***
Девочка лет десяти идет на прогулку. Друзей у нее никогда не было, поэтому она всегда играла одна. Качели, прудик с рыбками, игрушечный чайный сервиз из красивой керамики, цветочные садики… Она любила эти маленькие развлечения, но постепенно и этого становилось недостаточно: душа жаждала большего, чего-то необычного, захватывающего, интересного. Даже излюбленное занятие препарирования членистоногих ее не так забавляло как раньше, а ведь, вся печаль в том, что ей некому было продемонстрировать свои старания. Это летнее, жаркое утро стало переломным моментом в ее жизни. Тихий ребенок впервые почувствовал вкус риска и победы, ведь найденное ею сокровище оставило в маленьком тревожном сердце неизгладимое, сильное впечатление. Перед ней простиралось целое море, красное море, завораживающий алых роз. Чарующий аромат сего дива природы впился в ее маленький носик и кажется, больше никогда не покидал его. Это было одним из самых значимых впечатлений десятого лета маленькой девочки по имени Каноэ.***
- Она пробралась к нам в поместье и смотрела на цветы, как на редкостную драгоценность, - рассказывал молодой человек. – Она мне показалась такой нелюдимой сначала: мало разговаривала, а если и скажет что-то, то этого было почти не слышно.***
- Ты потерялась? – спросил мальчик, примерно того же возраста, у таинственной незнакомки. Маленькое сердце забилось сильнее от чужого присутствия, а тело слегка похолодело. - Тебе не плохо? Живот болит? – снова спрашивает мальчишка, не услышав ответа. - Нет, извините, я пойду, - опустив головку вниз тихонько проговорила малышка. Бледную ручонку схватили тонкие пальцы, заставляя остановиться. - Не бойся, давай поиграем вместе, если хочешь, - мальчик одарил ее доброй улыбкой.***
- Как оказалось, ее родители были мыловарами, а на заработанные деньги приобрели небольшой участок, который находился по соседству с нашим, - от приятных воспоминаний детства, лицо парня просветлело и украсилось легкой улыбкой. – С тех пор мы часто виделись. В основном она приходила ко мне и могла часами наблюдать за садом. Но честно сказать, он был правда красив, так что, в этом я ее прекрасно понимал. Она рассказала мне о своей любви к жукам и прочим тварям. Я такой вдохновленности и блеска в глаза от расчленения живых существ еще не видел. Наверное, в таких случаях говорят: «В тихом омуте…» Но по мере того как мы с ней дружили, она больше открывалась мне.***
- Как думаешь, какая часть тела самая вкусная? – большие бледно-синие глаза радостно глядели на нового друга, расположившегося рядом на прохладной траве. - Ох, боюсь, это слишком сложный вопрос, - он устремил взгляд в небо, - в еде для меня главное аромат и текстура, наверное. А также техника приготовления! – он посмотрел на нее, увидев другое небо - загадочное, пленяющее… Склонив темно-русую головку в бок, она чуть задумалась и радостно закивала. - А тебе что нравится? - Мне… - Каноэ сжала пальчиками белое платьице, - я люблю те части, в которых таится душа. - Душа? – он заинтересованно взглянул на нее. - Да, где личность человека наполняет разными вкусами части тела, - она была оживленной, - например, мозг – он самый насыщенный на вкус. Умного и глупого сразу можно определить по консистенции, мягкости, сладости и тому подобному. Чем больше в голове знаний, тем вкуснее! Потом сердце – это, конечно, бесспорно деликатес, но у грубых или жестоких людей вкус более терпкий и кровь даже кажется холоднее, а у добрых и отзывчивых по жизни – сладкий и тающий во рту. Но моим любимым являются глаза… - пальчики крепче сжали легкую ткань. – Особенно цвета А10 и А17… - малышка расплылась в нежной лисьей улыбке, а веки прикрылись. От мыслей о любимом блюде рот предательски наполнился слюной. Шуу слушал ее с неким упоением, ведь почувствовал нечто родное и близкое в ней в этот момент. Человек, которому также важны вкусы и текстуры, как ему, встречается довольно редко, поэтому эта девочка…захватила его юное сердце целиком и полностью.***
- Мдэ-э, так она такая же маньячка, как и ты, получается, - послышался пренебрежительный голос Хори. - Ни в коем случае! – Цукияма выпрямился и заметно оживился. – Она – прекрасное творение природы, нежная жемчужинка среди безделушек грязного мира. Наверное, она мой ангел… - взгляд парня наполнился томной влюбленностью и нежностью, а лицо так и сияло от нахлынувших чувств. - Боже, каким ты противным становишься, когда пускаешь розовые слюни, - Чие даже скривилась от неожиданно обмякшего рядом Цукиямы, при восхвалении давней любви. - Любовь не может быть противной. Она прекрасна! – серьезно заявлял молодой человек. - Ну ладно, и где сейчас твоя «жемчужинка»? - Она… - Шуу снова поник.***
Мальчик ожидает свою маленькую подругу. Сидя возле алых роз, он то и делает, что высматривает ее розовую панамку по ту сторону ворот. Минута тянется за минутой, час за часом, а ее все нет. Шуу уже порядком перенервничал за все время ожидания, размышляя, что же могло случиться, или что он мог сделать не так? Решив не терзаться сомнениями, он направился к той тропинке, по которой она всегда приходила. В ее доме он никогда не был, но подумал, что легко поймет какой именно принадлежит ее семье. Путь казался ужасно долгим, палящее солнце нагревало воздух, что обжигал легкие. Он перешел на бег, ведь ждать уже не было сил. Он боялся, что больше не увидит ее, не посмотрит в эти акварельные чистые глаза, не услышит тихий смех и не увидит ее блаженной улыбки… Он боялся потерять ее. Ноги сами остановились возле довольно простенького, но милого дома с черной черепицей. Но радости не последовало, ведь перед домом стояла большая грузовая машина, а пара расторопных рабочих быстро, даже, со спешкой, погружали вещи внутрь. Сердце Шуу забилось, заколотилось, но ему отчаянно хотелось верить, что он просто ошибся, что уезжает кто-то другой. Но… Двое взрослых с чемоданами вышли из двери. Вид у них уставший, нервный, замученный. Женщина за тридцать ведет за руку маленькую девочку, на лице которой ни единой эмоции. И о нет, это она… радость в его размеренной, до раздражения спокойной жизни. Каноэ такая же как при их первой встрече: замкнутая, тихая… Выйдя за врата, она обернулась и увидела Шуу. В момент безжизненные, туманно-синие глаза заблестели, но сразу же наполнились грустью и разочарованием: она понимала, что никто ей сейчас не поможет, не спасет – она может только подчиниться воле судьбы, которая разлучает ее с вторым, но не по значимости событием в жизни, с первым другом и первой любовью. - Каноэ, постой! – Цукияма хотел подбежать к ней, попрощаться как следует, но женщина остановила его. - Прошу прощения за беспокойство, юный господин, - поклонившись, она быстро повела девочку за собой в ретро автомобиль малинового цвета. Она не хотела, чтобы кто-то наблюдал их позор. Каноэ последний раз повернулась к нему, улыбаясь так, будто все хорошо, и они снова встретятся на следующий день.***
- Но следующий день не наступил, - прикрывая веки, завершал рассказ Цукияма. – Как и следующий и следующий… И вот уже прошло пять лет, а я так и не нашел ее. Мне было известно лишь то, что их фирма разорилась и пришлось экстренно продать участок, чтобы хоть какие-то средства остались. Мы были знакомы лишь месяц, а казалось будто десять лет. - Нет, ну ты извини, конечно, но разве может быть что-то серьезное за месяц знакомства? – Чие ужасно удивлялась его слепой влюбленности. – Она – это прошлое, за которое ты старательно цепляешься. В твоих воспоминаниях она одна, а сейчас может быть совершенно другой, так что не стоит так убиваться из-за девчонки, которую знал лишь месяц и то очень давно, - пыталась открыть глаза на жестокую реальность Чие, но друг лишь бросил на нее холодный взгляд, определенно будучи недовольным услышанными словами. Конечно, Шуу все это понимал, но ее нежный образ никак не хотел покидать его сердце, все больше уводя за собой в мир мучительных грез и несбыточных надежд. - Может ты и права… - начал парень, - но я предпочел бы убедиться лично в том, что все это лишь мои воспоминания, - осознанно или нет, Цукияма коснулся рукой груди, словно касаясь этих самых воспоминаний. - Ладно, я найду ее тебе! – резко вставая, произнесла Хори. – А то уже тошно смотреть на тебя – совсем плохим стал, - она блеснула на него светом выразительных карих глаз, тихонько хмыкнув. Молодой человек в момент просветлел и стал заметно оживленнее – все же хорошо, что он дружит с ней. - Буду премного благодарен, - элегантно поклонился Шуу, подобно настоящему джентльмену.***
