Под стеклом

      Кейске Баджи заметил за собой кое-что странное.       Сначала, он не обращал внимание на непонятные чувства, которые взялись, буквально, из ниоткуда. Однако, со временем они все сильнее и сильнее проникали, чуть ли, не в душу и сознание черноволосого красавца. Тогда то, благодаря другу детства и интернету, он, все же, кое-что понял.       Баджи влюбился.       Впервые в жизни.       Раньше мальчишка никогда и не думал о подобном, потому что ему никогда и ни при каких обстоятельствах не были интересны отношения в романтическом плане. Все эти чувства, любовь-морковь, сюси-пуси и прочее. Для Кейске это было чем-то далеким и за гранью понимая. Ну что дает эта ваша любовь? Вот и юноша думал, что ничего. Просто люди сами придумали эту любовь, и когда начинают встречаться, верят в нее так искренне и желают, чтобы она никогда не угасала. Ну, разве не глупости?       Вот и Кейске до определенно момента так считал.       Баджи, больше всего в жизни, предпочитал есть лапшу быстрого приготовления, набивать всяким «плохим» парням, и не только, лица, а бывало и сломать руку, старался учиться, хотя бы, средне, чтобы не расстраивать маму. Впрочем, что еще нужно в свои то семнадцать лет?       В отличии от Казуторы, который в красках мог рассказывать о своей паре, о которой, на минуточку, до сих пор, никто не знает в «Токийской свастики», и их любовных историях, черноволосого юнца никогда не интересовала вся эта «розовая пора». Изначально, Кейске был на все сто три процента уверен в том, что его лучший друг настоящий врун, ибо его «любовь» никто никогда не видел. Слишком подозрительно, правда ведь? Однако, засосы на его шее говорили об обратном, да и слишком довольная морда насытившегося кота тоже не давала покоя. Баджи тогда даже думал о том, что Ханемия специально стоит где-то возле зеркала в своей квартире, подносит бутылку к своей шее и делает сам себе «засос», а потом приходит к ним и хвастается, мол, смотрите, у меня есть пара, а вы так и будете холостяками!       Кейске в это свято верил первые две недели.       Как позже узнал черноволосый красавец, та самая «любовь до гроба» была парнем. Удивление на лице Баджи, пожалуй, вся «Токийская свастика» запомнит на долгие годы. В голове просто не укладывался тот факт, что Ханемия, что уж там говорить, который был просто помешан на девочках, резко решил поменять ориентацию и стал встречаться с парнем. Это было так странно и непривычно?       Пожалуй, так и есть.       После данного откровения, все еще больше захотели познакомиться с этой тайной личностью, которую Казутора называл «котенком», но заместитель первого отряда лишь смущенно улыбался и говорил, что еще не время. Иногда, капитан первого отряда Тосвы думал о том, что Ханемия боится показывать свою вторую половинку, ибо был уверен в том, что того могут легко увести. Что уж говорить, его заместитель был тем еще шифровщиком. Баджи искренне не понимал к чему это все.       Однако, теперь, он отлично понимает своего лучшего друга.       — Майки, он такой красивый, — мечтательно вздыхает парень, расхаживая по комнате своего друга детства, — Как ангел спустившийся с небес! — в голове сразу же появляется образ его первой влюбленности, — Такой миленький! — кажется, Кейске начинает быть похожим на Ханемию. Манджиро переживает лишь о том, чтобы эта любовь-морковь была не слишком заразной. — А его голубые глазки, как…       — Как у самых прелестных Богинь, — недовольно цокает Сано, который слушает этот монолог одного актера уже больше двадцати минут, — Баджи, пойди уже и признайся ему!       — Да не могу я? — как-то неуверенно тянет Кейске, присаживаясь на край кровати, — Тем более, он меня не знает, — слегка огорченно произносит он, — Не могу же я просто так подойти и сказать ему, что он мне нравится.       — И поэтому ты ноешь мне, что да как, — фыркает громко глава «Токийской свастики», — Вместо того, чтобы для начала подойти к нему просто познакомиться, — светловолосый мальчишка делает акцент на последнее слово, на что его друг лишь грустно вздыхает, — Боже, куда дели такого грозного и готово разбивать любому ебала Баджи Кейске?       — Да сам не знаю, — неловко пожимает плечами парень, — Я сам не могу разобраться со всем этим. Меня раньше ведь никогда подобное не интересовало, а тут так резко… Блин, почему это так сложно?       — Тебя там Казутора где-то укусил или что? — обреченно вздыхает Майки, потирая устало двумя пальчиками свой нос.       В ответ лишь слышится тихий смешок.       — Как хорошо, что я один, — падает головой на подушку мальчишка, щуря свои оксидовые глазки, — Не хватало ещё стать тряпкой из-за этой вашей любви.       Кейске громко хмыкает, наблюдая за растрепанными светлыми волосами друга, которые сейчас хаотично были разбросаны на подушке. Да уж, скажи бы Баджи сам себе в прошлом о том, что он будет вести себя, как та влюбленная школьница с всяких фильмов и романов, получил бы отличный хук справа и грозное заявление о том, что подобного никогда не произойдет.       Какая же жизнь непредсказуемая штука.       — Твой сосед вообще знает о твоем существовании? — интересуется Сано, замечая задумчивое выражение лица капитана первого отряда.       — Ну…       Ему еще многое придётся преодолеть и понять.       Манджиро громко и так обреченно стонет, заставляя друга детства неловко засмеяться.       Казутора решает всем сделать сюрприз, который, кажется, доведет всю «Токийскую свастику» до инфаркта. Потому что нельзя их пугать довольно внезапной новостью. Честно, Доракен тогда даже со стула упал, когда Ханемия с самым счастливым лицом сказал о том, что хочет познакомить своих друзей со своим парнем. Спустя, минуточку, полгода с начала их отношений, он, все же, решился на этот шаг.       Эта новость была подобна снегу в середине июля.       Харучиё вообще был уверен в том, что произнесённые заместителем первого отряда слова, лишь их общая галлюцинация. Нахоя с Хаккаем были солидарны с ним. Потому что Казутора это такой скрытный человек, который бы до конца своих дней прятал все свое самое дорогое в жизни очень долгое время, и вряд ли бы кому-то показал, даже после своей смерти.       Однако, встреча была назначена на сегодняшней вечер в доме самого Казуторы.       Все с нетерпением ждали встречи с этим тайным человеком, который смог покорить сердечко грозного тигра.       Па-чин ради этого даже костюм надел, а Пэян нашел новую рубашку с пальмами, собираясь таким образом показать всем, что у него просто отличный вкус в рубашках, в отличии от некоторых. Мицуя на подобное заявление закатывает глаза и продолжает свой разговор с Рюгуджи. Манджиро, как глава всех этих детей, которые также, к сожалению, являлись его командирами и их заместителями, которых ему подбросила нелегкая судьба, следил за порядком. Благо, что Ханемия пригласил только верхушку Тосвы, а не весь ее состав. Сано бы точно свихнулся следить за каждым человек в округе.       — Как думаешь, — появляется рядом со скучающим мальчишкой Санзу, — Какой он?       — Тебе так интересно, Харучиё? — устало зевает Майки, прикрывая свои оксидовые глаза, перед этим бросив мимолетный взгляд на еще одного друга детства, — Что всем так эта любовь в голову ударила?       — Всем? — заинтересовано интересуется Акаши, — Нет, то, что Казутора ходил, как новогодняя елочка каждая собака знает, а кто еще?       Сано в ответ недовольно мычит, стараясь не вспоминать о частом нытье Баджи, который, какого-то черта, шел жаловаться именно ему, Манджиро. Нет, чтобы пойти к тому же Казуторе хныкать в плечо, он выбрал именно Майки.       Может он так мстит за что-то?       — Майки, ты что, влюбился?       Парниша в ответ давиться воздухом.       