***
Шастун бежал по улице, завидев в далеке нужный ему автобус, и облегчённо выдохнул, когда оказался в салоне. По утрам здесь была особенная давка, и Антон ничуть не удивился, когда в его бедро начал упираться набитый вещами пакет, находящийся в руках у сидящей старушки. Мест катастрофически не хватало. Выйдя из полного автобуса, Антон наконец вдохнул свежий воздух полной грудью и, посмотрев на часы, вновь продолжил забег. — Можно войти? — крикнул с порога Шастун, чуть не сбив с ног биологичку, которая хотела закрыть дверь. — Шастун, и почему я не удивлена? — с этими словами женщина всё же закрыла дверь, благо Антон находился в кабинете. — Сядь. — И почему я не удивлена? — комически скривился Антон, беззвучно шевеля губами. Эта пантомима предназначалась Арсению, и он её оценил по достоинству. — Попов, что смешного? — подняла взгляд от журнала она и грозно зыркнула на притихшего ученика. — Извините, я чихнул. — пристыжённо опустил взгляд голубоглазый, продолжая писать конспект. — Будь здоров. — вздохнула она и продолжила заполнять журнал. — Ты чё даже не позвонил? — недовольно пихнул его в бок Антон, присаживаясь на своё место. — Извини, я думал, ты ушёл без меня. — пожал плечами голубоглазый, стараясь говорить как можно тише. — Проехали, чё тут у нас? — бесцеремонно залез в чужую тетрадь Шастун, удивлённо взирая на «ёпт-твою-боже-какой-идеальный-мать-вашу» почерк. — У-у-у, каллиграфический, не, ну ты реально граф. Арсений лишь тихо прыснул, и, чтобы в лишний раз не привлекать внимание строгой учительницы, молча тыкнул в нужную тему и прошептал «конспект».***
Столовая — пожалуй, единственное место, по которому Шастун будет скучать после выпуска. Здесь он чаще всего прогуливал уроки, разговаривал с общительной и понимающей поварихой тётей Верой и пополнял свои жизненные силы. Бойко отстояв свою очередь, он плюхнулся за свободный стол, где уже сидел со своей порцией еды Попов. Поковыряв ложкой в ненавистной перловой каше, Антон скривился и отодвинул тарелку подальше, чем обратил на себя внимание Арсения. Чай — так чай. — решил Шастун, сделав пару глотков, и залип в телефоне, но желудок, к сожалению, был не согласен с такой позицией и потребовал своё. Антон вдруг вспомнил, что в его карманах где-то должна была заваляться конфета, и, хорошенько порывшись в поисках сладкого, он грустно вздохнул, обнаружив карманы пустыми. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Арсений хмыкнул, тихонько наблюдая за Антоном, и полез в свой карман, чтобы достать оттуда горсть конфет. Зная боязнь Антона показаться не тем, кем является, он, как бы невзначай, вытащил эту горсть и высыпал на стол. Дождавшись, когда Антон удосужится посмотреть на Арсения, тот внимательно посмотрел в глаза Антону и метнул взгляд до конфет и обратно. Оставалось, чтобы Шастун правильно расценил этот знак, как разрешение***
— Ну, что, дорогие мои. — хлопнул в ладоши мужчина лет 50 в спортивном костюме и свистком на шее. — С сегодняшнего дня у нас начинается во-лей-бол, и нет, Шастун, тебе нельзя. — Я даже ничего не спросил. — непонимающе захлопал глазами шатен, разводя руки в стороны. — А тебе заранее нельзя. — улыбнулся он, чем вызвал несколько смешков из отряда. — Так, отставить! Владимир Ильич, хоть и был достаточно добрым и смешным, но нарушать дисциплину никому не позволял. По классике, дети рассчитались на первый-второй, а после разделились на две шеренги. Капитанами команд считались самые высокие парни из отряда. Шастун вышел из строя и повернулся к своей команде, а потом присвистнул, предсказывая проигрыш — В команде, умеющий играть был только он. — Владимир Ильич, а можно…? — хотел откосить от команды Шастун, но был прерван. — Нельзя, Шастун. Нельзя. Игра шла всего 5 минут, а команда Антона уже пропустила мяч. — У меня маникюр! — крикнула Кузнецова после претензии Антона. — И у меня. — подхватила Оксана, демонстрируя коготки, а Шастун лишь хлопнул себя по лбу. — Ну, ладно девки, но вы-то пацаны, чё? — взбесился Шастун после очередного пропущенного мяча и