КАТАСТРОФА
Гун Цзюнь не сразу осознал произошедшее. Вот Чжэхань, улыбаясь, двусмысленно тыкает его пальцем под ребра. Вот Гун Цзюнь, впервые в жизни, тыкает его в ответ. Вот Чжэхань краснеет до ключиц, взрывается как хлопушка, и с того места, где он стоял, по земле во все стороны разбегаются маленькие человечки. Чжэханьчики. «Если бы я знал, что такое случится, – подумал Гун Цзюнь философски, – то продолжил бы терпеть». Была причина, почему он не флиртовал со своим партнером. Стоило лишь раз дать слабину – и вот к чему это привело. На глазах у всей съемочной команды его коллега, опытный, образцовый работник, громогласно рассыпался на десятки маленьких копий. Чжэханьчики стремительно рассредоточивались по местности. Гун Цзюнь был готов до скончания дней безответно принимать в меру кокетливые тычки под ребра, лишь бы предотвратить столь катастрофические последствия. Но было уже поздно. Теперь им точно не уложиться в расписание. Мучимый совестью, Гун Цзюнь огляделся по сторонам. Персонал ойкал и старался не задавить Чжэханьчиков, пробегавших мимо. Пара малышей врезались в ноги помощникам и, возмущенно пискнув, ударили препятствие кулачками. Когда последний Чжэханьчик скрылся в кустах, Гун Цзюнь с отчаянием посмотрел на режиссера Чэна. – Простите, – выдавил он. Режиссер Чэн отечески похлопал его по плечу. – Не переживай, Цзюнь-Цзюнь. В нашем деле случаются вещи и похуже. Гун Цзюню не хватило воображения представить, что могло быть хуже, чем застопорить рабочий процесс, рассыпавшись из-за чьего-то в меру пристойного флирта. Он всегда делал все возможное, чтобы с ним подобного не происходило. Достаточно соблюдать элементарные правила безопасности: делать дыхательные упражнения, вовремя уходить с прямой линии атаки улыбками и периодически напоминать расшалившемуся напарнику, что они не одни. Тычки под ребра были испытанием воли – тяжелым, но привычным. Он же не знал, что Чжэхань такой чувствительный! А теперь Чжэханьчики вообще находились неизвестно где в лесу, во враждебной, опасной среде. Конечно, все хищные звери давным-давно сбежали отсюда, но с нынешними размерами Чжэханьчиков даже воробей – да что там воробей, даже мотылек стал для них серьезным противником. А если какой-нибудь Чжэханьчик набредет на рой предприимчивых и прожорливых оводов? А если Чжэханьчика, умилившись, заберет себе в гнездо сердобольный пеликан? И будет Чжэханьчик есть лишь червей и кузнечиков – пища, безусловно, питательная: кальций, белок, витамин Д, но будет ли Чжэханьчик счастлив с таким скудным рационом? Определенно Чжэханьчиков надо было найти как можно скорее. – Найти, собрать и объединить обратно в Чжэханя стандартного размера, – распорядилась Ма-цзе по телефону. – Мы не можем позволить себе задержку более чем в день. Всем актерам дали перерыв на неопределенное время, но муки совести и тревога за Чжэханьчиков не позволила Гун Цзюню удалиться в трейлер. Он вошел в поисковый отряд. – Ходим осторожно, – давал инструкцию второй режиссер. В поиске пропавших он был специалистом: он снял три сериала про полицейских. – Что нам известно про Чжэханьчиков? Только одно. Эти создания любят бросаться под ноги. Когда будете ловить, постарайтесь не сжимать их слишком сильно. Не хватайте Чжэханьчиков за голову. Берите за бока и