Часть 54
24 июля 2022 г. в 05:11
— Слушай, а если так? — Парень перевернул карту. Разложив две настоящих карты и одну копию на полу, Римус с Лили ползали вокруг них на четвереньках, пытаясь найти подсказку.
— Мы так уже делали. — Эванс уже не знала, что еще можно сделать. Они и вертели, и переворачивали, и на свет проверяли, но никак не могли найти зацепку. Возможно, она была на сожженной карте? Ух! Руки бы Сириусу оторвать. И все равно на то, что он их всех спасал.
— Давай дождемся Сириуса. — Сев на пол, Люпин вытянул замлевшие ноги. — Может быть нужны все карты? Или есть еще, но мы их не нашли? — Потерев колени, Лунатик потянулся за пепельницей.
— Даже не смей курить рядом с пергаментом! — Девушка шлепнула друга по руке. — Они вспыхнут быстрее, чем перышко.
— Пощади. У меня ноги затекли из-за ползания на четвереньках. — Проводив взглядом отодвигаемую Лили пепельницу, Римус с кряхтением стал подниматься. — Бессердечная!
— Иди на балкон. — Показав язык Люпину, Эванс хитро прищурилась. — Кстати, — каждую гласную она растянула, — с каких пор ты носишь узкие джинсы? За всю жизнь я ни разу не видела тебя в подобном.
— Это не я выбирал. — Покачав головой на хитро-довольное выражение лица девушки, Римус неуклюже направился на балкон. Ноги еще не отошли.
— Ну-ну. Если бы ты не хотел, ты бы и за миллион в них не влез. Твоему новому парню нравятся подобные вещички? Решил соблазнить Блэка своим задом? — Замечая неловкость друга, Лили не могла остановиться. — Ты такой развратник, Римус Джон Люпин.
— Не понимаю, как крой джинсов связан со степенью моей развратности. — Нельзя отворачиваться. Иначе это будет выглядеть так, словно он смущается. Если только чуть-чуть. Но это чересчур довольное лицо… — Это не мой выбор, повторюсь. По твоей логике мой выбор прямого кроя брюк, овер-сайз кардиганы и свитера явно говорят о том, что я молодежный пастор и ни разу не спал ни с женщинами, ни с мужчинами. — Закатив глаза на очередное «ну-ну», Римус наконец подкурил. Фильтр. — Блять!
— … — выдержав паузу, Лили зашлась заливистым смехом. Уж слишком забавным выглядел ее лучший друг с этим растерянным и недовольным выражением лица. Еще и щеки покраснели. — Прости, дорогой. Но ты такой милый в своем смущении.
— Ой, да иди ты! И вовсе я не смущен! — Закрыв дверь, чтобы хоть немного приглушить смех, Люпин отвернулся и подошел к перилам, подкуривая снова, в этот раз удачно. Лицо все еще пылало, а смех из комнаты никак не способствовал его успокоению. Чтобы он еще раз надел подобные джинсы.
Когда Сириус вернулся в номер, уже стемнело. По дороге заскочив в японский ресторан и набрав всего, что можно, нагруженный пакетами с едой, он зашел в номер. Лили с Римусом все также ползали на четвереньках на полу. Наверное, они так и не поели. Хорошо, что взял много.
— Как успехи? — Подмечая то, как хорошо ткань облегала бедра, парень не сдержал довольной улыбки. Его волк все-таки надел джинсы, что он ему выбрал. Главное не слишком сильно пялиться, поэтому парень сконцентрировался на том, чтобы разложить коробки с едой на столе.
— Никак! — Раздраженно и обессиленно ответила Лили, ложась и вытягиваясь на полу. — Мы как мартышка с очками.
— Вообще никаких идей. — Взлохматив свои волосы на манер Джеймса, Римус выглядел весьма уставшим. Еще и в животе заурчало.
— Просто вы голодные. — У Эванс тоже заурчало в животе, вызывая у Бродяги беззлобный смех. — Все, объявляется перерыв. Надеюсь, вы едите японскую еду.
— Как ребята? — Пробуя каждый вид суши, спросил Римус с набитым ртом.
— Перевел их в ВИП-палату, но кормят, — Сириус скривился, — отвратительно. Чуть получше, чем было до этого, но все равно дрисня редкостная. Завтра навестим их и привезем нормальной еды.
— А чувствуют себя как? — Лили оккупировала варианты с креветками.
— Без улучшений. Джеймс еле на ногах стоит, а Питти хромой. Но врачи говорят, что через пару дней будут как новенькие. — Тунец был фаворитом Блэка.
