Дикость

Ася не хочет ехать. Знает, чем заканчивается вот это "да поехали на пару дней всего, песенки под гитару попоем, на звёзды глянем" - поэтому и не хочет. После пары спетых песен кто-то громко щелкает крышкой фляги, кто-то ругается на остальных за то, что ему мешают жарить шашлык, а кто-то убегает плакать в чащу из-за разбитого сердца... Асе не хочется относить себя ни к первым, ни ко вторым, ни к третьим, и не хочется, чтобы ее потом принесли обратно... Но Дэн, каким-то дьяволом постоянно оказывающийся не в то время ни в том месте, зачем-то спрашивает у Аси: - Ты же возьмёшь тюнер? Манипуляция... Очевидная манипуляция. У Аси тюнер действительно есть, но его брать надо только если она едет. И постановка вопроса подразумевает, что Дэн возьмёт гитару, и что ему понадобится... - Возьму. Мать же твою, как глупо все это выходит... Нагруженные по крышу ну-разумеется-жигули, то, что она сидит на чьих-то(не Дэна) коленях и изо всех сил старается не завалиться на гору вещей. Конечно, в итоге она валится, когда они поворачивают с бетонки на грунтовку, что-то опасно хрустит, и Ася надеется, что это что-то не очень дорогое, и про ее падение забудут или простят, ну или... Как только их маленький поезд из автосредств разной степени задрипанности наконец паркуется возле ворот палаточной базы, маленькую Асю едва не выпихивают из машины. Всем хочется на волю, всем хочется на воздух, дышать им и беситься, как дикарям. Не хочется разбираться с машинами, палатками, всем прочим очень-важным-барахлом, готовить обед, хотя есть хочется едва ли не больше, чем все остальное... Пока Дэн, не принимая отказа, сует Асе чуть помятый бутерброд с колбасой, кто-то разумно предлагает поставить палатки и пойти купаться, но слышат только вторую часть. Дэн разумно фыркает, что ему-то все равно, но девчонкам нужны палатки, чтобы переодеться... Ася называет его скучным вслед за остальными девчонками, в совершенстве освоившими искусство переодеваться в кустах, прикрываясь полотенцами. Ася крадёт у Дэна очки-авиаторы, "чтобы ему было не так удобно подглядывать". Ася думает о том, что их могут распределить в один театр, где на переодевание даётся тридцать секунд... Ася краснеет. Истра - сразу от берега глубокая, с неожиданно теплой водой, вспенивается и шипит вокруг тела Аси, когда ее с пирса сталкивают в воду. Она выныривает и отплевывается, еле уворачивается от всех остальных, кто валится в воду вслед за ней. Она ныряет, пытаясь рукой нащупать Дэновы очки, слетевшие во время падения но, разумеется, их не находит. Жалко. Она обязательно отдаст ему свои - квадратные жёлтые. Ася смотрит, как Дэн, ничуть не понтуясь, подтягивается и вылезает на деревянный причал из воды, и... Ася ныряет. Таких, как Дэн, надо погружать в формалин и выставлять в анатомических театрах... Ася не уверена, что это хороший комплимент. Ася почему-то уверена, что Дэн его оценит. - А я говорил, что надо было сначала ставить палатки... - Дэн с упрёком смотрит на чихнувшую Анфису, возящуюся с поломанной(и как же так вышло) дугой палатки. - От того, что я бы с ней разобралась до этого, она бы целее не стала. - бухтит Анфиса. - Ась, извини, она теперь одноместная... Ася, конечно, извиняет. Закон кармы, все дела... Дэн, сверкающий жёлтыми квадратными очками на нее, кстати, совершенно не злится, а значит, и Асе нечего дуться Анфису за то, что теперь ее ждёт ночь у костра под звездным небом. Тем более костер уже разводят, пока Асю разводят сыграть на гитаре "Перевал", который у нее замечательно выходит, но который она терпеть не может. В конце концов, она соглашается и находит тюнер в переднем кармане рюкзака. - Кто же знал, что от театрального училища до циркового - пара рюмок... - подмечает Дэн, опрокидывая вторую. - Я буду тигром! - кричит Ася. - Але-оп! - командует Ярина-вторая-запашная, и Будрина перемахивает через костёр, не удерживается на ногах и летит на четвереньки. Кто-то, отобравший у Дэна гитару, отбивает на корпусе барабанную дробь, и Ася поднимается на ноги, оборачивается... Между ними - костер, пламя, искры, летящие в звёздное безоблачное небо... Не больше пары метров. И кто-то звонко свистит, и тут же получает веское "цыц придурок", и мокрый, как у Достоевского, звук пощёчины, вливается в дробь гитары-барабана и треск костра. Акцент. Ася делает шаг навстречу. Костер плавит ей подошву кросовок... Недалеко от причала валяется старая перевёрнутая лодка, вросшая в землю. Они прижимаются к ее мокрому от вечерней росы борту. Они во весь голос смеются о том, что их теперь не видно, и никто ничего не поймет. До лета ещё пара дней. Ещё весна. Скоро сессия. У Дэна мокрое от пота лицо, она не лучше. Она устала считать, сколько раз прыгнула через костёр, ей не отстирать ветровку от запаха дыма... Ей не хочется сожалеть, думать о том, что эта ночь закончится, потому что за ней будет ещё день, и ещё ночь, и только через два дня им грузиться обратно в жигули, и Ася точно знает, на чьих коленях будет сидеть... Потому что чертовски красиво - и звёзды, и река, и лодка, и Дэн-с-третьего-курса, который не может отвести от нее взгляда, пока она пытается дорассказать очень смешную историю, иначе, недорассказав, забудет о ней. Надолго... Небосвод резко пропадает из поля зрения, нагретый теплом их тел борт лодки оказывается где-то сбоку. Теперь ветровку придется отстирывать ещё и от сока травы, а из волос, так и оставшихся спутанными после купания - вычесывать стебельки. - Замерзнем. - констатирует Дэн, находя ее руку своей. - Замерзнем. - соглашается Ася и подвигается ближе, устраивая голову на его плече. У костра никого нет, да и костра самого тоже уже нет. Ася зорким взглядом подмечает, что в теперь-одноместной палатке Анфисы замечательно умещаются два человека. И, конечно, по чистой случайности тот второй человек должен был делить палатку с Дэном...