Пожиратели поневоле

Когда Сириус подошел к столу, за которым сидели Мародеры, завтрак уже шёл полным ходом. Он не мог точно сказать почему, то ли из-за того, что для утренней трапезы сегодня подали вафли, то ли из-за стоящего в воздухе духа приближающегося Хэллоуина, но в зале сегодня было как-то по-особенному громко. Хотя, вполне возможно, что причиной тому служила выпитая им вчера ночью бутылка огневиски, точно Сириус не знал. Он знал одно — его голова раскалывалась, покруче тыквенной головы старины Джека. — О, герой-полуночник, — окликнул его Джеймс, — добро пожаловать в трезвый мир, судя по твоему виду, тебе здесь не очень нравится. — Заткнись, Сохатый, — угрюмо пробурчал Сириус, усаживаясь за стол, сегодняшний тыквенный сок казался ему подарком богов. — Знаешь, что было первым, что сказала мне сегодня Лили? — Может быть чтобы ты катился к своим рогатым предкам? — Не угадал, Бродяга. Она велела мне научить моего блохастого друга следить за своим поведением. Колись, что ты натворил? — Ничего такого. Мы просто расстались с Марлин, ну точнее я её бросил, — заключил парень, пережевывая свой завтрак, вокруг туда-сюда носились дети. — Что ты сделал?! — воскликнул Джеймс, к его удивлению присоединился и Римус. Питера почему-то за столом не было. — Да можете же вы не орать, — возмутился Сириус, заправляя за ухо длинные волосы. — Нет, Сириус не можем, — возразил Поттер, поправляя слегка сползшие очки, — в смысле ты бросил Марлин, вы же вместе с пятого курса? Мы думали, у вас всё хорошо, вы, конечно, собачитесь иногда, но разве можно не собачиться с таким дурнем как ты? — Спасибо за столь лестный отзыв, дорогой друг. — Меня больше интересует как ты с ней порвал, раз уж Лили с утра была страшнее дементора. Её не так просто разозлить, — поднял бровь Римус, как всегда проницательный и невозмутимый. — Ничего необычного, просто повеселился с Кэрри Мюллер с шестого курса, а Марлин нас заметила. Конец истории. Кстати, никогда не целуйтесь с шестикурсницами — просто отвратительно. — Ну ты и кобель, Сириус, — выдохнул Джеймс. — Заметь, Сохатый, ни слова неправды. — Ты ведь не специально это сделал, так? — Ну-у, как тебе сказать. — Точно кабель. Зачем, Бродяга? Неужели нельзя было просто поговорить с ней? Теперь Эванс и подружки еще недели три будут бросать на нас злые взгляды в коридорах, а моё нежное сердце не выдержит такой долгой разлуки. — Да она благодарна мне будет, за отпуск в виде изоляции от твоего общества длинной в три недели, Сохатый, — рассмеялся Блэк, по-дружески ударяя Джеймса в плечо, — а насчёт МакКинон. Мы говорили и ни раз, но она меня не слушала. Оно и понятно, кто захочет расставаться с таким красавцем как я, поэтому пришлось действовать решительно. Вопрос закрыт, дайте мне уже поесть, а то сейчас укушу кого-нибудь из вас двоих, — угрюмо заключил Блэк. — Кстати о двоих, а где наш Хвостик? — Пытается уломать Алису дать ему домашку по ЗоТИ. Безуспешно, — ухмыльнулся Римус, — так значит, это следы гнева Марлин я стирал вчера ночью с твоего лица? Синяк был приличный. — Слава Мерлину, нет. От нее я одним синяком не отделался бы, глядишь пришлось бы руку пришивать, или ещё что поважнее, — задумчиво протянул Сириус, рука сама собой потянулась к левой скуле, где вчера красовался нешуточный синяк. Парень устремил взгляд на стол Слизерина, где встретился со светло-серыми глазами Арии Такер. Она как всегда сидела между Мальсибером и Блейк, перебирая руками каштановые волосы. Староста Слизерина улыбалась, и даже когда взгляд её глаз пересёкся со взглядом Сириуса, не изменила выражения лица. Так, будто никогда его не встречала, как будто он был пустым местом. Непривычная для него реакция. Это злило. — Да ладно, — удивленно протянул Джеймс, — ты ведь не серьезно. Неужели Такер? — Сам удивляюсь. — С чего бы это ей тебя бить? — спросил Римус. — Без понятия. Появилась черт знает откуда, врезала и исчезла, — соврал Сириус. Конечно, он понимал, на что разозлилась Ария. Только вот не понимал, какое отношение она имеет к Марлин. — Ты, Бродяга, самый удивительный засранец