Каччановское гнездовье

      - О, Мидория Изуку, здравствуй. Как себя чувствуешь? Пришел в себя? - спросила Исцеляющая девочка на удивление парня, слишком дружелюбно после случившегося, поворачивая к нему голову.       Она медленно встала со стула, который находился рядом с кушеткой пациента, по видимому являющимся у Кацуки. Парень ожидал совершенно другую реакцию врача академии. Он предполагал, что на него начнут кричать, попрекая, что от него было много проблем и не смог совладать со своей сущностью альфы. Возможно даже его бы пинками выставили из лазарета, но точно не устрашающее спокойствие.       Мидория взволнованно оглянул лежащего на кровати, которая находилась подле окна в самом дальнем углу по правую сторону. Но из-за занавески молочного цвета, была видна только нижняя часть тела, накрытая белым одеялом, из под которой проглядывались босые ступни. Изуку был охвачен страхом и сомнениями.       А за окном, на ещё совсем недавно безмятежном и спокойном небе натянулись хмурые, тяжелые свинцово-серые тучи. Светило, как будто растерявшись, совсем скрылось за их пеленой. Внезапно, где-то вдалеке, сверкнула молния, а через несколько секунд невдалеке пророкотал гром, подтверждая своим негодованием, что вот-вот на землю обрушится ливень.       И вот первые капли дождя упали на землю. Угрюмые удары дождевых капель об оконное стекло вызывали мысли о чем-то грустном, отяжеляя бремя. Подстать внутреннему душевному состоянию Изуку.       Он нервно переминал пальцы на руках, бегая глазами по ослепительно светлому помещению, освещаемых лампами на потолке. В воздухе витал запах медикаментов, спирта и хлорки, характерный для этого места. Зеленоволосый поморщился, хоть он смутно помнил, что произошло прошлой ночью, но от этого легче никак не становилось. Изуку переминался с ноги на ногу, не решаясь пройти дальше дверного проема.       - С вашей помощью, да. Препарат, что вы вкололи мне тогда, хорошо подействовал. Спасибо, - осторожно произнес парень и виновато опустил голову, потупив взглядом. - Простите, что доставил вам неприятности, просто в тот момент во мне что-то щелкнуло...и...я... Я не знаю...       Изуку нервно заикался, подбирая слова. У него в голове творилась полная каша, мысли крутились вихрем в голове, сбивая с толку. Он чувствовал себя виноватым и признавал это. Тот доминантный альфа, что проявился тогда, подавляя своей грозной аурой, сейчас снял свою волчью шкурку, превратившись в маленького зашуганного кролика.       Но он все еще ощущал в руках тот жар тела омеги, туманный возбужденный взгляд заплаканных рубиновых глаз.       "Каччан скорее всего меня теперь возненавидит. Что же мне делать? Я был так поглощен собственными чувствами, инстинкты альфы взяли надо мной вверх, что перестал соображать...Я причинил боль стольким людям..."       Когда он только пришел в себя, на него обрушилось столько информации от одноклассников, от чего зеленоволосый выпал из реальности на часа два, полностью осознавая происходящее. И еще столько же времени ушло на то, чтобы ее принять. Несомненно, Изуку был ответственным человеком, который не станет сбегать от проблем, к тому же, которые набедокурил собственными руками.       Исцеляющая Девочка подошла к своему рабочему столу и подняла с поверхности папку с бумагами, бегло просматривая содержимое.       - Думаю ты понял, что во время вчерашнего гона в тебе проснулась природа доминантного альфы. Таким как тебе, сложно контролировать себя во время гона. Дела обстоят еще серьезней, когда доминантный альфа влюбляется. К тому же борьба за омегу спровоцировала в тебе агрессию, ты на подсознательном уровне помечал себя как "вожака", если выражаться языком животных. Поэтому мозг плохо соображает, - женщина вздохнула и положила папку обратно на стол, немого подумала и добавила: - Ну...это был твой первый гон, так что ничего страшного. В худшем случае ты можешь даже убить партнера.       "Что? Убить? Я мог убить Каччана? Да вы смеетесь...Что если бы тот самый "худший случай" произошел в тот раз? То есть я чуть не убил его...", - Мидорию охватывала внутренняя паника.       Он с ужасом осознавал свою природу и то, что ему опасно находиться рядом с Кацуки. Голова кружилась, пульсом било по вискам, оглушая. Неужели настолько Мидория был опасен для Бакуго? Даже сейчас, тело зеленоволосого не пришло в норму. Его состояние стабильно только благодаря сильным подавителям, смешанным с успокоительным.       - Я..., - начал было Изуку.       "Я всего лишь хотел остаться с Каччаном навсегда. Быть с ним рядом...Я понимаю, что это мои глупые несбыточные мечты, но все же..."       - Успокойся, тебе лучше стоит поговорить с самим Бакуго о произошедшем. Вы еще так молоды и неопытны, полны сил и энтузиазма. Хорошо, что тогда оказались взрослые рядом, которые смогли вам помочь.       - Спасибо вам, - зеленоволосый с благодарностью поклонился и выпрямился, сжимая от нервов края футболки. - К-как он?       - Ну, что я могу тебе сказать. - Вздохнула женщина, и сложила руки вместе. - Разрывов нет, припухлость имеется, но при должном уходе и отдыхе, быстро пойдет на поправку. Он крепкий омега, справится... Я его подлатала насколько хватило моих возможностей, не переживай, шрамов у него не останется. Но увы, ребятки, наломали же вы дров. Есть то, что изменить уже не в моих силах... С этим вам придется разобраться вместе...       