Она ж рекла, блеснув улыбкой в очи: Рай не во мне одной лишь безусловно; Внимай и слушай все, – весь мир сей прочий. (Данте. Божественная комедия. Рай)
«Кто любит Муз и любим ими, тот в самом уединении не будет празден, всегда найдёт для себя приятное дело. Он носит в себе источник удовольствия, творческую силу свою, которая делает его щастливым» (Немецкий поэт Виланд, из «Записок Русского Путешественника» Николая Михайловича Карамзина (1789-1790 годы) Страна Огня, Национальный дворец. Покои Азулы. Со дня приема и драконьего испытания прошло четыре с половиной месяца. Наступила весна. Звери и птицы просыпались от зимней спячки, а солнце пожалело нас, детей земли, и мало-помалу стало пригревать промёрзлую землю, кое-где ещё покрытую снегом. Если говорить о том, что изменилось в моей жизни… очень многое. Магия вернулась ко мне не совсем так, как я ожидала. Зеленый огонь… захватывающее и необычное зрелище. Зуко предложил ежедневно тренироваться. Помимо тренировок и помощи воительницам Киоши, которые помогли адаптироваться к изменениям в политической жизни (пришлось просидеть немало часов в фамильной библиотеке дворца, и в обители мастера Пиандао, который в час по чайной ложке рассказывал о философии Ордена Белого Лотоса). Я же стала внимательно изучать труды по истории, философии, литературе, географии и боевым искусствам. И дополнительно нашла труды по народной медицине – чтобы лучше понять Милицу. Лекарство, которое она мне прописала, я пила аж два месяца подряд, но никак не выдавалась возможность проверить, помогло ли оно мне. Не буду же я искать сама драки, чтобы кого-нибудь из пиратов морских обратить? Воспользовавшись относительно безветренной и звездной ночью, я уселась на крыше своего дворцового крыла и отправила сообщение Яромиру, не совсем уверенная в том, что это сработает. Но мне показалось, что звезда в ответ подмигнула, а ветер ласково поцеловал меня в щеку… возможно, мне померещилось. По горячей просьбе матери, я попыталась наладить дружеские отношения с Икемом и малявкой Кии, которая немного подросла, наела щечки, и стала активно интересоваться магией огня, часто умоляя взять ее с собой на тренировку. Вначале я ей отказывала, или вовсе не обращала внимания, а потом… сжалилась. И теперь Кии хвостиком бегает за мной и Тай Ли, если Киоши удавалось выкроить немного времени на совместные тренировки. С новым мужем матери мы договорились только о том, что будем обращаться друг к другу по именам, и постараемся не вмешиваться в личные дела. По счастливым глазам матери я поняла, что сделала верный выбор. И собираюсь поступать так и впредь. Кроме того, я официально устроилась официанткой в чайную дяди Айро в Республиканском городе. Так я узнавала все необходимые мне новости «не отходя от кассы». Дядя был до слез счастлив. Раз в месяц я наблюдала, что к нему приезжала Джун, и они подолгу беседовали за закрытыми дверями, полагаю, за очередной партией в пай-шо (так мне хотелось думать). Частыми посетителями чайной стали воительницы Киоши, торговцы, путешественники, туристы, некоторые важные высокопоставленные лица, которых обсуживал лично Айро. Помимо меня, в чайной трудились еще шесть человек: три парня и три девушки. К моему удивлению, мы быстро нашли общий, рабочий язык. Либо дядя тут приложил свою руку. Необходимости использовать псевдоним отпала. Кошмары, голоса, сомнения больше не доставляли мне неудобств, а по вечерам я беседовала с зеркальным отражением. Только Зуко, мама и Тай знали об этом. Алузе тоже было плохо без Римори. Но она была крепче, чем я. Я делилась теперь с ней самыми сокровенными своими мыслями и планами. А еще за время работы в чайной я заметила, что Катара, Суюки, Сокка и Тоф… словом, между ними словно воздвиглась стена напряжения. И мне не трудно было списать настроение Катары на беременность – она была где-то на четвертом месяце. А вот в трио уравнения «Сокка-Тоф-Суюки» разобраться стало сложнее. Суюки разговаривать не желала, а во время