Дар моей жизни

      — Развернусь и уйду!       Ты почему ещё здесь?       Тебя я не забуду…       Хорошо, можешь присесть.       Я то в себе взрастил,       Что другим будет мешать.       Тебя я не пущу,       И хватит тут рыдать!       Я в воде сгораю,       В темноте — пылая,       Но то, что я страдаю       Никто и не узнает…       Рождён был с пламенем внутри —       Выбивали дурь, кусая уши,       Но ты из памяти сотри,       Что был я никому не нужен…       Покинул дом родной,       Обещав туда вернуться.       Не поведав желанной       Жизни — я вынужден ютиться       В темнице сырой, теряя надежду.       В углу пустом вспоминал я братишку.       Теперь по секрету, ведь нами между       Соврал бы тебе, но это уж слишком!       Не такой одинокий, как привык я считать:       Есть две сестрёнки, братишка и мать.       У меня и отец был, но с ним я не близок,       И второго братишку добавлю я в список.       Расстался с семьёй не по воле своей.       Рождённый героем — остался ничей.       В решётке железной познал я свой путь       И понял одно: мою жизнь не вернуть…       Я пробыл там месяц: один или два,       А может и год всего была та пора.       Нет сил, нет желанья бежать мне вперёд.       Я плакал, страдал, но всё напролёт…       Когда ярость во мне начинала расти;       Когда сквозь обиду продолжал я идти;       Когда добрых чувств во мне не осталось,       Я понял, что мне и до удавалось:       Держать под запретом все мысли свои —       Ты молча, покорно в глаза им смотри;       Нежность обманом под ключ посажу,       Открыл я в судьбе своей лично звезду.       Я встал и бежал, подальше от всех,       Во мраке ночном увидев успех.       И светлым лучом стал в жизни моей       Тот новый щенок, что без страха был с ней.       Сбежать удалось мне довольно легко,       Позабыв о том, что было давно.       И банду знакомую встретив в пути       Я понял, что нужно мне их спасти:       Братишку направить на истинный путь;       Сестрёнку с неверного бремя вернуть;       Вторую — одёрнуть и вновь проучить,       Что было-то в детстве — ей не забыть.       Мать повидал, извинился — простила,       Меня она также как в детстве любила.       Вымолвить папе хоть слово был рад,       Ведь раньше — до этого — не шли мы на лад…       И вроде бы счастье, вот же близко оно!       Но судьбою, до нас, уже всё решено.       И стоило выйти мне в ночь погулять,       Разум проветрить и сон поискать:       И тут нахожу я, под яркой звездой,       Одинокое тело мёртвой горой,       Лежащее смирно — уже не дыша —       Материнским теплом отвевая тогда…       Меня прошлого не вернуть никогда…       Хоть волком взвывая к беспощадной луне,       То ли к ярко светящейся в небе звезде.       Рыдай, покайся, хоть вечность страдай,       Но время не ждёт, хоть проси ты: «отдай»!       Долгие месяцы летели вперёд,       Пришлось мне смириться — хватало забот:       Возле дома почуял я запах чужой —       Стало ясно, что кто-то мне здесь не родной.       И ночью спокойной лежу я в норе,       Слышу, едва различимо, шаги —       Расслабься, доверься своей же сестре,       И сомкнулись на шее твоей же клыки…       Метался в агонии, звал кого мог,       Но в ту ночь пожелал я быть одинок.       Не добила — оставила здесь умирать,       Родная сестра — мне тебя не понять…       Хватаю я воздух, рвано дыша —       Сквозь боль и страданья слышу: «пора!».       Не голос сестрёнки родимой был он,       А паршивой душонки, с кем был я знаком.       Сомкнулись клыки его на шее моей,       Даруя последние мгновенья — «скорей!».       Я понял, что дара мне от жизни не ждать,       А то буду я вечность терпеть и страдать…