Загладить вину

      С каждой выпитой стопкой взгляд Миши становился всё более и более виноватым. Юра с прискорбием осознал, что злиться на него долго он просто физически не в состоянии. Шибанов есть Шибанов. Что с него взять окромя кулаков и водки? Вспомнив тот самый кулак, прилетевший ему в лицо, Юра поморщился - бровь сразу же засаднило.       - Ну прости меня, - протянул Миша виновато, наблюдая за болезненной гримасой друга.       Юра только отмахнулся от него.       - Между прочим, мог бы предупредить, что уезжаешь. Я тебе, как дурак несколько дней дозвониться пытался, - обиженно попенял Юра.       - И что бы я тебе сказал?       - Да про тот же самый Кисловодск. Как и всем.       Миша как-то смутился и отвёл взгляд, но тут же вновь посмотрел на Юру.       - Я не умею тебе врать, - признался Миша.       Юра только вздохнул. И вновь поморщился.       - Болит? - чересчур участливо поинтересовался Миша.       Хотелось огрызнуться в стиле: "Давай я тебе по лицу двину и прочувствуешь!". Но Юра промолчал. А Миша предложил, заговорщицки улыбаясь:       - Ну хочешь поцелую, где болит, и всё пройдёт?       - То же мне, народный целитель, - фыркнул Юра, потянувшись к бутылке. Прозрачная жидкость весело полилась в подставленную рюмку и плеснула на стол, когда Миша подался вперёд. Была когда-то в его жизни одна медсестричка, не любившая целоваться и подводившая под это научную базу. Лекции о размножении микробов Миша благополучно пропустил мимо ушей, предпочитая не забивать себе голову подобной ерундой, но вот то, что рот - довольно грязная часть организма запомнил. Поэтому коснулся губами не рассечённой брови, а неповреждённой кожи виска.       - Миша! - возмутился Юра не столько из-за шутливых поползновений, сколько из-за пролитой водки. Неаккуратность Брагин не любил.       - Куда там я тебя ещё бил? - пробормотал Миша, вцепляясь в брагинскую рубашку.       - Да отстань ты! - возмутился Юра, пытаясь выпутать свою одежду из чужих загребущих пальцев.       - Пациент, прекратите брыкаться! - потребовал Миша, отпихивая Юрины руки и ловко, не смотря на количество всосавшегося в его кровь этилового спирта, расстёгивая несколько мелких пуговок.       - Ну ты и наглец! - возмущения и восхищения в Юрином голосе было примерно поровну, и Миша предпочёл счесть это комплиментом. Он наклонился над столиком, чуть не впечатавшись грудью в почти опустевшую тарелку с колбасной нарезкой, но всё-таки прижался губами к Юриному солнечному сплетению. Сопротивляться Юра не стал, не видя в этом смысла - пьяный Шибанов был ещё более целеустремлённым, чем трезвый, и тормоза терял ещё на взлёте. Терпеливо выждал, когда Миша отстранится и попытался застегнуть рубашку. Безуспешно. Пуговицы сопротивлялись будто живые, не позволяя пропихнуть себя в петли. Решив, что бороться с ними так же бессмысленно, как и с Шибановым, Юра поднял наполненную им же самим до краёв рюмку и укоризненно посмотрел на друга.       - Что? - невинно спросил тот, всем своим видом транслируя, что ругаться на него абсолютно бесполезно.       - Да вот, радуюсь, что ты меня в пах не бил.       Миша быстро опрокинул содержимое своей рюмки в рот, проглотил, не поморщившись, и заявил:       - А что, и туда надо поцеловать? Если тебе так нужно - обращайся - я могу, - и растянул губы в самой своей многообещающей улыбке...