докладов полномочия Суюки вообще перешли к Тай. Подруга моя тоже не спешила колоться, но тут и ежу было понятно: виноват во всем мальчик с бумерангом. Однажды после ужина я перехватила Суюки, которая решила проветриться на вечернем обходе территории, и мягко попросила рассказать о том, что случилось. И мои подозрения подтвердились. Я как могла успокоила ее, попросив не заострять на этом придурке внимания. В ответ Суюки довольно грубо намекнула на мои платонические отношения с Яромиром. Я нахмурилась. Воительница поспешно извинилась. Мы вместе попили чай на маминой любимой террасе, а потом я переоделась в форму Киоши, и Суюки помогла нанести мне макияж. Вместе мы отправились на дежурство. Ближе к выходным мне приснился кошмар…**** ***** *****
- Азула! – раздался взволнованный шепот, он все нарастал и нарастал, пока я не поморщилась и не разлепила глаза. - Что? – я схватилась за голову, которая гудела. Сфокусировала взгляд, и увидела перед собой обеспокоенное личико Тай Ли, которая надела одну из моих бордовых ночных рубашек. Сейчас лямки слетели с плеч, обратив правую крепкую и спелую грудь девушки, которая даже забыла об этом, смотря на меня. – Тай? - Ты бормотала во сне и ворочалась, - прошептала Тай, с беспокойством ощупывая мой лоб, щеки и считывая пульс. – Что тебе снилось? - Белиберда какая-то, - я поморщилась, силясь вспомнить, но покачала головой. – Не помню… только было очень холодно, зябко и промозгло. За окном послышался раскат грома. Я взглянула туда, и увидела, что по стеклу ручьями стекала дождевая вода. Лило как из ведра. Я снова посмотрела на Тай. - Заварить чай с медом? – спросила она, готовая босиком и голышом спрыгнуть на пол. Я заглянула под одеяло: трусики на месте… уже хорошо. - Не надо, - ответила я, облизнув пересохшие губы. – Останься. - Я рядом, - заверила Тай, залезая ко мне под одеяло, и крепко обнимая. – Тепло? - Да, - улыбнулась я, чувствуя ее горячее дыхание и теплоту тела. Выпростала руку из-под одеяла и вцепилась в ее густые спутанные со сна волосы. – Испортила тебе ночь, прости. - Не говори так… - покачала головой девушка, ластясь ко мне словно кошка. Грудь уперлась мне в бок. Я не брошу тебя. Я обещала Яромиру присмотреть за тобой. Я невесело усмехнулась: - Я уже не слишком верю в то, что мы сможем встретиться вновь. - Ты должна верить! – строго произнесла Тай, схватив меня за руку и сжав пальцы. – Верь! Он любит тебя! - Прошло много месяцев… он уже забыл обо мне, небось… - Разве такую девушку можно забыть? – возразила Тай. Наши пальцы переплелись. Я заерзала бёдрами, чуть приподнимаясь на ложе. – Не он ли сказал, что верит в то, что ты вернешь себе магию?! Не он ли согревал тебя своим солнечным теплом, подарил тебе надежду…? - Надежда умирает, как Вера или Любовь. - Эти чувства вечны… Я фыркнула: - Идеалистка… - я упала обратно на подушки. И посмотрела в потолок. - А ты опять погружаешься в безверие. Почитай письмо снова. Я закатила глаза. - Да я уже заучила эти письма наизусть! А поцелуем ветра, знаешь ли, сыт не будешь. Тай Ли расплылась в улыбке. - Вот в чем дело… ты же пьешь лекарство… вернее, пропила двухмесячный курс. - Да, но мы до сих пор не знаем, подействовало ли оно… - проворчала я. Тай Ли заворочалась под одеялом, придавив меня своим телом. Я изогнула бровь. - Ты чего задумала? Тай Ли покачала головой и потянулась к моим губам. Я поморщилась и отвернулась. - Не смей! - Почему? Тебе надо расслабиться… - Я не хочу обращать тебя… - Ты сама не уверена, больна ли ты, или уже выздоровела. Возможно, твои поцелуи распространяются только на парней… ой… - Спасибо за напоминание! – желчно прошептала я, скорчив рожицу. - Прости, милая… - тут же извинилась Тай. – Я не то сказать хотела… - Проехали. Почему ты уверена, что ничего не будет? - Я люблю рисковать… - подмигнула мне девушка и без спроса поцеловала. В губы. Я замычала, пытаясь отодвинуться, но Тай мне этого не позволила, силой опустив мои руки себе на бедра. Одеяло соскользнуло