Не забывай меня

— Полковник, будем честны, вы просто хотите от меня избавиться. Все это — лишь повод, чтобы я покинул на некоторое время базу и не мешал вам «развлекаться», — произнес Оцелот, едва заметно поджав губы. Не брезгливость, но выверенная толика неуважения и бунтарства — его превосходная мимика легко давала понять, что он (будто бы) думает о развлечениях Волгина. — Но, что более важно, вы приказываете мне убить нашего товарища, такого же члена ГРУ, как и мы с вами, полковник. — Этот «товарищ» — пес, который предал нашу Родину, начав сотрудничать с американцами. — Волгин был в удивительно хорошем настроении и сегодня даже не сорвался на крик, разговаривая с непокорным подчиненным. — И что он, по-вашему, может рассказать американцам? — Оцелот взмахнул папкой с досье, которую ему пару минут назад вручил секретарь. — Цвет нижнего белья жены товарища Хрущева? Смех Волгина прозвучал громовым раскатом, отражаясь от стен кабинета, и в голове Оцелота немного зазвенело из-за громкого шума. — Я бы пустил тебя под трибунал, майор, но не хочу терять настолько ценного сотрудника. Задачу ты понял, так что выметайся отсюда, пока я добрый. Оцелот нахмурился. — Как я должен проникнуть на объект, полковник? Цель работает в свадебном салоне, который обслуживает только женщин. — Вот тебе и ответ, майор. А теперь пошел вон! * Буквально выкинутый за шкирку из кабинета Оцелот потратил три секунды на то, чтобы изобразить негодование и оскорбленную невинность, а затем привел себя в порядок, отряхнул от невидимых пылинок погоны, засунул под мышку папку и отправился в отдел снабжения. Миссия предстояла горячая и крайне деликатная, так что он не мог позволить себе явиться в свадебный салон в дешевых туфлях и без должного макияжа. Еще вдруг решит кто, что он не умеет правильно готовиться к миссиям под прикрытием. В отделе снабжения с ним спорить не стали и быстро отыскали подходящий женский деловой костюм нужного размера, слегка разношенные туфли на невысоком каблуке (чтобы не натерли мозоли в самый неподходящий момент), нательную кобуру, косметичку и парик. Длинный, очень длинный парик из волнистых светлых волос — Оцелот даже засмотрелся на него и пару раз огладил мягкие пряди, наслаждаясь тем, как они чувствуются под пальцами. — Хороший парик, — похвалил он и кивнул мелко трясущемуся от ужаса снабженцу. — Этого достаточно. — Так точно, товарищ майор! — снабженец отдал честь и тут же поспешил ретироваться, оставив Оцелота наедине с его приобретениями. Смена наряда в умелых руках не заняла много времени, однако Оцелот не торопился покидать базу. Тщательно нанес макияж, чтобы замаскировать угловатые юношеские черты лица, бережно расчесал и уложил парик, и, брезгливо оценив на двоечку найденные в косметичке духи, вытащил из потайного кармана кителя заначку на особый случай. Легкий, едва уловимый аромат тут же окружил его, дополнив роскошный образ леди, которая готовится к лучшему дню в своей жизни. Закончив прихорашиваться, Оцелот проверил, как вытаскивается из нательной кобуры пистолет, и улыбнулся своему отражению в зеркале. — Хах, как всегда сногсшибательно. — Отсалютовав зеркалу своим фирменным жестом, Оцелот развернулся и покинул склад через запасной выход для персонала. * Над входной дверью звякнул колокольчик, и принимающий посетителей молодой человек с радушной улыбкой повернулся к еще одной гостье их свадебного салона. — Добро пожаловать! — тут же поприветствовал он и подошел к покупательнице, выдерживая однако при этом почтительное расстояние. — Госпожа, как я могу к вам обращаться? — Ева Федоровна, — мягко улыбнулся Оцелот и отточенным женственным движением протянул руку для рукопожатия. — Можно и без отчества. — Ну что вы, дорогая Ева Федоровна, я никоим образом не смею оскорбить вас, перейдя на фамильярные обращения. — Служащий аккуратно пожал затянутую в перчатку руку «леди» и вновь улыбнулся. — Но вы, пожалуйста, зовите меня Гришей. — Очень хорошее имя, Гриша, вам идет. — Спасибо за лестные слова, госпожа. Итак, чем я могу вам помочь? — плавно перешел он к делу. Оцелот улыбнулся, изображая