***
Утром Антон чувствовал себя разбитым, будто вообще не спал, но никаких симптомов даже банальной простуды у него не было, поэтому он отправился в школу. Уже выйдя за забор, Антон увидел Арсения. – Ты куда это? – Да меня родители в эту вашу школу монастырскую определили, буду с тобой учиться. Хорошо... На самом деле, Антон не был уверен, хорошо это или нет. Мальчик понимал, что их школа даёт лишь базовые знания, а Арсений умный и может выучить гораздо больше. – Ну, расскажи хоть, чем вы там занимаетесь? – новенький смотрел на Шастуна а предвкушении чего-то неизвестного ему и интересного. – Да так... арифметика, обществознание, религия... много религии. К друзьям подбежал Дима. Он поздоровался с Антоном и повернулся к Арсению, протянул руку: – Дима Позов, можно просто Поз, очень приятно. Арсений, верно? Милашка из города? Шаст про тебя рассказывал. – Ага, типо того, – Попов приятно удивился такому описанию себя. Антон опустил голову, стараясь скрыть появившийся румянец на щеках. – Уроки начинаются через пятнадцать минут, лучше поторопиться, учитель у нас не строгий, но опоздавших не любит,– продолжал тараторить Дима. Арсений лишь кивнул и пошёл вперёд. Воспользовавшись моментом, Дима толкнул Антона и прошептал: – Уши, Антон, уши краснеют, хоть шапку с зимы не снимай. Антон смутился ещё больше и в отместку стукнул друга по плечу. Уроки в школе начинались с молитвы. Арсений удивлённо смотрел на окружающих его детей, на учителя и не понимал что ему надо делать? – Просто стой и молчи, можешь ещё голову опустить, – прошептал ему на ухо Дима. Просидев сорок минут на скучнейшем, по мнению городского подростка, уроке и дождавшись звонка, Арсений вышел на улицу подышать свежим воздухом. Май радовал тёплой погодой, скоро наступит лето. Какая-то пара годовых контрольных отделяла детей от свободы. Сзади подросток слышал, как Антон жаловался Диме на сложную тему и непонятное объяснение преподавателя. – Приходи ко мне сегодня, если хочешь, я хорошо знаю математику, смогу объяснить, – Арсений обращался к Антону, но продолжал отрешённо смотреть в никуда. Боялся, что если посмотрит на него, то начнёт сразу глупо улыбаться. Такое уже с ним случалось, когда они общались вчера вечером через окно, тогда он всю ночь испытывал какое-то тёплое чувство в груди. Переферическим зрением он увидел как зелёные глаза друга округляются. – Та ну... там всё запущено, я буквально ничего не понимаю. Наверное, вообще не сдам в этом году, – Антон замялся и стремительно начал краснеть. Как же стыдно, за свою тупость. – Ничего страшного, – Арсений наконец посмотрел в глаза мальчика и тут же начал улыбаться, – Давай попробуем улучшить твои знания. Кстати, какой урок следующий? Арсений ожидал, что обществознание будет таким же скучным, впрочем, так оно и оказалось, пока учитель не отвлёкся немного от темы урока: – Существует феномен, – монотонно говорил он, – при котором во сне влюблённые сердца бьются в одном ритме и не могут сбиться, таким образом, словно поддерживая друг друга. Это конечно пока не смогли объяснить, но исследования на эту тему проводят часто. – Прошу прощения! – взволнованный Арсений вскочил со стула, заставив соседа по парте подпрыгнуть от неожиданности, – А что если сердце одного из возлюбленных остановится? – Остановится и второе сердце. – А если один из влюблённых спать не будет? – Мне нравится твой интерес, молодой человек. Что ж, было проведенно два эксперемента. В первом из них останавливалось сердце спящей девушки, тогда её возлюбленный продолжил жить, но прожил недолго, умер от инфаркта спустя десять лет. Во втором же эксперименте остановилось сердце уже бодрствующего человека... в том исследовании они оба умерли. – Спасибо, – Арсений сел на место и активно начал что-то записывать. Учитель продолжил урок. Антон сидел, вспоминая предложение Арса. С одной стороны, завалить годовую контрольную и летом бегать на дополнительные – так себе удовольствие, с другой, Антон переживал, что осознав, насколько у него все плохо с математикой, Попов перестанет с ним общаться, кому ведь нужны тупые друзья. Дима твердил, что от такой возможности отказываться нельзя, сам он пытался объяснять Антону хоть что-то, но получалось скверно, он прекрасно разбирался в предмете, но учить кого-то не мог. Как только урок закончился, Антон резко поднялся со стула и быстро направился к Арсению. Главное сейчас согласиться, чтобы отказаться уже было бы нельзя, а потом уже загоняться по поводу и без. Всё таки желание быть свободным этим летом было выше чем страх перед мнением Арсения о нём. – Я согласен! – выпалил Шаст. Попов посмотрел на друга в недоумении, после чего облегчённо выдохнул. – В загсе такое говорить будешь, – Попов засмеялся, – Отлично, тогда приходи сегодня после четырёх где-то, подтянем тебя, ты у меня через две недели на пять всё сдашь. Обещаю. И Антон почему-то доверял этому "обещаю", будто заранее знал, Арсений его спасёт.***