из всех, кого я только встречал, — качая головой, усмехнулся Поттер. — А как же тот, кого ты видишь каждое утро в зеркале? — поднял бровь Блэк, как раз приканчивая свою порцию вафель. — Он прав, Джеймс. С ним никто не сравнится, — рассмеялся Римус. — Пошли вы. Оба — произнес Джеймс, не скрывая широкой улыбки. Вся компания тепло рассмеялась. Их смех прервал негромкий хлопок. Со столов исчезли грязные тарелки, заменившись маленькими мисками с праздничным шоколадным пудингом. Зал озарил теплый, слегка хриплый голос директора Хогвартса — профессора Дамблдора. Он встал со своего места и, улыбаясь, произнес: — В честь всеми нами любимого Хэллоуина наши доблестные кухонные работники — эльфы решили угостить вас, ребята, дополнительным десертом. Думаю, нам стоит поблагодарить их за это — весь зал воодушевленно захлопал, кроме Слизерина, те сидели не шелохнувшись, — кстати, мне досталось две порции, — улыбнулся Дамблдор. — Так о чём это я? Ах, да! И в честь сегодняшнего праздника, мы с преподавателями устроили для вас праздничный ужин! Так что постарайтесь закончить все дела пораньше, вас ждет страшно пугающее веселье! Директор вернулся на свое место, а зал снова захлопал. Младшие курсы воодушевленно зашептались, а старшие приступили к своим десертам. Однако стоило Сириусу опустить взгляд на тарелку с пудингом, как он заметил лежащий под ней конверт. Он оглянулся. Все семикурсники, со всех четырех факультетов удивленно рассматривали свои конверты, некоторые уже прятали их в сумки или между книгами, воровато оглядываясь на столы преподавателей. Сириус широко улыбнулся, переглянувшись с Джеймсом, и сломал красную печать. Надпись внутри конверта гласила: «Тайный бал-маскарад в честь Хэллоуина в башне старост после отбоя, все седьмые курсы приглашены. Зажжём эту пугающую ночь!»

***

После ужина, который оказался просто великолепным, как и все праздничные пиршества в Хогвартсе, преподавателями была запланирована некая развлекательная программа, так что они не заметили, как большинство семикурсников, включая Мародеров, аккуратно покинули большой зал. Все они направлялись по комнатам, чтобы подготовиться к тайному балу, организаторы которого так и остались неизвестны. За учебный день, об их личности успело сложиться немало слухов, кое-кто даже поговаривал, что это профессора решили подловить старшие курсы, но легенда, конечно, же была смехотворная. Однако в воздухе чувствовалась всеобщая взволнованность и сладкое предвкушение грандиозного праздника. Еще более интригующий тон задавал мероприятию факт его таинственности, девочки то и дело шныряли по коридору шушукаясь, чтобы никто не услышал, а парни уже вовсю думали где-бы достать напитки покрепче тыквенного сока. Джеймс, кажется, в сотый раз поправлял свою красную бархатную маску, поверх которой он очень опрометчиво отказался надевать очки. — Черт, — выругался он, в очередной раз наткнувшись на что-то. — Ты слеп, как крот, Сохатый. Это очаровательно, Эванс просто растает, — хохотнул Сириус, убирая выбившийся из хвостика, завязанного на засылке, локон. Парни целых тридцать минут кропотали над своими покрывалами, пытаясь трансфигурировать их в более-менее приличные маски. К счастью, им это удалось. — Сколько раз за сегодняшний день я его уже послал, а, Лунатик? — Думаю, раз двадцать. Вы, ребята, идете на рекорд. — Так вот, прибавь ещё раз. Мародеры уже подходили к лестнице, ведущей в комнаты старост, однако в коридоре не было слышно ни музыки, ни голосов. — Может это была шутка? — спросил явно переживающий Питер, для него такие мероприятия были не частым делом. Что и было заметно по краю его рубашки, который он уже хорошенько измял. — Заглущающее заклятье, Питер. Ты уже на седьмом курсе, пора бы хоть раз открыть учебник по чарам, — укоризненно заметил Римус. Из всей компании он больше всех уделял время учебе, стараясь заучивать каждое заклинание. — Ты что, Лунатик, если Хвостик начнет учиться у него пропадут любые причины подходить к Алисе, — ухмыльнулся Сириус, хорошенько взъерошив так старательно уложенные волосы