Добро пожаловать на темную сторону

       Мелисса постепенно освоилась в Копенгагене. В следующую встречу с Ханной она выглядела уже более уверенно, держала Йенса за руку и защищала его интересы, периодически с легкими улыбками бросая на мужчину заинтересованные нежные взгляды. Бывшую жену демонолога, похоже, это невероятно злило. Она сжимала губы в тонкую полоску и залпом допивала то, что ей наливал дворецкий. Кофе это был далеко не всегда, чаще Ханна пила вино, порой, что покрепче. Мел ловила себя на мысли, что играть ей практически не приходилось, иногда разве позволять Йенсу чуть более откровенные объятия в присутствии Ханны. И то девушка не чувствовала отвращения, скорее это было смущением перед Ханной. Ее личная жизнь принадлежала ей и Йенсу, никакой бывшей жены демонолога там быть не могло. Миккельдсон по-прежнему оставался нежным, терпеливым и очень ласковым. Он заваливал Мелиссу комплиментами, часто баловал тюльпанами или розами. Романтичный Йенс то и дело устраивал им ужины при свечах, приводя девушку в немой восторг. В последний раз они, укрывшись согревающими чарами и пледом, расположились прямо на крыше особняка и смотрели на звезды. Мелисса крепко прижалась к мужчине, Йенс рассеянно перебирал ее волосы и рисовал созвездия. Так они и уснули. Проснулась девушка уже в своей спальне. Хотя бы переодевать он ее не стал. Пожалуй, уважение Миккельдсона к ее личным тайнам нравилось Мел больше всего. Он даже намекать не пытался на более близкие отношения, а сама Мелисса пока не готова была ответить Йенсу на это предложение согласием. Ей периодически еще снились кошмары с участием змеиного лица и алых глаз. Правда, теперь они стали тусклыми, словно застиранные джинсы. Мелисса бы никому об этом не сказала, но сны доставляли ей какое-то мазохисткое удовольствие. Она уже один раз переступила через свою влюбленность ради Лорда, так почему не сможет забыть Волдеморта для Йенса? Такого теплого и родного, ласкового и безопасного.       В один из дней демонолог, позавтракав, поцеловал Мел в щеку и сказал, что ему нужно в суд. Мелисса кивнула и уже хотела начать собираться. Йенс положил руку ей на плечо и заверил, что ее присутствие там не обязательно. Хотя, конечно, позлить Ханну он бы не отказался, но лишний раз подставлять девушку под удар не хотел. - Мы просто пообщаемся в присутствии судьи, может, удастся все решить без тяжбы. - Ты в это веришь? – Мел скептически подняла рыжие брови. - Я на это надеюсь. Тебе не будет скучно?        Девушка покачала головой. Она как раз хотела сесть за книги и почитать. Мел привезла с собой «Наследника Слизерина». Читать роман быстро она не могла. Толстый фолиант словно призывал к размышлениям, обдумыванию мелочей. Мелисса забралась с ногами в кресло и раскрыла книгу, погрузившись в строки…        …Волдеморт вернулся из России безгранично довольным. Путешествие дало ему многое. К примеру, верного и преданного Антонина Долохова. Как русский потомок дворян, Тони был вынужден уйти в подполье и отпугивать от своего поместья коммунистов антимаггловскими чарами. Совершенно несогласный с новой политикой он мог взахлеб пересказывать байки отца о царской власти и месте волшебников при дворе. Вспомнить хотя бы Григория Распутина. Сильным волшебником по части заклятий он никогда не был, зато неплохо разбирался в зельях и сумел убедить Александру Федоровну в своей необходимости императорской семье. Царевича Алексея он вылечивал и не раз, нашептывая заклятия, которые могли справиться с гемофилией быстрее любых докторов. Успел Антонин и пронаблюдать войну, тогда он и сам поднялся против Гриндевальда, но лишь для защиты своей земли. И проблема была не столько в Гриндевальде, сколько в поехавшем от постоянного Империуса Гитлере. Встретившись по окончанию боевых действий с Томом Риддлом (тогда уже Лордом Волдемортом), Антонин весьма оживленно обсуждал с новым урепляющимся знаменем темной магии и теорию Ницше, и антимаггловские меры, и политику. Увлеченный идеями Волдеморта, Тони составил ему компанию и научил некоторым особенностям русской магии. К примеру, русские волшебники использовали для полетов не только метлы, они могли и имели право зачаровывать все, на чем им удобно путешествовать. Помимо палочек, многие пользовались амулетами как аккумуляторами магии или обходились вовсе беспалочковыми заклятиями. Тони был в них мастером и многому научил Риддла.        