Меж двух миров

      Голова раскалывалась так, что хотелось завыть. Заткнуть уши и ничего не слышать, зажмурить глаза, не чувствовать жжения в них и не видеть ничего вокруг. Хотелось просто спокойствия, тишины и отдохнуть.       Хотелось, но не получится. Стране нужен лидер, способный вести народ за собой. Он — лидер. Он нужен. Он должен.       Владимир откинулся назад, упираясь спиной в спинку стула. Откинул назад голову, всматриваясь в пустой белый потолок. Прикрыл уставшие глаза, пытаясь уменьшить боль. Не помогало, но и глаза открывать он не спешил.       Лёгкий стук в дверь. Тишина в ответ. Ещё один, настойчивей. Снова тишина.       « Может, они подумают, что меня здесь нет, если не отвечать, » — наивно думает Владимир, выжидая тишины. Она, как назло, не наступала.       — Я знаю что вы там, — слышится знакомый голос с акцентом, и Владимир встрепенулся, садясь ровно. Бегло окинул свое отражение в мониторе ноутбука, стоящего на столе, подмечая помятость своего вида. — Можно войти? — слышится на английском с той стороны двери, и Владимир прочистил горло, стараясь прогнать хрипоту из голоса.       — Да, входите, — выходит как-то слишком нервно, он сам это подмечает. Понимает, что слишком расслабился для этого времени. Дал непростительную слабину.       Дверь открывается с тихим, давящим на нервы скрипом. Закрывается точно также, и Зеленский наконец снова откидывается на спинку стула, прикрывая глаза, увидев Эммануэля, приветственно кивнувшего ему.       « Некрасиво как-то, » — думает мужчина, хмуря брови.       — Добрый вечер, господин Макрон, — выдавливает из себя он на английском, открыв глаза, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию и не обидеть человека.       — Уже глубокая ночь, господин Зеленский, — иностранные слова путаются в мозгу, создавая кашу, потому он не сразу улавливает смысл того, что ему было сказано. Переведя взгляд на висящие часы, он сам убеждается в этом — 3:15.       — Тогда позвольте уточнить, что вы тут делаете в такой час? Появилось что-то срочное? — спрашивает он, взглядом следя за плавными движениями мужчины, подходящего к его столу.       Макрон берет в руки какой-то из документов. Щурит глаза, пытаясь понять, что написано на иностранном языке. Кинув неудачные попытки, откладывает документ подальше и, полностью игнорируя стоящий около стола стул, садится на край стола, упираясь рукой в его поверхность. Вглядывается в покрасневшие от недосыпа и усталости глаза Зеленского, хмуря брови.       — Нет, ничего такого, друг мой, — наконец отвечает он. — Как долго вы не спите? — спрашивает Эммануэль, задумчиво скользя взглядом по чужому лицу, остановившись на губах. Владимир удивлённо моргнул.       — Это все, ради чего вы пробрались в мой кабинет посреди ночи?       — Зачем же вы так, — ухмыляется мужчина. — Вы ведь сами разрешили войти.       — А по-другому вы бы и дальше стояли около двери и стучали, — парирует Владимир.       — Признаться честно, ещё секунда и я готов был прекратить эти попытки, — отвечает мужчина, улыбаясь, заметив как собеседник напротив закатывает глаза, снова закрывая их. — И всё-таки, вы не ответили, — напоминает он.       Зеленский напрягается, пытаясь вспомнить вопрос. Хмурит брови, вылавливая фразы диалога из памяти, пытаясь вспомнить на что ему надо ответить.       — Уже четвертые сутки, — наконец отвечает он, не открывая глаз. — Может пятые.       Слышится горький вздох и тихий шорох обуви по мягкому ковру. Мягкие руки касаются небритой щеки мужчины, поворачивая его голову вбок. Зеленский снова открывает глаза, смотря на рядом стоящего Макрона, и тот наклоняется, соприкасаясь с его лбом своим.       — Тебе нужно отдохнуть, я настаиваю, — говорит он, специально переходя на «ты».       — Мне нужно ещё разобрать кое-какие документы. Времени совсем мало, — отвечает Владимир, будто и не заметив этого.       Макрон не отступает. Не отстраняется. Точно также, как и Зеленский. Молчит. И лишь гладит пальцами щеку мужчины. Аккуратно ведёт руками вниз, к шее, опускает их на плечи украинца и слегка сжимает ткань пиджака.       — Не веди себя как ребенок, документы подождут, — говорит он, проведя рукой по предплечью, касаясь открытого участка запястья, там, где заканчивались манжеты рубашки и пиджака. Мужчина вздрогнул, почувствовав холод от пальцев француза.       — Я правда не могу, народ нуждается во мне, — шепчет Зеленский, вздохнув.       — Он нуждается в здравомыслящим тебе, а не сонном и почти ничего не соображающем, — уточняет Макрон, переместив свою руку на тыльную сторону ладони Зеленского, сжав её. — Не согласен?       — Согласен, — вздыхает мужчина.       — Позволишь мне помочь тебе отдохнуть? — спрашивает мужчина, и, не дожидаясь ответа, тянет руку мужчины вперёд, заставляя того нехотя подняться.       — Позволю, — не понимая зачем, отвечает Владимир, и делает шаг за шагом за мужчиной, пройдя через весь кабинет и остановившись у небольшой кушетки.       Эммануэль садится на мягкую мебель, похлопав по ней рядом с собой. Владимир садится рядом, и мягкие руки тут же тянут его на себя, заставив лечь. Голова ложится на что-то мягкое, и Владимир понимает что это бедро мужчины.       Никто из них не двигается. Неловкое молчание затягивается на слишком большой срок. И Владимир не выдерживает первым.       — Не пойми неправильно, но как долго ты ещё будешь со мной? Тебе тоже стоит отдохнуть, — говорит он, продолжая пялиться перед собой, в пустоту.       — Как только я окажусь за дверью, ты снова начнёшь работу, — говорит Макрон, подперев голову кулаком, уперев локоть на подлокотник. — Мы ведь оба понимаем это.       Владимир вздыхает. Доля правды в этом действительно есть, отрицать он не станет. Но и сидеть сложа руки он тоже не может, в конце концов, уснуть не выходит. Он предпочитает не думать о том, что даже не пытался сделать этого.       Попытка подняться на ноги увенчалась провалом. Как только он начал предпринимать такие попытки, на его плечо тут же легла мягкая, но крепкая рука, придавливая к кушетке. Эммануэль зашевелился и Владимир тут же почувствовал что-то теплое на собственном плече, укрывающее его, пахнущее самим мужчиной.       « Пиджак », — понимает Владимир, и больше не предпринимает попыток к бегству, все равно не получится.       — И всё-таки, зачем это? — спрашивает мужчина, еле успев спрятать зевок, прикрыв рот рукой. Эммануэль ухмыляется.       — Для собственного успокоения и твоего отдыха, — отвечает мужчина, проведя рукой по волосам Зеленского. Тот неосознанно ластится как кот. — Приятно? — удивлённо спрашивает Мануэль, зарывшись пальцами в волосы мужчины. Вместо ответа слышится лишь короткий выдох, и уставшие глаза закрываются сами собой.       « Уснул наконец, » — думает француз, продолжая водить пальцами по голове Владимира, подмечая выровнявшееся дыхание и громкое сопение.       Снова подперев голову рукой, уперевшись локтем о подлокотник, мужчина довольно улыбается, прикрыв глаза. У него, как и у Владимира, есть всего пару часов, прежде чем предварительно выставленный будильник на телефоне, оставленный в кармане брюк, зазвенит неприятной трелью, разбудив обоих. Всего пару часов, но им достаточно для недолгой передышки.       Эммануэль засыпает быстро. Не преграда даже не очень удобная поза и сидячее положение, из-за чего утром будет болеть спина. Сейчас главное то, что он смог дать этому человеку, доверчиво уснувшего на его ногах, хоть какую-то защиту и отдых.