poison

Чимину больно. Впервые его ломает настолько, что жить совсем не хочется. Он обнимает себя за плечи и не спускает глаз с пары на лавочке. Он знал, что один только вид такого счастливого Чонгука будет делать ему больно. Он делает шаг назад останавливаясь в тени, где его уже не заметят. Чимин видит, как холоден Юнги. Он видит как тому безразличен Чонгук, но старший всё равно целует его и смотрит на Чимина в тени, словно видит его. У Чимина в голове пусто. Он совершенно не знает что делать и как ему быть. Он сбегает как можно дальше от всего этого. Потому что вид Чонгука, который улыбается не ему, заставляет сердце разрываться на куски. Чимину остаётся лишь наблюдать и царапать руки ножницами, в надежде успокоить своё сердце. Потому что Чонгук — всё в чём он нуждается. Чимину 19 лет. В свой день рождения он плачет в своей комнате, покрываясь отчаянием. Его сердце не заживает, время совсем не лечит, а Чонгук, когда-то постоянно крутившийся около него исчезает. Он пропадает в холодных объятиях Юнги, в синях от тяжёлой нелюбящей руки и болоте ограничений. Чимин узнает о жёстких диетах Чонгука и побоях Юнги от друзей и это наводит на него ещё большую истерику. Потому что Чонгук не заслужил этого. Чонгук заслужил горы его любимого апельсинового шоколада, крепких объятий и теплого взгляда. Чонгук забывает о нём, погружаясь в своё холодное болото проблемных отношений и Чимину становится ещё больнее от этого. Чимин мог бы забыть о своей любви, но дружба, которая длилась почти с первого класса начальной школы разрушилась неожиданно быстро. Чимин становится призраком их общих воспоминаний. Одиночество поглощает его. Оно душит его, смеётся и забирает последний блеск в глазах. Чимин чувствует, как разлагается на глазах у всех, но он уже нигде не чувствует себя дома. Боль медленно обхватывает его, связывая руки и ноги. Душа дёргается в конвульсиях, словно ещё хочет сбежать и начать жить как раньше, но Чимин не находит в себе силы даже встать с кровати. Потому что Чонгук всё ещё не рядом. Потому что он всё ещё надеется на лучшее, пусть и понимает, что больше не нужен. Он собирает своё сердце по кусочкам, заклеивая каждую трещину пластырем и клеем, сжимая свои плечи до боли. Чимин не понимает, когда вокруг стало так холодно и темно. Когда смех успел поменяться на кровь с слезами. Он остаётся призраком прошлого, которому уже не так нужно было признание и любовь. Ему просто нужен был Чонгук. В конце концов, всё заканчивается так, как он даже не предполагал. У Чимина трясутся руки, когда он вытаскивает бледного Чонгука из ванны. Он пытается расслышать дыхание, но всё что он слышит — своё быстро стучащееся сердце. Ему всё ещё больно. Чимин хочет сбежать, спрятаться в своей квартире, но Чонгук перед ним лежит хрупкой сломанной куклой. Чимину больно от выпирающих рёбер и синяков под глазами. Он проводит сердечно-сосудистую реанимацию, со слезами на глазах, молясь о своём Чонгуки. О том самом счастливом Чонгуке, пусть даже рядом не с ним. Его окутывает медленно подступившее отчаяние, когда Чонгук так и не открывает глаза. Он проклинает Мин Юнги, который сломал такого прекрасного человека. Проклинает весь мир, себя, своё тупое сердце, изнывающее жаждой любви. Последнее, что он помнит — он рыдает, обнимая очнувшегося Чонгука. Его руки всё ещё трясутся, в голове стремительно сменяющиеся мысли, а слабое тело младшего так и не отзывается на него. Возможно, стоит прекратить всё это. Он шепчет, что всё будет хорошо и тогда впервые получает слабую улыбку от своего Чонгуки. Чимин выливает всю свою злость в драку с Юнги. Высказывает всё, что накопилось, защищает как может своё израненное сердце. Юнги усмехается, высмеивает любовь Чонгука и желает смерти обоим, за что получает в челюсть. Окровавленные костяшки болят, когда Джин обматывает их бинтом, качая головой. Израненное сердце болит, когда Чонгук снова оказывается в тяжёлом состоянии из-за анорексии. Чимин в отчаянии кричит в подушку у себя дома и снова криво царапает свои руки ножом, оставляя следы своей боли. Он разбрасывает свои вещи, молится и перематывает свои руки бинтом, но снова встаёт, собирая вещи и идя в больницу. Он знает, что Чонгук сможет прожить без него, но вот Чимин точно не сможет. Ему уже жизненно необходим Чонгук, который не обращает на него внимания. Чимин снова призрак для него. Он кормит его с ложечки, катает на коляске и укладывает спать, читая книги об одинокой луне. Чимин уже не знает, как он прописался в больнице на постоянное жительство, но грустые взгляды друзей подсказывают ему что уже достаточно долго. И даже спустя сотни дней, Чонгук не смотрит на него как прежде. Он не поворачивается, когда Чимин входит в палату, не улыбается, когда тот берёт его за руку. Чимин хочет сдаться, когда Чонгук молчит, не смотря на него. Когда тот на дрожащих ногах начинает заново ходить, всё также не поднимая взгляда на него. Чимина хватают за руки и за ноги его мысли, прижимают его к земле, словно тяжёлый камень, и медленно ломают его рёбра, добираясь к сломанному сердцу. Друзья переглядываются между собой, смотря как Чимин помогает Чонгуку есть, упрашивая съесть ещё кусочек и сжимают кулаки, когда Чонгук всё также молчит. Им жаль Чимина, который уже кажется