Пар

До дома семьи Минчи они добрались куда позже, чем планировали (пробка на въезде в старый Мондштадт, по дороге продырявилось колесо). Эндзё встретил их причитаниями, мол, если бы Сайрус и Варка сразу поехали к ним, а не делали крюк к университету, то курица в медовом соусе не была бы такой сухой к их приезду. Лиза лишь качала головой и подливала вино в бокалы взрослых. Ноэлль и Рэйзор же тихо переговаривались с Беннетом о предстоящем фестивале и всячески старались сделать вид бурного обсуждения, пока отцы Беннета внимательно за тем следили. Рэйзор и Ноэлль понимали, что их друг опять влип в какую-то историю с Син Цю и раз Варка налегает на бутылку больше, чем обычно (пытается отвлечься), значит, родители видят переживания сына, но причину не знают. Стало быть, Беннет пока сам не понял, что за история с предметом его воздыханий произошла на этот раз. В целом ужин проходил мирно. Они поели, взрослые выпили, студенты сделали вид, что к спиртному они в жизни не прикасались, а после все сели играть в викторину. Родители против детей, а после — мальчики против девочек, и из-за того, что силы были неравны, Эндзё взялся за десерт, а Сайрус вызвался ему помочь. Рэйзор же был за ведущего. Выиграли Лиза и Ноэлль со счётом 15:10. Охмелев, насытившись ужином и яблочным пирогом, разделились на кучки. Ноэлль, Рэйзор и Варка обсуждали перспективы поступления девушки в ряды Ордо Фавониуса, Эндзё, Лиза и Сайрус спорили то о готовке, то о связи Моракса и Барбатоса. С ними же горячо обсуждал связи Мондштадта с Ли Юэ и Беннет, а когда взрослые снова вернулись к готовке, он покинул их компанию. Рэйзор, заметив это, поманил друга за собой на второй этаж в дальнюю спальню. Звукоизоляция в доме никакая, даже за закрытой дверью были слышны приглушённые голоса из гостиной. — Позвони Чун Юню и спроси, — с порога тыкнул в чужую грудь свой телефон Рэйзор. Беннет лишь глазами хлопать стал да рот открывать и закрывать, не зная, что и сказать. Собрав все мысли в кучу, кивнул. — Спасибо. Рэйзор тактично вышел из комнаты и вернулся в гостиную, где Эндзё уже достал альбом со снимками Рэйзора, Лиза же была готова поведать Ноэлль историю каждой фотографии. Вынести этот позор парень не мог. Беннет смотрел на телефон и вслушивался в шум воды. Видимо, кран на кухне опять сломался или раковина засорилась, раз Варка и Сайрус мыли посуду в ванне, прямо под комнатой, где был Беннет. Шум воды перебивался тихими разговорами. Варка слишком резко вскрикнул «зазнайка из Фэйюнь», привлекая внимание к разговору. Беннет нахмурился. Лёг на пол и прислонил ухо к доскам, желая услышать каждое слово, не пропустить ничего. — … не сказал! — всё ещё стараясь не кричать, громко шипел Варка. — … из Ли Юэ, — кран закрылся. Вода стихла. — … молчать? — Он не до… наш мальчик! — как бы Беннет не старался, всё равно не мог полностью разобрать то, о чём говорили родители. Да, хорошая слышимость, но о ней знали не только жильцы. Потому все серьёзные разговоры велись куда тише и осторожнее. Беннет вздохнул, перевернулся на спину, вытянул руку и стал разглядывать старый и побитый телефон Рэйзора. Звонить Чун Юню, как же. Так он всё Беннету и расскажет, особенно после того, как семья чуть не подралась со старшим братом Син Цю. Наверное, младшему влетело. Второй раз застаёт их вместе как-никак. Вздохнув, прикрывает глаза. — Что он тебе сказал? — доносится из динамика приглушенный голос Чун Юня. — В любом случае, я его и пальцем не тронул. — Это Беннет, — сглатывая, хрипит. Ему почему-то сложно произнести даже звук. Снова чувствует пару холодных кинжалов у своего лица. Острых, готовых впиться по самую рукоять в него. — А, — усмехается, чем-то шуршит. Беннет понял, что тот отодвигает телефон и кому-то говорит «Рэйзор», шорох, просит прощения. Шаги. Дверь щёлкает замком. Снова шум воды. — Я же тебе говорил сразу прыгать в машину, ты чего устроил лобзания? — гневно, холодно, чеканя каждое слово. — Только потому что Рейзор просил, я не набью тебе морду при первой же возможности. Только благодаря ему. Беннет уже понял. И ему это совсем не нравится. Он и сам может за себя постоять. — Что с… — хрипит. Он на шее ощущает то, как сжимается ледяная ладонь с грубыми пальцами. Будто Чун Юнь тут и выплёвывает ему слова в лицо. Действительно сдерживается, чтобы прямо об эту стенку не разбить глупую светловолосую макушку. — Только из-за того, что господину удалось перехватить статью, — шумно выдыхая, тихо тараторят на том конце, — «Син Цю и его