на пол. Я недовольно заворочалась, но Тай не отлипала, приглашая мой язык потанцевать. Я отругала ее в своих мыслях, но ответила на поцелуй. Положила одну руку ей на изгиб шеи, другую - на поясницу и высокий крепкий зад. Через несколько минут она отодвинулась, тяжело дыша. Щеки горели румянцем. - Видишь… я жива и здорова, - рассмеялась от радости Тай Ли. Я вытерла губы тыльной стороной ладони и набросилась на нее с упреками. - Ты нормальная вообще, а?! - Я спросила разрешения. - Ни фига подобного! Взяла, что хотела! Довольна! – я сплюнула через левое плечо, сбросив девушку на пол и зарывшись лицом в подушку. – Агни тебя раздери, Тай! Тай Ли ловко встала на руки и прошлась вокруг кровати, позволяя мне любоваться своими щиколотками, бедрами, ягодицами, животом и грудью, видневшейся из-за задравшейся ночнушки, которая скоро окончательно слетела с неё. - Перестань стриптиз танцевать, - проворчала я, подглядывая за ней одним глазом. Тай Ли залилась смехом, сделала сальто и вновь легла рядом со мной. - Да ладно тебе, не жадничай. Я же не на балконе это делаю… - Только попробуй! - Хватит ворчать, Азу… лучше радуйся, что лекарство тебе помогло! Значит, ты с Яромиром еще будешь вместе! Это же так здорово! Я вздохнула, перевернувшись на спину. Резко схватила вскрикнувшую от неожиданности Тай, и оседлала ее, заведя ей руки за голову. - Ты плохо себя ведешь. Может, мне тебя наказать? – спросила я, зажигая в правой, свободной руке зеленое пламя и поднесла его к лицу акробатки. Тай Ли сглотнула. - Азу… что ты… Я подняла руку с зеленым пламенем в воздух, осветив широкую кровать с балдахином и четырьмя колоннами, на которых крепились занавески. За окном продолжала бушевать непогода. Сизые тучи в несколько слоев заполнили небо, освещаемое косыми молниями. Гром эхом накатывал чуть погодя яркой вспышке. Но для меня теперь существовала только разгоряченная Тай Ли. Я помогла ей стянуть рубашку через голову. - Помолчи хоть немного! Я больше не хочу говорить о своих снах, надеждах и кошмарах! – быстро проговорила я, наклонившись ближе к Тай. Она улыбнулась, мягко высвободив свои руки и раскрыв свои объятия. - Иди ко мне… мы не будем шуметь… - Все, ты доигралась! Она захихикала от того, что я начала щекотать ее губами и пальцами, а Тай стала извиваться подо мной, не имея возможности освободиться от захвата. А потом она вскинула ноги, я мягко подхватила ее под зад, и она охватила меня крест-накрест ногами, прижавшись теснее увлажнившейся йони. Я наклонилась к ее уху и укусила мочку, прошептав: - Ты в моей власти! Не сопротивляйся, а то поджарю твои розовые пятки! Она лишь сильнее захихикала, раззадорив меня еще больше… ночь пролетела незаметно благодаря инициативе подруги, не желающей оставлять меня в беде кошмаров и сомнений… - Еще, еще, Азу, целуй меня… выпусти свою боль… поделись ею со мной, - раздавался в ночи мягкий шепот Тай Ли, которая даже не сопротивлялась, изредка бросая взгляды на зеленые огоньки, блуждающие по комнате вокруг нас… за темным окном блеснула яркая молния, и чуть погодя раздался мощный раскат грома… Буря бушевала снаружи, а внутри меня наступил покой, из которого родилась искра желания…***** ***** ****
Следующее утро. Садик у пруда с уткочерепахами. Я сидела у самой кромки пруда, касаясь босыми ногами влажной субстанции и лениво болтала пальцами, вызывая рябь и круги на воде. Был теплый весенний день, первый за долгие месяцы зимы. Последствия ночной грозы и ливня уже не так сильно были заметны на дорожках, лишь местами сохранились темные лужи, от которых утяжелились искрошенные камни. Дворники лениво сметали метлой и граблями полусгнившие листья в кучи. Уткочерепаха-мать лениво подняла голову, лежа в своем большом домике посреди пруда, ее малыши жались к ее теплому боку, продолжая сладко спать, иногда подергивая лапками. Я не трогала её, а она не трогала меня. Все было замечательно. Но ночной сон не отпускал меня, пусть Тай придумала сладкий способ отвлечь меня, сейчас, будучи