Мальчик вернулся домой немного растерянный и взволнованный. Предупредил маму, что после обеда уйдёт учиться к другу. Она обрадовалась, ибо давно была взволнована успеваемостью сына. Антон же невероятно переживал, повторил всё что знал до этого, простоял 15 минут у открытого шкафа пытаясь выбрать что-то более-менее нормальное. Руки немного дрожали, когда Антон постучал в уже знакомую ему дверь. На удивление, открыл Арсений, сразу одарив мальчика лучезарной улыбкой. Комната у Арсения была едва ли больше комнаты Антона. Пожелтевшие от времени и солнца обои, сложно поверить, но когда-то они были белые, накрохмаленная кружевная занавеска на деревянном окне. Стол вплотную к подоконнику, на котором тогда вечером сидел Попов, кровать, тумбочка и старый шкаф, оставшиеся от предыдущих владельцев. Очень уютно, учитывая, что тут живут только четыре дня и до этого два года это место пустовало. – Посиди тут, я сейчас принесу табурет. Кстати, чай будешь? – Да давай, спасибо, – Антон неловко переминался с ноги на ногу, не зная, куда деть руки. Арсений лишь наблюдал за любопытными глазами гостя, которые осматривали комнату и не мог оторвать взгляд. – Чай какой будешь? – спросил мальчик, возвращаясь со стулом в руках. – Любой, кроме чёрного, пожалуйста. Арсений принёс чай: себе покрепче чёрный, Антоше зелёный с мятой. Мальчики сели за стол и полностью погрузились в мир цифр, чертежей, градусов. Спустя полтора часа Шаст готов был слёзно просить перерыва. Голова гудела от количества информации. Как ни странно, он понимал всё, что ему объясняли, быстро исправлял ошибки и закрывал пробелы. – Антош, Антош, ещё одну задачу и передохнём, – Арсений ободряюще гладил друга по плечу, – Вот эту сам попробуй. Давай, я верю в тебя, – и показал на номер со звёздочкой в учебнике.***
– Сегодня дядю Пашу встретил, – вещал Дима, сидя за партой на перемене, – Опять просил за овцами приглядеть. Пойдём? Антон в надежде тайком глянул на Арсения, который согласно кивнул Диме: – Сегодня я точно пойду. Проверочную по математике Антон сдавал дыша через раз. Впервые за полгода он понимал, чего от него требуют условия задач, это же легко, он же это вчера проходил с Арсом. Оценки учитель обещал сказать в конце дня. – Как ощущения? На сколько написал? – Попов похлопал Шаста по плечу. По ощущениям, не стоит подкрадываться к людям со спины, можно их напугать. Антон вздрогнул и повернулся к другу. На несколько секунд их лица оказались в паре сантиметрах друг от друга. Шаст успел разглядеть пронзительно голубые глаза, которые, казалось видят его насквозь, да он впрочем был и не против, хотелось раствориться этой небесной синеве, забывая про все проблемы. Арсений быстро отпрянул, словно испугавшись чего-то. – Кхм... прости. Так как написал? Антон ещё секунду приходил в себя, просто смотря на друга и растеряно хлопая глазами. – Да нормально, вроде бы. Ты вчера эти темы объяснял. – Приятно, что ты помнишь. На последнем уроке милая девочка из параллели занесла листочки с проверочной, сказав, что учитель по математике попросил их передать. Как только прозвенел звонок, вокруг парты, на которой лежала стопка листов, образовалась толпа желающих быстрее ухватить свою работу и отправиться домой. – Арс! Шаст! Я ваши работы тоже захватил, – Дима пробрался сквозь толкучку, размахивая проверочными. – Угу, спасибо, – Арсений забрал свой листок, – пять. У вас как успехи? Как мой прилежный ученик? Антон смотрел на свою проверочную и не мог поверить глазам. Он сдал, и не просто сдал, скатав на три, а решив всё на четыре с плюсом. – Четыре, – Шастун выглядел так, будто увидел дракона, – Я не безнадёжен, получается. – Ну что ты такое говоришь. Ты очень умный и всему научишься, тебе просто иногда надо больше времени и объяснений. – Ребята, нам ещё овец пасти, так что давайте в ритме вальса к выходу. Любезностями обменяетесь пока домой идти будете. Антон сразу же покраснел, стукнул Диму по спине и если бы не стеснялся посмотреть на Арсения, увидел бы, что тот тоже залился краской. Позов обречённо вздохнул и пошёл вперёд к выходу со школы. Вечерний ветерок приятно дул в лицо, остужая после дневной жары. Овцы спокойно шипали траву, переодически уходя слишком далеко, тогда Тоби любезно просил их вернуться заливистым лаем. Что вообще тут делали мальчики, если всю их работу выполнял пёс? Дима сидел под деревом, вчитываясь в параграф по обществознанию, Антон сидел поодаль, на краю холма, наблюдая за белыми пушистиками, Арсений удивлённо смотрел на них же и умилялся всем действиям животных. – Ты что овец никогда не видел что ли? – спросил Шастун подойдя к другу. – Ну, я их видел... раза три за жизнь, – Арсений