объявленного тайм-аута. — Я мяча боюсь. — скрестил руки на груди Матвиенко, пожав плечами. — А я играть не умею. — подтянул очки к переносице Позов. — А я ни разу не играл. — виновато пожал плечами Арсений и, с видом провинившегося щенка, поднял взгляд, встречаясь с зелёными глазами, не предвещающими ничего хорошего. Антон был просто взбешён. Почему ему досталась такая слабая команда? Почему в команде противников оказались все профессионалы? Так как его люди стояли на поле в качестве массовки, Антон один передвигался по полю, то прыгая высоко вверх, то падая на пол, чтобы принять мяч. Арсений заворожённо наблюдал, как Шастун носится по полю, как он сосредоточен на мяче, как принимает мяч, который, казалось бы, принять просто невозможно. Когда Антон побежал прямо на него, смотря выше головы Арсения, брюнет почуял что-то неладное. Обернувшись, он с ужасом увидел, как мяч стремительно летит прямо ему в лицо, и единственное что мог успеть брюнет, так это зажмуриться, ожидая сильный удар. В ушах зазвенело от сильного хлопка, открыв глаза Арсений увидел мяч, летящий в команду соперников, который они не смогли принять. — Спасибо. — шокировано прошептал Арсений, на что Антон кивнул. Вспотевший и запыхавшийся юноша с красными пятнами от мяча на руках встал на свою позицию, ожидая мяч, который, по стратегии противников летел только в неумеющих играть, отчего Шастуну пришлось изрядно попотеть, передвигаясь по полю. Победила команда соперников с отрывом в 10 баллов, но Антон не расстроился, потому что понимал, что это всего лишь игра и то, что ты не умеешь играть в ту или иную игру, не делает тебя плохим — это он и объяснял насупившимся девушкам и парням из своей команды, на которых в моментах адреналина много кричал.***
— И кто придумал ставить после физ-ры матешу? — проныл Антон, соприкасаясь горячим лбом с холодной поверхностью парты. Прозвенел звонок, а математички всё не было. Прошло 10 минут, но к детям никто так и не пришёл. Лишь через 20 минут в кабинет спешно забежал классный руководитель и объявил: — Дети, Мария Степановна заболела и взяла больничный на неделю. Новое расписание я скину в группу. Можете идти домой. Дети победно захлопали в ладоши и, собрав сумки, покинули учебное заведение. — Я жрать хочу. — озвучил свою потребность Антон, вытаскивая из кармана ещё одну конфету. — Антон! — неожиданно кто-то окрикнул Шастуна, и юноша повернулся на источник звука, а после моментально нахмурился и сглотнул ставшую вмиг невкусной, конфету. — Тебя ждать? — поинтересовался Попов, отмечая странную смену настроения друга. — Да, скоро буду. — заторможенно отреагировал Антон, находясь глубоко в своих мыслях. С каждым шагом Шастун понимал, что зрение его не обманывает. Сделав глубокий вдох, он закусил внутреннюю сторону щеки и вмиг почувствовал металлический привкус. — Привет. — протянул руку мужчина, но ответного рукопожатия так и не дождался. — Ты чё тут делаешь? — сразу перешёл к делу Антон и почувствовал, словно в его сердце воткнули нож и теперь оно кровоточит, отдавая боль по всему телу. Он с ужасом смотрел на точную копию себя. Длинный нос, неопрятные волосы цвета соломы и щетина. Они были похожи как две капли воды, только у Андрея глаза были карие. Мужчина сильно изменился с тех пор, как ушёл от них. Теперь это сгорбленный, обросший и худощавый мужчина со стеклянными глазами. От него сильно разило перегаром. — А чё, я не могу своего сына проведать? — насупился мужчина, но не увидел в глазах Антона и капли тепла. — И давно ты вспомнил, что у тебя сын есть? — процедил сквозь зубы Шастун-младший, сжигая мужчину взглядом. — Всё, клуша бросила тебя, и ты вспомнил, что сын имеется? — Антон… — пьяно покачнулся Андрей. — Запомни раз и навсегда. — начал выходить из себя Шастун, наступая на мужчину. — У тебя нет сына. Ясно? Если я увижу тебя здесь ещё раз или на пороге нашего дома или, чего хуже, рядом с мамой — убью. — Кишка тонка. — ядовито засмеялся Андрей, стараясь задеть Антона. — Ты же как был маменькиным сыночком, так и остался! Ну, давай, ударь