тайный любовник сбегают к Ужасу Бури», — кривляется Чун Юнь, — он всё ещё учится в Мондштадте и участвует в этой ерунде с обменом. Только потому что тётя Е Лань была, как всегда, осведомлена обо всём, что касается её семьи, — вздыхает. Скрипит вентиль. Вода стихает. Беннет понял: Чун Юнь хотел, чтоб тот слышал каждое его слово. Слышал и осознавал. — Прекрати. Ошиваться. Рядом. Это. Дорого. Нам. Стоит, — а после голос его потеплел. Беннету казалось, он улыбается. — Привет Рэйзору и Ноэлль. И бросил трубку. Под ритмичный звук гудков Беннет понял, что очень сильно подставил Син Цю. Осознание этого обжигающей волной стыда накрыло его с головой. Ему резко стало душно, руки мелко затряслись, а уши и щёки горели так, что на них можно было подогревать остатки ужина. Из-за него Син Цю влетело. Из-за того, что они решили, будто никому не интересны, будто никто не видит их, да Беннет точно идиот, хорошо просматриваемых с нижних ярусов. Да, где-то их загораживали руины, а с другой стороны были как на ладони. В голове на огромной скорости пронеслись события последних дней: как Син Цю сдержан на людях, как отчаянно к нему тянулся наедине, как его брат смотрел на Беннета, как тот был готов сцепиться с родителями, как Рэйзор говорил о том, что Чун Юнь оберегает Син Цю, как Беннет понял, что Ли Юэ придерживается традиционных ценностей. В Ли Юэ всё ещё цензурились любые намёки на однополые отношения. В обществе это не принималось. А вот в Мондштадте уже несколько лет были разрешены однополые браки, у всех были равные права. Хотя ещё лет двадцать назад, во времена молодости отцов, им приходилось скрываться. Жители города свободы хоть и были лояльны к подобному, но всё равно оставались те, кто не принимал и не понимал. Да, тут многое дозволено: любые отношения, лёгкие наркотики, алкоголь рекой и прочее-прочее. Город, жители, атмосфера помогали раскрепоститься, снять оковы и понять, чего хочется от жизни. Местные — привыкшие, гости — удивлялись, поражались, менялись. Беннет любил свой регион, был рад, что родился здесь. Но Син Цю и его семья совсем из другого места. И брат Син Цю против подобных отношений. Глава гильдии против. Глава семьи. Беннет спустился к остальным. Окинул долгим взглядом компанию: красная Ноэлль, смущённый Рэйзор, на чьих коленях лежал раскрытый альбом. Лукаво улыбалась Лиза, Эндзё же сдержанно и мягко. Сайрус и Варка тихо посмеивались, потягивая вино. Беннет смотрел на них и не понимал, почему не все принимали любовь такой, какая она есть, во всех её формах. Чистых и светлых. Ведь все заслуживают её. Все. Но почему кому-то надо изменить себе, чтоб добиться желаемого? Лиза долго притворялась, пока обивала пороги и пыталась добиться опеки над Рэйзором, находясь в фиктивных отношениях с Эндзё. Это было в Сумеру несколько лет назад, а потом они переехали в Мондштадт и перестали себе лгать. Эндзё стал хорошим другом-соседом, а Лиза нашла счастье рядом с Джинн, пускай та была ещё большим трудоголиком, чем Варка, и виделись они редко. Беннет смотрел на отцов и гадал, что бы было, не плюнь Сайрус на всё и не предложи завести семью. Были бы они сейчас вместе? Был бы с ними Беннет? Ему кажется, что нет. Он был бы так же скован, более неуверен в себе, и каждый шрам мог бы стать последним. Беннет учился жить бок о бок с неудачей, с пониманием того, что нет в мире справедливости, что надо самому эту справедливость нести в люди. Именно отцы научили его любить мир, не бояться быть собой, улыбаться и плевать на невзгоды. Ведь нет ничего невозможного. А неудачи… неудачи лишь делают жизнь ярче. Если бы всё было хорошо — весь интерес бы быстро пропал. Смотря на родных, он понял, что устал. Запутался и совсем не знает, как быть дальше. Он хочет защитить Син Цю, но не понимает как, он хочет быть с Хэ, но не понимает, почему смотрит на новенького. Он хочет подружиться с Чун Юнем и не понимает, почему тот готов ему шею свернуть. — Так, малыши мои, — хохотнула Лиза, хлопнув в ладоши. — Мы уже достаточно пьяны, чтоб философствовать, а дети нет. Ну-ка, Эндзё, неси подарок Дилюка. Я хочу с семьёй отметить взросление своего мальчика, — Беннет встретился с нежным взглядом, что тёплым пледом окутал его с ног до головы. — А после, — он и не заметил, как Лиза оказалась рядом и потрепала его по макушке. Лишь тёплую ладонь ощутил, — когда ты хлебнёшь несколько глотков храбрости, то расскажешь отцам, почему на тебе лица нет. Поверь, парень, ещё дольше скрывать от них всё — моей выдержки не хватит.