Это было давно. Остались забыты имена и лица мальчишек, с которыми я познакомился. Среди них был Проказник — курносый паренёк, с веснушками на щеках и рыжими волосами на голове. Вечно не мог усидеть на месте, улыбался, подшучивал над жителями городка.
Мы часто играли в пиратов на берегу небольшого озера: я — капитан, он — боцман. Мечта о море, свободном и бескрайнем, сплотила: каждый мечтал построить корабль и отправиться в дальнее путешествие. Ближайшим источником строительных материалов служил лес. Кругом высочайшие стволы деревьев (приходилось постоянно задирать голову, чтобы разглядеть массивные тёмные кроны). Где-то торчали обломанные, чёрные, дряхлые пеньки. Обычно подле них сероватую землю, безжизненную и сухую, покрывало множество трещин. Травинки можно пересчитать по пальцам, не говоря уже о папоротниках, кустарниках и других растениях: их не было в лесу совсем. Зато веток — полно!
Утро уходило на строительство плота, а вечер на душевные разговоры.
День сменялся ночью. Прошёл где-то месяц знакомства. Сидя у вечернего костра и запевая песни под гитару, Проказник предложил «руку товарища». В одночасье была дана клятва: «Дойти до конца ВМЕСТЕ». Так зародилась дружба, крепкая и искренняя.
Плот был достроен! Ох, сколько воспоминаний, связанных с ним! А первое плаванье в открытом «море»? Мы тогда все мокрые остались! А как же дуэль между боцманом и капитаном? К счастью, последний бутерброд был разделён пополам. Песни, игры, отдых — всё было!
Быстро пролетело время… Конец лета. Не за горами самый волнительный день — поход в первый класс. Наступила пора прощаться. Пожав руки, дали клятву, что здесь, возле озера, встретимся снова.
Так прошёл год. Сперва мы часто писали письма, где говорилось о школе: новых открытиях, знакомствах, любимых предметах. Я делился новостью о развитии навыка — «чтении людей» (не без «помощи братца»). С каждым разом получалось лучше прежнего.
Но затем ответы реже приходили ко мне. Общение сошло на нет…
«Здравствуй, Шерлок!
Нужно поговорить. Встречаемся у озера.»
Я ожидал всего, кроме долгого спора, окончившимся неладно…
— Мы не можем дружить.
— С чего вдруг? А клятва?
— Я не общаюсь с психами… —
пробормотал Проказник. Челюсть была сжата от злобы, глаза опущены. Когда он поднял веки, то в глазах прочёл страх человека, смотрящего на дикого зверя…
Последние слова перед уходом… Чувствовалась боль, сравнимая, пожалуй, с вонзившимся в сердце лезвием! Настолько невыносимо давила обида…
— Псих.
Нет, я просто хотел иметь друга.
В тот момент я не успел толком сообразить, как увидел нож, вонзившийся в мою грудь. Боли не чувствовал. Слышал учащённый ритм сердца, пульсирующий в висках; перед глазами повисла мутная пелена, из-за которой уже не было видно собственных рук…
Всё произошло мгновенно. От неожиданности, сделав что-то наподобие резкого вздоха, я схватился за плечо противника, но, потеряв равновесие, с грохотом упал. Некий страх, от которого по коже пробежали мурашки, а волосы встали дыбом, «обнял» меня ледяными руками; ощущалось приближения «крепкого сна» (такого долгожданного и желанного, как мне показалось).
Открылось сильное кровотечение. Лишь тогда я почувствовал тяжесть ранения и цену расплаты за невнимательность! От боли опустил веки и, наверное, лежал бы так какое-то время, пока меня не начал будоражить Джон. Еле-еле смог я разомкнуть очи. Вся моя рубашка была алого цвета. Явно мой друг заметил это, отчего лицо искривилось от боли. Я не понимал, что он мне говорит, но знал: жить мне оставалось недолго…
Вечер. Мы сидели на берегу рассматривая звёздное небо.
— Как же красив бывает небосвод по ночам… —
сказал я. Проказник повернулся, пытаясь заглянуть в лицо.
— Что такое звёзды?
— Огромные раскалённые газовые тела шарообразной формы…
— Неверно.
— перебил он.
Ответ поразил! Проказник, видя моё замешательство, улыбнувшись, продолжил.
— Когда рождается человек, на небе загорается маленькая, еле заметная звёздочка. Ярче, тусклее она сияет в течение жизни…
— Кто-то сбивается в кучи, формируя созвездия. Есть те, что в одиночку блекло мерцают…
— Ты прав, люди разные, но на небесах все равны!
Каждая звезда когда-нибудь перестанет светить. Но в последние секунды, лишь сильнее разгораясь, затмевает светом всё пространство…
Воспоминания — сладкое послевкусие. На сердце потеплело. Уже не так больно врезался металл в кожу. Растянувшись в улыбке, мысленно попрощался с Джоном, сделал глубокий вдох и крепче сжал записку:
«Я буду наблюдать за тобой с облаков.»
Меня ждал сон, в котором я навечно останусь маленьким капитаном...