Изуку внимательно вслушивался в каждое слово Исцеляющей девочки и чувствовал, как опора под ногами проваливалась. Она сделала паузу, чем продолжить:       - Ты пометил его, когда у вас началась сцепка, - женщина подошла к Изуку и похлопала его по плечу. - Я оставлю вас наедине. Если что, буду за дверью. Мидория Изуку, надеюсь ты понимаешь, что метка для омеги как вознесение и спасение, и одновременно полное падение. Ты не плохой мальчик, уверена, ты примешь правильное решение.       Она оглянула мальчишку взглядом мудрой старухи, которая излучала в себе силу и уверенность в правильности собственного выбора решения, и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Но теперь сам Изуку был не уверен в своей решимости. Одних чувств с его стороны ровным счетом ничего не имели, когда дело касалось Кацуки.       Мидория прошел вглубь помещения, еле слышно ступая на кафель. Он отодвинул шторку, где лежал блондин и пустыми рубиновыми глазами смотрел в окно. Его открытая от одеяла часть тела была во многих местах забинтована. Сердце зеленоволосого сжалось от вида омеги, пропустив болезненный укол вины. Изуку присел на стул, виновато опустив вниз голову. Он ни за что не осмелится поднять на него взгляд.       "Значит он все слышал?"       - Каччан...я, - начал было Изуку, запинаясь. - Мне жаль, прости...       Слова выходили совершенно не те, которые бы он хотел сказать в первую очередь. На самом деле парень много чего хотел высказать, выговориться, как-то облегчить ношу, хоть это было вполне невозможно. Но большой ком застрял в горле. В его голове крутились слова Исцеляющей Девочки, наводя на него ужас. Он сильно нервничал перед другом детства, не зная, как правильно к нему подступить. Кацуки фактически подскочил на кровати, невзирая на боль в теле, схватил за ворот Изуку и начал трясти взад-вперед.       - Жаль?! Тебе, блять, жаль? Это единственное, что ты хочешь мне сейчас сказать, чертов задрот?! - орал Кацуки от прилива бешенства.       Его лицо стало пурпурно-красным, а ноздри раздувались широко в стороны. Он тяжело дышал ртом, брови были сведены к переносице. Блондин был зол, хотя оно и понятно. Кацуки вправе ругаться, ведь Изуку сотворил с ним поистине страшные вещи.       - Каччан, успокойся. Тебе сейчас нельзя напрягаться, ложись пожалуйста! - взволнованно лепетал Мидория, накрыв ладонями кисти рук блондина.       - Говоришь мне успокоиться? Иди сдохни, блядский задрот! Не указывай мне, что делать, кусок дерьма! Ты...! - кричал Кацуки, надрывая только что восстановившиеся голосовые связки. Глаза блондина покраснели, поблескивая на свету. - Ты же альфа, чтоб тебя! А мямлишь, ничего сказать не можешь! Бесишь! И такой, как ты, пометил меня!       - Каччан, прости меня, - зеленоволосый бережно взял в руки ладони Бакуго и выпустил небольшое количество феромонов, чтобы успокоить свою омегу. Их взгляды сошлись. Изуку смотрел на него с такой нежностью, грустью, влюбленностью, лаской и мольбой. - Прошу тебя...       Кацуки вздрогнул, по телу прошелся приятный электрический импульс, оседая клубком в животе. Было видно по его лицу, как он опешил, даже на мгновение растерялся. Внутренняя омега довольно заурчала. Блондин понимал, раз они теперь связанны меткой, ощущая феромоны своего альфы, он будет острее их чувствовать и острее на них реагировать. Но Бакуго только рассвирепел еще больше.       - Не смей выпускать при мне свои феромоны, идиот! - блондин отдернул свои руки, оскалившись. - Уходи, оставь меня.              Мидория лишь коротко кивнул и встал молча со стула. Даже если сейчас он встанет на колени, умоляя его простить, то блондин взбесится еще больше, тогда наладить с ним контакт станет еще сложнее. Это был определенно не конец, зеленоволосый точно решил, что не отступит, даже если сейчас Кацуки был против их союза, то со временем примет это. Изуку постарается сделать все, чтобы омега был с ним счастлив.       - Я пошел, - полушепотом сказал альфа и вышел из лазарета.       В этот же момент заходит Исцеляющая Девочка, провожая взглядом Изуку и качает головой. Она закрывает дверь, но не до конца, оставляя небольшую щелку. Женщина подходит к омеге:       - До чего же вы упрямые. Нынешнее поколение нынче очень сложное в проявлении чувств, - говорила устало Исцеляющая Девочка, больше самой себе, нежели ученику академии, смотря в окно. Она завела руки за спину, слегка сгорбившись в спине.       - Возможно ли убрать метку? - с серьезностью в голосе произнес Бакуго.       - Что? Это конечно возможно, хирургическим путем. Но ты должен понимать, что после операции по удалении метки ты перестанешь быть обычной омегой. Ты больше не сможешь иметь связь, цикл течки собьется...Эта операция очень сильно сказывается на организм омеги.       Мидория расширил глаза от изумления. Он приложил ладонь ко рту и прислонившись к стене, охваченный страхом, который был не в состоянии контролировать, на грани ужаса. Дальнейший разговор альфа не смог уловить. Его тело забило крупной дрожью. Слова его омеги оглушительно звенели у него в ушах, сердце бешено колотилось в груди. Его взгляд был потерянным, в глазах блестели слезы, он повторял слова снова и снова.       Не в состоянии сделать хотя бы один шаг, Изуку оперся рукой о стену коридора и глубоко вздохнул. В голове все перемешалось.       "Неужели это конец? Каччан настолько сильно меня ненавидит, что хочет избавиться от метки?"       Перед его глазами все плыло. Он все испортил. Собственными руками.