Харучиё заинтересованно наблюдает за реакцией своего друга, пока тот пытается успокоить дыхание. Светло-розовые волосы, которые сейчас были собраны в высокий хвостик, щекотали личико Майки, потому что Санзу идиот и не знает предела личных границ, раз лезет своей мордой к чужому личику. Ярко бирюзовые глазки так и сияли любопытством, из-за чего Манджиро понимает, что ситуация пиздец.       Потому что Харучиё сейчас придумает такой любовный роман, что любой человек завидовать будет главным героям.       — Тьфу ты! — глава «Токийской свастики» резко встает со своего места, угрожающее смотря на слишком довольную моську заместителя пятого отряда, — Хару, сплюнь!       — Так, я неправ? — слегка опечаленно спрашивает тот, прижимая свою правую руку к сердцу, — Майки, а ты мне не врешь? — Сано слишком грозно смотрит своими темными глазами на Акаши, — Ах, ты разбиваешь мне сердце, вот сейчас возьму и умру, — Мучё удивленно смотрит на то, как его заместитель ложится на пол и прикрывает рукой свои глаза, издавая «последний» вздох, — Ах, какой кошмар!       — Господи, в тебе умирает актер, — фырчит в ответ светловолосый юноша, недовольно косясь в сторону, чтобы «дети» ничего не натворили, — Не собираясь я в эту всю любовную хуйну влезать. Нахер надо.       — Да? — мычит задумчиво заместитель пятого отряда, — Ну, ладно.       Глава «Токийской свастики» наблюдает за тем, как Санзу беззаботно поднимается с пола и стряхивает невидимую пыль, а после лучезарно ему улыбается.       Знаете, Манджиро всегда интересовал только один вопрос.       Почему его друзья детства, в лице Кейске и Харучиё, немного долбанутые?       — О, кажется, идут!       В гостиничной комнате сразу же стало шумно. Каждый хотел увидеть пару их друга и познакомиться поближе. Некоторые из присутствующих даже строили теории о том, кто же это может быть и вот сейчас они смогут лично увидеть этого парня своими глазами.       Дверь неспешно открывается, как будто специально, с тихим и противным скрипом и в замедленной сьемке. Все затаили дыхание.       В помещение заходит сначала сам хозяин квартиры, а после и еще один гость. Не слишком высокий, скорее всего, среднего роста, со слегка растрёпанными золотистыми волосами, прекрасными голубыми, как чистое небо, глазами, очаровательной улыбкой и…       Баджи понимает, что жизнь та еще сука, а ситуация настоящий пиздец.       — Знакомьтесь, — Казутора ярко улыбается, — Это мой парень, — светловолосый парниша смущенно улыбается, прижимаясь к заместителю первого отряда, когда множество глаз уставились именно на него, — Чифую Мацуно.       Тот самый ангелок о котором грезил Кейске столько времени был парнем его лучшего друга.       Вот это ситуация.       Черноволосый юноша сразу же незаметно подкрадывается к Манджиро, пугая того до чертиков, когда Баджи резко дергает того на себя и растеряно смотрит по сторонам. Все остальные присутствующие с любопытством глазели на новоприбывших, не обращая внимание ни на что больше. Кажется, лишь Мицуя бросил мимолетный взгляд назад, в сторону Майки и Эдварда.       — Майки, это он, — нервно хихикает капитан первого отряда, сжимая своими пальцами чужой локоть.       — Он? — выгибает бровь молодой человек в ответ, а после тихо шипит, когда хватка становится сильнее, — Кто он? Парень Казуторы? — Баджи неоднозначно мычит, — Баджи, блядь, ты мне руку сейчас оторвешь!       — Тот о ком я тебе говорил, — нервно отпускает чужое запястье Кейске, прикусывая свои губы и поглядывая в сторону Мацуно, — Тот сосед.       Оксидовые глаза расширяются, а рот непроизвольно открывается. Черноволосый красавец думает о том, что его друг детства сейчас слишком похож на рыбку, которая лишь может хлопать своими глазами и то открывать, то закрывать рот.       И почему он родился человеком, а не той же рыбой?       — Шутишь? — приходит в себя Манджиро бросая взгляд на Чифую, которого окружили другие члены Тосвы и о чем-то расспрашивали, — Баджи, это глупая шутка.       Судя по недовольной моське Ханемии, тот не слишком рад такому вниманию к своей второй половинке, а вот самого Мацуно явно смущало такое внимание.       — Нет.       — Ой, бля, — зарывается своими тонкими пальчиками в светлые волосы Сано, — Блядь, Баджи, это пиздец.       Знакомство проходит более-менее нормально, не считая того момента, когда Па-чин начал в красках рассказывать о том, как Казутора пытался клеить в свои двенадцать лет девочек. Повезло, что Харуки вовремя закрыли рот, иначе бы он в тот же день был трупом. По крайней мере, Рёхэй того уже успел похоронить и даже поплакать.       Казутора слишком ярко улыбается. Да так ярко, что Кейске думает о том, что он сейчас ослепнет. Мицуя, удобно устроившись в кресле, и выглядя так, как будто это он хозяин этого дома, рассказывает о интересных ситуациях в их банде. Почему-то, парниша на минуту думает о том, что Такаши старый дед, который рассказывает о своих подвигах внукам, а те, развесив уши, слушали его не перебивая. Рюгуджи же изредка вставлял свои пять копеек, иногда жалуясь на их главу, на что Манджиро посыл Кен-чика куда подальше и грозился убить флажком из омурайсу.       Нахоя с Харучиё, вызвались помочь с напитками, и сейчас каждому наливали по стакану сока. Однако, Улыбашка, все же, каким-то образом смог достать бутылочку шампанского, но открывать ее не спешил, акцентируя это тем, что сейчас совсем не время. Хаккай грустно вздыхает и обнимает Сою за плечи, жалуясь тому на то, что его старший брат такой жестокий человек. Злюка громко фыркает в ответ, бубня о том, что тот просто решил все в одно рыло выпить.       Чифую же смущённо улыбается, когда его вновь начинают расспрашивать об отношениях с заместителем первого отряда, а после утыкается своим маленьким и таким аккуратным носиком в грудь своего парня. Ханемия на это лишь тихонько хохочет, за что сразу же получает несильный тычок в бок.       Со стороны эти двое выглядели так уютно, как будто, так и должно было быть. Как будто, Чифую и Казутора должны были быть вместе всю жизнь, они ведь так подходят друг другу. А их глаза, при виде своей второй половинки, так и светились любовью, а дурацкие улыбки появлялись на лицах.       Слишком сахарно, слишком идеально, слишком…       Все это слишком.       С одной стороны, Баджи был рад за своего лучшего друга, однако, если посмотреть с другой же стороны….       Господи, ну почему этот ангелочек достался этому кретину?       Почему не ему?       Он бы все на свете отдал, лишь бы это голубоглазое чудо побыло с ним рядом и поговорило, хотя бы, некоторое время. Эдвард ловит себя на мысли о том, что вся эта любовь слишком на него плохо действует. Он, буквально, сейчас готов украсть Мацуно и спрятать его куда-то в горы, лишь бы побыть наедине и насладиться этими божественными глазками.       И когда эти чувства, которые прозвали влюблённостью, начали так сильно бить по мозгам?       Как же сейчас Кейске завидует Ханемии.       Знакомство длиться уже второй час, а Кейске, все еще, не познакомился с ангелочком поближе. Не то, чтобы он боялся или еще что, просто светловолосо юнца, чуть ли, не съедали глупые члены Тосвы, со своими постоянными вопросами и взглядами. И как им самим не надоело?       — Все, — Харучиё падает на мягкий диван, громко икая, — Я теперь реально умер.       — Да ты что, — Ясухиро громко фыркает и стучит своими пальцами по чужой голове, — Давай вставай, не строй из себя жертву.       Юноша недовольно поджимает губки, смотря на своего капитана, а после громко клацает зубками, таким образом пытаясь показать Мучё, что если он сейчас не уберёт свою руку, останется, в лучшем случае, без пальцев. Капитан пятого отряда громко хмыкает, но руку, все же, убирает, потому что знает, что его товарищ реально может пальцы оттяпать.       Не зря же Харучиё прозвали бешенным псом.       — Майки, — Акаши поднимает свои ярко бирюзовые глаза на друга детства, который решил немного отдохнуть, поэтому и пошел в сторону диванов, — Видишь на кого ты меня оставил? — он указывает пальцем на стоящего рядом молодого человека, — Он же меня угробит!       — Хару, — качает головой Манджиро, не желая о чем-то вообще думать, — Давай не сейчас, а?       — Уу, — недовольно тянет парень, — Какие все злюки. Ик, а мне ведь по-настоящему плохо!       — А нечего было с Улыбашкой распивать шампанское, а после устраивать дебош, — недовольно цокает языком Сано, кивая головой Ясухиро, который лишь понимающее уставился на главного в их банде.       — Но, — Санзу поднимает пальчик вверх, — Зато я выигр… Ик!       — Что «Ик»? — хмыкает Манджиро, — Как ты перед Такеоми будешь оправдываться?       — А чё? — светло-розовые волосы красиво спадают на плечи, когда заместитель пятого отряда снимает резинку, и задумчиво рассматривает ее, — Я же не пьян, чтобы оправдываться.       — Майки, — капитан пятого отряда бросает взгляд на своего товарища, а после и на главу «Токийской свастики», — Проследишь за ним? Мне уже пора идти.       Сано вздыхает обреченно, кивая головой. Мучё, прощаясь со всеми ребятами, с облегчением покидает дом Ханемии.       — Мучёнок, скатертью дорожка, смотрит не споткнись и не умри! — кричит в спину своего капитана мальчишка, — Манджирочка, — Харучиё прижимается к Майки, утыкаясь своей макушкой в чужой живот и обнимая руками за бедра, — Мне так хуево.       Светловолосый юнец на подобное заявления обреченно вздыхает, поглаживая друга по голове и бубня о том, что тот дурак и пьяница. Санзу в ответ недовольно сопит, но ничего не говорит в ответ, прикрывая свои глазки и наслаждаясь мимолетной лаской.       Хотя, знаете, Харучиё не настолько хуево, как он думал.       — Простите.       Баджи ощущает, как все его тело медленно цепенеет, а после холодеет и покрывается мурашками. Повезло, что он сейчас стоит спиной к тому, кто его позвал, иначе бы тот увидел полнейшую растерянность на лице. Господи, Кейске реально чувствует себя тряпкой. Как до такого он смог докатиться? Ах, точно, чертовая любовь способствовала этому.       Хах, как забавно, что эта любовь никогда не будет взаимной.       Потому что этот ангел уже принадлежит другому.       Именно этот ангел уже отдал свое сердце другому человеку.       И этот человек, увы, не Кейске Баджи.       — Мы с вами нигде раньше не виделись? — наклоняет голову слегка в сторону Мацуно, заинтересовано рассматривая капитана первого отряда.       Боги, почему он такой красивый?       — А, — Кейске громко кашляет, пытаясь этим же кашлем скрыть звуки своего бешённого колотящегося сердца, которое, наверное, слышал каждый в этой комнате, — Виделись, мы с тобой соседи, вообще-то.       — Ой, — этот прекрасный ангелочек неловко усмехается, — Прости, я не слишком привык общаться с соседями, да и обращать на такое внимание.       Знаете, Баджи немного обидно, что его даже и не думали замечать.       — Ничего что я на «ты»? — улыбается мягко парень Казуторы, получив отрицательный ответ, он протягивает руку, — Я Мацуно Чифую, рад знакомству, надеюсь мы поладим!       Мацуно Чифую.       Какое же у этого божественного ребенка прекрасное имя. Эдвард готов повторять это имя сотни, а то и тысячи, раз. А еще, у Мацуно просто прекрасные глаза. Вблизи они кажутся бесконечными и такими глубокими. Капитан первого отряда думает о том, что он сможет утонуть в них раз и навсегда.       Ох, как же сложно       — Баджи Кейске, — хрипло произносит юнец, пожимая протянутую руку, — Лучший друг твоего недопарня, — Кейске еле удается скрыть недовольные нотки в последнем слове, — А еще сосед с пятого этажа.       Чифую кивает, а Кейске наслаждается мимолётным касанием. Боги, у этого светловолосого мальчишки такая нежная кожа, а еще и ладошка такая маленькая, по сравнению с лапищей самого Баджи.       Как же не хочется отпускать его руку.       — Это, — Мацуно хмурится, смотря на то, как лучший друг его возлюбленного, все еще, держит его за руку, — Может отпустишь?       — А, прости.       Господи, Казутора, почему именно тебе достался этот ангелочек?