После того дня Хори проводила активные поисковые работы. Получив опорное описание искомого объекта, она начала буквально переворачивать верх дном весь интернет, максимально стараясь помочь другу с возникшей проблемой. Каким бы бредом ей не казалась его влюбленная тоска, но лицезреть его каждый день молчаливым и тихим не хотелось. Все же, обычный яркий, эмоциональный, иногда выносящий мозг своими проделками Цукияма Шуу ей нравился намного больше. В целом, основной отличительной чертой девушки были необычного цвета глаза, как сказал Цукияма: «что-то между васильковым и сизым оттенками с легкими синими переливами». - Я будто что-то в этом понимаю… - шипела себе под нос девушка, пролистывая очередную страницу в сети. – Сложно, под такое описание подходит почти кто угодно, а еще нужно учитывать, что сейчас она старше, - действительно, работа не из простых. Пролистывая странницу за страницей, изучая очередной профиль в «Твиттер» и «Инстаграмм», она все же смогла найти кого-то более-менее подходящего. Только вот…под описание «легкой и нежной девушки в светлых нарядах», данная особа никак не подходила: длинная черная юбка, такое же длинное черное пальто, серая блуза и большие цепи совсем не вяжутся с «зефирными платьицами» и образом «маленькой принцессы». - Но глаза вроде те, что надо, хотя здесь освещение непонятное, - делала вердикт Чие и решила, что этого будет достаточно. Если эта девушка все же та самая, то ой как ей жаль расстраивать Цукияму – видимо, его хорошая девочка стала знатной хулиганкой и бандиткой.***
- Так, ну вроде, это здесь, - сказала Чие, стоя перед зданием школы префектуры Яманаши. Кто бы мог подумать, что объект обожания Шуу живет и учиться всего в двух часах езды от него. Но расслабляться не время: теперь важно найти ее и проследить дальнейший маршрут девицы. Хори пусть и мастер детективного дела, но быть на чеку нужно всегда, ведь никогда не знаешь в какой момент все может пойти наперекосяк. Шагая по уютным улочкам, она словила себя на мысли, что здесь довольно комфортно и спокойно: жизнь не кипит, но и не захолустно – отличное место, чтобы начать все с начала. Только вот…одно интересное здешнее обстоятельство беспокоило Хори - найденная новость в городской ленте об ужасающем гуле-потрошителе, который рубит людей налево и направо. «Неужели эта певчая птичка стала безжалостной убийцей?» - удивлялась Хори и посмеивалась с наивности Цукиямы. - «А хотя, ничего не обычного: тихони часто становятся безбашенными чудилами». Но ведь, какова вероятность того, что все эти ужасающие новости о неуловимом городском маньяке относятся именно к Маруяме Каноэ? Доказательств мало, а точнее, совершенно никаких, (кроме интуиции Чие), и на мимолетных снимках прохожих, которые будто видели преступника, ничего не разберешь – он полностью в черном, да и качество снимков оставляет желать лучшего. «Ладно, что будет, то будет», - подумала девушка и продолжила свой путь.***
Камера наготове, маскировка замечательная, (пышные кусты, прямо напротив здания школы, очень выручили), она готова к слежке! Толпа школьников вышла из здания, как муравьи из песчаного домика, но шума от них было как от огромной тучи ос. Из объектива камеры она могла хорошенько рассмотреть каждого и оперативно начать действовать, но все же, было очень тяжело уловить именно ту, которая была нужна. Людей становилось все меньше и меньше, а девушки похожей с той фотографии в Твиттере все не было. Хори уже даже начала думать, что ошиблась школой, но нет, все должно быть правильно: средняя школа префектуры Яманаши. Так где же она? Минуты тянулись ужасно долго и от постоянного напряжения у Чие начали болеть глаза и голова, но отступать она не собирается: свое дело она доведет до конца, тем более, она дала обещание Шуу, так что точно не уйдет, пока не убедится, что все окончательно потеряно. Вот еще проходит десять минут и из школьных ворот выходят последние учащиеся. Чие сокрушительно вздыхает, но, о чудо! Она заметила девушку с подходящим цветом глаз, (хорошо, что все же одна отличительна черта у нее есть), но каково было ее разочарование, когда эта «жемчужинка», «ангелок» и «маленькая принцесса» выглядела как самая обычная затюканная ботанка! Косая отросшая челка, старательно закрепленная парой невидимок, два хвоста, громоздкие роговые очки в скучной черной оправе, какие-то книги в руках и сутулые плечи, которые делали ее еще более неказистой и заурядной девочкой-неудачницей, у которой явно из друзей только учебник по алгебре. - Аж смотреть противно, - процедила Чие, впадая в полное разочарование, ведь понимала, что все ее расследование было в пустую. Маруяма Каноэ в десять и в пятнадцать – абсолютно разные люди, и уж точно, такая серая мышь не годиться в пару яркому и самоуверенному Цукияме, который так и пестрит харизмой и элегантностью. Хори даже снимок ее делать не стала, уж очень она выглядела жалкой и убогой, а фото девочки-готки в профиле расценила как подделку или фотошоп.***
- Ну и что мне ему сказать? – всунув руки в карманы шорт, шептала себе под нос девушка, размышляя о своих дальнейших действиях. – Хорошо я ее фото не сделала, а то он точно бы пристал и пришлось показать. Даже представить не могу, как бы он расстроился, - она посмотрела в закатное небо, прокручивая в голове сию ужасающую сцену разоблачения и разочарования. – Точно впал бы в депрессию. Пора бы ехать обратно, но Чие все же хочет остаться – былое предчувствие все никак не развеивалось даже после того, как, казалось бы, миссия окончена, пора домой, но нечто смутное продолжало щекотать в груди, не давая облегченно вздохнуть. Спихнув все на голодный желудок, девушка направилась в ближайший магазин за кремовой булочкой и пакетиком молока. Вечер был теплым и тихим, только, жаль, не было ветерка, чтобы хоть немного легче дышалось. Сидя на лавке городского парка она не о чем не задумываясь, беззаботно болтая ножками, просто наслаждалась красивым небом и сладкой выпечкой. Так прошло некоторое время и небо начало менять цвет на ночной. Рыже-красное небо смешалось с сумеречной темной дымкой, из-за чего кровь немного стыла и странное предчувствие стремительно набирало обороты. Но даже это не пугало нашу смелую малышку Хори, ведь в подобной атмосфере тоже была своя красота и шарм. Все было ничего, если бы не внезапно появившийся в воздухе легкий и нежный аромат розовых цветов. Сладковатый, но такой тонкий и деликатный, что не мог не одурманить и ввести в странный блаженный ступор. Чем громче становился звук приближающихся каблуков, тем явнее и выразительнее становился аромат, будто сама цветочная клумба надвигалась на Хори. Но вместе с этим, чувство напряжения и потаенного страха становилось все больше, а зловещий стук каблуков только добавлял масла в огонь беспочвенного страха. Чие не решалась двинуться или хотя бы повернуть голову в сторону доносящихся звуков и ароматов, но все же, старалась соблюдать спокойствие и хладнокровие. Что ей, она просто отдыхает на лавке. Шаг, другой, третий и перед ней проноситься довольно высокая, стройная фигура красивой девушки в полностью черной одежде. Красные туфли на небольшом каблуке выглядывали из строгих клетчатых штанов, которые были больше похожими на мужские, длиннющее пальто, цвета беззвездной ночи, а в руке у нее два черных пакета из каких-то дорогих модных бутиков, на глазах черные солнцезащитные очки в квадратной оправе. Она само темное очарование и грация: идеальная осанка, выверенная и уверенная походка – ее вид полностью заворожил Чие, и не удержавшись, она сделала быстрое фото таинственной незнакомки. Такой кадр обязан быть в ее коллекции. Но понять насколько опрометчиво она поступила, смогла только тогда, когда эта грациозная фигура повернулась к ней и начала молча пялиться добрых десять секунд, взглядом из-под темных очков прожигая дыру в маленьком тельце Хори. Ее красные, в тон туфлям, губы, были плотно сомкнуты, а лицо свело, будто та съела кислый лимон. Хори стало страшно от ее ауры. Девушка в черном подошла к ней, за два шага преодолевая расстояние между ними и заговорила… - Ты что, сфотографировала меня? – донесся из красных уст приятный, довольно нежный девичий голос, который ужасно контрастировал со складывающимся в целом впечатлением. Хори обомлела, удивилась от такого несоответствия и от того, как в миг удушающая аура пропала без следа, сменяясь легкостью и приветливостью. - Д-да… - Хм, - красные губы растянулись в хитрой полуулыбке, - а ты молодец, девочка. Покажешь? - Ах, да, конечно, - пусть давления и не ощущалось от незнакомки, но маленькие ручки сами, как по волшебству, начали нажимать кнопки фотоаппарата в поисках последней фотографии. Черная фигура придвинулась ближе и запах роз резко, но приятно, охватил дыхательные пути Чие, вместе с тем немного притупляя всю скопленную бдительность. - О-о, да ты настоящая умница! – воскликнула девушка, ставя руки по бокам. – А я все переживала, как выгляжу со стороны, - ее движения были такими небрежными и свободными, будто они давно друг друга знают. – Как зовут? - Ах, я…я… - Чие от неожиданности всего происходящего запиналась и не могла собраться с мыслями. - Ну ладно, не важно, - в голосе девушки неожиданно появился холодный тон. – На вот, держи. Подарочек от меня, - снова она мягкая и воздушная, протягивает ей взятый из одного из пакетов маленькую белую розочку с розоватыми краешками. Не усевает Чие поблагодарить, как уже видит пред собой легонько колыхнувшиеся, красиво вьющиеся темно-русые волосы на ветру, а запах роз полностью исчезает. В эту ночь пролилось много людской крови.***
Сидя в последнем поезде, едущем в Токио, Хори переводит неровное, сбившееся дыхание после изнурительного бега. Она бежала так, будто за ней гналась стая диких собак, сорвавшихся с цепи. Как только поезд тронулся, ее сердцу сразу стало легче и спокойнее, а надоедливое предчувствие наконец притихло. - Что это, черт возьми, было? – рвано выдыхая воздух, проговаривает в полтона Чие. Она, конечно, всего ожидала, но определенно не такой щекочущей нервы встречи. Чутье ее никогда не подводило, и этот раз не исключение: точно что-то неведомое завело ее в тот парк, на ту лавку, чтобы встретить ужасающую, но завораживающую неким таинственным обаянием девушку. В руках Хори продолжала держать маленький цветочек, который по неизвестным причинам заставлял ее сердце встревоженно колотиться. Он был таким красивым, аккуратным, идеальным… Нежные полупрозрачные кремовые лепестки с дымчатыми розовыми краями делали цветок до невероятного прекрасным, но что-то в нем было все же не так… Что-то не давало в нем покоя, будто он какой-то неправильный, странный… Вертя его в разные стороны, рассматривая каждый сантиметр небольшого бутона, Хори внезапно расширила глаза и приоткрыла удивленно рот. - Он искусственный, - тихий шепот девушки разнесся по вагону невесомым эхом. Это было поистине удивительно и чудно, ведь выглядел он и пахнул точно, как настоящий. Не заметь Хори текстуру и наслоение декоративной ленты на короткой ножке цветка, то так и продолжала бы думать, что перед ней живое растение. Работа была выполнена невероятно аккуратно, скрупулезно. Не исключено, что на его создание ушла уйма времени и сил, но если подумать, то машины сейчас что угодно сделают идеально, подобно настоящему предмету. Но Хори не думала, что это фабричное производство, нет, это определенно точно ручная работа, да такая, что волосы дыбом встают от ее детальности и проработанности. - Черт, вот умудрилась я ввязаться в такую передрягу, - лицо девушки было бледным и немного напуганным. Кто бы мог подумать, что простенький поиск давней подруги ее друга превратиться в нечто большее, опасное… Да, Чие была уверенна в том, что все случившееся сегодня не простое совпадение, не обычные случайности – это нить, которая куда-то да ведет, но знать ей этого точно не хочется. Поэтому при первой возможности она избавится от этого зловещего цветка.***
С ее миссии прошло уже несколько дней, а впечатления и эмоции от той мимолетной и загадочной встречи не отпускали ее до сих пор. Сказав Цукияме, что все было без толку и сплошной тратой времени, она продолжала искать информацию и сравнивать имеющиеся два фото девушек, которые ей казались похожими. Забавная вещь, на фото из социальной сети видны глаза, но не рот, потому что тот скрыт маской, а из парка – рот и нос, но не глаза. Волосы на первом фото завязаны в высокий хвост, поэтому не понять какие они, да и вообще освещение какое-то странное, не разобрать даже, где она находиться. Стиль одежды был похож, очень похож, но все равно доказательства у нее косвенные, так что точно сказать, что это именно та маленькая милая Каноэ она не может. Но вот еще проблема: кто тогда та серость из школьного двора? Неужели есть две Маруямы Каноэ? Но они совершенно разные, параллельные, далекие друг от друга как стороны света. Такого точно быть не может: одна сильная, устрашающая, как Цукияма, когда вовремя не поел, красивая, а вторая - никакая с сальными волосами-соломой и сгорбленной спиной. Только глазки у нее ничего, а все остальное как у бесхребетной амебы. - Э-эх, ну что за неразбериха, - откинулась без сил на спинку кресла Чие. – Ну его, буду я еще голову этим бредом забивать, - она облегченно выдохнула, снимая накопленное напряжение. Через секунду на экране монитора появляется окошко с уведомлением. - Ну что там еще? – недовольно ворчит она, смотря на экран. Это были последние новости из префектуры Яманаши. «У загадочного городского потрошителя появилась подпись – белые розы. Полиция еще проводит связь между прошлыми случаями и последними убийствами мирных жителей. Если у Вас имеется хоть бы какая-нибудь информация, пожалуйста, свяжитесь с нами по телефону, указанному ниже. Берегите себя». - Твою ж мать… - руки девушки нервно затряслись.***
С тех пор все идёт обычно, своим чередом: депрессивная влюбленность Шуу стихла, он снова стал собой; Чие по-прежнему рядом с ним, живя обычной школьной жизнью. На ее здоровье тот цветок никак не повлиял, вся тревожность, к счастью, прошла за неделю. Чие готова была благодарить кого угодно за то, что она в тот злополучный день не закончила вперед ногами и отделалась легким испугом. Конечно, сообщать о своих находках она никуда не собиралась, ведь больших проблем ей точно не хотелось. Как бы не было велико ее любопытство, а жизнь важнее. Ну а про подробности своей поездки старалась рассказывать Шуу без подробностей, в общих чертах, убеждая его, чтобы уже наконец забыл о той девочке из прошлого. Но как же это было не легко для Шуу. Он понимал, что, возможно, пора отпустить, что она просто призрак, бледное воспоминание, которое он сам себе раскрашивает яркими красками, добавляя того, чего и вовсе не было, но… Маленькую надежду и веру во всемогущие силы судьбы он, оставив при себе, аккуратно и бережно сложил под сердцем, чтобы они грели его в темные и смутные времена. Как бы ни было больно и печально, а жизнь продолжается.***