поддерживайте под ногами второй рукой. Не роняйте их и не отпускайте ни в коем случае. Кто-нибудь взял пакеты? Несколько человек подняли руки. – Выкиньте пакеты немедленно! – возмутился второй режиссер. – Чжэханьчики же задохнутся! Носим их строго в руках. И в карманы не кладите, они могут вывалиться! С этим ободряющим напутствием поисковая группа разбрелась по лесу. Гун Цзюнь собирался точно следовать инструкциям, но тут у него из-за спины вышел помощник Чжэханя Сяо Юй. На плече у него был сачок. – У поисковой группы ничего не выйдет, – мрачно сообщил Сяо Юй Гун Цзюню, поравнявшись с ним. Гун Цзюнь заволновался. – Почему? – Потому что это должен быть ты, Гун Цзюнь. Гун Цзюнь подзавис. – Я? – переспросил он. – Поймать Чжэханьчиков может лишь тот, кто создал их. Сяо Юй нес какую-то ахинею. Гун Цзюнь глянул на него с подозрением. – А… – Так гласит пророчество, – перебил Сяо Юй. Гун Цзюнь вытаращил глаза: – П-пророчество? – Ладно, с пророчеством я переборщил, – признал Сяо Юй. – Так звучит грандиознее. На самом деле ты всего лишь разрушил последние резервы его психзащиты. Он такой чувствительный, ты не знал? – А сачок тебе зачем? – сменил тему Гун Цзюнь. – Это подстраховка. Если ты упустишь Чжэханьчика, я поймаю его сачком. Гун Цзюнь подумал, что ему было бы не доставило сильного удовольствия, если бы его самого ловили сачком. – А вдруг им не понравится? – И пусть, – отрезал Сяо Юй. – Ты не знаешь, на что способны Чжэханьчики. Ты просто не знаешь. В голосе его зазвенел страх. Вдруг он остановился и крикнул шепотом: – Стой! Гун Цзюнь замер, занеся ногу над землей. – Смотри, – прошептал Сяо Юй и указал на кусты слева. Листва на кусте таинственно и многозначительно шуршала. Не оставалось никаких сомнений: там прятался Чжэханьчик. – Скорее всего, там только один, – сказал Сяо Юй. – Все Чжэханьчики – индивидуалисты. Надо приманить его. – У меня с собой ничего нет. – Ты сам – приманка. – Я? Сяо Юй поморщился. – Не будем об этом сейчас. Попробуй его соблазнить. – Но как? – Да откуда мне знать? Ты его расщепил, тебе и собирать! – Хорошо. Я понял, – Гун Цзюнь набрал в грудь побольше воздуха, закашлялся. Обернулся к Сяо Юю: – Тогда обойдемся без сачка. – Но… – Это некрасиво – ловить человека сачком. Сяо Юй неохотно опустил уже занесенный над кустом инструмент. Гун Цзюнь снова повернулся к кусту. Присел. Куст продолжал шуршать, теперь с нотками нетерпения. – Чжэхань, – строгим голосом позвал Гун Цзюнь. Куст застыл. – Выходи. Надо работать. Куст хранил обиженное молчание. Гун Цзюнь быстро посмотрел на Сяо Юя. Тот выразительно приподнял сачок. Гун Цзюнь нахмурился, и Сяо Юй с беззвучным вздохом снова его опустил. Лицо его выражало полное неверие, что Гун Цзюнь добьется какого-либо успеха. Гун Цзюнь заставил себя перебороть неуверенность. Нервничать в незнакомых ситуациях – абсолютно естественно. Да, он никогда прежде не выманивал из кустов мини-версии своих партнеров по съемкам. Зато, сказал он себе, это бесценный опыт, который можно указать в резюме. – Чжан лаоши, – сглотнув, заискивающе протянул Гун Цзюнь. – У нас еще три не отснятые сцены. Застывший куст наливался презрением. – Я не смогу сыграть их без моего А-Сюя, – добавил Гун Цзюнь, стремительно робея. – Увеличь напор! – шепотом скомандовал Сяо