немного замялся, – И вообще в селе был только один раз до переезда. – Я домой, сестре обещал с уроками помочь, не скучайте, – Позов поднялся на ноги и захлопнул учебник. – Не представляю как мы тут без тебя! – Шаст крикнул это вслед смеясь. Арсений и Антон остались вдвоём. Неловкое молчание повисло в воздухе. – Спасибо, – Шастун сказал это шёпотом, едва слышно. – За что? – За помощь с математикой. Я бы сам не справился. – А, да мне не сложно. – Арс, ты ведь соврал про то что не тактильный, да? Попов вздохнул и закрыл глаза. Было стыдно сейчас смотреть в глаза другу. – Сначала ты говоришь что не любишь прикосновения, потом наровишь кого-то хлопнуть по спине, или по плечу, приобнять, – Антон смотрел на Арсения, но тот так и продолжал стоять боком к нему и с закрытыми глазами, – Просто скажи мне, что происходит?! Арсению кажется, будто у него в грудной клетке взрывается тысяча фейерверков, разрывая душу в клочья. Антон должен знать, нельзя скрывать от него это вечно. Тем более, жизнь так коротка... – Антош, позволь мне всё объяснить, – Старший наконец повернулся к Шасту, смело заглядывая в зелёный лес его глаз, – В село я ведь переехал не просто так. Тут климат другой, воздух чище, меньше стресса, а у меня последние несколько лет сердце настолько слабое, что, прямо говоря, в любой момент может остановиться. И... о Господи, я не знаю как ты на это отреагируешь, – Арсений взял Антона за руку, – Но чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься. Я переживаю, что если это окажется взаимно, то ты получается будешь в опасности из-за меня. И поэтому я не нашёл лучшего способа чем избегать прикосновений к тебе, чтобы ты не привязывался ко мне. Прости меня пожалуйста, – Арсений тараторил, задыхаясь от эмоций. Антон смотрел на Попова уливлённо-растерянно. В чём то он прав, им нельзя влюбляться взаимно, ибо это риск для Шастуна в первую очередь. Но с другой стороны, Антон готов был рискнуть. Мальчик подался вперёд, обнимая ничего не понимающего Арсения, и нежно прикоснулся губами к его щеке. – Поздно, я, кажется, уже сошёл с ума от тебя. Попов сомневался, не спит ли он сейчас. Как бы то ни было, радость от того, что его чувства взаимны оказалась сильнее всех переживаний. Арсений приподнялся на носочки и аккуратно, почти невесомо поцеловал Антона в краешек губ. В тот момент, он чувствовал слишком много: от страха перед будущим до сладкой эйфории, распространяющейся по всему телу. Антону хотелось навсегда остаться в этом вечере. Чтобы всегда обнимать Арса, чтобы целовать его и болтать о звёздах и других галактиках вечность. Шаст впервые вернулся домой так поздно. Мама хотела уже кинуться отчитывать сына, но увидев его влюблённую улыбку решила промолчать. Все мы были молоды и гуляли допозна. Шастун долго не мог уснуть. Эмоции переполняли его, постепенно затухая. В какой-то момент, Антон посмотрел на ситуацию с точки зрения реализма: он, молодой, со всей жизнью впереди, ежедневно рискует умереть вслед за мальчиком, которого знает пару недель. Хотя, да что он тут может сделать? "На всё воля Божья" – как говорила бабушка. Если Антон по-настоящему влюбился и ему суждено умереть, то значит, так надо. Так же, Шаста волновал вопрос, как на, мягко говоря, нетрадиционные чувства отреагируют родители. Вариант того, что его выгонят из дома казался Антону наиболее вероятным, лучше тогда уж как в Ромео и Джульетте трагично умереть вдвоём.***
Утром Антон ждал на улице Арсения. Поговорить перед уроками тет-а-тет было необходимо. Выяснить, что между ними будет дальше. За забором послышались голоса и через минуту Арсений вышел, закрыв за собой калитку. Увидев Шаста, он помахал рукой и вприпрыжку направился к нему, надеясь поскорее обнять. – И тебе доброе утро, Арсюш, – Антон последовал примеру и обнял Попова, – Разговор есть. Шаст готов был поклясться, что почувствовал, как Арсений вздрогнул и сжал его сильнее. – Чшш, не бойся, давай просто поговорим. Ладно? – Антон успокаивающе погладил старшего по голове. – Да, хорошо, – ответ прозвучал так скомкано, будто каждое слово мальчику приходилось выдавливать из себя неимоверными усилиями. – Что сейчас между нами происходит? И ещё я бы хотел разобраться в том, что каждый из нас чувствует. – Ммм, хорошо, дай мне подумать, – Арсений закрыл глаза, и нахмурился. Простояв так секунд десять, он посмотрел на Шаста и сказал: – Антош, лично я испытываю к тебе иногда так много, что сложно это всё описать. Наверное, это что-то вроде сильной симпатии? Не знаю. А что насчёт тебя? – Каждый момент проведённый с тобой для меня особый. Я хочу быть с тобой, хочу провожать с тобой закаты, согревая чаем. Хочу обнимать тебя и целовать вечерами напролёт, если позволишь, конечно. – И тебя не пугает, что ты можешь умереть? Антон неоднозначно повёл плечами. – Все мы