Так проходил год за годом, сезон сменял другой. В окружении Шуу всегда были красивые девушки, мимолетные знакомства, но никого к себе он близко не подпускал. Просто не мог. Закружить голову ветреной, жаждущей страсти девице ему было проще простого, но впустить кого-то ближе, к сердцу, душе – это выше его сил. Все они были не подходящими для этого: для отношений, больше чем на одну ночь, для чувств и нежных прикосновений по утрам и более чувственных по ночам. Никому из них ему не хотелось шептать нежности на ушко, вместо пошлостей, крепко обнимать и трепетно целовать в губы. Нет, он не может так, ему нужна для этого особенная девушка, та, которую он мог бы назвать «своей», «родной». Наступила весна. В этом году он не пойдет в университет, ведь решив, что нашел свое призвание в ресторане для гулей, улучшении навыков искусного поедания жертв и поиске истинного деликатеса: он нашел дело, которое, пусть и непостоянно, но искреннее - именно то, что ему по душе. Весна вселяет в него новые силы и надежды. Он верит в светлое будущее.***
В конце апреля, сакура в самом цвету. Дышать легко и приятно, весенний воздух наполняет легкие тонким еле ощутимым, но пробирающим до самых чувствительных нервных клеток ароматом свежести и жизни. Вероятно, этот запах называют «юностью», легкой, немного ветреной, бурлящей и живой… Каждый ожидает этого волшебного, романтичного времени, как чего-то самого важного в наших коротких и пустых жизнях, чтобы хоть как-то наполнить их смыслом и значимостью. Заполнить душевные пустоты и раны, образовавшиеся когда-то давно, когда мы еще и не могли понять всей трагичности ситуации. Интересно, о чем в это время думают люди одинокие? Что они чувствуют с приходом весны? Какие лелеют надежды и мечты? Какова форма их желаний…? Ожидают ли они, как маленькие дети в Рождество, чуда, такого искристого, завораживающего, неожиданно прекрасного и волшебного? Встретят ли на своем пути человека, который, подобно сказочному герою, возьмет их за руку и уведет в свое волшебное королевство? А может, это будет нежный и робкий добродетель, который всегда следит за ними со стороны, поджидая идеального момента, высчитанного до секунды. Или это будет встреча, подобная драгоценному алмазу, редкому, труднонаходимому, но такому яркому и переливающегося всеми цветами семицветной радуги, что волей не волей, а поверишь в существование высших сил. Поверишь в судьбу и ее величественность. С такими мыслями шла по улице девушка не низкая, и не высокая, в белом сарафане и прозрачной, того же цвета, блузочке с воздушными рукавами, которые делали ее фигуру еще более утонченной и женственной. Ее мягкие, струящиеся, как виноградные лозы волосы собраны в аккуратную мальвинку, закрепленную изящным атласным бантом цвета сливочного крема. Такая легкая и зефирная, а на красно-коралловых губах красуется грустно-мечтательная улыбка, идеально сочетающаяся с сине-васильковыми задумчивыми очами. Лелеяла ли она подобные надежды? Мечтала ли о принце или добром, простодушном, но чистом и искреннем пареньке, который сделает ее счастливой? Нет, она нечего подобного не желала – ее надежды покрылись плотным и густым слоем мха еще давным-давно, когда цветы ее только начитали распускаться. Казалось, этот образ, того самого, близкого сердцу и исцеляющего душу был в ее сознании еще давно, вот только, к сожалению, его ей никогда не найти и не вернуть. Нет, это не депрессия и не безысходность – всего лишь попытка принимать реальность такой, какова она есть. Даже если у нее это плохо получается, она будет начинать учиться с малого, а именно: отпустить эти поблекшие, выцветшие на солнце воспоминания из детства о мальчике, который стал для нее первым, как человек, друг, первое волнительное колыхание сердца… Она ничего не ждала, и не думала, что что-то ждет ее, но возможно, в жизни все-таки бывают исключения для маленьких неожиданных чудес?***
День был солнечным с небольшой облачностью. Немного влажный асфальт после ночного дождя отдавал свежестью. Белесые лепестки сакуры, гонимые веселым ветерком, летели в каком-то известном лишь им направлении, ублажая уставшие взоры прохожих. Шуу сегодня в прекрасном настроении, а озорные солнечные лучики пляшут вокруг него, подбадривая хорошее расположение духа молодого человека. Проснувшись утром в предчувствии чего-то доброго и прекрасного, он принял решение выйти на прогулку и подышать свежим воздухом. Может, ничего поворотного и сверхъестественного не случиться, но даже обычная вылазка в благоприятную погоду будет полезной для здоровья. Улицы Токио в самом цвету, множество людей куда-то торопятся, несмотря на то, что сегодня выходной день, и лишь он идет неспешным шагом, смакуя всю красоту момента. В какой-то момент его зрачки расширяются, улавливая некий почти неуловимый, ощущаемый на уровне подсознания, душистый аромат розовых лепестков. Чувство ностальгии и давно забытых времен всплыли в его голове, рисуя размытые смазанные образы. Он хотел взглядом словить источник этого дурманящего благоухания, но взгляд, как по воле колдовских чар, расфокусировался и стал словно в тумане. Он, не замечая людей вокруг, шел, ускоряя шаг, пока его плечо не столкнулось с чем-то, а точнее, с кем-то, несильно ударяя проходящего рядом человека. Девушка примерно его возраста немного споткнулась и выронила из руки бумажный эко-пакет. На асфальт упали моточки пряжи. - Прошу прощения! – поспешно начал извиняться Цукияма, но в момент остановился, глядя на ту, кого сбил. - Нет-нет, ничего. Извините, - девушка торопливо опустилась на колени, собирая выпавшие вещи. Шуу тоже принялся помогать, все время поглядывая на юную особу, от которой и исходил этот мягкий розовый шлейф. - Спасибо… - она подняла на него свои синие очи и застыла. Глаза обоих встретились и, казалось, расширились одновременно, не веря тому, кого видят перед собой. Красивого пурпурного оттенка бархатные глаза смотрели на нее так пристально и нежно, что заставило сильно смутиться. Она узнала, да, узнала его, но почему-то до сих пор не верила, что это правда. Последнее время воображение девушки шалит, и она подумала, что просто нарисовала себе все, создала иллюзию наяву и поспешила наконец встать и собираться уйти. - Спасибо еще раз… - сжевывая слова, проговорила юная особа, опуская глаза вниз, но большая мужская рука плавно перехватила ее запястье, заставляя остановиться. - Мы ведь с Вами знакомы, верно? – Шуу немного начал приходить в себя и осознавать происходящее. - Думаю, да… - произнесла в ответ она.***
Сидя на лавочке ближайшего парка, они оба не могли поверить в случившееся: возле Шуу сидела его маленькая Каноэ, а рядом с ней ее милый Шуу. Периодически они смотрели друг на друга, проверяя, правда ли это, но да – это чистая правда. Она – Маруяма Каноэ, он – Цукияма Шуу. Слов было так много, мысли путались и заплетались в тугие узлы, что ничего внятного ни у одного из них вымолвить не получалось. Не выдерживая таких изнурительно долгих гляделок, девушка отводила взгляд, смотря на сложенные на коленях руки, а щечки ее покрывались розовым румянцем. Шуу видел все это и не мог не радоваться: ее робкое смущение заставляло сердце трепетать и делать кульбиты. Она же в свою очередь не могла унять волнения и расплывающегося по телу жара, особенно на щеках и в груди. Что она должна сказать? Как себя вести? Вот же, ее момент настал, тот человек из старых воспоминаний живой, прямо возле нее, но что делать она решительно не знала. Воцарившаяся тишина пусть и была неловкой, но все же довольно комфортной, ведь чувство того, что недостающая сердцу часть снова на месте, унимала холодную пустоту внутри. - Погода сегодня располагает, не так ли? – прервал длительное молчание молодой человек. - Да, сегодня очень хорошо! – энергично откликнулась девушка, будто только и ждала того момента, когда ее спросят. Шуу увидел ее чудную, искреннюю улыбку, которая согревала его и заставляя улыбнуться в ответ. Неспешными шашками они начали диалог, который становился постепенно все оживленнее. Как оказалось, она студентка Токийского университета факультета японской и европейской литератур. Живет сама, в квартире, купленной родителями. Переехав, они начали все с нуля и довольно скоро преуспели, но больше не гнались за богатством и роскошью, довольствуясь простыми и доступными всем вещами. Постепенно напряжение спадало, ладошки больше не потели, сердце не стучало в горле, а просто билось быстрее обычного. Улыбки не сходили с их лиц, а щечки девушки все еще были розоватыми. - Ты занимаешься вязанием? - Да. Никогда не думала, что мне подобное будет по душе, но это хорошо успокаивает и в процессе можно отвлечься. - Magnifique! Я бы с удовольствием посмотрел как ты вяжешь. - А я как раз шла сюда, чтобы этим заняться.***