Юй ему из-за спины. – Надо, чтобы он ощутил давление! – Как? Какое давление? – с раздражением зашептал Гун Цзюнь. Сяо Юй пожал плечами. Они вместе безмолвно уставились на куст. Куст не желал сдавать позиций. – Может, ну его? – спросил Сяо Юй и с надеждой покосился на сачок. – Используем проверенный метод. Однажды, когда мы учились в школе, – пустился в пояснения он, поймав недоуменный взгляд Гун Цзюня, – Чжэхань целый день ловил меня – то есть не меня, а Су-Су – сачком для рыбы. Крайне эффективная тема. Итак, Сяо Юй мечтал отомстить за товарища. Отчасти Гун Цзюнь понимал его чувства – он сам, в конце концов, поддался порыву применить против Чжэханя его же приемчики, чтобы Чжэхань ощутил – каково это быть объектом бесцеремонного, грубейшего флирта! И пусть флиртовал человек хороший и интересный, и улыбка у него была светлая, игривая, и тычки были скорее ласковым щекотанием, и вообще Гун Цзюнь был даже не против… Но все это лишь ослабило его волю, и теперь он горько сокрушался о содеянном. Если Чжэхань так отреагировал на какой-то там безобидный тык – что будет с ним от сачка? Сяо Юя следовало остановить. Гун Цзюнь лихорадочно думал. Что должно быть настолько привлекательным, настолько манящим для Чжэханьчика, чтобы заставить его отринуть опасения и выманиться наружу? И тут Гун Цзюня осенило. – Никакой рыбы, никаких сачков! – заявил Гун Цзюнь, вовремя предотвращая поднятие сачка ввысь. – Я буду петь! Он прокашлялся и запел: «Дорогой, я полюбил тебя, И все дни сладки с того часа. Дорогая, не нужно капризничать, твои глаза говорят мне да». В кустах заинтригованно закопошились. – Усиль давление! – прошипел Сяо Юй из-за спины. – Почти получилось! Гун Цзюнь послушно повысил голос, а потом, прикинув, что так давление станет совсем уж беспрецедентным, начал пританцовывать. Ему вторил весьма музыкально одаренный писк. Гун Цзюнь затанцевал энергичнее. И тут наконец-то из кустов показался Чжэханьчик. Он вышел, зачарованно глядя на Гун Цзюня. Гун Цзюнь покачал бедрами – Чжэханьчик покачал бедрами. Гун Цзюнь закружился вокруг себя – Чжэханьчик тоже! Вообще-то Гун Цзюнь был человеком, несклонным к умилению. Если в его зону видимости попадали щенята с котятами, и секунды не проходило, как он брал себя в руки. Дети вызывали у него желание разве что дать пару-тройку полезных советов, вроде того, что надо чистить зубы каждый день, не курить и качать пресс смолоду. Короче, самообладание Гун Цзюня могло бы войти в анналы истории – человечество еще не знало голов столь холодных и рациональных, какой обладал Гун Цзюнь – если бы не случилось то, что случилось. Прежде чем он успел опомнится, он взял увлеченно танцевавшего Чжэханьчика за холку и поднял на уровень глаз. Чжэханьчик вмиг оцепенел и стеклянно уставился на него, поджав ручки и ножки. – Любуешься? – осведомился Сяо Юй. Гун Цзюнь чуть не подпрыгнул от неожиданности. – Он такой… – глаза Сяо Юя подозрительно сузились. Гун Цзюнь вовремя проглотил слова «мимими», «тютютю» и «кисонька». – Такой маленький… Но «мимими», «тютютю» и «кисонька» передавали очаровательность Чжэханьчика намного полнее. – Это видимость, – возразил Сяо Юй. – Чжэханьчики непредсказуемы и коварны. Тебе повезло, что ты сразу нашел их слабое место… И жизнь тут же доказала его правоту. Сяо