Depaysement

Я люблю тебя. Правда. Твои ссадины и синяки, твои порезы и даже твои мечты. Я люблю твои волосы, чистые и грязные, всклокоченные и прямые, и на щеках твоих полосы от моих пальцев. Люблю твои глаза, твой взгляд, испуганный, будто никогда меня не видела за пяльцами. Милая, я же шучу, что вяжу тебе верёвки, ты чего? Но всё равно дрожишь как при смерти от лязга ножевого точева. Я люблю тебя, ты не слышишь разве? Каждый раз повторяешь, что жестокость — порок, а не неловкое любви проявление. В глазах твоих мольбы о Христа появлении, из горла рвётся крик, и я затыкаю тебя красными полосами пальцев на лице и слышу сдавленный всхлип. Как же надоело. Кидаю миску с едой на пол, чтоб хорошо поела. Тысяча минут пройдёт прежде, чем успокоюсь. Но я всё так же люблю тебя, и любовью этой своей как родниковой водой умоюсь.