боимся смерти, но чувства не отменишь, Арс. Даже если мы их будем игнорировать, то они не пропадут, пойми. Если у нас мало времени... тем более, если у нас мало времени, мы не можем его тратить на избегание друг друга. Антон был прав. Спорить с ним не имело никакого смысла, тем более, это его жизнь. Мальчик прикоснулся тыльной стороной ладони к щеке Арсения. – Только вот... Мы же никому об этом не расскажем? Попов отрицательно махнул головой. – Никому, Тош... Знаешь, нам лучше поторопиться в школу. Антон смешно округлил глаза. Неужели? Он настолько забылся, что про уроки и не вспомнил. Ну что за чудо? Дима ждал их у дверей, и, только увидев друзей, сразу начал в шутку сыпать колкостями. Первым уроком стояла так горячо любимая только Антоном литература. Только Шастун мог за день до годовой контрольной по ней не париться и быть уверенным на все сто, что он сдаст. Были розданы задания и время пошло. Учитель, благо у них был понимающий и вышел на полурока в учительскую, перед этим подмигнув ученикам. Всевышний, храни таких. В классе стояла тишина, нарушаемая переодичным скрипом ручки о листок уже написавшего тест и теперь кропотливо работающего над сочинением Антона. Мальчика похлопали по спине, заставляя обернуться. Арсений одним щенячьим взглядом просто молил о помощи, очевидно вообще не понимая, что от него хочет тест. Антон спросил что конкретно мальчик не читал, или забыл, на что получил краткий ответ – "Всё". Шастун вздохнул, откладывая своё сочинение, в котором осталось пару предложений дописать и развернулся на стуле к парте Димы и Арсения. – Так, второе – В, четвёртое – А, восьмое – Г, десятое – А. Сочинение сам напишешь? – Антон поднял глаза на растерянного Попова. По одному взгляду было понятно, что ничего он сам не напишет и молодой литератор, не без возмущений на тему незнания классики и простых истин, принялся писать сочинение, стараясь сделать его максимально непохожим на своё. – Сколько там до конца? – спросил Антон, отрываясь от листка. – Десять минут, пиши, – Поз уже давно сдал свою работу и теперь играл в крестики-нолики с девочкой сзади него. Арсений в это время наблюдал за его писателем-спасителем и разглядывал его сосредоточеное лицо: нахмуренные брови, плотно сжатые губы, смотрел на изящные руки и жалел, что не может сфотографировать его сейчас. – Долго пялиться будешь? – Арсений вздрогнул и быстро потупил взгляд в парту, начиная краснеть. – Ладно, держи сочинение. Повезло, что почерк у нас почти одинаковый. – Спасибо, – Попов пробежался по написанному тексту. Приятный, легко читающийся, да у Антона талант, – Я в восторге. Даже не знаю, как благодарить. – Не стоит, – Антон ухмыльнулся и прошептал так, чтобы только Арс его услышал, – Но, если ты настаиваешь, я могу взять натурой. Арсений окончательно залился краской, казалось, у него сейчас пойдёт пар из ушей. Он закрыл лицо руками и простонал что-то невнятное. Антон на такую реакцию только хихикнул и повернулся обратно продолжая писать свою работу. После контрольной была большая перемена, на которой как раз можно было расслабиться, отдохнуть и набраться сил перед последним уроком. – Антон, пиздец, – к Шасту подлетели Арсений с Димой, – Контрольную по математике перенесли на неделю, она в понедельник будет. Шаст повернулся к Арсению, ища в его глазах поддержку и успокоение. – Не переживай, Антош. Я тебе всё объясню, просто придётся работать немного усерднее. Хорошо? – Арс погладил его по спине. Да, да-да-да. Антон на всё согласен, только бы вечно слушать этот голос и чувствовать эти прикосновения к себе. – Шаст, приём, не выпадай из мира, – скомандовал Дима, щёлкая пальцами перед лицом, – Всё ты сдашь. Раздался звонок и Арс сказал Антону приходить сегодня после уроков и растворился в толпе учеников, которые ринулись в класс. Антон больше не нервничал перед занятием с Арсом. Вся голова была забита страхом несдачи предстоящей контрольной. – Предупреждаю, теперь тебе придётся учиться в два раза больше. Антон прекрасно понимал и был готов напрячь все извилины ради хорошего конца учебного года... Спустя два с половиной часа он не был так уверен. Они уже прошли от и до три темы, выпили по три чашки чая и исписали шесть тетрадных листов. Арс оказался достаточно строгим репетитором и не переходил к следующей теме пока Антон не решал сам задачу безупречно. – Я устал. Не буду больше ничего решать, – Антон сложил руки на груди и надул губы. – Ну-ну, мальчик мой, давай закрепим эту тему и всё, больше сегодня заниматься не будем. Антон махнул головой, показывая, что больше не намерен учиться, упрямился. – Шастун. Не выёживайся, – Арсений нахмурился, постепенно начиная выходить из себя. На секунду его глаза игриво заблестели. Антон, конечно этого не увидел, так как отвернулся, разглядывая пейзаж за окном. Попов