Огненная бомба

Я просто хочу зажечь тебя, чтоб мне не пришлось сгореть одной. И тогда ты, тогда ты поймешь, откуда я пришла… «Друзья Азбуки» в целом напоминают Грантер маскарад, где в алкогольном дурмане она может в прямом смысле проораться за Родину в совсем непонятной ей роли. Ей нравится находится среди разношерстных людей, среди которых ее возлюбленная Анжольрас сияет как бриллиант в навозной куче. Почему «возлюбленная», когда та смотрит на нее чуть ли не с презрением? А, сердцу не прикажешь. С твердыми убеждениями, несломимой волей и ангельским лицом — такая женщина подходит под описание той, ради кого не страшно сложить голову. Что такое политические убеждения в сравнении с возвышенным чувством любви — конечно же, чепуха, сюр, фантазии. Ах, конечно, еще никак нельзя забыть, что Анжольрас, замужем за Францией, чернокожая. Как не восхищаться подобным? Женщина в нынешний век — это кухарка, шлюха и прачка, но никак не лидер. Тем более с темным цветом кожи. Грантер ощущает себя в какой-то странном королевстве, которому она не может подобрать названия. И глава его — Анжольрас, с ее непробиваемым ледяным и статичным взглядом, с ее вьющимися темными локонами, а также твердыми речами и небьющимся самообладанием. «Люблю тебя, ни на что непохожая», — восклицает порой в мыслях Грантер при одном взгляде на Анжольрас. И продолжает вливать в себя вино покрепче, чтобы в ее снах быть к ней как можно ближе, чем это возможно в реальности. Строгость проглядывает в чертах Анжольрас, когда она смотрит на очередное застолье Грантер. Хмурит брови, а глаза блестят. Этот блеск проникает в сердце Грантер, разжигает огонь в груди. Но хочется по-прежнему малого — напиться от души, чтобы закрепить впечатление. Шутливый, несерьезный характер помогает Грантер скрывать истинные чувства к ней. Препирательства между ними не так часты, как это можно было полагать, но все же случаются. А особенно, когда еле стоящая на ногах Грантер после серьезных и громогласных слов Анжольрас восклицает: — За мою возлюбленную! — и чокается кружкой с первым, кто попадется под руку. Чаще все это Легль, что в очередной раз не унывает подкравшейся к нему на мягких лапах неудаче. «А я ведь тоже по-своему проигрываю», — размышляет Грантер иногда, когда происходят собрания. На самом деле расстраивает ее в эти минуты то, что она трезва. Взгляд прежде всего направлен на сосредоточенную Анжольрас, а уже потом внутрь себя. В принципе, Грантер не так уж и против проигрывать. Ей не страшна смерть, а уж тем более осуждение в глазах других. Хорошо, когда есть что выпить и компания для этого. А так же Анжольрас, чтобы разглядывать издали, стараясь не навлекать ее гнева. — За мою возлюбленную! — не чувствуя ног, восклицает Грантер в очередной раз, надеясь, что недоуменный взгляд полоснет ее по лицу. Но Анжольрас находится всего в шаге от нее, а дальше хватает за грудки. — Заканчивай ломать комедию! Ведешь себя как дура! — чернокожая богиня в гневе. Во рту Грантер, что влила в себя, кажется, бочку, пересыхает. Темные глаза вблизи. Она вблизи. Манящие губы напротив. Как такая красота может быть настолько холодна? Не выдержала впервые за долгое время. Как же было порой забавно наблюдать за тем, как Анжольрас отшивает от себя различных кавалеров. Сейчас, Грантер, чувствовала, пришел и ее черед. Пьяная, еле держащаяся в сознании, она сухо шепчет: — А почему я должна скрывать правду? Чернокожая богиня вздрагивает так, что мало кто заметит, но Грантер провела часы, рассматривая и запоминая ее. И это дрожь не отвращения. Она секунды рассматривает лицо Грантер, и та видит как зрачки ее делаются больше на секунды. Анжольрас в следующее мгновение брезгливо отпускает вороты рубашки соратницы, а после выходит вон. Грантер замирает на месте, до сих пор ощущая ее возмущенное дыхание на своих губах. Она наконец-то понимает, что в вечерней тишине штаба они были вдвоем, недоуменно хмыкает, поднимает один палец вверх. — За первый поцелуй, мадам и месье! — с гоготом восклицает Грантер и с размаху заваливается на табурет, почти тут же с блаженной улыбкой прикладывая голову к столу и проваливаясь в сон. Не я сделала это: ты зажгла спичку за меня. И нас отбросило от взрыва, детка.