легкую мечтательность, и почувствовал, как его затапливает предвкушение от грядущей охоты. — Я хочу выбрать для себя лучшее свадебное платье, Гриша. Разумеется, сейчас только рассматриваю фасоны, так что помощь портных не нужна. — Оцелот наклонился чуть ближе к своей цели, ощущая тонкий аромат одеколона, пота и разнообразных тканей, и, немного понизив голос, произнес: — Мои знакомые рассказали, что здесь очень хороший выбор, и я обязательно буду удовлетворена. Среди всей этой смеси запахов чуткий нос Оцелота сразу же уловил практически выветрившийся запах пороха и оружейного масла. Замечательно, у цели при себе сейчас нет оружия. Служащий на мгновение замешкался, удивленный этим внезапным жестом, однако быстро пришел в себя, сделав разумный вывод, что у гостьи есть влиятельные связи, раз ей подсказали прийти сюда. И что она определенно знает о другой стороне свадебного салона, в котором он работает. «Рыбка клюнула», — подумали оба мужчины, продолжая улыбаться друг другу. — Тогда, госпожа, позвольте я покажу вам, что у нас есть. * Оцелот с нескрываемым удовольствием потратил целый час на то, чтобы внимательно рассмотреть весь основной каталог свадебных нарядов и наконец перевел разговор на дополнительный, прекрасно зная, что ждать там его будут далеко не платья. — Разве вам, госпожа, не понравились те платья, что у нас есть? — Измученный требовательной покупательницей Гриша изрядно вспотел и практически потерял нить беседы, уже не уверенный, пришла ли гостья именно за платьем или все-таки за «дополнительными» покупками. — Почему же, они замечательные, — ответил Оцелот, мягко кивнув, и поправил сползшие с запястий перчатки. Алый цвет выглядел превосходно, пусть и не очень сочетался с бесконечными волнами белой ткани, что окружала его на стойках и манекенах. — Я даже присмотрела себе некоторые из них, но мне настоятельно порекомендовали не уходить, не спросив про дополнительный каталог. — Тогда позвольте я принесу его вам, госпожа. — Гриша пожалел, что не может прямо сейчас вытереть раздражающую капельку пота со лба, но все равно продолжил добродушно вести разговор. — Может быть, во время ожидания вы хотите примерить какое-нибудь платье? — О, это замечательное предложение, спасибо. — Оцелот окинул взглядом несколько присмотренных ранее моделей и указал на одну из них. — Хочу примерить вот это, если можно. — Разумеется, госпожа. Получив в свои руки вожделенное платье, состоявшее из пышной юбки и открытого верха, отдаленно похожего на корсет, а также шедшие к нему в комплекте полупрозрачные чулки, Оцелот наконец прекратил измываться над бедным служащим и отпустил его. Тем более, скоро его мучения оборвутся уже навсегда. * Примерочная оказалась просторной роскошной комнатой с зеркальной стеной напротив входа и полным набором мебели. Дверь с наружной стороны прикрывала широкая плотная шторка, чтобы при необходимости можно было вести разговор с теми, кто стоит снаружи, не позволяя им заглянуть внутрь. Это было довольно полезно для Оцелота, поскольку платье мгновенно бы обнажило его самый большой для женщины недостаток — отсутствие груди. На то, чтобы раздеться и снять порядком поднадоевший деловой костюм, у Оцелота ушло намного меньше времени, чем на то, чтобы одеться. Затем он задумчиво взглянул на чулки и пышную юбку, и, потратив пару секунд на нехитрые размышления, снял и белье, оставшись в одних перчатках и парике. Прохладный воздух коснулся (пока еще) вялого члена, и Оцелот поспешил взяться за переодевание. Легкая ткань чулок прекрасно скользила по коже и при этом была прочнее, чем казалось на первый взгляд — неловкое движение точно не разорвет их. Оцелот надел пояс и, в неспешной ласке проведя рукой по внутренней стороне бедра, прицепил подвязки к чулкам. Затем, помедлив, сжал член, проведя рукой вверх и вниз. Из-за множества охвативших его ощущений, по спине тут же пробежались мурашки. Оцелот тихо застонал. Стон получился чувственным, будто у женщины, и это распалило Оцелота еще сильнее. Он потянулся за юбкой, машинально расправляя на ней складки, и аккуратно надел