обнял ученика со спины, обжёг шею горячим дыханием. – Ну Антош, ну пожалуйста. Если решишь задачку, я тебя поцелую, хорошо? Шастун заитнересовано посмотрел на Попова. – А чай ещё сделаешь? – пронзительно зелёные глаза, по-детски блестели. – Сделаю. Арсений зарылся пальцами в непослушные локоны волос, немного взъерошив их, и ушёл на кухню. Как только он скрылся в дверном проёме, Антон кинулся обратно к учебнику, сосредоточился из последних сил, судорожно листал тетрадь в поиске похожих задач. Арсений вернулся через семь минут. Шаст всё ещё писал уравнение, считал, перечёркивал что-то. – Есть! – в конце концов Антон кинул ручку на стол, гордо посмотрев на старшего, который уже чуть ли не уснул и от крика вздрогнул. – Ну... Антош, ты уверен, что восемь на семь это шестьдесят четыре? Детская ошибка. Детская ошибка, из-за которой вся задача пошла по пизде. – Я сейчас всё исправлю. Боже мой, как я мог так сглупить, сейчас-сейчас, – Шаст в панике опять взялся за учебник, но его руку накрыла рука Арсения, останавливая. – Не стоит, ты и так хорошо постарался. – Но... ты ведь тогда меня не поцелуешь? – Антон растерянно смотрел на репетитора. – Я сказал что поцелую тебя если ты решишь задачу. Правильно, или нет, я не уточнял. Мне было важно увидеть, что ты понял, как её решать, а ошибка в подсчёте это просто твоя усталость. Гляди, мы сегодня с тобой три часа прозанимались, – Арсений чмокнул мальчика в лоб и потрепал по волосам, – Ты молодец, горжусь таким учеником. – И всё? Это нечестно как-то. Попов звонко рассмеялся, вид немного обиженного такой несправедливостью Антона очень умилял. Он подался вперёд накрывая пухлые губы своими, целуя медленно, чувственно, поглаживая ошарашеного Шаста по спине одной рукой и играя с кудряшками на голове второй. – Доволен? Антон облизнул нижнюю губу. Зелёные глаза потемнели и в их глубине плясали чёртики. Он кивнул. – Более чем. Шастун взял чашку с мятным чаем, отпил немного, не отрывая глаз от Арсения. – Ты красивый. Очень. – Ты чего это? – Просто хочу чтоб ты знал, – Антон пожал плечами, снова отпивая из кружки. Мальчик ухмыльнулся. Знал бы Шаст, насколько красивым его считает Попов. – Посмотрим сегодня на закат вместе? – Арсений мило склонил голову набок, смотря с прищуром. – М? Да, можем прогуляться. Арсений кутался в тоненькую кофту. Вечером ветер становился холоднее. – Хоть бы оделся нормально, – Антон шёл рядом в лёгкой куртке, – Смотреть холодно. – Да нормально мне. Мальчики сели на ещё тёплую землю, подставляя лица последним лучам солнца. Воздух пах соснами и молодой травой. Где-то на розовом небе уже виднелись первые звезды. Арсений повернулся к Антону, закат в отражении его глаз казался ему более привлекательным. – Арс, гляди, звезда падает! – Антон улыбался и показывал в небо, где маленькая белая точка быстро приближалась к земле. – Успел загадать желание? – Попов положил голову на плечо мальчику. – Успел. – И... что ты загадал? – Арсений нащупал в траве руку Антона и переплёл их пальцы. – Не скажу. Вдруг не сбудется? Я тогда, наверное, сойду с ума. В тот вечер Антон загадал чтобы Арсений прожил долгую жизнь.***
Конец года, а вместе с ним и контрольная по математике, приближались неумолимо быстро. Антон усердно учился. К назначеному дню, он с лёгкостью решал школьную программу. Не смотря на это, за ночь до контрольной, Шаст очень нервничал. – А вдруг я не сдам? – Всё ты сдашь, – Арсений поглаживал лежащего на его плече мальчика, – Я верю в тебя. Антон в ответ обнимал его, уткнувшись куда-то в ключицу. – Ты всё выучил, то что, как раз, может тебя подвести это страх и плохое настроение. Поэтому, беги домой и попробуй хорошенько выспаться. Антон кивнул и преданно посмотрел в такие уже родные голубые глаза. Просто успокоится и выспаться, просто успокоится и выспаться... мальчик повторял себе это как мантру перед сном. Примерно в три часа ночи, Антон подскочил с подушки, будто от кошмара. Он часто дышал, сердце колотилось, постепенно приходя в норму. Что это нахрен было? – Ита-а-ак, – загадочно протянул Дима, – Готов к матеше? – Готов, – Антон уверенно кивнул, – Арс, а ты чего сонный такой? Попов оторвал голову от парты. – Да так, не выспался, – он снова закрыл глаза, показывая, что не хочет об этом говорить. – Это из-за сердца, да? – Антон прошептал это на ухо мальчику, чтобы Дима не услышал. – Чтоб на контрольной таким же догадливым был. – Думаешь, у тебя одного ночь не удалась? Арсений вздрогнул и с испугом посмотрел на Шаста. – Оу... Прости. Антон пожал плечами. Раз уж они влюблены, ничего поделать нельзя. Контрольная показалась Антону достаточно лёгкой, хотя, он понимал, что без Арсения он бы не написал и половины. Однотипные задачи, уравнения, которые в большинстве случаев решались вызубреными формулами. В отличии от учителя