Питера. Компания засмеялась и вошла в гостиную старост. Тишина коридора в мгновение ока сменилась громкими звуками музыки, играло что-то из последних попсовых хитов магической молодёжи. Под высоким потолком, имитирующим ночное небо, летали туда-сюда шары разного цвета, создавая в комнате буйство различных красок. На бархатных диванах и столах красовалась декоративная паутина, а в углах стояли тыквенные головы, вырезанные в виде лиц преподавателей. Вокруг сновали ученики в масках, Сириус тут же подметил парочку дам в экстремально коротких платьях, девочки постарались на славу. — Сириус, успокой своё либидо, — Рассмеялся Джеймс, передавая другу бутылку сливочного пива, — это же Гринграсс и Забини. — Мэрлин, я их даже не узнал! Вот что делают с этим миром маски. — Да уж, я чуть не спутал какую-то старшекурсницу с Хафлпаффа с Эванс. Вот это был бы провал, — пробурчал Джеймс, делая большой глоток. — Помяни мое слово, Поттер, когда-нибудь она сдастся, и мы все хорошенько погуляем на вашей свадьбе, — улыбнулся Сириус, обнимая друга за плечи, — о, и я обязательно буду крестным ваших детей! Маленьких очкастых оленят. — Ты?! Ни за что, — захохотал Джеймс, чуть не облившись пивом, — только через мой труп. Крестным будет Римус. Лунатик, ты согласен? — Почту за честь, — улыбнулся Люпин, проводя рукой по пшеничным волосам. Он чувствовал себя слегка неуютно среди такой толпы людей, и был рад, что многочисленные шрамы на его лице сегодня были скрыты маской. — Предатели! Ну и ладно. Пусть он научит твоих детей быть занудными зубрилами, — Сириус состроил притворно-обиженное выражение лица. — Этот занудный зубрила вчера подлечил твою шкурку от боевого ранения, помнишь? Дай-ка вспомню, кто это тебя так? Ах точно-о девчонка со Слизерина, — ухмыльнулся Римус, в медовых глазах плясали смешинки. — Смотри-ка, Джеймс, у нашего волчонка прорезались зубки, — улыбнулся Сириус пожимая руку Люпина, — ученик превзошел учителя, моё уважение, господин Люпин. — Такими темпами тебе, Блэк, придется уходить на пенсию, — послышался низкий голос за спиной у ребят. Они повернулись и заметили радостно пританцовывающих близнецов Пруэттов. В руке у Гидеона была бутылка огневиски, а Фабиан на ходу жонглировал бумажными стаканчиками. Лица обоих скрывали золотистые маски, подозрительно похожие на полы штор в комнате мальчиков. — Ребята, — весело вскрикнул Джеймс, — как я рад вас видеть! — Я тоже, — хитро улыбнулся Сириус, поглядывая на бутылку в руках Гидеона, — особенно я рад видеть вашу подружку, кто это тут у нас? — Ирландское односолодовое, притащили из Хогсмида. — Красавцы! За это вас и обожаем, с вами не соскучишься, — подметил Джеймс. — Что ж, предлагаю по стаканчику и на танцпол! — усмехнулся Фабиан, и ребята, уже успевшие разлить чудесный напиток, чокнулись. Где-то в середине зала уже во всю отрывались Мэри и Алиса, МакКинон нигде не было видно. Ребята веселились и выпивали вовсю, в такое странное время, в котором им пришлось жить и расти это было их единственным способом развлечься. Каждый из присутствующих здесь в глубине души был крайне благодарен тайным организаторам за возможность отвлечься от бесконечных новостных сводок и списков погибших. Сегодня они были просто детьми, не делящимися на чёрных и белых, чистокровных и магглорожденных. Они просто веселились. — Хвост, смотри, кажется бокал Алисы слишком давно пустует, — ухмыльнулся Джеймс, протягивая другу бутылку сливочного пива, — иди предложи ей еще. — Н-н-нет, Джеймс, ты что, я не могу. — Да ладно тебе, Хвостик, если не сегодня, то уже некогда, — подбодрил Питера Сириус, — а то так и проходишь девственником до конца жизни. Близнецы Пруэтт прыснули от смеха, с жалостью смотря на Питера, который в свою очередь весь сжался, бросая злые взгляды на Блэка. Он всегда издевался над Питером, видя в мальчишке слабое звено, и если его шутки над Джеймсом и Римусом были однозначно дружескими и не несли в себе никакой злости, то над Петтигрю он откровенно глумился. Питер бросил хмурый взгляд на Блэка, и выхватив из рук Джеймса бутылку направился к