ее, постаравшись не запутаться и ничего не перепутать. В одиночку примерять платье было слишком неудобно, однако Оцелот не мог позволить себе попросить помощь у кого-либо в этом крайне деликатном вопросе. Наконец с юбкой было покончено, и настал черед верхней части — облегченного корсета со шнуровкой позади. Большая часть завязок уже была на месте, оставалось лишь затянуть их по фигуре предполагаемой невесты и прикрепить корсет к нижней части специальными крючками. Как пояснил Гриша, готовое платье будет цельным, а эта модель состоит из нескольких частей, чтобы их было удобнее примерять и подгонять. Весьма разумное решение, потому что с цельным платьем Оцелот не справился бы даже со своей невероятной ловкостью. Приладив корсет и затянув завязки, Оцелот нежно провел пальцами по очаровательной вышивке в виде мелких бледно-голубых цветов. Он не был силен в ботанике и в жизни бы не распознал их в таком виде, посчитав не более чем выдумкой портного, однако Гриша во время экскурсии упомянул, что это незабудка. Та самая незабудка, что на языке цветов означает истинную любовь. Замечательное платье для женщины, что скоро выходит замуж, но для Оцелота оно стало символом иного — напоминанием о тех глубоких чувствах, что он решил спрятать внутри себя, не рассказывая о них и никому не показывая. * Немного покрутившись перед зеркалом, осматривая себя то так, то эдак, Оцелот пришел к выводу, что платье село как влитое. Надежно затянутый корсет не провисал в области груди, юбка бело-голубой волной растекалась под пальцами, а мягкий шорох ткани ласкал слух. Это было действительно красиво. — Ева Федоровна, — голос служащего оторвал Оцелота от размышлений, — я принес нужный вам каталог. Понравилось ли вам платье? — Да, разумеется, — довольно произнес Оцелот и, вытащив из брошенной неподалеку кобуры пистолет, навел дуло на дверь, целясь на звучащий голос. — Оно просто великолепно. Стрелять с такого расстояния да еще и через плотные шторы, когда слишком много помех может сбить выстрел, было довольно проблематично. Оцелот не торопился нажимать на курок, выжидая подходящий момент. — Тогда, госпожа, можно ли зайти внутрь, чтобы отдать вам каталог? Если вы в неглиже, я могу подождать вас снаружи. — Все в порядке, Гриша. — Широкая юбка тихо скользнула по полу, когда Оцелот сменил позу на более удобную. — Вы можете заходить. Я буду рада видеть вас. Шторы разошлись, являя взгляду приведшего себя в порядок Гришу, в руках которого была пухлая папка с бумагами. Вот он, искомый каталог, и именно ради него многие были готовы перегрызть друг другу глотки. Оцелот выстрелил трижды, целясь в жизненно важные органы, и бедный служащий упал, успев заметить перед смертью лишь тонкую руку в красной перчатке, пистолет и роскошное свадебное платье с вышивкой в виде незабудок, про которое он сегодня рассказывал особенно подробно. Втащив окровавленное тело в примерочную, Оцелот, не обращая внимания на то, как быстро пачкается алым подол его платья, забрал из рук мертвеца папку. Та была из плотного, но при этом быстро сгорающего картона, перевязанного для верности шнурком, и не имела каких-либо украшений или букв на обложке — отличный пример шпионской глупости и того, как не нужно хранить важные бумаги. Оцелот внимательно осмотрел папку со всех сторон и, не заметив никакого подвоха, решил лично ее вскрыть. Возможно, там действительно были только редкие фасоны платьев, и Волгин от души над ним посмеется по возвращении на базу с докладом. Шнурок без проблем скользнул в сторону, и папка раскрылась. И что там, черт возьми, было! Чуть ли не бесконечный список советского оружия и военной техники, некоторые модели Оцелот даже не смог узнать без сопроводительных документов — настолько сильно они были модифицированы под разного вида задачи. Ради подобного каталога было не грех убить еще как минимум два десятка человек — по одному трупу за каждый предмет, который Оцелоту тут же захотелось получить в свои руки. Оцелот громко рассмеялся, понимая, что настолько жирная крыса скорее всего ела с нескольких столов, раз ее до сих пор никто не