У Фольксхалле поезд не останавливается

За три дня Гарри успел провести еще одну тренировку, на которую игроки собирались с гораздо меньшим энтузиазмом, но все же собрались. После нее к Гарри подошел начальник Каталога и сухо уведомил, что гильдия Библиотекарей организовала свою команду, в связи с чем он предлагает утвердить расписание тренировок. И провести матч до Рождества. Гарри немного удивился, но согласился, и они утрясли расписание. — А после Рождества, — сказал профессор Штайн довольно, — можно подумать и о кубке Библиотеки! После Рождества! Как же! Гарри думал о кубке весь день, составил подробный план созыва команд и список необходимых людей. За обедом, по дороге до общаги и за ужином говорил только о квиддиче и наверняка надоел Стивену страшно, но тот проявил неожиданное и приятное участие: не прерывал его, а кивал, мычал и говорил «угу». Только вечером, уже ложась спать, Гарри подумал, что Стивен себя как-то странно вел после обсуждения статьи Селины: слишком тихо. Наутро Гарри решил не читать учебник Люка по невербалу, уткнувшись в кофе, а посмотреть вокруг. И не прогадал. — Стивен, ты варишь «Светлый ум» в ковшике. А яйца в котле. Ты в порядке? — Мантикора облезлая, — вздохнул Стивен, туша огонь и под котлом, и под ковшиком. Взъерошил волосы. — Ты не заболел? — забеспокоился Гарри. — Да нет, я не спал почти. Третью ночь подряд… Ладно, яйца — это излишество. Тосты с джемом и кофе, и хватит. — У тебя завелась Великая Мысль?! — Да если бы… Я подумал, если доведу «Сканер» до ума, он сможет читать истинный текст. Не зашифрованный. Понимаешь, — Стивен взмахнул ножом, капля джема слетела с него и упала на холодильник, где вспыхнула и распалась пеплом, — в зашифрованном тексте же содержится его изначальное значение! Если «Сканер» читает текст из магии, почему бы не из шифра? Дневники-то магические, мало ли… Гарри сполз на край стула, мгновенно проснувшись. Вот это мысль! И почему не Великая? Вполне! — И?.. — И не работает! — Стивен брякнул тарелку тостов и чашку с кофе на стол, сел и потер лицо ладонями. — Зато я доказал, что шифр дневников инертен. Там нет заклинания, повторяющего шифр и текст. И выяснил точно, почему «Сканер» в его нынешнем виде не может и не сможет копировать картинки. И шифры. Возможность вербального прочтения и понимания сканируемого документа магом — критична. Отсюда и ограничение на язык, и остальные… Нужен совсем другой подход. Гарри запил разочарование кофе. — Ну, — сказал он, — это тоже результат. На статью, верно? — Верно, — безрадостно признал Стивен. — Профессор обрадуется. — Статье по чужой области? Это вряд ли. — Я не про «Сканер», — сказал Гарри. — Я про инертность шифра. — Ага… — Стивен дожевал тост, глотнул кофе и заметно оживился. — Ты прав, почему бы и нет. Вполне результат. Может, даже и на «Мажику» потянет, хотя вряд ли. А про «Сканер» я с Селиной поговорю. И она его доработает. Это очень стимулирует, когда кто-то из другой группы говорит тебе, где ты дурак. Сразу хочется доказывать, что ты самый умный и вообще Эйнштейн… Ты ведь знаешь, кто такой Эйнштейн? В библиотеке Стивен подрастерял живость, закопался в бумаги, окружил себя барьером и не вылез даже на обед. Схемы Даниэля Гарри доделал споро. Новых не поступило, Даниэль в задумчивости грыз карандаш и смотрел в пустоту. Гарри сказал, где его найти, если что, вышел с учебником невербала на колоннаду, налил себе кофе и приступил к последней главе. Вообще-то Гарри читал быстро — когда увлекался. Сейчас его очень интересовал предмет, но текст читаться не хотел и отводил глаза, как вредные гримуары из Запретной Секции в Хогвартсе. Люк показывал, как переводить заклинания в невербальную форму через конструкцию образа, на примере характерных по действию «Портуса», «Репаро», «Протего». Рисовал схемы, картинки, описывал, что нужно думать, как представлять… Гарри очнулся, вздохнул и оторвался от рассматривания парящих ворот квиддичного поля. Вот, опять. Ну почему? На последнюю готовую главу ушел час. На десять страниц с картинками. Гарри перевернул последнюю («Таким образом, мы научились составлять характеристический образ…») с облегчением. Было уже поздно, пять вечера. «Вот и хорошо», — подумал Гарри. Что завтра говорить Люку, он не знал. Отличная идея, но я заснул? Может быть, до завтра само придумается… Группа уже разошлась, один Стивен