Вернувшись в Британию, окрыленный Темный Лорд в первую очередь встретился со школьными друзьями. Компания получилась аристократичной: Рэндальф Лестрейндж, женившийся почти сразу после школы на Элладоре Нотт, Араминта Меллифлуа, Орион и Кигнус Блэки. Последний пришел с женой, одной из подруг Тома в школе – Друэллой, в девичестве Розье. Не обошлось и без Абраксаса Малфоя. Риддл жалел, что не мог представить им Антонина (русский волшебник обещал приехать к Лорду, как только завершит все дела у себя). - Ты так вырос! – Обняла друга Друэлла.       Она не могла по-другому описать свои впечатления от нового Тома. Его тонкое лицо стало чуть жестче, глаза из карих уже сделались чуть красными. Темный Лорд имел за спиной три крестража. Бледный, но еще не превратившийся в человека с маской вместо лица, Риддл лениво улыбнулся Друэлле и пожал руки первым Пожирателям Смерти, согласившимся принять Метки. - Как ваше странствие, Милорд? – Полушутливо спросил Кигнус.       Том в общих чертах рассказал о путешествии. Друзья говорили о происходящем в Лондоне. Ориону наконец-то подобрали невесту – его троюродную сестру Вальбургу. Не особенно довольный выбором юноша пытался выглядеть менее несчастным. - А как ты, Мини? – Араминта вышла замуж за человека, старше себя раза если не в два, то в полтора точно. – Не скучно с ворчливым дедом? - Не скучнее, чем с тобой Том, когда ты по пять часов учил трансфигурацию, - усмехнулась девушка.        Заговорили о принятом Министерством законе о защите магглов. Блэки и Малфой, как это повелось, высказывались резко против. - Магглов можно было бы назвать животными, - растягивая слова, манерно рассуждал Абраксас, - их отродья, которых в прессе называют обретенными, вносят непомерно много хаоса в наше существование. - Не так уж большинство из них и плохи, - пожала плечами Друэлла. - Посмотрел бы я на тебя, Дру, если бы твой муж пытался тебя придушить! - Ох, Мерлиновы подштанники! Я знаю, о чем ты говоришь, Кигнус, - подключилась Мини.       Том властно глянул на девушку. Она никогда не могла отказать красавчику Тому. - В прошлом году Пророк писал о девушке, которую в порыве ревности задушил муж. И никто бы не обратил на эту бытовуху особого внимания, если бы муж не был магглорожденным, а в Министерстве опять не шли бы склоки по поводу их прав. Шума история наделала… обретенных чуть ли не на цепь сажать собирались! - Правильно, и так генофонд чистокровных небольшой, а тут еще грязнокровки руки распускают! – Фыркнул Том. – Девушка, конечно, сама виновата. Выйти замуж за обезьяну, это же извращение. – На бледном лице повисло омерзение. – О ком хоть речь идет? - А мы думали, ты знаешь, - с легкой ухмылкой ответил Орион, - о Селине Салютем.        Риддл вмиг замер и побледнел. В голове коротким диафильмом пронеслись их с Селиной часы… - Орион! – Прошипела Араминта, - никакого такта! Том, Том, ты в порядке? Мне так жаль…        Ее нежная рука коснулась тыла кисти Риддла. Он не отдернул свою только потому что был шокирован. Перед глазами что-то потухло, а на груди стянулся тугой обруч. Он обещал себе больше не обращать внимания на чувства. Но они накатывали с необычайной силой: растерянность, какая-то невероятная тяжесть и слабость, а потом злость. В голове неожиданно ясно зазвучал голос Селины: «Мне снилась смерть любимого созданья: Высоко, весь в цветах, угрюмый гроб стоял, Толпа теснилась вкруг, и речи состраданья Мне каждый так участливо шептал. А я смотрел вокруг без думы, без участья, Встречая свысока желавших мне помочь; Я чувствовал вверху незыблемое счастье, Вокруг себя - безжалостную ночь. Я всех благодарил за слово утешенья И руки жал, и пела мысль в крови: «Блаженный, вечный дух унес твое мученье! Блажен утративший создание любви!»»*       Почему он помнил его наизусть? Откуда такое дикое желание дать Мини пощечину? Как она смела говорить что-то о Селине и утешать его? С чего взяла, что он нуждался в ее жалости. Лорду Волдеморту неведома боль, ему не нужна жалость. - Замолчи. – Коротко приказал он, и Мини прикусила язык. – Маггла посадили? - Ага, держи карман шире, Том. Отпустили, защитники грязнокровок постарались. - Но ведь он убил ее! - В том-то и дело, нашли лазейку.        