Весь этот бред

Будильник заведен на пять тридцать. Свечи задуты, закуски съедены, напитки выпиты. Шарлотта жмется к Стэну всем телом, и тот отмечает, что от нее пахнет вином и мужским гелем для душа. Кожа слегка влажная, мокрое полотенце, в которое она была завернута, валяется на полу. А под полотенцем на Шарлотте ничего нет, даже трусиков. Бери и владей. Она целует Стэна так жадно, что даже больно. Стонет от прикосновений, усаживает его на диван и садится сверху. Она хороша, слишком хороша, и возбуждена до предела. — Ну же, Стэнли, ведь все так хорошо начиналось. Хорошо. Ага, конечно. Хорошо. На столе лежит мобильный телефон, на экране которого мерцает входящее сообщение от Ксено: «Ты мне нужен!!!» Вот так, и целых три восклицательных знака. Они оба его видели. Еще когда Шарлотта только-только вышла из душа. — Расслабься, — просит она Стэна. — Пожалуйста. Все будет в порядке, ничего не случится, если ты не ответишь. Ксено словно знает, когда стоит написать. Можно подумать, в его большой голове встроен локатор, что точно сигналит ему: «Эй! Кажется, сейчас, да-да, вот прямо сейчас Стэн классно проводит время. Без тебя. Сделай что-нибудь срочно!» Стэн думает, что Шарлотта, скорее всего, права. Она стягивает с него футболку, садится сверху, трется о его пах, очаровательно улыбается, когда он притягивает ее ближе. В прошлый раз Ксено выдернул Стэна из постели, потому что ему надо было передвинуть охренительно тяжелый шкаф в лаборатории. Под него закатилась очередная супер-важная-научная-хрень, без которой в два часа ночи обойтись было ну никак нельзя. И в одиночку его подвинуть Ксено не мог. У Шарлотты маленький славный ротик с пухлыми губками. Она целует Стэна в грудь, спускается ниже, лижет живот. Расстегивает молнию на брюках, и да, хочется засвидетельствовать: она отлично умеет работать своим маленьким славным ртом. Расслабиться — хороший совет. Даже правильный. В такой ситуации необходимый. Расслабиться и не думать об одном чокнутом поехавшем типе, который, кажется, немного путает Стэна с собакой. Ладно, не немного. Просто путает. Особенно в последнее время. Но постойте! У них же свободные отношения. Они вроде бы договорились. Разве нет? Например, Стэн никогда Ксено не дергает и не мешает. Конечно, не мешает, потому что Ксено отключает телефон. Стэн курит, глядя на то, как Шарлотта ему отсасывает. Ему нравится вкус и запах табака, нравится Шарлотта и нравится то, как она стоит на коленях перед ним. Как ее светлая головка то поднимается, то опускается. Вверх-вниз. Вверх. Вниз. Вдох. Выдох. У Шарлотты отличная фигура. Классная задница и обалденные сиськи. Красивое женское тело: не имеет ничего общего с высокими, тощими, угловатыми учеными. И Стэн до сих пор не определился: хорошо это или плохо. Будильник заведен на пять тридцать, и у них хренова куча времени, чтобы сделать друг другу приятно, поспать пару часов и выпить с утра кофе вместе. Да! Но! На телефон приходит еще одно сообщение: «Срочно!» И Стэн сдается. — Эй! Шарлотта выглядит обиженной, когда он, мягко отстранив ее, встает с дивана и начинает одеваться. — Прости. Меньше всего хочется оправдываться. За себя, за Ксено, за то, что Стэн так не может. И за этот глупый и нелепый перепихон втроем, где Ксено пусть и не присутствует лично, но не выходит из головы ни на секунду. — Это нечестно. Шарлотта тянется к пачке сигарет на столике, но не пытается спорить или останавливать, скорее, просто жалуется. — Можешь остаться, если хочешь. — А ты вернешься? Стэн пожимает плечами, хотя прекрасно знает ответ. Нет. Не вернется. Скорее всего, нет. Ксено — это надолго. Это навсегда. Шарлотта хорошая девочка: она ничего не украдет и не испортит. Возможно, выпьет еще одну бутылку красного сухого, но утром уберет весь мусор и окурки, закроет дверь и отдаст Стэну ключ. Потому что он ей не принадлежит. Ни ключ, ни Стэн. Лифт ждать слишком долго, поэтому Стэн бежит вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, набирая на ходу номер Ксено. — Ну наконец-то! — раздается в трубке бодрый голос. — Что на этот раз? — Я в аэропорту. — Поздравляю? Хорошего полета? — Да нет, я прилетел только что. Встреча в университете длилась всего пару дней. Постой, я разве ничего не говорил тебе? — Нет. — Оу... Прости. Не важно. Так, нет-нет-нет! Не клади трубку, я правда встрял! — Ближе к делу. Стэн садится в машину и поворачивает ключ в замке зажигания. — Ну, я брал кое-какое оборудование с собой, знаешь, из тех, что ты называешь супер-тяжелая ху... — И? — Так получилось. Нет, это совершенно возмутительная и вульгарная ситуация, не могу предположить даже, как у них это вышло, но, поверь, уже выясняю. — Ксено? — У меня сломался чемодан. И удивлению настолько нет предела, что Стэн даже перестает курить. Смотрит на себя в зеркало заднего вида, смотрит на окна своей квартиры. Там влюбленная в него девушка брошена сейчас одна, потому что у Ксено сломался чемодан. — И это все? — Что, прости? Связь плохая. — Это все, зачем я тебе понадобился? — Ну, да? — Я... Я не поеду. Катись к черту. Найми грузчиков. Любая из этих фраз подойдет. Надо прочистить горло, перебороть удивление и сказать Ксено. Потом докурить сигарету, сделать кружок-другой на машине по кварталу для личного успокоения и вернуться к Шарлотте. Вот как надо поступить. И выключить телефон. А лучше выкинуть. Последнее — обязательно. — Я думаю, что тебе... — Стэн, — перебивает его Ксено. — Что? — Я соскучился. Да, как же. — Нет, серьезно. Не молчи. Ты что, правда думаешь, что я могу позвонить тебе посреди ночи только ради чемодана? — Да! — Это совершенно не элегантно. Не в моем стиле. Я не такой злодей! Вообще-то такой. Но Ксено очень натурально возмущается, просто десять статуэток «Оскара» из десяти. — Я был с женщиной, знаешь ли. — Ауч! — Мы трахались. — Ауч! Стэн переводит дыхание, смотрит на часы: до аэропорта по прямой минут двадцать. — Ищи во всем позитивные стороны. — Например? — Ну, теперь тебе придется трахаться со мной. — И с твоим чемоданом! И под звонкий смех Ксено Стэн вдавливает педаль газа в пол. В принципе, он успеет и минут за пятнадцать.