литературы, математик был строгим и не спускал глаз с учеников, особенно с Шаста, не раз пойманого на списывании. Написав работу, Антон положил её на учительский стол и вышел на перемену под пронзительный звонок. Он сдал последнюю контрольную, оставил в прошлом столько мучений, впереди только лето полное красок и эмоций. Мальчик прислонился к стене, ожидая, когда Арсений с Димой допишут и тоже выйдут на перемену. – Как дела у моего любимого и единственного ученика? – в толкучке коридора никто не заметил, как один парень быстро поцеловал другого, лучезарно улыбаясь. – Ну ты чего, вдруг увидит кто? – Арс, без тебя я бы завалил даже первое задание. Спасибо тебе огромное, ты просто лучший. Боже, как сильно я тебя люблю, – Антон крепко обнимал не сильно сопротивляющегося Арсения, в надежде, что на них действительно никто не обратит внимание. – Вы чего это тут нежитесь? – Дима вышел из кабинета и сейчас немного подозрительно, но, стоит признаться, без особого удивления смотрел на друзей, – Сдаче радуетесь? – Ага, – Антон быстро отошёл от Арсения на метр, будто ничего и не происходило. – Отпразднуем? Давайте у меня, родители до воскресенья в город уехали, – Шастун хитро заблестел глазами. Дима ухмыльнулся. Они не в первый раз будут так праздновать и год назад это было настолько весело, что чуть не закончилось травматологией и недельным домашним арестом Антона с исправительными работами в огороде. Хотя, по правде говоря, оно того стоило. – Арс, если тебе сегодня предложат погулять по крышам, отказывайся, – Дима ткнул Антона в бок, улыбаясь воспоминаниям. – Эй! То что ты тогда свалился оттуда – не моя вина! – Антон, как всегда при упоминании этого события, возмутился, – Не притащи ты самогон, всё бы норм было! – Ага, а перепрыгивать на гладкую черепицу я сам себя подначивал. Попов с удивлением слушал перепалку друзей. Вечер обещал быть весёлым. Вечерело, в дверь робко постучали. Шаст открыл и Арсений, стоявший на пороге, чуть не был сбит с ног Тоби, который кружился и прыгал возле гостя. – Тоби! Ну, кто хороший мальчик? Я тоже рад тебя видеть. – Ты его любишь больше меня, – Антон шутливо надул губу и отвернулся. – Неправда, – Попов улыбнулся и обнял мальчика. – Проходи, не стой на пороге, Дима ещё не пришёл. Поз явился спустя десять минут. "Шабаш", как назвал Арсений их мероприятие, начался. Когда Антон поснулся, на часах было шесть утра, тело болело так, будто его били палками. Почему-то спал он на полу, рядом умостился пёс. Мальчику понадобилась секунда, чтобы вспомнить, вчера, когда троица изрядно устала, было принято решение никому никуда не идти, тем более, уже было темно и страшно и пофиг, что живут они друг от друга в метрах десяти. Друзья все легли на небольшую, низкую кровать Шаста, при чём, Антон спал с самого края и очевидно, или его столкнул кто-то, или он сам упал. С кухни донёсся звон посуды и Шастун решил посмотреть, кто же кроме него не спит так рано. Поднявшись с пола, Антон замер. На его кровати, кутаясь в одеяло и зарываясь в него носом, тихо сопел Арсений. Чёлка немного спуталась а длинные ресницы подрагивали, вид такого домашнего Попова очень умилял. – Доброе утро, – Антон зашёл на кухню, где уже вокруг плиты крутился Дима кулинарная фея, – Что готовишь? – О, привет. Омлет будешь? И Арсения подыми, а то холодное будет есть. – Хорошо, мам. Не подскажешь, а чё эт я на полу спал? Позов замер с лопаткой в руке, смотря на друга. – Так ты не помнишь? Тебя Арсений сбросил случайно ночью, а ты пробормотал, что всё ок, чтоб от тебя отстали и что ты будешь спать на полу. Шастун приподнял удивлённо брови. Это ж насколько он вчера устал, что ему было всё равно где спать. – Омлет готов, иди поднимай своего дружка и шуруйте есть. – С чего ты взял что он мой? – А чей? Шаст, то что я ношу очки не значит что я слепой. Вы ж когда друг на друга смотрите, светититься ничинаете. – Это так заметно? – Антон заметно напрягся. – Просто тебя давно знаю, – Дима пожал плечами, – Давай бегом за своим принцем и завтракать будем. – А ты...? – Никому не скажу. Антон благодарно кивнул и направился обратно в комнату. Принц всё так же хмурился во сне и причмокивал губами. – Арсюш, пора вставать, – мальчик нагнулся над спящим и зашептал в ухо, – Просыпайся, пойдём кушать. – Да, сейчас, – голос низкий, бархатный после сна, между рычащим и мурлычащем. Мальчик открыл глаза, сразу же состроив лисью мордочку, – Сейчас встану, только сначала налюбуюсь тобой. Антон хихикнул. – Идём уже, чудо. После завтрака, Дима с Арсением разошлись по домам. На следующий день, на последнем уроке, в класс принесли тетради с контрольными по математике. Антона учитель подозвал к себе и лично отдал работу. – Скажи честно, списывал? – Да что вы, мне просто за пару недель помогли вспомнить всю программу. – Хмм, уж не