Вечер закончился на печальной для девушек ноте. Риддл несколько дней обдумывал услышанное. Выяснить, где живет грязнокровка, имея связи в Министерстве, оказалось не так уж сложно. Большую часть времени Волдеморт потратил на новое обратное уравнение Сансары. Пришлось сделать поправки на изменившуюся магическую массу и Ка. Чаша ждала своего часа. Он бы и сам не сказал, почему до сих пор не превратил ее в крестраж. Наверное, потому что не особенно хотел вновь повторять сложный и болезненный ритуал. В последнее время он часто злился. Дамблдор со своим выводком, не давший вновь ему место в школе, а потом и вовсе решивший встать между им и их взглядами. Жаль, что тогда им удалось улизнуть. Больше Лорд Волдеморт не даст подобному случиться.        Он направился в гости к Патрику Шефилду затемно. Этот грязный почти маггл работал допоздна на благо Лондона. Интересно, а Селина как относилась к ночным отлучкам? Встретил Тома отнюдь не красавец, с брюшком, с начинающей лысеть головой, покрытой жесткими волосами. Мужчина никак не подходил его возвышенной умной девушке. - Вы кто? - Репортер, - мягко сказал Том. – Можно я войду? - Ох, как же вы мне надоели! Несколько лет покоя не даете. – Проворчал Патрик, но Тома все-таки впустил.        Волдеморт честно пытался держать себя в руках. Он затворил за собой дверь и без палочки наложил на нее несколько охранных заклятий. Шефилд продолжал бормотать о том, что его оправдали. Но для Лорда Волдеморта суд только предстоял. - Расскажи мне, как ты убил свою жену, маггл? - Я бы попросил вас… - Просить будешь позже, маггл, - Риддл элегантно взмахнул палочкой, отправляя в Патрика Круцио.        Мужчина заверещал, ноги у него подогнулись, он с грохотом упал, ударился головой о столик в гостиной и затрясся, словно только что засунул пальцы в розетку. Волдеморт лениво отпустил палочку. - Что сделала она тебе?        Мужчина на полу жадно ловил воздух и огромными глазами смотрел на Риддла. Гость казался ему сумасшедшим. - Отвечай Лорду Волдеморту! – Очередное Круцио настигло Патрика.        Когда Лорду наскучило мучить его, он осмотрел комнату, маленькую, тесно обставленную мебелью и не лишенную пустых бутылок из-под алкоголя. Переступив через своего пленника, Волдеморт осторожно прошел ко второй двери, она вела в спальню. К ее ручке была привязана синяя с бронзовым лента. Вряд ли этот дегенерат мог учиться в Райвенкло. Это была лента Селины. Том усмехнулся и намотал края ленты себе на руки. - Я лишь хотел ее проучить! – Патрик забился в угол, выставив перед собой руки, точно ребенок. – Я не хотел ее убивать. - Это не имеет значения. Потому что я тебя убить хочу. Тебе выпала честь, маггл, погибнуть от рук Лорда Волдеморта…       Мужчина не знал этого имени, но все равно заскулил. Свою палочку он опрометчиво оставил где-то в другой комнате. Нельзя выпускать оружие из рук и на секунду, если не умеешь колдовать, как положено. До чего же глуп этот полу человек! Риддл даже засмеялся, увидев ужас в глазах пленника. Он приблизился и магией поднял его на колени перед собой. - Проси прощения, маггл! – Повелительно сказал он. - Прости меня! - Целуй край мантии! – Мужчина выполнил наказ, хоть и на лице его отразилось изумление. Волдеморт с оскалом смотрел на свою жертву, он чуть наклонил голову в сторону, словно решая, как теперь поступить с Патриком. Шефилд надеялся на помилование, а Темный Лорд для себя все решил, еще когда писал уравнение.       Перед глазами обретенного мага мелькнула лента, которая лишила его доступа кислорода. Том зафиксировал ее магией и устроился в кресле, наблюдая, как синело лицо Патрика. Он пытался продохнуть, сорвать ленту с шеи, бился, брыкался, но ничего не мог сделать. Вскоре мужчина задергался и затих. Приближаться к нему Риддл не хотел. Марать руки о грязнокровку! Он чувствовал легкую тяжесть в груди, а также удовлетворение от проделанного. Немного поразмыслив, Том подвесил маггла к импровизированному турнику в дверном проеме. Картина вполне походила на суицид. Даже орудие убийства менять не надо. О наличии у мужчины и Селины сына он узнал лишь через пару дней, когда выяснилось, что мальчик сейчас у бабушки – матери Селины. Она забрала его у Шефилда, и правильно сделала.        Вернувшись домой, Волдеморт нарисовал египетский крест, устроил рядом с собой чашу Хаффлпаффа и произнес заклятие крестража. Его моментально накрыла нестерпимая боль…        Мелисса прикрыла глаза, у нее и так уже эмоции наталкивались друг на друга. А в Лондоне взрослый Лорд Волдеморт, вздрогнув, проснулся с быстро колотящимся сердцем. Ему приснился очень странный сон…