Юй потянулся пальцем к Чжэханьчику, и тот в отместку попытался его укусить. – Эй! Не трогай его! – Гун Цзюнь прижал Чжэханьчика к груди и закрыл от агрессора своим телом. – Ты его пугаешь! – Да! – запищал Чжэханьчик и вцепился Гун Цзюню в рубашку. – Страшный, гадкий Сяо Юй! Не отдавай меня ему, Цзюнь-Цзюнь! Гун Цзюнь был сражен тем, как маленькое туловище целиком помещалось у него в ладони. – Не отдам! – поспешил подтвердить он и утешительно погладил Чжэханьчика по макушке кончиком мизинца. – Я тебя не дам никому! Позади Гун Цзюня раздались гулкие звуки отчаяния. Это Сяо Юй безостановочно бился лбом о ладонь.КОВАРСТВО ЧЖЭХАНЬЧИКОВ
Положив первого пойманного Чжэханьчика за пазуху, Гун Цзюнь направился на поиски остальных. Очутившись за пазухой, Чжэханьчик подобрел, и Сяо Юю было позволено идти следом – на расстоянии, в два раза превышающем длину сачка. Далеко ходить не пришлось. У следующего поворота песчаной дороги Гун Цзюню предстало выворачивающее душу зрелище: Чжэханьчик ловко карабкался вверх по дереву, улепетывая от пытавшегося воззвать к его совести Хуан Юмину. – Ну же, крохотуля, – упрашивал тот, подпрыгивая и пытаясь схватить верткого Чжэханьчика рукой. – Не упрямься, мне после тебя еще на тросах летать. Ты всех задерживаешь! – Нибупей! – упрямо выкрикнул Чжэханьчик, добравшись до ветки. – Ну держись, Чжан Чжэхань! – отозвался Хуан Юмин, закатал рукава и полез следом. – Это же опасно! – воскликнул Гун Цзюнь испуганно. – Он может упасть! Вцепившись руками в дерево и пытаясь найти куда поставить ногу, Хуан Юмин обернулся к нему с растроганной улыбкой: – Да не волнуйся, я спортивный, – пробормотал он. Гун Цзюнь нахмурился: – При чем тут ты? Я о Чжэханьчике! – Все Чжэханьчики – любители экстрима, – вставил Сяо Юй, и это звучало как предупреждение. Предупреждение, которому Хуан Юмин не внял. Он лишь легкомысленно фыркнул и продолжил взбираться вверх. Видя, как приближается его похититель, Чжэханьчик обеспокоенно забегал по ветке. Сердце Гун Цзюня сжалось от страха, и он встал под дерево, чтобы, если Чжэханьчик упадет, поймать его на лету. Ведь Чжэханьчики не умеют летать, думал он. Он тоже не внял предупреждению Сяо Юя. Когда лицо Хуан Юмина уже было на одном уровне с веткой, и тот потянул свои клешни к беззащитному маленькому существу (именно так это выглядело с точки зрения Гун Цзюня), это самое существо вдруг прыгнуло преследователю на голову. Хуан Юмин вскрикнул и от неожиданности разжал руки. Падать ему было всего метр-полтора, так что Гун Цзюнь не обеспокоил себя его спасением. В тот же момент он понял, что Чжэханьчик прыгнул вовсе не на голову Хуан Юмину, а на длинную прядь его парика. Использовав ее как тарзанку, Чжэханьчик с гиком взмыл ввысь, на лету оторвал широкий лист и, держа его над собой, изящно спланировал вниз, весело дрыгая ножками. Гун Цзюню пришло в голову, что сердобольный пеликан для Чжэханьчиков вовсе не представлял такой уж серьезной проблемы. Чжэханьчик почти приземлился на ветку, но тут подул ветер. Чжэханьчика понесло вперед. На его личике застыла легкая тревога. Только по этой причине Гун Цзюнь, придержав Чжэханьчика, находящегося за пазухой, подпрыгнул и поймал летящего в кулак. Он сжал его крепко, но осторожно. – Молодец, Цзюнь-Цзюнь! – обрадовался Хуан