— Надеюсь на это. Пусть до хождения по воде Питеру я и вколол антибиотик, но я без понятия, что можно подхватить в той воде. — Отставив пиалу с соевым соусом, Люпин потянулся за соком. Они еще не нашли ни единой подсказки, поэтому и спиртного не заслужили.
— Да все будет с ними хорошо. — Сириус подвинул коробку с суши ближе к парню. — Ты знатно Хвостика до этого подлатал, да и врачей я запугал. Теперь с ребят будут пылинки сдувать. — Подмигнул друзьям Бродяга. — Нужно было с собой еще пушку прихватить. — Представив себя еще и размахивающим пистолетом, парень рассмеялся.
— Тогда тебя бы арестовали. — Пусть Лили и пожурила Сириуса, но улыбки не сдержала.
— А ты что думаешь? — Лунатик кивнул на пол с разложенными на нем картами.
— Без понятия. Но, — Блэк мечтательно вздохнул, — я был прав насчет того, что твои ноги были созданы для черных узких джинсов. — Дернув бровями, Бродяга вызвал у Эванс игривый смех, а Римуса вынудил подавиться соком. — Тише, волчонок. Хотя я с удовольствием промокну салфеткой твои ноги, если ты обольешься.
— Пошли… — Кашлял Люпин после каждого слова. — Вы… Оба… Нахер! — Даже слезы навернулись, а одна слезинка не удержалась и скатилась по покрасневшей щеке.
— Оба? — Приняв «пять» от Эванс, Сириус, хитро прищурившись, смотрел на смеющуюся девушку. — Лилс, ты издевалась над моим оборотнем? Коварная рыжая женщина. Волчица в овечьей шкуре.
— Он мой лучший друг. — Похлопывая Римуса по спине, Лили вздернула носик. — Я его дольше знаю. Поэтому имею полное право подшучивать над ним.
— А я с ним сплю, Эванс. Это уравновешивает наши возможности. — Сириус откинул воображаемые волосы. У него все еще был неаккуратный пучок.
— Может, вы не будете это обсуждать при мне? — Римус только перестал кашлять, поэтому лицо еще было покрасневшим, а ресницы немного склеились от слез. — Что за детский сад? — Парень немного резко поднялся с дивана и, показав каждому средний палец, чуть ли не бегом выскочил на балкон.
— Ну вот, мы его обидели. Но, — Лили подмигнула Блэку, — Римус очень милый, когда смущается. И джинсы ему идут. Ноги такие длинные.
— Полностью поддерживаю. Ладно, постарайся нам что-нибудь оставить, а я пойду извиняться за нас двоих. — Поднявшись, Сириус пошел на балкон. Обиженного Лунатика он точно не собирается пропускать.
Прохладный вечерний ветерок приятно охлаждал покрасневшее лицо, а сигаретный дым позволял взять себя в руки. Если бы он не любил Лили, он бы однозначно ее треснул, а Сириусу просто повезло. Он сидел далеко. Штаны, как штаны. Чего привязались? Просто крой непривычный для него, и все. Разгладились, блин! И так себя неуютно чувствовал, так теперь вообще давление подскочило наверное из-за такого количества крови, прилившей к его лицу. Засранцы! И переодеться сейчас не получится — выглядеть будет так, словно его задели чужие подколы. Не дождутся!
— Куда это ты решил сбежать от меня, мой лунный волк? — Сириус подкрался сзади и обвил парня руками со спины.
— Блять! — От неожиданности Римус дернулся и уронил сигарету с балкона.
— Тише. — Нужно было успокаивать Люпина, но Блэк снова рассмеялся. — Прости, я не над тобой. Просто подобное уже происходило, только тогда ты подкрался ко мне и напугал.
— Я не испугался. Просто ты тихо подошел. Рисково с твоей стороны. — Он не дуется. Всем кажется. И в голосе совсем нет ни намека на обиду. — Если бы я на инстинктах перекинул тебя через бедро, ты бы свалился с балкона и разбился насмерть.
— Ты бы меня снова вернул. — Оставил Сириус поцелуй на выпирающем позвонке на шее. — Я тебе это уже говорил, но ты невероятно обаятелен в своем смущении. Никогда не видел высоких людей, которые могут быть настолько обаятельны. — Не удержавшись, он нежно прикусил Римуса за шею. — Давай отправим Лилс к себе, а сами устроим себе нетихий час?
— А тебе не многовато будет? — Покрываясь мурашками от прикосновений к своей шее, Люпин шумно выдохнул. — Сириус, что ты делаешь? — Чужие руки забрались под его футболку и стали поглаживать его по животу.
