Ветивер

      Сложнее всего не поддаться её взгляду. Это всего лишь очередное испытание. Она устраивает ему подобную пытку каждый раз по возвращении из долгих командировок. Приезжает внезапно, не предупреждая. Заранее узнавая у женсовета время проведения внепланового совета, врывается на совещание и занимает своё законное место — по правую руку от него. Молча приветствует каждого присутствующего, небрежно подталкивает к нему очередной отчёт о проделанной работе и расслабленно откидывается на спинку кресла. Затаившись в ожидании вступления шефа, сверлит взглядом обручальное кольцо на его руке, улыбается уголками губ и тихонько вздыхает, вынуждая его поспешно начать собрание, только бы поскорее завершить.       Его движения порывисты, в глазах полыхает огонь. Он самую малость сердится и не скрывает этого. На вопросительные взгляды подчинённых заваливает их новыми предложениями и приказами, совершенно не вспоминая о том, что на повестке дня стоят другие вопросы. Жданов попросту теряет связь с реальностью. Насмешливый взгляд прожигает и отвлекает, влечёт и призывает, но мужчина стойко не поднимает глаз к её лицу, изо всех сил борется с собой и всё же одерживает победу, когда прогулочным шагом, прикрываясь папкой, проходит мимо, становится позади неё и всё своё внимание сосредотачивает на попытках Ромки вернуть друга к делам насущным.