перестал спать, который не лечит своё сердце и который утопает в своей невзаимной боли. Чимин сидит у койки своей любви, держа за руку и повторяет, что всё будет хорошо. Когда-нибудь он обязательно сможет закончить всё это. Он уйдёт весной, через 3 недели, когда Чонгука отпустят из больницы. Он надеется, что сможет увидеть своего Чонгуки таким же счастливым как раньше, пусть даже не рядом с ним. В первый день весны, Чимин улыбается так нежно всем друзьям, словно случилось что-то хорошее. Они расспрашивают его, но всё что получают в ответ: «Скоро узнаете». И пока Чимин счастлив, они тоже. Поэтому улыбаются ему, обнимая, не подозревая о том, что же творится в голове их друга. Чимин прощается с каждым особенно тщательно и улыбается ярко-ярко, обещая что всё будет хорошо. В палате пусто. Чимин рассматривает аккуратно застеленную койку с пустой тумбочкой и бежит к врачу, который уже знает Чимина. Чонгук ушёл. Чимина парализует, он начинает задыхаться и выходит на ватных ногах. Конечно, Чонгук же взрослый мальчик. Чимин больше не нужен ему. Он задирает длинные рукава своей кофты и смотрит на белые шрамы, улыбаясь. Чимину больно совсем немного. Его руки больше не будут изранены, а сердце не будет болезненно сжиматься. Чонгук будет счастлив без него. Чимин смеётся, его душа больше не мечется в клетке из рёбер и не плачет по ночам, образовывая моря отчаяния. Нож в руке даёт ощущение спокойствия, а отражение с улыбкой в зеркале — образовывает пустые глаза. Он хотел бы, чтобы Чонгук сжёг его всего в своей пустой квартире, дал проглотить свою боль. Но Чимин мог лишь смотреть на него и не прикасаться. Потому что Чонгук совсем не такой. Чимин помнит, как младший назвал его солнцем, но теперь он готов поспорить с ним. Чимин — мертвый рассвет, который никто не фоткает. Чимин — та самая тень, которая навсегда останется за кем-то. Лезвие, словно волна, готово рассечь руку, когда входная дверь громко хлопает и в дверном проёме появляется запыхавшийся, живой Чонгук, словно из сна. Нож выпадает из рук, как и все мысли из головы Чимина. Чонгук смотрит пугающе, совсем непонятным для Чимина взглядом, по израненным рукам парня течёт тонкая струя крови. Он вспоминает, что забыл запереть дверь, что прямо сейчас выглядит по-настоящему отчаянным. Чонгук впервые за 2 года смотрит на него, сжимает и разжимает кулаки, жадно рассматривает его израненные руки. Чимин пятится назад, пряча руки и взгляд от него. Молчание между ними усиливается, когда никто так и не сдвигается с места. Чимин видит здорового Чонгука, выглядящим таким живым, что сердце невольно сжимается. Ему страшно. Чонгук увидел его таким. Он навсегда должен был оставаться для него сильным, подбадривающим хёном, хотя бы другом. Но Чонгук обнимает его. Так крепко, что Чимин начинает задыхаться. Запах Чонгука проникает в его легкие, заполняя каждую клетку. Чимин не знает, что пошло не так, где он свернул не туда, но прямо сейчас ему достаточно лишь таких объятий от младшего, пусть он и не заслуживает такого. — Отпусти. — отчаянно шепчет Чимин, сжимая руки младшего. — Перестань, прошу. — Чимин… — Чонгук обнимает его ещё крепче. Собственное имя из его уст звучит тихо, но это не мешает сердцу начать разбиваться о ребра, словно волны об скалы. Чимин пытается оттолкнуть Чонгука, но тот как назло не даёт ему убежать. Чимин чувствует, как сильно бьётся сердце напротив, словно в ритм с его сердцем. Он сдаётся. Упирается головой в плечо младшего, пряча слёзы и дрожащие руки. Он пытается успокоить себя, остановить бушующее море внутри, но Чонгук начинает гладить его по спине и всё идёт не туда. Поцелуй получается слабым, со вкусом слёз и боли, которую пришлось пережить обоим. Чимин не верит, что Чонгук обнимает его также, как когда-то обнимал кого-то другого. Он отчаянно цепляется за младшего, как за последнюю надежду и плачет, когда получает в ответ своё имя и объятия. Сейчас Чимин чувствует себя маленьким ребёнком в руках Чонгука. Его запястья расцеловывают, рисуют на них узоры и улыбаются. Чимин чувствует, как разливается тепло внутри от такого Чонгука. Он вытирает слезы с уголков глаз младшего, не отводя взгляд от родных глаз. Они навсегда останутся вместе, ведь сейчас всё наконец-то хорошо. Джин смотрит на кровавые дорожки, разбегающиеся в разные стороны также, как и его мысли, и не может поверить. Хосок заходится истерикой, подбегая и тряся тело, а Намджун с Тэхеном стоят не веря, качая головой. Чимин смотрит на них пустыми глазами, полуулыбкой обманывая их взоры. Они чувствуют, как запах крови навсегда оседает в их легких и душе. Теперь она ещё больше болит. Они сидят в пустой тихой квартире. Молчание теперь обычная практика для них. Время не лечит, как и письма от мёртвых друзей. Джин поворачивает голову в сторону входной двери и смотрит на двух улыбающихся парней, уходящих за дверь. Он грустно смотрит им вслед, сглатывает вязкую слюну и улыбается, приобнимая рыдающего Хосока. Больше нет таких парней, как Чонгук и Чимин. Есть лишь воспоминания. Чимину 19 и он счастлив. Он призрачно обнимает каждого из своих живых друзей, сидящих на когда-то его диване и улыбается, беря за руку Чонгука. Тот целует его и тянет в сторону входной двери. Чимину 19 и он до сих пор любит Чонгука.