знаю, кто тебя учил, но контрольную ты сдал на пять. Молодец, Шастун. Антон подумал, ему послышалось. Нет, серьёзно. Пять? У Шастуна? Мальчик расстеряно подошёл к своим друзьям. Увидев его, Дима насторожился. Таким бледным Антон бывает или когда всё очень плохо, или когда всё неожиданным образом складывалось хорошо. – Арсений, будь это законно, я бы предложил тебе сейчас выйти за меня. – Чего? – мальчик, очевидно, вообще не понял к чему он. – Пять, Арс. Я сдал математику на пять, – последнее предложение Антон проговорил, чётко выделяя каждое слово. Дима похлопал друга по спине, поздравляя с таким результатом, а Арсений заключил в крепкие объятия, шепча на ухо о том, что он не сомневался. На следующей неделе последний звонок и три месяца свободы. Что может быть лучше? – Пойдем сегодня к овцам? – Я не пойду, у сестры завтра день рождения, надо помочь маме ужин праздничный сделать, – Дима закинул лямку портфеля на плечо. – А я с тобой, – Антон посмотрел на Попова. – Тогда буду ждать тебя в четыре у твоих ворот. Шастун кивнул и на щеках заиграл небольшой румянец. Дима закатил глаза и направился на выход со школы.***
В середине июня солнце нещадно грело землю. Жара не спадала до самой ночи. Вместо холма и овец теперь друзья предпочитали берег реки и комнату Антона с вентилятором. В одно субботнее утро, Арсений сидел один на покрывале и наблюдал за синей гладью. Поз уехал на рынок с родителями, а Шаст любил поспать до обеда. Река так и манила своим спокойным течением. Взвесив все "за" и "против", Арсений оставил всю одежду на камнях и побежал в объятия прохлады. – Аккуратней будь, там справа камень острый. Попов вздрогнул и окунулся в воду по самую шею, зашипев от резкой смены температуры. С берега за мальчиком наблюдали озорные зелёные глаза, Антон улыбался чеширским котом. – Напугал, дурак. Давай ко мне, жарко же, – Арсений провёл рукой по воде, обрушивая на Антона брызги. Шастун кинул свои вещи на покрывало, разбежался и сразу нырнул. Проплыл он недалеко и вынырнул за спиной Попова. – Вот тут этот камень, давай лучше отойдём, – Антон едва прикасаясь провёл ладонью по талии старшего и отплыл на пару метров. – Ты что с открытыми глазами ныряешь? – Просто визуально помню где он. Но могу и с открытыми, – в подтверждение своих слов, Шаст опять скрылся под водой. На этот раз он, после того как вынырнул, зажмурился на пару секунд и посмотрел на раскрасневшегося Арсения. – Ты чего так? – Антон провёл кончиками пальцев по горящим щекам Попова. – Надеюсь, ты мне рукой по бедру провёл. – Ой... Прости. Они смотрели друг другу в глаза на протяжении пяти секунд, после чего резво засмеялись. Арсений брызнул в Шаста. – Да за что? – Антон решил отомстить и ударил по воде в ответ. Спустя полчаса, Арсений сказал, что ему холодно и ушёл греться на пледе. Антон последовал за ним, одному в воде совсем скучно. – Я уже говорил, насколько ты красивый? – Шастун аккуратно провёл ладонью по широким, но на вид таким хрупким плечам, переходя на ключицу, выводя узоры на нежной коже. Арсений взял кисть Антона, поднося её к губам, смотря своими пронзительными голубыми глазами на изящные черты лица младшего. – Люблю тебя, Тош. Безумно люблю. Нежный такой, милый, – Арсений неловко подался вперёд, покрывая молочную кожу Антона поцелуями. Мальчик начал смеяться и пытаться оттолкнуть Попова. – А-а-арс, ну щекотно. Шастун перестал вырываться и наоборот притянул старшего к себе, исследуя руками его спину. – Давай так полежим немного? Арсений промычал что-то в ответ, обнимая Антона крепче. Время близилось к вечеру. Мальчики успели перекусить пирожками у дяди Паши, выгулять овец и поиграть с Тоби. – Антош, а давай ты сегодня у меня на ночь останешься? – мальчики сидели на кухне в доме Поповых и пили чай, – Родители не против, если что, им только в радость что мы так сдружились. Антон улыбнулся этому, немного приуменьшающему действительность, "сдружились", но согласился. Тем более, родители вернутся только утром от родственников.***
Арсений не мог уснуть. Шаст лежал рядом, видя уже десятый сон и переодически забирал одеяло. В комнате было душно и мальчик аккуратно, чтобы не разбудить Антона, перелез через него чтобы открыть окно. Звёзды казались сегодня особенно яркими и большими. Арсений развернулся и в глазах резко потемнело. Что за хрень? Он лёг обратно в кровать, пытаясь расслабиться, но воздуха по прежнему было недостаточно. Во всём теле появилась неведанная доселе тяжесть и Попов услышал как его сердце постепенно замедляется. В голове ни одной мысли, совсем. Немая паника, надо что-то сделать, позвать на помощь, но сил не хватало даже открыть рот. "Во сне влюблённые сердца бьются в одном ритме и не могут сбиться", – отдавалось эхом в памяти, – "остановилось сердце уже бодрствующего человека, в том