Юмин, поднявшись с земли и отряхивая штаны после бесславного падения. Чжэханьчик возмущенно замолотил ручками по пальцам Гун Цзюня что есть силы. Но силы у него было не очень много. По ощущениям походило, как если бы по Гун Цзюню дружески барабанили ватными палочками. – Кто твой да-гэ! Как ты со мной обращаешься! – высоким голосом завопил Чжэханьчик и попытался вывернуться из хватки. – Быстрее, схвати его как первого! – посоветовал Сяо Юй, и на этот раз Гун Цзюнь послушался. Двумя пальцами – указательным и большим – он взял Чжэханьчика за холку. Тот мгновенно умолкнув, беззащитно повис с опущенными ручками и ножками, и только круглые блестящие глаза, не отрываясь, глядели на Гун Цзюня. Гун Цзюнь почувствовал, что кризис еще не полностью миновал, и, если отпустить Чжэханьчика, тот снова начнет барахтаться и возмущаться. Поэтому для профилактики новых попыток побега он ласково погладил Чжэханьчика по головке мизинцем. Маленькие уши Чжэханьчика заалели. С чувством выполненного долга, Гун Цзюнь положил мигом присмиревшего Чжэханьчка за пазуху. Тот, как и первый, высунул головку наружу, и теперь две пары круглых глаз внимательно наблюдали за миром в районе груди Гун Цзюня. – Ты гений, – прошептал Хуан Юмин с благоговением. Явно не до конца придя в себя, он потянулся рукой к Чжэханьчикам. Гун Цзюнь предупредительно увернулся. – На твоем месте я бы не рисковал, – предупредил он. – Они кусаются. – И весьма сильно! – поддакнул первый Чжэханьчик. – Р-р-р! – заявил номер два. Так и был нейтрализован второй Чжэханьчик. После этого Гун Цзюнь постепенно приспособился и без проблем покорял самых неугомонных Чжэханьчиков. Все Чжэханьчики имели разный характер. Некоторые были боевитыми и жаждали борьбы и независимости. Другие были озорные и любили проделки, так что преследующие их работники съемочной группы неизменно терпели трагическое поражение. Один Чжэханьчик даже заманил пытавшегося поймать его осветителя в реку, а сам сбежал, оседлав чайку и громко хохоча! Гун Цзюнь воочию убедился, что коварству этих существ не было предела. Но был тип Чжэханьчиков, отличающихся от остальных. Они встречались реже боевитых и озорных. Это были робкие, стеснительные Чжэханьчики. Они прятались в траве и за деревьями, но выманить их было легко: достаточно лишь спеть любовную песенку Джея Чоу, и покрасневшее личико стеснительного Чжэханьчика тут же показывалось из-за ствола. Вскоре улов Чжэханьчиков у Гун Цзюня стал таким большим, что Чжэханьчики перестали помещаться у него за пазухой и на руках. Пришлось усадить нескольких на плечи, строго-настрого наказав, чтобы они держались за парик (те, что были ближе всего к голове, упорно держались за его уши, но Гун Цзюнь смирился). Таким образом Гун Цзюню удалось без повреждений и потерь дотащить ораву Чжэханьчиков до своего трейлера. Зайдя внутрь, он присел и выпустил Чжэханьчиков на пол. Чжэханьчики, стоящие на плечах, сами спустились вниз, соскользнув по его рубашке, как по снежной горке. А Чжэханьчиков, сидящих за пазухой, пришлось доставать по одному. Когда последний Чжэханьчик был выпущен на свободу, Гун Цзюнь огляделся. Все Чжэханьчики разлетелись по трейлеру, спрятались в укромные уголки и только их глазки блестели оттуда как жемчужины. Вздохнув, Гун Цзюнь вытер со лба