руку от лица и посмотрел на друга, судорожно вздохнув. Ворон же молча протянул ему таблетку обезбола. — Спасибо… — прохрипел рыжий и насухо проглотил лекарство. Он откинулся обратно на спальник и повернул голову в бок, заметив, что Пончик, кажется, даже не дёрнулся от его криков на весь Кордон. Лежал себе и тихо храпел… — А ведь это всё из-за него началось… Жирный идиот!.. — И не говори. До сих пор не пойму, зачем он вообще в Зону попёрся, — Ворон тоже вздохнул и прилёг рядом с товарищем. — Мне больше интересно, как он тут без нас прожил, — Буратино полуприкрыл глаза и вдруг положил голову своему «медику» на плечо. — Он даже с плотью справиться не может, что уж говорить о бандитах или вообще военных. — Бери выше, он даже гранату кидать не умеет, — Ворон хмыкнул, вспоминая случай на АТП. Рыжий молча кивнул и лёг ближе к другу, вдруг тихо промычав. — Что, сильно болит? — Конечно болит… — Ну, ничего, — брюнет аккуратно приобнял Буратино одной рукой. — Вот вернёмся с Зоны, так прооперируем тебя, пулю вытащим. Будет что внукам показать… — Да какие там внуки, — парень махнул рукой. — Нам бы потом вообще с Зоны выбраться. — Выберемся, не ссы, — Ворон задумчиво уставился в потолок и молчал какое-то время, как вдруг Пончик тихо всхрапнул. — Слушай, я вот что думаю… — Мм? — Буратино приоткрыл глаза и посмотрел на друга. — А почему та плоть на Жиртреста напала-то? Неужели она настолько слепа, что не признала своего сородича? — Ворон начал тихо посмеиваться, а вот рыжего ни на шутку порвало от этой подкола. Он заржал в голос, как вдруг сильно сжался, простонав уже от боли. От этого брюнету почему-то стало ещё смешнее и он, сквозь смех и слёзы принялся поглаживать друга по плечу, будто пытаясь успокоить. — Да иди ты в задницу! — Буратино нахмурился, правда, скорее, показушно, и попытался отпихнуть от себя Ворона. — Ну прости!.. — брюнет уже более-менее успокоился и мог говорить спокойно, не задыхаясь от смеха. Буратино лишь закатил глаза, слабо улыбнувшись, и снова лёг товарищу под бок. — Ладно, спать пора, Зеленский фигов… — буркнул рыжик и прикрыл глаза, накидывая на себя и на Ворона один край спальника. Ох и застебёт их утром Пончик, если они не проснуться раньше его. Но будто их сильно волновало его мнение. Брюнет лишь кивнул и аккуратно прижал товарища ближе к себе, прикрыв глаза. Обоим сразу же стало теплее. Вскоре Буратино, пригревшись, тихонько засопел, как-то неосознанно положив руку Ворону на грудь, который тоже начинал проваливаться в сон.