- Когда мы снова сможем увидеться? – спрашивал молодой человек, доведя девушку к указанному ею месту. - Я свободна только в выходные, так что, можем видеться в том парке, на том же месте, - ее лицо снова залилось краской. - Тогда на следующей неделе, в том же месте, - Шуу все это время придерживал девушку за руку и только сейчас, с большим трудом, отпустил, придерживая ее кончики пальцев своими. - À bientôt ma damе, - прощальная улыбка, и он уже уходит. - À bientôt mon cher, - прошептала Каноэ и направилась домой.***
Как и было договорено, они встретились в следующую субботу, в том самом парке. Никто из них не заставил себя ждать, ведь оба с большим нетерпением горели от нетерпения, когда все-таки пройдет эта злосчастно длинная неделя и они снова смогут вместе посидеть и насладиться хорошей погодой, цветущими деревьями и обществом друг друга. Девушка продевает крючок в ряд воздушных петель, поддевает один завиток, протягивая розовую ниточку пряжи. Маленькие аккуратные пальчики выводят ровные красивые петли, не туго и не слабо продолжая вязку. Шуу внимательно следит за каждым ее движением, не отрывая любопытный взгляд, который падал то на изделие, то на лицо и волосы Каноэ. Темно-русая копна выглядела такой мягкой и шелковистой, что так и хотелось зарыться в них и вдыхать сладкий цветочный, с нотками сладкой клубники, аромат. Парень придвигался к ней все ближе и ближе, заставляя Каноэ дышать все глубже, а улавливая носом приятные лавандовые и кедровые ноты дорогого парфюма мужчины, ее зрачки начинали подрагивать и расширяться. - Ты так искусно делаешь петли, не забываешь сколько раз нужно намотать нить на крючок, - томным голосом, полушепотом, молвил Цукияма почти возле самого уха Каноэ. - Дело практики, не больше, - голос ее заметно подрагивал от нарастающего напряжения между ними. - Impressionnant, - шептал Шуу, едва касаясь кончиком носа ее волос, тихо вдыхая их ароматы. Каноэ все чувствовала, что он делал, но не сопротивлялась, ожидая, что же будет дальше. - А напомни, что ты вяжешь? – в пол голоса спросил парень, уже явно трясь носом о ее шевелюру. - Котика, - поправляя очки в тонкой золотой оправе, отвечала она. - Ах, котик. Точно… - только Шуу собрался слегка коснуться ее волос щекой, как она ловко отодвинулась от него в сторону, создавая небольшое расстояние между ним в пару сантиметров. Парень на ее движение лишь хитренько улыбнулся и остался сидеть на месте. Ничего, лавочка большая, так что он еще сможет ее прижать, да так, что деваться потом будет некуда. Это должна была быть медленная, истязательно-сладостная игра, в конце которой он бы мягко поцеловал ее, или же она его, но Каноэ внезапно произнесла: «Думаю, на сегодня все». Цукияма чуть нахмурил брови и сразу ответил: «Но ведь мы только начали. Да и я уже понял как и сколько раз наматывать нить», - немного обиженным голосом говорил он. - Это называется не «наматывать нитку», а «набирать петли». - Хорошо, я запомню. - Хорошенько запомни, - изображая строгий тон, проговорила Маруяма, глядя ему в глаза, трогая оправу очков. - Я очень хорошо запомню, - взгляд томных глаз поразил ее почти смертоносной стрелой любви, но она вовремя опустила взор, не давая чарам завладеть ею полностью. - Может, немного прогуляемся? – предложил Шуу спустя время. - Давай, - с горящими щеками ответила Каноэ. Каким все же он стал хитрым прохвостом и мастерским искусителей. Не будет удивлением, если он таким образом ловит своих жертв. Цукияма с детства казался ей необычным мальчиком, очень галантным, вежливым и образованным для своих лет, чем, вероятно, и поразил окончательно малышку Каноэ в те времена. Но больше всего ей в нем нравилось умение слушать и прислушиваться, что было ей особенно приятно, ведь больше никто не обращал на нее должного внимания кроме Шуу.***
Начинало вечереть. Они идут, держась за руки. Парень рассказывал ей о своей деятельности в ресторане гулей, о разных интересных и забавных случаях, но вот только при каждом упоминании «изысканных деликатесов» или «шедевральных блюд от шеф-повара», лицо девушки становилось бледным, а глаза нервно бегали из стороны в сторону, становясь более пустыми и поникшими. Прервав на мгновение его восторженную речь, она посмотрела на него со всей серьезностью. - Скажи, Шуу, как думаешь, я похожа на ту девочку, что ты знал когда-то? Цукияма был явно удивлен такому вопросу, но больше его тревожила ее перемена в настроении. - Думаю, что, конечно, ты изменилась, но в целом, остаешься той же. Но если ты хочешь чем-то со мной поделиться, то можешь рассказать мне, - Шуу крепче сжал руку девушки от нахлынувших чувств. - Понятно… - она как-то виновато опустила глаза вниз, но после снова стала прежней и натянула беззаботную улыбку. – Прости, что прервала. Я хочу узнать продолжение. Продолжение истории, конечно же было, но Цукияму не отпускало тревожное покалывание в сердце. Было видно, что есть нечто очень беспокоящее ее, но Каноэ старалась не показывать этого, прячась за веселым настроением, случайным смехом и постоянно натянутой улыбкой. И только глаза выдавали ее: всю тревогу, нервную дрожь в руках, наслоившийся ком волнительных мыслей, вертевшийся в голове. Он с первого дня заметил, что глаза ее изменились, стали более напряженными, такими, будто многое пережили и это было тяжелым испытанием для нее. Шуу не хотел торопить девушку, но и оставлять одну наедине с собой не собирался. Он обязательно все узнает и хорошенько выслушает весь ее рассказ. Только бы она смогла открыться ему… - Если я приглашу тебя в мой ресторан, ты согласишься прийти? – аккуратно завел основной разговор Шуу. Каноэ сделала глубокий вдох и с силой сжала ворот кружевной блузочки, васильковые глаза слегка увлажнились. Она судорожно обдумывала что сказать, как правильно выстроить предложение, чтобы не обидеть его, не задеть чужие чувства, но и сказать свое мнение. - Я… - она постаралась изобразить спокойное выражение лица, - я очень хотела бы прийти туда, но пока…не могу этого сделать… - девушке было очень тяжело говорить и с каждым словом она сдерживала накатывавшиеся слезы. Молодой человек никак не ожидал такой реакции, но она убедила его в своих подозрениях. Мелкий страх затаился в тот момент в мужском сердце. Неужели, она больше не разделяет его чувств к изысканной еде? Но…во всем этом кроется нечто более серьезное, болезненное. Заметив ее исказившееся сожалением лицо и вот-вот готовые заплакать глаза, он мягко положил свою руку ей на плечо, а второй медленно притягивал для нежных объятий. Маруяма была не против и благодарностью приняла этот жест, делая шаг навстречу. - Я хочу рассказать все, но только, пожалуйста, дай мне немного времени, - подавленным слабым голосом зазвучало из ее уст. – Я была бы очень признательна, - прозвучало еле слышно. - Я буду ждать этого времени, - бархатисто, в полголоса, ответил ей Шуу, слегка поглаживая пушистые волосы.***
