Сила крови

      По землям саванны скользила холодная ночь. Синими отблесками витала она в острой высокой траве, заглядывала в норы и маленькие пещеры, терялась во мраке речных глубин. Луна окатывала скалу своим светом, пенилась в ее камнях. Вершина скалы врастала в темное ночное небо.       Сумали шла вслед за отцом и погружала лапы в глубокие отпечатки его следов, стараясь не пропустить ни одного. Наконец, они остановились. Сумали посмотрела наверх. Ей показалось, что звезды подмигивают ей. Захотелось мигнуть в ответ. Вопрос, который она хотела задать еще днем, прозвучал сам собой.       — Папа, а правда, что звезды — это великие короли прошлого?       Шрам вздрогнул.       — Кто сказал тебе эту глупость?       — Тетя Сараби, — осторожно ответила Сумали. Она знала — папа и тетя Сараби недолюбливали друг друга.       — Сараби… — прошипел Шрам себе под нос. — Лучше бы она занималась охотой.       Он обернулся, и Сумали заметила раздражение в его взгляде.       — Пап?       — М?       — А когда ты умрешь, ты тоже окажешься среди звезд?       Шрам выразительно фыркнул, закатывая глаза.       — Упаси Ахейю.       Он помолчал. Сумали легла рядом с отцом, не отрывая от него взгляда. Ветер трепал черную гриву. Желтый свет глаз резанул тьму двумя крошечными светлячками.       — Надеюсь, что нет. Видишь ли… — лев наклонился к дочери и, словно по секрету, шепнул: — Там, среди звезд, одни зануды.       Смех Сумали легким ветерком пронесся по саванне. Шрам едва заметно улыбнулся. Ему нравилось смешить ее.       — Мой отец и брат верили, будто великие короли смотрят на нас, — лев равнодушно посмотрел на небо. Ему почудилось, будто две звезды осуждающе сверкнули, и он, поежившись, отвернулся. — Но я не верю в эту чушь. Единственное, во что стоит верить — это сила крови.       — Где же тебя искать, если не на небе? — Сумали смотрела на него растерянно. Наивность ее вопроса одновременно позабавила и тронула его. Шрам приобнял дочь.       — Я стану духом и буду жить в твоей памяти. И в твоей крови. Так что не нужно искать меня — я буду частью тебя. Всегда.       Сумали такой ответ вполне устроил.       — Это хорошо, что не придется искать среди звезд, — рассудила она. — Все-таки они слишком далеко.       Прерывистый свист насторожил Сумали. Она посмотрела наверх. Папа смеялся, зажато, неловко, словно толком не умел этого делать. Малышка удивленно улыбнулась. Она впервые слышала его смех.       ***       Сумали со скукой наблюдала за матерью, рассеянно покусывая давно обглоданную кость. Старшая львица с надрывом взывала к ночному небу, и Сумали казалось, что ее крики слышат даже термиты.       — Шрам, если слышишь, помоги нам! — Зира смотрела на звезды так, словно искала в них спасения. — Я знаю, ты не оставишь наших детей, не бросишь умирать в этой забытой Ахейю пустыне…       — Его там нет, мама, — громко фыркнула Сумали. — Можешь не пытаться.       Зира обернулась на дочь, сверкнув клыками. Ее глаза полыхнули огнем. Сумали почти напугалась, но быстро успокоила себя. Хватит. Не маленькая уже.       — Что ты сказала? — Зира грозно приблизилась к львице. Она загородила ее от лунного света. Сумали на секунду показалось, что мать хочет убить ее. Она напряглась.       — Ты что, думаешь, твоего отца нет среди великих королей прошлого? — нарочно растягивая слова протянула Зира, прищурившись.       — Я этого не говорила! — Сумали резко села, чтобы их глаза оказались на одном уровне.       — Тогда следи за языком! — прошипела львица.       Она уже развернулась, чтобы уйти, но Сумали продолжила:       — Но среди звезд его нет! Он во все это не верил!       Зира остановилась и замерла. Она молчала.       — Тебе просто хочется думать, что он там, на небе, но его нет! — запальчиво продолжала Сумали. — Можешь вопить сколько хочешь, он тебе не ответит!..       Левую щеку резко обожгло, и Сумали отлетела назад. Она ударилась спиной о холодный камень. Что это был за хруст? Она что-то сломала? Или ей только кажется? В глазах стояла муть. Расплывчатая, песочного цвета фигура приблизилась, заслоняя собой белое свечение луны. Сумали хотела дернуться, отскочить в сторону, но мама оказалась быстрее. Сильная лапа грубо прижала ее к земле.       Зира нависла над ней.       — Не смей, — пахнуло падалью. — Не смей так со мной говорить о своем отце.       Лапа исчезла. Сумали быстро задышала, сдерживая рвотные позывы. Когда ее взгляд прояснился, львица взглянула на свою мать. Та продолжала смотреть на звезды, бормоча заунывную чушь. Сумали скрипнула зубами. Порой ненависть к Зире душила ее, доводила до истерики и сдавленных рыданий, заставляла часами скрываться среди термитников. Сумали могла оправдывать ее сколько угодно, убеждать себя в том, что мама любит ее и старается для ее же блага.       Но львица точно знала одно: папа тоже любил ее. И он бы никогда так не поступил.