трудовой пот и, решив, что разберется со всем через пять минут, позволил себе присесть на диван. Дверь трейлера открылась, и вошел Сяо Юй с охапкой Чжэханьчиков в руках. Все они послушно сидели у него в объятиях, но лицо Сяо Юя все равно периодически искажалось гримасами. Он явно не испытывал удовольствия от процесса. Приглядевшись, Гун Цзюнь понял, в чем дело. Cмирение было куплено болью: Чжэханьчики от скуки вовсю щипали Сяо Юя везде, куда могли дотянуться. Но это все равно не объясняло их необыкновенную послушность. – Как? – только и спросил Гун Цзюнь. – Мы объединились и атаковали исподтишка! – отозвался, по-видимому, предводитель Чжэханьчиков, гордо восседающий на макушке Сяо Юя и, не щадя энергии, дергавший его за волосы. – Атака не была успешной, – вымолвил Сяо Юй сквозь зубы. Он присел, и все Чжэханьчики, мигом соскочив с него, разбежались по трейлеру. «Сачок», – догадался Гун Цзюнь. Призрак сачка, неумолимо накрывающего бедных беззащитных малышей с круглыми блестящими глазами, обрубил все ростки сочувствия, которые он испытал, наблюдая за страданиями Сяо Юя. У Чжэханьчиков была нежная душа! Он сам убедился, какими тонкочувствующими были эти крохотные создания! Да, они могли заманить добропорядочного гражданина в реку, но это, в сущности, были невинные, безвредные забавы. Много ли интересного происходит в жизни простого осветителя? А Хуан Юмина? А теперь, благодаря Чжэханьчикам, целой дюжине человек будет что рассказать внукам… Гун Цзюнь полностью перешел на сторону Чжэханьчиков. Он с негодованием воззрился на Сяо Юя. – Что? – моргнул тот. – Ничего, – с достоинством ответил Гун Цзюнь, интонацией дав понять, что считает действие Сяо Юя никуда не годным, крайне безнравственным и совершенно возмутительным. Сяо Юй пожал плечами. – Тут где-то половина, – заявил он, обведя трейлер знающим взглядом. – Чтобы собрать Чжэханя, мы должны собрать всех. Тяжело вздохнув, Гун Цзюнь поднялся с дивана. Но тут юркнувшая за кухонный шкаф, маленькая тень вселила в него надежду, что скоро Чжэхань вернется к нему обратно.СЛОЖНАЯ СБОРКА
Спустя еще пару экспедиций, отловив очередного Чжэханьчика, пытавшегося с помощью выдранных перьев замаскироваться под птенца орла, Сяо Юй объявил, что теперь все Чжэханьчики на месте. Когда Гун Цзюнь с Сяо Юем вернулись в трейлер с последней партией свежепойманных Чжэханьчиков, то застали картину, в корне отличающуюся от прежней. Чжэханьчики больше не прятались по углам. Тяга к экстремальным приключениям победила. Они повылезали на свет и заполонили собой все свободное пространство. Одна группа Чжэханьчиков – самая отвязная – на перегонки взбиралась вверх по жалюзи, прикрывающей окно. Со стола их увлеченно подбадривала другая группа Чжэханьчиков. Некоторые Чжэханьчики затеяли прыжки в длину на кровати. Победить, по-видимому, должен был тот, кто свалится с кровати. К облегчению Гун Цзюня, кровать была в двадцать раз длиннее среднестатистического Чжэханьчика, и рекордом в соревнованиях пока считался рискованный прыжок на лежащую в ногах ортопедическую подушку, которую принесла Гун Цзюню ассистентка. Последняя группа совершала авантюрную прогулку по кухонной столешнице, между делом пытаясь допрыгнуть до висящих наверху шкафчиков и тратя нечеловеческие усилия, чтобы открыть