— Пристаю. Знаешь, хочу тебя в этих гребаных джинсах до скрипа зубов. Как зашел, глаз не мог оторвать от твоих бедер. Люблю хорошо сложенные ноги. — Ухмыльнувшись хлопку входной двери, Бродяга прижался к Люпину. — Лили видимо устала. Теперь мы одни. Пошли в комнату.
— Ты даже не спрашиваешь, а утверждаешь. — Вот же Лили — рыжая лиса. Бросила его на растерзание этому избалованному парню.
— Если ты хочешь, мы можем прямо тут. — Щелкнув пуговицей, Блэк потянул собачку вниз на чужих джинсах. — Мне на самом деле все равно где.
— Тут я точно не хочу. — Дернувшись от прикосновения к себе через белье, Римус решил пустить все на самотек. Пока Бродяга не получит желаемого, от него не отстанет.
Сириусу с самого детства прививали любовь к прекрасному. Искусство, музыка, танцы. Вальбурга прикладывала все усилия, чтобы у сына был отличный вкус. И в этом Сириус ее не разочаровал. Безупречный вкус в одежде, талантлив в рисовании, танцах, пении и музыке. Часто за обедами и ужинами совсем еще юный мальчик радовал гостей своей игрой на скрипке или фортепиано. Достойный наследник древнего рода. Да и самому Бродяге нравилось все красивое. Без единого изъяна. Люди, вещи, украшения, одежда — все самое лучшее и идеальное. Даже после отречения от семьи в этом он не изменился. Нравиться ему могло все, что угодно, а любил он только совершенство. А сейчас у него мысли путались от парня перед ним. У него точно что-то с головой случилось после удара об пол в кабинете Лили. Не может человек так быстро изменить своим вкусам, но множество серебряных и розоватых полос на коже казались ему действительно красивыми. Хотелось перецеловать каждый шрам, не пропуская ни одного. Что он и делал, прикусывая их. Шумные вздохи лишь раззадоривали его еще больше. Он определенно даст имя каждому шраму. В честь звезд. В его семье пунктик на это. Если Римусу можно помечать его, значит и ему можно. Тем более чувствуя реакцию на такую ласку, он не мог остановиться. Возможно, он слишком увлекся, но несдержанный Лунатик явно стоит этого. Он тоже может мучить, подготавливая для себя это испещренное шрамами тело. И это не месть. Если только чуть-чуть. Просто шрамов слишком много, а в хорошей подготовке нет ничего плохого. Да и кто он такой, чтобы отказывать себе в своих же желаниях.
Римус сделал себе мысленную пометку больше никогда не мучить Сириуса. Этот парень был действительно мстительным, не позволяя ему уйти от прикосновений, когда давление становилось невыносимым. Ни ускорить процесс, ни подстроиться, ни помочь. В какой-то момент его руки были связаны и заведены за голову, фиксируя их за изголовье кровати, а разведенные в стороны ноги крепко сжимали чужие руки. Совершенно бесстыдная картина. У Блэка очень длинные пальцы с узловатыми костяшками. И эти пальцы оставляли свои отметины на полосах шрамов. Люпин не любит боль. Ни в каком виде. Но с этими царапинами он мирится. Ему сейчас совершенно не больно. Горячо? Однозначно! В полумраке Сириус, вдалбливающийся в него до пошлых шлепков, выглядел так, словно был зачарован им. Светлого цвета глаз совершенно не было видно, и это делало парня каким-то по-демонически одержимым. И завораживающим. Кусая губы и сдерживая голос, Люпин лишь подначивал Блэка терзать его сильнее. Возможно, он что-то о себе не знает, но наливающиеся синяки на его бедрах его совсем не волнуют. Его вообще сейчас ничего не волнует. Ни карты, разбросанные по полу, ни недоеденный ужин, ни следующее место назначения, ни состояние друзей в больнице. В ушах стоит гул от стука собственного сердца, а в горле пересохло, пока между его ног наоборот все влажное и скользкое от лубриканта. Ему определенно будет стыдно перед горничной, которая завтра придет менять их постельное. Хотя она с такой работой явно видела и похуже перепачканных спермой простыней. Но об этом он подумает завтра. Сейчас в голове пусто, а перед глазами все плывет после его предела, пока Блэк, выйдя из него, снял защиту и теперь доводил себя до конца, пачкая его своим семенем. В этом даже что-то есть. Сириус был действительно красив. Везде. Интересно, чем Римус заслужил такого парня. Наверное, в прошлой жизни спас мир. Или два.