В следующий раз они должны встретиться во дворе ее университета, так как Шуу настоял на том, чтобы встретить и проводить девушку до дома. Ей были приятны его внимание и маленькие проявления заботы, отчего ей казалось, что белые райские пташки кружатся у нее над головой, щебеча о сладостных любовных грезах. Дни были солнечными, теплыми, иногда становясь подобно летним, слегка душноватыми. Цветущая сакура все также продолжала радовать глаз пышностью цветения и легким воздушным ароматом весенней неги. Стоя возле окна восьмого этажа, Каноэ смотрела на проходящих по улице людей. Множество студентов группками проходили и, кажется, даже через закрытое окно, было хорошо слышно их оживленные разговоры и задорный смех. Такие радостные, полные сил, энергичные молодые люди. Наверняка в каждом из них энергии столько, как и в большом синкансене, мчащемся на огромной скорости. Вид радостных людей иногда заставлял девушку улыбаться, а иногда загрустить, ведь они определенно были не одиноки, не закрыты в себе, не боящимися других. Она прекрасно понимала, что все это ей дано не просто так, что абсолютно заслужила на одиночество и гниющую душевную боль, и определенно точно не должна жаловаться на текущее состояние. Но как бы хотелось этого чувства наполненности, эмоционального достатка. Полноценности. Она не призирала своей сущности гуля, но, наверное, отдала бы многое за то, чтобы ей не нужно было есть именно людей. Они так прекрасны, аппетитно пахнут, мягкие и сочные, но позволить себе их есть не может. Это табу, которое сама на себя же наложила. Если посмотреть на ее жизнь со стороны, то может показаться все не таким уж и плачевным, как она рисует себе: жилье есть, учится хорошо, считается одной из лучших на потоке, имеет хобби, парочку неплохих знакомых, а некоторые и вовсе подбиваются к ней в друзья. В отношении противоположного пола все тоже не слишком уныло: было несколько сорванцов, приглашавших ее на свидания, жаль только, они ей пришлись не по вкусу. Нет, не подумайте, она их не съела, просто как партнеры они не приглянулись. Не те люди, как говорят. Все было бы хорошо, но вот не могла она довериться кому-либо, поговорить по душам, обсудить классическую литературу, музыку, иностранные, или хотя бы родной языки – все только и делают, что занимаются бессмысленным шатанием по городу, толкуя про новый бар или караоке. Может, это тоже хорошие занятия, но, к сожалению, точно не для нее. Она любила маленькие неспешные прогулочки, читать книжку в тихом кафе, попивая горячий кофе, негромко слушать Листа во время уборки, включить на фоне какой-нибудь подкаст о психологии, пока занимается вязанием и расставлять все вещички заново по полочкам, будто делает это в первый раз. Такими были ее маленькие увлечения. Скучно, занудно, одиноко. Такой была Маруяма Каноэ в свои двадцать лет. Сейчас, имея рядом того, кому хочется довериться, открыться, с кем приятно и интересно проводить время - сможет ли она это сделать? Не отвернется ли он от нее, узнав ужасную правду? Не посмотрит ли с призрением и разочарованием? Не отвернется ли, оставив ее и дальше жить в маленьком, красиво сложенном, мирке? Каждый раз ей боязно и страшно об этом думать, но внутри теплится надежда на лучший исход. Ах, а вот и Шуу пришел. - Я не опоздал? – спрашивает парень в красивом фиалковом пиджаке, а рубашка винного цвета чудесно дополняет его. - Нет, как раз вовремя, - улыбается она чуть меланхолично. - Тогда идем, - предлагает ей свою руку Шуу, и они уходят.***
- Как прошел день? - Думаю, его можно назвать оживленным. В солнечные дни все кажутся более бодрыми, не так ли? – улыбается она ему. - Не могу не согласиться, - мягко смотрит на нее в ответ. - Сегодня мы проходили творчество Жермены де Сталь. - Аdmirablement! - Нам задали вопрос о ее биографии, и я смогла ответить. Подготовилась немного заранее, - сжимая краешек шоколадной юбки, продолжала Каноэ. Ее милая привычка с детства до сих пор при ней. - Тrès bien! – восклицал мужчина. Маруяма издала легкий беззлобный смешок. - Заметила, ты любишь французский, - возле нее пролетела пара лепестков, легонько задевая взъерошенный ветром локоны. - Да, проходил в университете. Можно сказать, у нас была любовь с первого взгляда, - ветерок колыхнул прядку его волос. - Вот как… - она чуть сильнее сжала его руку. - А вы проходите его? - Нет, - лукавит, - только современный японский и английский. В свою очередь Шуу тоже прижался к ней ближе. - Если ты хочешь, могу дать тебе пару уроков. - Буду рада поучиться у тебя, - ее глаза блеснули победным блеском.***
Первое занятие они решили провести в кафешке, которая очень нравилась Каноэ – в «Антейку». Девушку привлекала тихая уютная атмосфера заведения и небольшое количество посетителей, благодаря чему она могла полностью расслабиться и сосредоточиться. Шуу тоже был рад такому выбору. Пусть здесь не роскошно и шикарно, но главное, чтобы ей было комфортно. Для Шуу этого будет достаточно. Девушка как могла притворялась, что ничего не понимает в французском, что впервые видит эти буквы, впервые произносит эти звуки, впервые читает этот учебник, рассчитанный на начальный и средний уровни. Но даже не смотря на все это ей было интересно. Шуу неторопливо, спокойно объяснял материал, доступно поясняя простые правила грамматических конструкций, разрешая девушке делать пометки карандашом, четко и не спеша проговаривая каждое слово, чтобы она могла их как следует расслышать и повторить. К его удивлению, или нет, она быстро училась и легко схватывала материал, без особого труда произнося даже самые каверзные буквы. Шуу словил себя на одной занятной мысли и игриво улыбнулся. Ему нравилась игра, которую она ему устроила. - Может, в следующий раз у тебя? – довольный проведенным временем, предложил парень. - Ну-у.. – немного озадаченно и задумчиво она посмотрела куда-то в окно, обдумывая услышанное. - Если нет, ничего страшного. - Нет, все в порядке. Можешь прийти, - она сделала свой выбор. – Тогда, как всегда? - Хорошо. J'attends notre rencontre avec impatience, - пролепетал Шуу. - À bientot mon ami, - певуче ответила Каноэ.***
Все цветет и пахнет, но никто и ничто не сравнится с возвышенным и окрыляющим счастьем довольного, как сто слонов, Шуу. Наконец, наконец он с той, с кем так мечтал быть, которую хотел холить и лелеять, как маленькую звездочку, которая сияет только для него, своим чудным светом освещая его загнувшуюся от тоски и разлуки душу. Теперь он точно уверен в том, что тот самый, важный и решающий момент истины, настанет в их следующую встречу. И тогда, они станут одним целым, как два идеально подходящих друг другу кусочка пазла, как Ромео с Джульеттой, только их конец, бесспорно, будет счастливым. Он уверен, он взволнован, он предвкушает. Он очень ждет этого. Но ему все любопытно, какая тайна покрыла ее сердце черной сажей, не дающей ему гармонии и спокойствия, искажая прекрасное девичье лицо болезненной гримасой? Что скрывают ее притягательные и манящие глаза? Какую грусть и боль они таят? Не знает, Шуу не знает, но будет готов ко всему, ведь он так ее любит, и так хочет для нее счастья, что сделает все возможное для ее благополучия.***
Дни тянулись за днем, ночь сменялась ясным утром. В заветную субботу он идет к ее дому, держа в руках два небольших букетика роз. Почему два? К сожалению, Шуу никак не мог выбрать между композицией из сорта Abraham Darby и Star 2000. Оба были так великолепны и чудесны, что Шуу, решив не терзать себя столь сложным выбором, взял сразу два. Один букет нежный, воздушный, из махровых персико-розовых роз, а второй более классический – крупных красно-оранжевые бутонов, которые в воображении мужчины отлично подходили к ее небесным глазам. Два стука в дверь - он ждет. Секунда, за ней другая – приближающихся к двери шагов пока не слышно. Но вот издалека начали доноситься слабые мелкие шажочки. Дверь отворилась, и он увидел ее: с немного влажными волосами, домашней пижаме под которой была легкая маечка. Такая милая и домашняя. Девушка сделала шаг назад, пропуская гостя внутрь. - Привет… - Каноэ на мгновение обомлела от вида шикарных букетов в руках парня. - Для моей милой rose, - одарил девушку миловидной улыбкой Цукияма. - Спасибо большое! - глаза rose так и засияли от вида живых прелестных цветов, что в порыве радости поцеловала Цукияму в щеку. Сама же смутившись своего действия, Каноэ заметавшись, начала что-то торопливо рассказывать о том, где можно оставить вещи и тому подобном. - Можешь присесть здесь, - она указала на диванчик возле небольшого деревянного столика, на котором уже были разложены разные тетрадки, листочки и ручки. Все-таки, они здесь ради обучения. - Я поставлю цветы и сейчас вернусь, подожди меня немного, - Шуу коротко кивнул ей в ответ. Квартира Маруямы была довольно большой, хотя из-за огромного количества разного рода в ней вещей, места казалось мало. Даже