***

      Пряный аромат касается кончика её носа. Катя замирает и вдыхает запах своей любви, едва сдерживая себя на месте. Она даже не подозревала, насколько сильна была её тоска. Всё это время, меняя города и страны, она знакомилась с людьми, заключала договоры, искала новые возможности продвижения ZimaLetto, каждый вечер валилась с ног от переизбытка впечатлений, даже не вспоминая о Москве, но сегодня, стоило услышать его аромат, как душа наполнилась теплом и умиротворением. Мелькнула мысль, что она дома. Вот именно сейчас, наслаждаясь нотками родного ветивера, она чувствовала себя на своём месте. Это ли не знак, что пришло время пересмотреть жизненные приоритеты?       Аромат постепенно стихает, рассеивается, становится едва слышным. Катерине приходится чуть отклонить голову в сторону, чтобы вновь уловить цитрусовые нотки, которые с каждым мгновением теряют насыщенность по причине того, что незаметно превращаются в привычный элемент её подсознания. Исчезает острота чувственности, лишь ненавязчивый мускатный привкус окутывает теплом и нежностью, возвращая её в те уютные вечера, когда они, утопая в объятиях друг друга перед долгой разлукой, обещали себе не упустить своё счастье и в скором времени наверстать упущенное.       — Поехали домой? — шептал ей Андрей, ласково смахивая слезинку с её щеки. — Я отправлю кого-нибудь другого. А лучше откажусь…       — Доминик не простит, — всхлипывала Катя, глядя на него глазами, полными слёз. — Это очень выгодно!       — И вновь эта чёртова компания путает мне все карты, — возмущался Жданов и прятал жену в крепких объятиях, закрывая её от любопытствующих взглядов всего аэропорта. — Я не хотел, чтобы наша жизнь началась вот так…       — У нас всё получится! — глухо отзывалась Катерина, уткнувшись носом в его рубашку. — Но я буду скучать!       — Я прилечу. На выходных…       — Банкет у Никитиных.       — Через неделю? — теряя былой энтузиазм, предполагал Андрей.       — Юбилей у мужа подруги твоей мамы, — веселилась Жданова, позабыв о слезах. — Я скоро вернусь, Андрюш! Несколько недель и я буду дома…       А после был месяц в Германии, затем ещё парочка в Чехии, Италии и вновь во Франции. Катя с небывалым азартом взялась воплощать самые смелые идеи мужа, поднимая собственные связи и создавая новую сеть знакомых по всему миру. В Москве появлялась редко, всё чаще вырывала мужа к себе для подписания заранее оговорённых контрактов. Она этим жила. Андрею достаточно было всего лишь раз увидеть, насколько важна для Кати её новая деятельность, чтобы понять одну важную истину: не поддержит сейчас — потеряет навсегда.       Пока сходил с ума в их новом семейном гнёздышке, планируя то ли уговорами, то ли ультиматумами вернуть законную супругу домой, он даже мысли не мог допустить, что Катя наслаждается своей свободой. И только первая встреча после долгой разлуки заставила мужчину усомниться в своих намерениях. Ещё в аэропорту, отвечая на её жадные поцелуи, Андрей с ревностью подметил, что в любимых глазах нет ни капли ожидаемой грусти. Здесь и сейчас в его руках находится абсолютно счастливая женщина, которая ни о чём не жалеет и менять ничего не собирается.       Её весёлый щебет о Париже, заключении сделки и планах на ближайший месяц — но ни единого слова о Москве — с каждой минутой только подтверждал его догадки. И сердце щемило от непонимания, как ему следует проявить себя в этих новых жизненных обстоятельствах. Показать характер — значит, столкнуться с упрямством Пушкарёвых. Того и гляди опять сбежит, никакой штамп в паспорте не остановит. А если отпустить ситуацию и улететь в Москву, даже не намекнув, как тяжело ему в пустом доме без неё? Пусть чувствует себя свободной! Пусть знает, что он готов поддержать её в любом решении! А он уж как-нибудь справится с тем бушующим ураганом чувств, которые одолевают его всякий раз, стоит взгляду зацепиться за пустующую половину кровати, всё ещё хранящую слабый аромат её духов.       Собственная чувственность по отношению к любимой женщине стала величайшим открытием для самого Жданова. Он осознает, что принял самое верное решение, когда Катя, прощаясь перед очередным полётом, со слезами на глазах внезапно начнёт благодарить его за возможность проявить себя без оглядки на их окружение. Свобода действий и самостоятельность — это именно то, чего ей так не хватало всю её сознательную жизнь. «Ты подарил мне крылья!», — напоследок прошептала она ему на ухо, будто поделилась своей самой сокровенной тайной.       Последующие несколько месяцев Андрей действительно встречал свою жену такой паряще-воодушевлённой, что даже язык не поворачивался шутливо упрекнуть её за побег от законного супруга. Сдерживая собственное огорчение, любил до изнеможения, любовался до рассвета, слушал с восторгом в глазах, но ничего не слышал, лишь впитывал её образ до мельчайших чёрточек родного лица, обнимал до возмущённого писка и вдыхал цветочный аромат волос, изредка размышляя, не пора ли птичке вернуться в золотую клетку? Но её взгляд, полный любви и благодарности, всякий раз напоминал ему о том, что она свой выбор сделала, и только от его поддержки зависит, вернётся ли эта карьеристка к нему, как только почувствует щемяшую тоску по родному дому.       Из размышлений о прошлом Андрея вырывает громкий хлопок дверью. Вздрогнув, мужчина обводит пустой конференц-зал отсутствующим взглядом и фокусируется на застывшей женской фигурке. Слабая улыбка касается его губ. Эту женщину не исправить! Сколько раз он просил её прекратить одиночные полёты или хотя бы предупреждать о своих перемещениях? Всё без толку! Судя по всему, зрелищное шоу в лице счастливо-взбешённого супруга доставляет Катерине Валерьевне особое наслаждение. Нравится ей испытывать его, провоцируя на возмущённое рычание в губы и обиженное сопение в шею.       — Люблю сюрпризы, — восторженно заявляет она ему, оказавшись в кольце его рук. — Не делай вид, будто не рад!       — А надолго ли? — впервые за всё это время Андрей смотрит жене прямо в глаза с дикой тоской во взгляде и не улыбается, как обычно, переводя всё в шутку.       Катя растерянно замирает, с тревогой всматриваясь в родное лицо, подмечает, как изменился муж с их последней встречи, мысленно пробует вычислить дату тех объятий и ужасается, когда понимает, что прошло больше трёх недель.       — Заработалась, — тягостно вздыхает Катерина, уткнувшись носиком в его рубашку. — Почему ни слова не сказал? Я же звонила.       — Я чувствовал, как это важно для тебя.       — Не важнее нас!       — Надеюсь, — не сдерживаясь, обиженно бормочет Жданов.       — Андрюш, я тебе сейчас кое-что скажу и ты перестанешь злиться. Честно-честно!       — Ты добила тот контракт? Всех уговорила и даже привезла с собой на подпись? Я счастлив, дорогая! — без энтузиазма отозвался супруг, разрывая объятия, но Катя поспешно обхватила его ладонями со спины и прижалась алой щекой к пиджаку, испытывая непреодолимое желание вновь ощутить родной запах.       — Я вернулась, Андрюша! — вздохнула надрывно, едва сдерживая слёзы от того, что заигралась, забылась, не увидела главного. — Больше никаких поездок, обещаю! Я благодарна тебе за эти месяцы терпения и поддержки…       — И я благодарен тебе, Кать! Очень! — развернувшись, Андрей вновь притянул к себе растроганную супругу и незаметно улыбнулся услышанному. — Ты столько сделала для всех нас, такие связи нам обеспечила. Да мы же на новый уровень в кратчайшие сроки выйдем!       — А ещё мы станем родителями, — перебила она мужа, подняв светящиеся глаза к его лицу.       Смутившись, Жданов почему-то так и не смог произнести ни слова, лишь зарылся носом в её волнистые локоны и судорожно вздохнул.       Вспомнил тот вечер в Париже: свою чувственную Катеньку, себя нетерпеливого, их жаркий шёпот с признаниями и собственный счастливый смех.       Перед глазами мелькнул образ маленькой кареглазки с двумя косичками, переплетёнными пёстрыми лентами обязательно разных цветов, затем хитрое личико мальчишки с копной непослушных волос и беззубой улыбкой, такой типично-ждановской, что даже слёзы проступили на глазах от осознания, что вскоре его затаённые мечты воплотятся в маленьких комочках реальности.       Мгновенно забылись все одинокие вечера в попытках дозвониться занятой супруге, возмущённые речи родителей и осуждение в глазах общества — вся эта горечь в одночасье осталась в прошлом!       — Я дома, — не сдержит Катя счастливых слёз, когда этим же вечером, сидя на диване в гостиной, будет слушать восторженные разговоры мужа с родственниками, нежиться в объятиях родного человека и чувствовать его горячую ладонь на своём животе.       — Что, Катюш? — отвлёкся Андрей от беседы и поспешно завершил звонок, увидев слёзы на её щеках. — Ты стала сентиментальной, — улыбнулся Жданов и осушил солёную влагу лёгкими поцелуями. — Точно дочка!       — Как скажешь, — засмеялась Жданова, пряча счастливое лицо в вырезе его рубашки. — Андрюш?       — Мм?       — Но контракт я всё-таки привезла, — виновато заглянула ему в глаза и робко улыбнулась. — Подпишешь?