Алисе. — Смотрите ребята, Хвостик наконец-то отрастил себе яйца, — засмеялся Сириус, его смех подхватили и все остальные. Его любили буквально все вокруг, несмотря на то, что Блэк мог вести себя как совершенный засранец. Его все равно любили. Девушки так и липли к нему, в попытках получить хоть каплю внимания, парни всегда старались попасть в его компанию, и даже учителя спускали с рук множество его приколов и проступков. Это тоже злило Питера. — Удачи, Хвост, — крикнул ему вдогонку Джеймс, глядя на медленно удаляющуюся спину Питера. — У него ничего не выйдет, — констатировал парень, когда Хвост отошел достаточно далеко. — Однозначно, — подтвердил Сириус. — Вы ужасные засранцы, — хмыкнул Римус, делая глоток из своей бутылки. Он знал, что и Джеймс и Сириус в глубине души относились к Питеру, как к несносному младшему брату, но не отрицал, что порой их шутки переходили границы. — За это ты нас и любишь, Лунатик, — практически одновременно улыбнулись ребята, обнимая Люпина с обоих сторон. В этот момент где-то в толпе показался рыжий хвостик Эванс, и Поттер, будто гончая, поймавшая след, двинулся к ней. На ходу поворачиваясь к друзьям: — Сегодня точно повезет! — крикнул он. — Однозначно, — поддержали его ребята, поднимая в воздух стаканчики с огневиски. Римус, сделав глоток из своего стаканчика, повернулся к Сириусу. Тот явно о чём-то задумался, глядя в танцующую толпу. После каникул Блэк часто углублялся в свои мысли, особенно после отбоя, когда они отдыхали в общей гостиной. Все знали, что летом умер его дядя, и это сильно ударило по парню, однако Сириус упорно не давал никаких комментариев. Даже Джеймс не знал подробностей. — Бродяга, — позвал друга Римус. Тот повернулся и приподнял бровь, отпивая из своего стаканчика, — все нормально? — Да. — Неправда, — хмыкнул Люпин, прекрасно понимая, что Сириус ему ничего не скажет, так что стоит сменить тему. — Так за что тебе врезала Такер? Не просто ведь так. — Как я ненавижу, когда ты прав, Лунатик, — нахмурился Сириус, всё ещё рассматривая толпу. — Ты был бы с ней аккуратнее, Сириус, на Слизерине ее очень любят. А Слизнорт так вообще в ней души не чает, — покачал головой Римус, — обидишь их принцессу, они с тебя шкуру сдерут. У нас и так с ними проблемы. — Спасибо за лекцию, мамочка, — хмыкнул Сириус. Он чувствовал, что друг прав, но не хотел с ним соглашаться. Их отношения со Слизерином в последнее время сильно накалились, что приводило буквально к ежедневным стычкам. — Я серьезно, Блэк. Будь аккуратнее, я не смогу вечно лечить твой пушистый зад, — ухмыльнулся Римус. Но Сириус уже не слышал друга, он заметил в толпе ее. Самокоронованная принцесса Слизерина, облаченная в облегающее черное платье и такую же черную маску, стояла среди своих «подданых» и что-то обсуждала с Розье. Сириус узнал её серые глаза даже в толпе. В голове всплыла вырезка из газеты с фотографией Артура Такера, сомнений не было — они родственники, этот холодный взгляд поколениями воспитывался в чистокровных семьях. Такой же взгляд был у его матери, такой же был и у него самого. Рука опять непроизвольно потянулась к скуле, а на красивом лице появилась хитрая улыбка. Холодная, недоступная, идеальная, так похожая на него самого, но в тоже время совершенно другая. Он вдруг вспомнил, где видел её раньше. Год назад они с дедом приходили в поместье Блэков, кажется после этого мать хотела сосватать Арию Регулусу, но не вышло. Он тогда не запомнил её имени, но сейчас видел эту картину достаточно явно: Ария сидит на их диване и мило щебечет с его матерью. Сириуса передернуло. Интересно, что скажут её помешанные на чистоте крови друзья, если их принцесса свяжется с предателем рода? Адреналин в крови задвигал шестеренки. Блэк понимал, что ходит по лезвию ножа, и эта мысль впервые за долгое время заставила его что-то почувствовать. Он поймал её взгляд и приподнял свой стаканчик, будто бы салютуя Арии. В её глазах ничего не поменялось, лишь аккуратная бровь чуть приподнялась, придавая лицу более надменное выражение. Рядом устало вздохнул Римус. Игра началась.