холодильник. – Ну, – вымолвил Сяо Юй буднично и сгрузил свою часть Чжэханьчиков на пол. – Бывай. – Стой! – воскликнул Гун Цзюнь. – Ты куда? А как же?.. – Помни, что я сказал: Чжэханьчиков может собрать лишь тот, кто создал их, – наставительно произнес Сяо Юй. – Я лично тут не при делах. Это все ты. Не переживай, – смягчился он, увидев его отчаяние. – Чжэханьчики сами подскажут тебе что делать. Уж поверь. Они своего не упустят. И был таков. Гун Цзюнь остался наедине с хаосом. Он поспешно опустил партию Чжэханьчиков, и те, счастливо попискивая, присоединились к всеобщему веселью. Разыгравшиеся Чжэханьчики двигались быстро и непредсказуемо, так что Гун Цзюнь не мог и шагу ступить, опасаясь, что кто-нибудь бросится ему под ноги. Чувствуя тяжелую поступь приближающегося бессилия, он бездумно наблюдал за резвящимися Чжэханьчиками. В лучшие времена и одного Чжэханя хватало, чтобы свести Гун Цзюня с ума, а тут их было полсотни, если не больше! И все с круглыми блестящими глазами и маленькими оттопыренными ушами… Тогда-то у него и зазвонил телефон и прервал бесстыдное любование. Это была Ма-цзе. – Цзюнь-Цзюнь, – с материнским упреком в голосе начала она. – Чжэхань хотя бы частично собран в надлежащий вид? Гун Цзюнь покачал головой. – Цзюнь-Цзюнь, – еще более матерински сказала Ма-цзе, как будто воочию увидела его безмолвный ответ. – Расколдуй Чжэханя до завтра. Без вариантов! Иначе мы не сможем заплатить за переработку ни операторам… Гун Цзюнь моргнул. – Ни осветителям… Гун Цзюнь вздрогнул. – Ни гримерам… Гун Цзюнь пошатнулся. – Ни массовке! Гун Цзюнь рухнул на пол, придавленный тяжестью совершенного им злодеяния. Столько людей останутся без надбавки к зарплате! – Даже если мы будем рекламировать орехи в каждой серии, – недобрым голосом настаивала Ма-цзе, – нам придется окончательно забросить пост-продакшн… – О нет! – ужаснулся Гун Цзюнь. Подумал. Недоуменно спросил: – Но его же и так не планировалось? – А теперь совершенно точно не будет, – отрезала Ма-цзе. Будущее было совершенно безнадежно. – Я сделаю все чтобы этого не случилось, – сипло пообещал Гун Цзюнь. Он не помнил, как попрощался с Ма-цзе, как положил трубку. Очнулся лишь, когда ощутил прикосновение маленькой ладони к указательному пальцу. Перед ним стояла делегация из трех Чжэханьчиков. Остальные, до этого легкомысленно веселящиеся, забросили все свои дела и тревожно наблюдали за Гун Цзюнем издалека. – Мы слышали тут кое-что, – вступил первый Чжэханьчик. – Ты хочешь знать, как нас собрать обратно! – обличил второй. – Да! – обрадовался Гун Цзюнь. – Как? – Клин – клином, – заявил третий Чжэханьчик. – Нас надо поцеловать. Каждого из нас! – По-поцеловать? – не смел поверить ушам Гун Цзюнь. – Конечно же! Всех до единого. И только после этого Чжэхань вернется. Гун Цзюнь подставил ладонь, и первый Чжэханьчик с готовностью забежал на нее. Гун Цзюнь осторожно поднес его к своему лицу. Чжэханьчик повернулся к нему боком и ткнул пальчиком себе в щеку. – Вот сюда, – скомандовал он. – Если только не хочешь в какое-то другое место! – Нет! – испугался Гун Цзюнь и быстро поцеловал Чжэханьчика, куда тот указывал. Ему показалось, что его губы накрыли не щеку, а всю голову Чжэханьчика от подбородка до макушки. Чжэханьчик тут же захихикал и, как только