прихлопнул, а каталог (и наводки на то, где хранится все это оружие) Волгин явно желал заполучить в свое единоличное владение. — Сукин ты сын, — одновременно веселился и ругался Оцелот, а его руки без промедления начали обыскивать тело в поисках дополнительных улик. Кровь продолжала медленно вытекать из ран Гриши, расползаясь в широкую лужу под ним, и вскоре Оцелот оказался изрядно в ней измазан. Перчатки, туфли, нижняя часть чулок, подол юбки, пряди растрепанного в процессе парика — все пострадало из-за того, насколько неаккуратно сейчас действовал Оцелот, будто бы его это ни капли не беспокоило. — Нашел, — тихо обрадовался он, распарывая потайной карман пиджака служащего и вытаскивая из него универсальную гарнитуру для переговоров. Эта вещь определенно предназначалась для того, чтобы передавать заказы наверх и сообщать обо всех подозрительных посетителях, однако Гриша был настолько измучен болтовней о платьях, что даже не задумался о некоторых странных деталях. А теперь Оцелот собирался применить гарнитуру далеко не для того, что предполагалось изначально. Прослушка. Он хотел устроить прослушку одной конкретной линии, и не было лучшего момента, чем сейчас, когда Волгин еще только планирует превратить Грозный Град в крепость из-за одного американского шпиона. Передатчик зашуршал, отыскивая нужную частоту, и вскоре из наушника донесся знакомый мужской голос. — …Ева. — Не предложение, не фраза — так, обрывок идущего где-то очень далеко разговора. Оцелота вновь разобрал смех из-за нелепости всей этой ситуации. Он сделал пару глубоких вдохов, чувствуя, как, впрочем, вместо спокойствия его вновь накрывает возбуждение, и аккуратно сжал свой напряженный член через ткань юбки. Не самый подходящий момент для дрочки, однако дареному шансу в зубы не смотрят. Что ж, прослушку он тоже использовал не по назначению, но вряд ли от этого кому-то станет хуже. Было еще некоторое время до того, как Гриши и унесенных им документов хватятся, и Оцелот собирался использовать полученную возможность по полной. Стянув лезущий в глаза парик, из-за чего тот лишь сильнее испачкался в крови, и убрав его на столик для косметики, Оцелот закрепил на ухе гарнитуру и уселся на ближайший стул, задрав для удобства юбку. Вся эта сюрреалистичная картина детально отражалась на зеркальной стене примерочной, и Оцелот улыбнулся самому себе, так увлеченному процессом. Покрытое румянцем лицо, часто вздымающаяся при дыхании грудь в тугом корсете, пятна крови на перчатках и платье (все это придется в итоге выбросить и тщательно уничтожить), встопорщенные и мокрые из-за пота короткие светлые волосы, напряженные бледные бедра в чулках, рука, медленно ласкавшая возбужденный член — все это было по-своему красиво. Странно, чудовищно цинично, но красиво. Оцелот вслушался в голос Снейка, доносившийся из гарнитуры, будто рокот волн во время прибоя, и нарочно пропустил мимо ушей звонкие ответные фразы женщины, что с ним в тот момент говорила. Ему не было важно, о чем шпионы болтали между собой, хватало того факта, что он снова слышит голос Снейка, — и внутри все кипело от ревности и желания громко застонать прямо в микрофон, прерывая беседу двух голубков. Необходимость сдерживать себя распаляла еще сильнее, и Оцелот быстрее задвигал рукой по члену, пытаясь избавиться от этого постыдного возбуждения и огня, терзающего каждый нерв в его организме. Запрокинув голову и прогнувшись в пояснице, он кончил, пачкая себя спермой. Дав себе пару секунд перевести дыхание, Оцелот вытащил наушник, с отчетливой брезгливостью отбрасывая его в сторону, и разочарованно вздохнул, понимая, что в очередной раз проебался по всем фронтам. Взгляд прошелся по примерочной, выхватывая детали разной степени приличности, и Оцелот в последний раз погладил цветочную вышивку на корсете, рассматривая нежные цветы, чьи лепестки в нескольких местах были окрашены кровью. — Хах, незабудки. Подумать только, — вздохнул он и покачал головой. Что ж, эту историю он точно не даст себе забыть. Теперь осталось только убрать за собой и сжечь этот свадебный салон вместе с уликами.