меня, чё ты, хочешь ведь? — оскалившись, процедил он, вновь покачнувшись, и развёл руки в стороны. — Не хочу об такое говно кулак марать. — ответил с такой же ядовитой улыбкой Антон и развернулся, чтобы уйти. — Я так и знал. — крикнул вслед Андрей. — Ты ничтожество, и мать твоя… — он не успел договорить. Единственное, что мужчина увидел перед тем как загнуться и сплюнуть кровь — это убийственно зелёные глаза, стремительно приближающегося мальчонки, загнувшись он начал кашлять, а после еле слышно выдавил: — Щ-щ-щенок. — Антон, подожди! — отошёл от шока Попов и пустился вдогонку за быстро идущим парнем. Арсений что-то говорил, но Антон ничего не слышал. Виски пульсировали, а сердце стучало где-то в ушах, заглушая всё. И лишь внутри что-то зудело, не давая покоя. Резко развернувшись, Шастун подбежал к стене развалившейся многоэтажки и на секунду представил на её месте отца. Этого хватило, чтобы злость окончательно снесла парню голову. Антон покрывал стену удар за ударом, каждый раз с новой силой, избивая кирпич, и внутри что-то приятно растекалось, принося расслабление. На холодных кирпичах отпечатывалась кровь, но для Антона это зрелище приносило ещё большее удовольствие. И теперь он, словно машина для убийств, пытался таким образом стереть из памяти ненавистный образ отца. — Прекрати! — крикнул Попов, после череды неудачных попыток оттащить Шастуна от стены. — Я серьёзно, хватит! Антон не останавливался, чувствуя, как боль усиливается с каждым ударом. Когда силы были уже на исходе, он прислонился спиной к холодной стене и медленно скатился вниз. Арсению ничего не оставалось, как сесть рядом с ним и просто молчать. Он находился неподалёку и прекрасно слышал ссору. Дождавшись, когда Шастун успокоится, он достал из рюкзака маленькую аптечку и протянул руку. — Позволь. — осторожно попросил он полушёпотом, чтобы не спугнуть шатена. Но у Антона не было сил даже на то, чтобы возразить, поэтому он беспомощно протянул пораненные руки. Попов болезненно сморщился от вида истерзанных в мясо костяшек и поспешил обработать раны перекисью водорода, перед этим предупредив. — Сейчас будет чуточку больно. — попытался успокоить он юношу, но прекрасно понимал, что будет очень больно. Антон кивнул, разрешая продезинфицировать рану и резко зарычал после проникновения перекиси в рану. Сам того не замечая, он сильно сжал свою руку, в которой находилась рука Попова, хоть Арсению было очень больно, он всё же выдержал это, не подав виду. — Извини. — ойкнул Антон, после того, как пришёл в себя и обнаружил в своей руке руку Арсения. Смущённо высвободив уже побелевшую руку Попова из «тисков смерти», юноша виновато улыбнулся. — Н. Ничего. — улыбнулся Арсений, разминая онемевшую руку, а после достал бинт и перевязал рану. Антон с удивлением отметил трясущиеся руки брюнета и всё же решил поинтересоваться. — Я напугал тебя? — виновато посмотрел на него Антон из-под опущенных ресниц. — Немного. — повёл плечом Арсений. — Просто мне никогда не доводилось находиться в такой ситуации и, когда я увидел, как ты калечишь себя… бр-р-р. — Обидно. 3 года от него не было ни слуху, ни духу и тут бац! — надулся Шастун, а после болезненно вздохнул. — Сына он проведать собрался. Вспомнил. Вот только от «сына» осталось лишь название. Тем, кем я являюсь сейчас, я полностью обязан маме. Она была со мной всегда. Она никогда меня не бросала. Она воспитывала во мне характер… А он… Обыкновенный козлина. — Готово. — кивнул Попов, осматривая забинтованные кулаки, на бинте которых уже проступили маленькие пятнышки крови. Арсений решил никак не реагировать на неожиданные откровения Шастуна, зная его характер и своё умение «поддерживать». — Спасибо. — поблагодарил Антон, сжимая и разжимая кулаки, проверяя, насколько сильно затянул бинт Арсений. Оставшийся путь они прошли в тишине. Антон был всё ещё зол на отца и твёрдо решил ничего не рассказывать матери, но его тревожило одно: если Андрей пришёл в школу Шастуна, какова вероятность того, что он, рано или поздно, заявится в квартиру Майи?