Гун Цзюнь опустил его обратно, отбежал за угол дивана и принялся подглядывать. Гун Цзюнь начал подозревать, что Чжэханьчики его обманули. Но других идей как вернуть Чжэханя у него не было. Так что, скрепя душу и сердце, а также кожу лица, чтобы сильно не краснела, он протянул ладонь второму Чжэханьчику. Тот оказался из вида робких. Зарумянившийся, как яблоко, он застенчиво позволил Гун Цзюню чмокнуть себя в головку, а потом издал тихий писк и закрылся ручками. Третий Чжэханьчик решил поторговаться. – А что мне будет за это? – спросил он, с вызовом вздернув подбородок. Гун Цзюнь растерялся: – А что ты хочешь? – За один поцелуй я хочу… я хочу… еще три поцелуя! Иначе не дамся! – и Чжэханьчик погрозил кулачком, выражая готовность к обороне. Итак, третьему Чжэханьчику досталось четыре поцелуя. По два – с двух сторон личика. Гун Цзюнь приободрился. Целовать – так целовать! Тем более это было даже приятно. Но чем больше Чжэханьчиков целовал Гун Цзюнь, тем больше проблем у него образовывалось. Многие Чжэханьчики разбегались от него с хихиканьем и заставляли отлавливать себя, а потом выпрашивали еще три-пять и даже десять дополнительных поцелуев! Но и поцелованные Чжэханьчики не хотели сидеть на месте. Многие, пройдя процедуру, осмелели и лезли целоваться повторно, притворяясь нецелованными. Гун Цзюнь пытался вести пересчет, но беспорядочное перемещение совершенно одинаковых на вид Чжэханьчиков постоянно сбивало его с толку. Через несколько часов у него уже начинали побаливать губы, ведь он целовался не менее трех сотен раз, – число в более чем три раза превышающее суммарное количество Чжэханьчиков, если верить подсчетам Сяо Юя, – но Чжэхань никак не возвращался обратно. Это означало, что где-то оставалась целая группа оставленных, позабытых, нецелованных Чжэханьчиков. Гун Цзюнь очень переживал за них. В конце концов, он так утомился от бесперебойных поцелуев, что прилег на кровать. Всего на пять минут. Проснулся он от странного ощущения. На нем словно копошилась сотня котят. И действительно: все его тело от подбородка до щиколоток было покрыто Чжэханьчиками! Гун Цзюнь застыл в ужасе, не смея пошевелиться. Он совершенно не мог контролировать их траекторию! Срочно надо было снять с себя всех Чжэханьчиков! Но они же расстроятся… Мучаясь таким образом, он не сразу заметил, как один Чжэханьчик подполз прямо к его лицу. У этого Чжэханьчика были скромно опущены глазки. Он явно чего-то хотел. Гун Цзюнь улыбнулся ему, чтобы успокоить. Чжэханьчик скосил на него взгляд и принялся несмело напевать: «Дорогой, я полюбил тебя, И все дни сладки с того часа…» Гун Цзюнь охотно подпел: «Дорогая, не нужно капризничать, твои глаза говорят мне да». И как только он допел последнее слово, Чжэханьчик подпрыгнул и коснулся его рта крошечными губами. Раздался оглушительный хлопок, и вместо почти сотни Чжэханьчиков на Гун Цзюне лежал целый, полнокровный Чжэхань. Стандартного размера. И улыбался самым шкодливым образом. – Эм, – сказал Гун Цзюнь, пытаясь отползти наверх из-под его тяжелого тела. – Да, да? – поинтересовался Чжэхань, следуя за ним. – Ничего, – выдохнул Гун Цзюнь обреченно. И получил тычок под ребра. Тычок походил на ласковое щекотание. На это Гун Цзюнь ответил своим новым оружием ― поцелуями. Было очень приятно.