Фотографии

На полке чуть выше шкафа со старыми, подсыревшими от влажности в кабинете, книгами, появилась небольшая фотография в рамочке. Рамка была значительно старая, стекло на ней треснуло, а на фотографии были потертости в линии сгибов. Карл никогда не видел фотографий здесь, хотя бы просто потому что рабочий кабинет на то и был рабочим, да и в принципе мало кто в святилище распространялся о своей прежней жизни. Жизнь "до" была тем самым табу, одно из негласных правил этого места, не спрашивать про прошлое. Теперь они все здесь, а значит, прошлое уже давно не имеет значения, верно? Взял рамку в руку юноша принялся рассматривать лица, с удивлением обнаруживая, что как минимум одного из троих изображенных людей он знал. Уголки фотографии были немного желтоватыми, выдавая возраст снимка или небрежное отношение к нему. Словно владелец всеми силами пытался до конца потерять связь с изображением. Первое, что бросилось в глаза была улыбка светловолосой молодой женщины. Искренняя и живая. Волосы были собраны в длинную косу, свисающую с ее плеча, за которую ухватился маленький ребенок, с забавным пушком на голове, из которого старательно пытались сделать хвостик. На девочке было желтое платье с ромашками и, должна быть панамка, которую свободную от тяжести ребенка держала незнакомая Карлу женщина. Последним человеком был темноволосый мужчина, держащим в одной руке небольшую заколку с ромашкой и пытающимся закрепить ее на голове малышки, тем самым убрав волосы, которые не получилось завязать в тот самый хвостик. От снимка веяло семейной идиллией, сразу было понятно, что сделан он был случайно, а оттого и становился более живым и значимым. Карл знает, у него в доме, том самом, что был до всего этого, стены были увешаны подобными. Лори любила фотографировать своего единственного ребенка и фотографии, сделанные ей, неизбежно появлялись либо в фотоальбоме, либо в рамке на стене у лестнице. — Никогда бы не подумал, – проговорил Карл слыша открывающуюся дверь. — Что у тебя была семья. Ниган за его спиной хмыкнул, укладывая на стол старую потрепанную сумку, которую принялся разбирать. Карл тем временем вытащил фотографию из рамки читая надпись на обороте. "Трисси 1 год" было написано женской рукой, да и надпись немного поплыла, но все равно была понятна. — А ты думаешь, как бы я справился с твоим воспитанием не имея в этом никакого опыта, – мужчина тем временем разложил на столе несколько бумаг, по всей видимости отчетов, об захваченных общинах. — Можешь спрашивать, вижу тебе интересно. Несмотря на то, что Ниган был ему едва ли не отцом, потому что тот буквально воспитал его, прежде чем лезть со своим любопытством необходимо знать, что оно не принесет другому человеку негативного отголоска. — Что с ними случилось? Некоторое время Ниган молчал, комкая в руках один из листков. Прежде, чем достать из внутреннего кармана куртки еще один свернутый снимок, передавая его Карлу. Там была все та же женщина, только чуть старше, а рядом с ней улыбалась уже повзрослевшая девочка. В руках у нее были два школьных учебника, которые она выдвигала вперед, показывая, человеку за кадром. — Это Люсиль. — Ты назвал биту в честь жены? – спросил Карл. Девочку, как он понял из прошлой фотографии загадочно звали "Трисси", даже в сокращенной варианте это никак не вязалось бы с названным именем, а значит так звали именно взрослую женщину. — Да, – хмыкнул мужчина прикрывая глаза. — Знаю, это немного бездумно называть биту именем любимого человека, но так получилось. В последний год перед.. перед всем этим у нас не очень ладилось с Люсиль. Это была больше моя ошибка, чем ее. А потом она заболела. Это был рак. А когда пошел весь этот конец света с ходячими у меня на руках была слабая после химиотерапии жена и школьница дочь, которая утром села в школьный автобус, а к обеду пошли новости про бешенных людей, которые бросаются на других на улице. Карл помнил как все началось. Мама тогда встретила его после школы и рассказала про отца, находящегося в больнице. Она была вместе с Шейном и по пути в больницу по радио как раз передали