Поздним вечером

— Получается, я тебе нравлюсь? — с едва приподнятым уголком рта, заинтересованно вскинул брови молодой мужчина. Юноша почувствовал необъяснимое давление, сдавившая в один миг мышцы в груди. Сердце начало нервно и быстро стучать в ребрах, словно он пробежал невероятно длинную дистанцию без единого перерыва. Давно юноша не ощущал такого сердцебиения, и ему казалось это чем-то новым и непривычным. Молодой мужчина продолжал с интересом ожидать ответ юноши, оперившись руками о закрытую дверцу Кабриолета. В его светлых глазах мерцало загадочное сияние. Было тяжело понять, какие эмоции он прячет под этой настороженно непринужденной полуулыбкой. Ему было приятно узнать об этом или, наоборот, он испытывал отвращение? Будут ли осуждения в его сторону или отказ в мягкой форме? Во всяком случае, от этого легче не становилось, это сердило и тревожило. Юноша не подозревал, каким же образом молодой мужчина мог догадаться о его чувствах. — Чего молчишь? — Я… — растерянно изначально отозвался юноша, а затем глубоко вздохнул, — послушай, да, есть у меня такое к тебе, но я не собираюсь навязываться. Я знаю, что я не так красив, богат и популярен, как те девушки и парни, которых ты предпочитаешь. Да и к тому же… — Я тоже тебя люблю, — негромко сорвалось с его губ. Юноша не сразу прервал свою эмоционально нарастающую речь, уловив краем уха слова, сказанные молодым мужчиной. В голове образовалась ненадолго звенящая пустота, постепенно наполнявшаяся осознанностью произошедшего. — Что? — изумленно и как-то неверяще произнес юноша, немного приоткрыв губы. Молодой мужчина тихо прыснул со смеху в ответ на это, легонько мазнув кончиком языка нижнюю губу. Убрав ладони с дверцы машины, он сделал несколько шагов к нему, подойдя практически вплотную. — Я тоже тебя люблю, — пристально смотря на темные глаза, повторял он отчетливо каждое слово через короткую паузу. Наклонив чуть вправо голову, он склонился вниз к юноше, накрывая его губы своими. Тепло рук мягко согревали кожу на щеках, которые моментально покрылись алым румянцем от утопания в приятную негу, что испытывал юноша. Ему хотелось бросить на асфальт тяжелые пакеты с продуктами, обхватить руками крепкую талию или спину, но он не позволил себе это сделать, лишь вытягивая шею вверх, чтобы быть как можно ближе к желанному, чтобы ни на миг не упустить и не отстранить от себя это наслаждение. Молодой мужчина почувствовал в этих жестах трепещущее возжелание и углубил поцелуй, невольно стукнувшись с ним зубами. Он не помнил, когда в последний раз испытывал, — если вообще он когда-нибудь ее испытывал, промелькнула короткой вспышкой мысль у него в голове — такую сильную жажду кого-то целовать. Ни одна красивая девушка, ни один красивый юноша, даже его бывший парень, который, как молодому мужчине до поры до времени казалось, был единственным лучом света в его невеселой жизни, однако который вскоре потух, растворившись во тьме, не вызывал столько трепета внутри и желания прижать к себе кого-то как можно крепче и никогда не прекращать поцелуй. Когда молодой мужчина отстранился от него, то услышал легкий разочарованный вздох, который обжог раскрасневшиеся губы. Некоторое время они всматривались друг в друга в едва заметно ошалевшие от произошедшего глаза до тех пор, пока первым не опомнился юноша. — Черт, — шепотом выругался на одном дыхании юноша, пытаясь оглядеться по сторонам, — нас же ведь могли увидеть… — Тебя это так волнует? — усмехнулся молодой мужчина, проведя большим пальцем по горячей скуле. — Не забывай, что ты — знаменитый спортсмен, а я учитель. Не думаю, что все закончится хорошо тем, что кто-то из моей школы или твоих папарацци заметят нас в таком положении. Молодой мужчина не мог не согласится с аргументом юноши. Назойливые журналисты и без того безумно раздражали внезапным появлением из ниоткуда, надоедливо задавая иногда неприличные вопросы, а теперь если они узнают, что его хороший знакомый, который, между прочим, является молодым учителем, должным образом подающий пример ученикам, стал любовником известного баскетболиста, то обязательно появятся проблемы. Он беспокоился столько не за себя, сколько за юношу, ведь многие люди имеют понятие, что у него нетрадиционная ориентация и бурная реакция фанатов, партнеров, приятелей, начальства и остальных осталась уже позади. А вот чтобы пришлось делать юноше, если бы весь педагогический коллектив вместе с учащимися и их родителями прознали о таком? Пошли бы нелестные слухи и немало что нехорошего об этом. И без обсуждения было понятно, что поскольку они испытывают взаимные любовные чувства друг к другу, то придется держать это в секрете. — Я проведу тебя до дома, — заявил молодой мужчина, забирая правой рукой один из пакетов с продуктами. — Хорошо, — с улыбкой не стал возражать ни в чем юноша. — А остаться у тебя на ночь я могу? — не прекращал униматься он. Юноша посмотрел на него в качестве ответа выразительным взглядом, снова вызывая тихий смешок. Он виновато приподнял руку вверх, выражая свою осознанность в недержании. — Если честно, — произнес юноша, — я очень хочу, чтобы ты остался. Маме все равно будет, если я пообещаю, что мы будем не шуметь.