исследовании они оба умерли." Нельзя, нельзя дать Антону погибнуть. Из-за него. Надо предпринять что-то, но Арсений чувствовал, как сердце оставляет ему нещадно мало времени на земле. Мальчик вглядывался в мирно спящего напротив, по щекам текли слёзы и Арсений старался навсегда запомнить образ Антона, налюбоваться им перед тем, как сделает последний вдох. Веки тяжелеют, глаза начинают закрываться и он слышит, как его пульс вот-вот замрёт. Последнее, что делает Арсений перед тем, как закрыть глаза – из последних сил толкает младшего. "Проживи эту жизнь за нас двоих" – последнее, о чём подумал Попов. Антон ничего не понимает, он упал с кровати. Стоило ему подняться на ноги, осознание произошедшего вновь повалило на пол. Арсения больше нет, он больше никогда не услышит его смех, не побегает с ним в поле, не насобирает ромашек. Сердце начинает восстанавливать свой привычный ритм, но Антону невероятно хочется, чтобы оно остановилось, следом за сердцем его любимого мальчишки с голубыми глазами. Отойдя пару секунд от шока, Шаст начал звать на помощь, переодически срываясь на душераздерающий крик отчаяния. Казалось, что что-то в нём сломалось тогда. В ту ночь, Арсения увезли куда-то на скорой, что давало призрачную надежду на то, что он ещё жив. На утро, в доме Поповых никого не было и всю следующую неделю – тоже. А потом на заборе появилась отвратительная яркая красная табличка "продаю" и номер телефона. Дима поддерживал друга как мог, приходил каждый день, но только он мог заставить Антона есть, хоть и через силу. Лучше Шастуну стало только через два месяца, он хотя бы стал выходить на улицу и говорить. Родители пытались как-то повлиять на сына до этого: кричали, угрожали, умоляли, он смотрел на всех пустыми глазами, казалось, не до конца вообще понимал что от него хотели.***
Прошло около пяти лет. Антон вырос, переехал в город, сейчас он учится на третьем курсе филологического, подрабатывает в уютном кафе официантом, в общем, Шастун доволен своей жизнью. Смерть Арсения он уже, вроде бы, пережил, по крайней мере, он работает над этим с психотерапевтом. Только было все равно одно "но". Любви Антон так и не нашёл. Искал, долго искал, но девушки и парни с которым он состоял в отношениях два-три месяца были, конечно, славными ребятами, но не было в них чего-то "того самого". – Молодой человек, будьте добры, мне зелёный чай с мятой и сендвич с курицой. Антон как обычно отрабатывал смену после пар. – Что-то лицо у вас знакомое, мы раньше не виделись? Шастун поднял взгляд на парня, у которого принимал заказ и утонул. Утонул в синеве глаз, которые никогда бы не спутал ни с чьими. Перед ним был Арсений, не образ маленького мальчика, который являлся к нему в самом страшном сне, а самый настоящий, живой. – Не может быть, нет... вы очень похожи. Прощу прощения, как вас зовут? – Антон, – парень только сейчас смог выдавить из себя хоть слово, эмоции встали комом поперёк горла, не давая нормально дышать, – Ты же, ты же... Как? – Шастун едва сдерживал слёзы. – Чудо медицины. У тебя скоро смена заканчивается? Я мог бы тебя подождать, а потом мы сможем поговорить. Антон кивнул, сказав подождать его ещё полчаса. Это были самые долгие тридцать минут в жизни Шаста. Он чуть не уронил чашки, споткнулся на ровном месте и уронил стул. После смены Антон вышел на улицу, ища глазами его. – Я скучал, – над ухом раздался уже позабывшийся, но такой родной голос. Антон обернулся, сразу попадая в объятия Арсения. – Не верю, это правда ты? – парень осторожно провёл рукой по щеке Попова, словно боясь, что он сейчас исчезнет. – Правда, Антош, – Арсений взял дрожащие руки Шастуна в свои целуя их, – Ты такой же красивый как и пять лет назад. – Пойдем присядем где-то, я так устал в эту смену. Они устроились на лавочке под густыми кронами деревьев в глубине парка. Арсений рассказал всё. В тот вечер у него наступила клиническая смерть, благо, мальчика успели спасти, с тех пор, он живёт с кардиостимулятором. Родители решили не возвращаться в село. Арсений порывался съездить хоть раз, но ему категорически запрещали. А после того, как он начал жить отдельно и зарабатывать, приехал, но там уже никого не осталось, только дядя Паша рассказал, что все прежние знакомые переехали в город и родителей забрали. – Я думал, никогда тебя не встречу больше, – объяснял Арсений. Антон в ответ на это только положил голову ему на плечо, поглаживая всё такие же прекрасные руки. – Мне было так плохо без тебя, – Шаст старался сдерживать слёзы, но голос предательски дрожал. – Антош, ты свободен сейчас? Может, ещё не поздно нам дать шанс? Парень рвано выдохнул, кивая головой, почему-то думая, что Арсений увидит. – Да, да, думаю, у нас получится. Попов поцеловал Антона в макушку и приобнял его. У них ещё вся жизнь впереди, они оба это знают.