светлые стены не спасали ситуацию. За диваном, на котором расположился наш гость, был еще один длинный узкий стол, на котором стояли небольшие белые коробки с миловидными кремовыми розами с пастельно-розовыми краями. Запах от них был неимоверный, легкий, ненавязчивый. В целом, вся квартира имела такой аромат. Над этим столом красовалась двустворчатая полочка, на верхушке которой стояли такие же, только розово-желтые цветы. Сам шкафчик был заставлен книгами и разными безделушками по типу чайных свечек, декоративных ангелочков и тому подобному. Напротив, Шуу мог видеть большой стеллаж, также уставленный книгами. Вы, наверняка, удивитесь, если я скажу, что сверху тоже стояли коробки с розами и несколькими вязанными игрушками. Говоря о игрушках, то здесь их тоже было немерено – весь подоконник уставлен маленькими вязанными котиками, зайчиками, совами, хомячками и другими пушистыми созданиями. «Сколько же времени она на все это потратила…?» - думал себе Цукияма, рассматривая сей мини-зоопарк. Место возле телевизора выглядело более-менее обычно: черная плазма стояла на стеклянном столике, полочку которого заняли несколько томиков какой-то манги и всякие мелочи, как из гача автоматов. Над телевизором висел еще один шкафчик, в котором были разные стеклянные баночки и коробочки, (а сверху еще одна коробка роз)! «Эх, а я думал ее удивить этими букетами, когда здесь такой цветник!» Шуу был уверен, что если еще внимательно исследовать другие части комнаты и содержимое каждого ящичка, то сможет ой как много всего найти… Но что было еще удивительнее – нигде не было ни пылинки. Через несколько минут вернулась Каноэ. - Прости, что заставила ждать, - она пришла в руках с двумя круглыми вазами. – Можешь помочь, пожалуйста, поставить эту вазу на стол. Букет с нежными розами занял место на столе, а с красными на высоком стуле, возле дивана. - У тебя здесь очень уютно, - прокомментировал Шуу. - Спасибо, - она немного засмущалась. Ей впервые доводится принимать гостей в своей розовой пастельной халабудке, как она любила нежно называть квартиру. - А эти малютки…? - он опустился на подушку, лежащую на светлом ковре с мягким ворсом, взглядом указывая на вязанных зверят. - О, тебе интересно!? – она немного дернулась и ее глаза весело блеснули.***
- Вот, смотри, это Генри, Шелли, Билл, Джордж, Рози, Леонарл, Григорий, Фредерик, Марта… - пальчиком она указывала на каждого, называя их имена. – Шелли нравится Билл, но он большой стесняшка, так что, не думаю, что у них что-то будет. Григорий и Фредерик закадычные друзья, они с первых дней подружились и теперь не разлей вода! Леонард тоже хочет к ним в компанию, но несмотря на то, что появился здесь довольно давно – никак не может сблизиться с ребятами, - она печально посмотрела на игрушку рыжего котика в черных очках. - Рози самая милая и добрая девочка. Все ее любят и относятся с добротой. Ей нравятся совместные чаепития, - достав розовую кошечку из общей массы, проговорила Маруяма. Парень слушал ее с интересом и удивлением – невероятно, как она любит их, с нежным трепетом смотря на каждого, словно на родного. Шуу понравилась эта ее, определенно, чудаковатая, но милая черта. А в голове заострилась печальная мысль, что девушке очень одиноко. - Они все замечательны, - заключил Шуу, еще раз охватывая взглядом изделия. - Спасибо! В принципе, они все хорошо ладят, но если буду о каждом говорить по отдельности, то нам может не хватить времени, - она издала неловкий смешок. – Ладно, будет учиться, - усаживаясь на маленькую красную подушку, она приняла вид, показывающий готовность к обучению. Шуу словил себя на мысли, что она такая милая, когда рассказывает о том, что нравится, так улыбается, по-детски, невинно… Урок проходил легко и приятно. Каноэ демонстрировала еще большие успехи в понимании слов, грамматики, а говор ее был мягким и плавным. Он все ждал, когда их игра подойдет к своему логическому завершению, когда наконец все карты расскроются. Ему каждый раз было невыносимо хорошо, когда их руки, будто нечаянно соприкасались, когда она позволяла задержать свою руку в его, когда потягивалась, как кошка, приоткрывая оголенные участки нежной кожи. Он был рад, что не надел пиджак сегодня, а был только в простой рубашке и лиловой жилетке с ромбовидным узором, потому что в комнате становилось с каждой минутой до ужасного жарко и напряженно. - Tu es le charme et la beauté même (Ты сама красота и очарование), - нежно касаясь ее руки сказал Шуу. - Mais qu'est-ce que la beauté et qu'est-ce que le charme? (Но что есть красота, а что есть очарование?) – дразнила Каноэ, плавно проводя пальцами по тыльной стороне ладони парня. - C'est la vérité, c'est toi (Это есть истина, это есть ты), - другой рукой Шуу аккуратно приподнял ее подбородок, смотря прямо в глаза, в самую душу Каноэ. На мгновение она застыла, завороженная этими пленительными бархатными очами, забывая обо всем на свете. О грехах, о вине, о наказаниях, которые смиренно должна нести, но никак не могла, не могла оторваться от своего любимого искусителя, о котором грезила, кажется, всю свою жизнь. - Ты же уже все понял, - перехватывая руку, которая уже нежилась на ее щеке, посмеиваясь, проговорила девушка. - Да, из тебя плохая притворщица, - тоже посмеялся Шуу, - А книги Дюма и Гюго в оригинале вообще выдают с потрохами, - теперь они полностью держались за руки, не отрывая взглядов друг от друга. - Просто…мне хотелось найти повод, чтобы проводить с тобой время, - она все же отвела глаза в сторону, покрываясь легким цветочно-розовым румянцем. Шуу снова заставил ее глянуть на него. - Но ведь этого не нужно. Я всегда хочу быть рядом, быть с тобой, - он мягко поглаживал ее щеку, а она поддавалась ему, но все же, отстранилась, расцепляя их руки. - Шуу, помнишь, я спросила тебя о том, какой кажусь тебе? – снова то выражение: серьезное, пропитанное синеватой грустью. – На самом деле, я очень даже хорошая притворщица. Пожалуйста, послушай мой рассказ.***
Переезд был тяжелым испытанием для меня. В тот момент, когда я подумала, что наконец все стало хорошо, наконец, я не одна, запертая и ограниченная в действиях большого роскошного дома – весь мир вдруг поломался и рассыпался в труху. Так воспринимал тогдашние обстоятельства мой детский мозг. Но еще больнее было улыбаться, понимая, что ничего не будет как раньше. Что больше я не приду в тот радушный дом, не увижу тех невероятной красоты цветов, больше не встречусь с ним… Но наши встречи показали, что меня видят, что я есть, просто…в том месте, где я жила – меня воспринимали как должное, как само собой разумеющееся, поэтому я очень радовалась, когда была отчитана родителями за выход из дома без их разрешения. Пусть мне и досталось, но я была рада. Но сейчас не об этом. Все равно это время было давно, да и вспоминать не особо хочется: счастье с грустью смешанные воедино – мое самое нелюбимое чувство. В целом, я не изменилась: понемногу росла, жила, пошла в школу, хорошо училась, толком не с кем не контактировала – не очень понимала как это делается, а если и были попытки, то ни в ком из тех детей не было того огня и искры, как у Шуу. А во мне была, та сильная, стремящаяся на волю энергия, которая рвалась и не могла сидеть на месте. Мне хотелось показать всем себя, что вот она – я, посмотрите же на меня! Вот с таким настроем я решила, что пора что-то менять, а лучший способ – начать с себя. Черный всегда как-то странно влиял на мое душевное равновесие. Смотря на этот цвет, внутри что-то перемешивалось, переключалось: хотелось окрасить руки, волосы, глаза – все сделать черным. Думаю, у меня это получилось. Одежда в темных тонах на мне смотрелась неплохо, пусть и было сначала непривычно, (все же, сколько лет я носила белое и розовое). Полюбившийся еще в те времена красный цвет служил отличным дополнением к моему образу. Я чувствовала, что начинаю открывать настоящую себя. Будучи организмом молодым, растущим и, как вы уже поняли, буйным, желание есть людей было огромным, а особенно