пронесшуюся по стране новость. — Я боялся ее оставить, ведь без меня она бы не справилась, но и за дочь боялся. А когда все таки приехал туда, там уже никого живого не было, – Ниган поморщился, явно вспоминая тот момент поездки. — Каким бы бесчувственным я не казался, но разрушенная школа, полная маленьких мертвых детей, которые поднимались все в крови, даже для меня было слишком. Это казалось безумием, все то, что творилось на улицах. То утро было последним когда я видел Трисси. Карл присел на другой стол, стоящий напротив того, за которым сидел Ниган, вновь вглядываясь во вторую фотографию, боясь представить, что могла стать с улыбчивой девочкой в той школе. — А когда я поехал за лекарством Люсиль не выдержала. Она боялась, что обременяет меня. Вернувшись домой я лишь застал свою мертвую жену в виде ходячего, тянущего ко мне руки. Я так и не смог ее упокоить и даже похоронить. Оставил в доме и ушел. — А какое полное имя? – спросил Карл. — Ну у девочки. — Патриция, – ответил Ниган со смешком. — В честь какой-то из бабушек Люсиль, слишком официозное как по мне. А что насчет тебя? — Моего имени? Так это же не сокращение. — Я про семью, помнишь их? — А, да, конечно, — Карл фыркнул. — Мне было одиннадцать, а не три, конечно я их помню. Пусть и смутно. — Расскажешь про них? Или про группу в которой был? Когда я тебя подобрал ты мне и слова не сказал, да и мы никогда за все это время не откровенничали на тему семьи. — Отец был полицейским, шерифом вроде. Эта шляпа его, он дал мне ее когда я очнулся после того как меня подстрелили. Ниган присвистнул со своего места. — А ты оказывается не так прост как кажешься. — Мы попали на ту ферму как раз из-за того, что один из живущих там людей подстрелил меня. Ну как меня, он стрелял в оленя, а пуля прошла навылет. Пришлось осесть там из-за этого, да и к тому же мы искали девочку из группы. — Нашли девочку? – обратил на себя внимание Ниган. — София была уже мертва на тот момент. А потом случился пожар и когда появились ходячие я разделился с отцом, больше его не видел. Не знаю даже жив ли он или кто-то из группы после этого. Та шляпа единственное, что осталось после него. А потом встретил тебя. Вся история. У Карла не осталось от семьи даже фотографии, хотя он знал, где можно было бы взять одну, но это слишком рискованно, да и он слишком взрослый, чтобы подвергать себя опасности ради этого. Пусть он уже и не помнил почти лиц отца и матери, даже их голоса оставались где-то в далеком прошлом, но рисковать он не был готов, даже если и очень хотелось. — Я бы хотел их снова увидеть, – улыбнулся Карл, смотря на фотографию семьи Нигана, но представляя свою. — Хотя бы один раз, чтобы просто.. Со стороны двери раздался быстрый стук, заставляющий разговор прерваться. В двери показался светловолосая голова Ди. Мужчина был старше, но гораздо меньше и ниже того же Карла, который все еще оставался подростком. — Мы перекрыли дороги, наши гости будут на месте в скором времени. Некоторых мы поймали. Несколько дней назад какая-то новая община перебила их людей на одном из пункте наблюдений. Ночью. Спящих. Ниган этого прощать не собирался и принял решение устроить показательное выступление с обязательной смертью где-нибудь в середине своей речи. Карл такой метод правления не одобрял, да и в принципе систему управления Нигана не жаловал. Неоднократные разговоры об этом ни к чему не привели, каждый остался при своем мнении насчет сложившийся ситуации. Все таки в Карле воспитывалась жалость к ближним, а вот Ниган это качество растерял со временем, к большому сожалению. — Прекрасно, – почти крикнул Ниган, поднимаясь с места. — В этот раз ты поедешь со мной, хватит отсиживаться на базе в моменты заключения соглашений. — Соглашения, – Карл помрачнел. — Конечно же. — Они должны понести наказание за убийство моих людей, даже если они и не были святошами. Поднимайся, долг зовет. Ниган первым вышел из кабинета, по пути забирая из рук Карла вторую фотографию, снова убирая ее в карман куртки. Карл поставил рамку на полку, и задержав взгляд на девочке с фотографии поспешил за Ниганом.