сидел, сгорбившись за барьером. Так дело не пойдет! Гарри ткнул в барьер «характеристическим образом» бладжера. Стивен встрепенулся, поглядел на него, и Гарри показал ему Темпус. — Что-то я немножко увлекся, — Стивен снял барьер. — Только опять без толку… — Да ну его, — сказал Гарри. — Если нет дождя, пошли пешком? Хотя бы до Фридрихштрассе? Стивен покрутил головой, поморщился, когда хрустнуло в шее, потер спину и согласился, что прогуляться было бы нелишне. С дождем повезло, и даже было довольно тепло, и они, добравшись до Бранденбургских ворот, решили дойти до дома. Обсудили погоду. Обсудили даже квиддич и — особенно — будущий кубок библиотеки. Поклонились конной статуе Фридриха — и его доброжелательный взгляд Гарри чувствовал спиной до университета Гумбольта. О «Сканере» Стивен говорить явно не хотел и, когда Гарри спросил, перевел тему. — Не получается. А как тебе невербальный учебник? Домучил? — Угу, — сказал Гарри. — Именно что. — А ведь я предупреждал, — воздел зонтик Стивен. — Я читал его статьи. Если Люк так пишет учебник, он сгодится только на снотворное! — Ну-у, — протянул Гарри, — там есть интересное. Я никогда не думал про характеристический образ, например, а ведь он прав. — Как-как? «Характеристический образ»? — Стивен фыркнул. — Для статьи сойдет, но учебник-то читать будут не привычные к нашему канцеляриту маги. Кто его, кстати, будет читать? — Он не сказал. Студенты, наверное. — Это он зря, — тряхнул головой Стивен. — На студентов грант не дадут. Да и не нужен им невербал, за редким исключением. Вот ты как ему научился? — В бою, — сказал Гарри. — Когда голос сел. Он только спустя долгое время после боя в министерстве понял, что не мог прокричать и половины того, что использовал. — А я на работе, — сказал Стивен, как ни в чем не бывало, и Гарри обрадовался: вопросов про войну он не хотел. — Когда нужно светить, держать том открытым, иногда на весу, и с ним еще и общаться. Какие уж тут дикция с палочкой! Так что аудитория у этого учебника — не студенты, а авроры и профессионалы. Не у всех хватает способностей самостоятельно додуматься, как строить невербал, чтобы получалось всегда одинаково, а не от случая к случаю, и иногда — катастрофично. Из этого следует что? — Он должен быть написан просто? — предположил Гарри. Сразу же вспомнился Учебник Принца-Полукровки. — Именно! Кратко, просто и по делу. У Люка там наверняка что-то заумное вроде «Портуса». Что, прямо-таки «Портус»? Ну, он дает! Вот я не вижу ситуацию, в которой мне может понадобиться невербальный «Портус», а ты видишь? Гарри, улыбаясь, качнул головой. — Ты хочешь сказать, заклинания тоже должны быть простыми? — Да не обязательно, — махнул рукой Стивен. — Главное — полезными, когда говорить некогда или нельзя. В это время они проходили мимо паба, Стивен отвлекся на объявление на окне и присвистнул: — Ого. Сегодня-то, оказывается, «Бавария Мюнхен» играет. Да еще и с «Барселоной»! — И «Манчестер», — добавил Гарри, вспомнив, что же он после завтрака решил сделать. — С «Брондбю». Я в таблице у телевизора видел. Пошли в английский паб, поедим и посмотрим? Стивен смерил его взглядом и широко улыбнулся. — Гарри, — торжественно сказал он, — Берлин еще сделает из тебя настоящего англичанина! Гарри вообще-то планировал отвлечь Стивена от «Сканера» и полагал, что на футболе заскучает. Но ошибся. Или это энтузиазм болевшего за «Манчестер» Стивена — и всего паба — так подействовал? Под конец Гарри кричал, топал ногами и свистел — и все это с большим удовольствием. Пива оказалось, правда, многовато: уговор выпить большой глоток за гол и пять за победу при счете 6:2 в пользу «Манчестера» вылился в две немаленькие кружки. Когда они вывалились наружу, на улице тоже свистели и вопили. И группы обнявшихся людей прыгали по тротуару. — О! — сказал Стивен. — «Бавария» выиграла! В общежитии тоже прыгали и попытались отправить Гарри за пивом, но Гарри отбился и уполз спать. На следующий день во время обеда общество вдруг зашумело и засобиралось на выход. Гарри переглянулся со Стивеном и Даниэлем, те посмотрели так же недоуменно и пожали плечами. Они продолжили обедать в полупустой столовой и уже встали уходить, когда люди начали возвращаться. Как оказалось, большой почтовый ящик у входа вдруг перекрасился в цвета «Баварии», и вернуть ему правильный желтый цвет никто так и не смог.