расчленять их. Я изучила некоторые медицинские пособия и поняла как правильно обращаться с плотью. Я была любознательным ребенком, поэтому новые знания всегда были в радость. Свою первую жертву я помню очень хорошо: было необычно идти на охоту, ведь в основном еду добывали родители. Это был какой-то мальчишка из параллельного класса, та еще заноза, так что, решив, что никто особо не расстроится его потере, я без зазрения совести перерезала ему горло. Что я чувствовала в тот момент? Страх за содеянное, но потом, вкусив его плоть, я… Все внутри меня сказало: «Да. Я хочу большего. Хочу еще». Та сила, что просилась наружу ликовала и не могла найти себе места от радости – моя первая, собственноручно добытая еда - что может быть прекраснее такой победы? С того времени и появился тот «загадочный потрошитель». Из-за того, что я действовала осторожно и не разводя лишнюю грязь, вычислить и найти меня было проблематичным для полиции и агентов. К тому же, в городке, где мы жили, местные правоохранительные органы были сплошными, ни на что не способными тюфяками. Потрясутся возле места происшествия, и пойдут чай с плюшками пить. Повезло мне с ними. С каждым разом я все больше входила во вкус, наслаждаясь их содрогающимися, в мучительных страданиях, лицах, трусящихся коленях и руках. Они как те маленькие жучки, которых я собирала в детстве и раскраивала на куски. Я становилась более опытной, более умелой. А со временем придумала способ как разнообразить и привнести красоты в свое «искусство». Самодельные розы. Каждый вечер я сидела и трепетно создавала каждую розочку, делая их словно живыми, настоящими, украшая черепные коробки жертв нежными цветами. Вспоминая сейчас это время, восприятие тех дней у меня довольно двоякое: с одной стороны, было здорово: столько драйва, приключений, опасность на каждом шагу. В своих глазах я становилась личностью, осязаемой и видимой, а с другой – можно было бы и поспокойнее вести охоту, и не такую масштабную. Под «масштабной», я имею ввиду десять человек в неделю. Я знаю, что есть еще большие обжоры, но мне хватило бы и трех – остальных мне просто нравилось резать. Знаете, сидеть так, и аккуратненько вырезать каждый орган, каждый клапан, перерезать сухожилия – все как в книжке, только в реальной жизни. Ужасно ли это? Ужасно. Но мне больше ничего с этим не сделать. Пик осознания того, что я поступаю неправильно пришелся тогда, когда мне встретилась девушка, сказавшая, что приехала навестить своего младшего брата. Они много лет не виделись, после развода родителей, и вот только сейчас у нее появилась возможность приехать к нему. Что-то живое, адекватное, человеческое проснулось во мне и захотело задушись себя. Ведь того мальчика убила я. Мне было восемнадцать, когда моя деятельность начала спадать на нет: я снова стала самой простой, заурядной неудачницей. Почему неудачницей? Все просто: ночью я сильная, непоколебимая и страстная убийца гуль, а днем – девочка с синдромом отличницы, с обычной прической и некричащей внешностью. Просто никакая. Это и было моим самым большим притворством. Может, родись я обычным человеком, во мне не существовала бы эта дикая сумасшедшая сущность, жаждущая крови и людской боли. Была бы милым ребенком, с обычными увлечениями, стремилась бы творить добро и проносить в массы идеи всеобщего счастья и мира. Не знаю, так ли это, но случилось так, как случилось. Поэтому сейчас я живу, подобно самому обычному человеку, с теми самыми обычными хобби, ведя довольно затворническую жизнь. Это мое наказание. А еще наказанием для меня является еда. Я не питалась полноценно примерно с восемнадцати лет. Протягивала на кофе и небольших пакетиках еды уже умерших людей, которые покупала в «Антейку». Они хорошие ребята, я благодарна им за то, что они делают. Есть ли мне прощение, или заслуживаю ли я на жалость - мне не известно, но мне просто хотелось бы, чтобы кто-то принял меня такой, какая я есть: со всеми грехами и ошибками, с хорошими и плохими сторонами моей личности. Я хочу, чтобы на меня посмотрели.***
Шуу спокойно и внимательно слушал ее рассказ, не перебивая, давая девушке полностью высказаться. Он слышал истории о неуловимом порошителе в Яманаши, на которого никто не мог выйти, но никогда бы не подумал, что этот любопытный гуль окажется его милой возлюбленной. Нотки восхищения затрепетали в сердце парня, представляя Каноэ в черном одеянии, с ненасытностью и пылкой страстью занимающуюся методичным потрошением своих лакомых жертв. Глаза его пылали от накатившего возбуждения и интереса, но становились печальными от осознания того, что она сама себя корит за содеянное. Но ведь, разве она не провела прекрасную работу? Не стала мастером перевоплощения и искусной убийцей? Шуу хотелось поддержать ее. Хотел показать ей, насколько прекрасна и до невозможного добра, если пошла на такие жертвы, в виде изнуряющей диеты, ради этих людишек. - Каноэ, иди ко мне, - Шуу подозвал ее к себе, видя слезящиеся глаза девушки. - Вот так, хорошо, - усадив рядом с собой, он нежно приобнял ее мягко провел по волосам. – Ну что ты такое придумала? Тебе не за что винить себя. Она удивленно глянула на него. - Разве…ты не презираешь меня? За то, что я такая… - маленькая слеза пролилась из василькового омута, но Шуу аккуратно поцеловал эту проворную капельку. - Нет, ни в коем случает. Разве можно презирать столь необъятную красоту? Тебя, такую переливающуюся и многогранную, как драгоценный алмаз. Я бы с удовольствием увидел все твои грани, каждый их цвет, - их лбы соприкоснулись, и Шуу поцеловал девушку в нос. – Но знаешь, дорогая Каноэ, - он посмотрел ей в глаза, - меня расстраивает твоя нелюбовь к себе. Каждый должен увидеть тебя и твое очарование, идеально сочетающуюся с демоническим обаянием. Я знаю это, поэтому, будь уверена - я вижу тебя и всегда буду видеть, - произнося это, Цукияма одаривал ее личико маленькими краткими поцелуями, останавливаясь на розовых щечках. Подобных слов юной девушке еще не доводилось слышать, подобной нежности она еще никогда не ощущала, подобных чувств графин, она испила лишь сегодня, с ним, за что была, до глубины души, благодарна. Из-за чего чувствовала счастье. - Шуу, стой, подожди, - новая волна чувств окутала ее, когда губы мужчины переместились к ее ушку. - Дорогая rose, моя милая Каноэ, разве ты еще не поняла? Как сильно я люблю тебя, - прошептал ей в губы Шуу и трепетно, с оттенком алой страсти, поцеловал.***
Маленький солнечный лучик проскользнул сквозь тонкий тюль, оставляя золотистую полоску света на раскрытых тетрадях, листках и чудесном букете. Но сейчас до них никому из них не было дела, ведь наконец две красные ниточки переплелись, образуя причудливый узор, символизирующий их особую душевную связь, которая не разорвется даже под тяжелой разрушительной силой старого дяденьки Времени. Цветочно-плюшевая квартира наполнена солнечным теплом и легким ароматом роз и земляники. Но ничего теплее и прекраснее не будет, чем его мягкие губы, целующие разгоряченную девичью шею. Каноэ смотрит на искристый лучик солнца и немного жмуриться от разливающегося по телу чувству неги и любви. - Я люблю тебя, Шуу, - довольно шепчет она, игриво кусая парня за шею. Теперь она точно знает, что не будет одна, в своем красиво сложенном мирке, томиться в грустном вареве сожаления и одиночества. Отныне у нее есть тот, кто поймет и примет ее. Кто видит ее, и кому не нужно будет доказывать свое существование. А у него появилась та долгожданная, сладостная любимая женщина, которую он будет трепетно любить и беречь.***
- Шуу, я… - запыхавшись заговорила девушка. – Я хочу есть. - Это можно устроить, - глубоко дыша, парень смотри ей прямо в глаза, поглаживая взъерошенные волосы. – Глаза цвета А10 и А17? - Да, а еще мозг, печень, кусочек легкого… - Будет, my lady, все будет, а пока давай еще немного так полежим, - Шуу мягко поглаживал шелковистую кожу девушки, оставляя короткие поцелуи у виска. Этой ночью в Токио снова почувствовал сладкий запах убийственных роз.