одна, в голову снова лезли не самые приятные мысли. Рядом со мной зашуршали складки. Я приоткрыла один глаз и подогнула одну ногу, положив на колено руку. - Можно? – спросила мама. - Разве ты не должна быть с Кии? – криво усмехнулась я. - Я должна быть там, где плохо моему ребёнку, - твердо ответила женщина, опустившись на колени. Поправила тонкую шаль на плечах и добавила: - Кии сейчас с папой отправилась гулять в парк. А я… словом, у меня предчувствие, что нужна тебе. Сейчас. В эту минуту. Что случилось? Я испепелила ее взглядом и спросила с вызовом: - А если не желаю говорить? - Я не твой враг, Азула… ты можешь не делиться со мной сокровенным. Только рано или поздно мысли сожрут тебя… лучше высказаться… Вместе мы найдём решение. Солнышко… - она несмело протянула ладонь и укрыла мое колено. Я вздрогнула, отпрянула назад и застонала сквозь зубы, ударившись затылком о ствол дерева, которое только начало одеваться в новое зеленое платье листвы. – Нам стоит поговорить по душам… - Настаиваешь? - Да. Ты – моя дочь… я докажу, что достойна твоей любви… Как достоин ее тот милый юноша со светлыми власами. - Вот откуда тебе все известно? Урса сжала мою ладонь и поднесла к своей груди. Прижала мою руку обеими ладонями. - Здесь я чувствую все… и выслушаю тебя… поделись своими страхами, болью, надеждами… всем, что тебе легче всего сказать. Азула… милая моя девочка… моя дочка, моя кровиночка… прошу… - Ладно, только помолчи! – закатила глаза я, позволив ей сесть рядом. И резко вздохнула, когда женщина притянула меня к себе, а я упала в ее объятия. И откуда в ней столько сил, интересно? И стала тихо, сбивчиво пересказывать свой сон-кошмар и всё остальное, что накипело на душе за последние месяцы. И от волнения запустила в воздух столб зеленого пламени. Урса неожиданно перехватила мою кисть и стала укачивать, словно колыбель. Я плакала и продолжала говорить. И потихоньку мне стало легче. Чего я никак не ожидала. Мама выслушала меня очень внимательно, вытерла рукавом платья мои слёзы и посоветовала вернуться на Угольный остров. Я заартачилась и начала было спорить с ней. Она остановила меня внезапным вопросом: - Ты все еще желаешь мне смерти, доченька? – вкрадчиво спросила Урса. - Я… не то чтобы… не знаю! Замолчи! – я вновь схватилась за голову, уткнувшись в живот женщины. – Не беси меня! - Я люблю тебя, глупенькая. – она положила руки мне на спину. – Я позабочусь о Зуко… пока тебя не будет. - Ты только о нем и думала всю мою жизнь! Ты сделала меня монстром, потому что ни разу не сказала слов, противоречащих этому утверждению! Она гладила меня по голове, я вновь стала трястись в рыданиях. Но не от ненависти. От боли, обиды, непонимания, растерянности… - Да, но ты не знаешь, почему я так поступала. – прошептала она. - И почему бросила вас в ту ночь, когда… погиб твой дед. - Новая сказка? – я перевернулась на спину, задрав глаза к верху. Урса с печальной улыбкой покачала головой, перебирая мои пряди распущенных волос. Наколка валялась где-то в траве. - Правда, которая годами скрывалась от тебя с братом. Я любила вас всей своей душой. Озай… поставил мне ультиматум: либо я приготовлю яд, который убьёт его отца, либо он казнит Зуко. О тебе он не упоминал, но я вполне представляла, что с тобой могло произойти… - Что же? А, я уже знаю… - Ты не поверишь мне, Азу… - Я хорошо читаю людей, мама. Я не боюсь услышать правду! Женщина сделала глубокий вздох. - Однажды я подслушала его разговор с Азулоном. Он недвусмысленно намекал не только на убийство первенца, но и… рождение наследников чистой крови. От тебя… - Так и знала… - Что? - Этот упырь сам об этом сказал, когда я приходила его навестить. Перед тем, как отправиться в обитель Пиандао. Продолжай. - Отец сделал бы из тебя рабыню, которая просто воспроизводила нужное ему количество наследников. Война продолжалась бы бесконечно. Он никогда не воспринимал тебя или Зуко как своих детей, потому что ненавидел это понятие в целом. - Значит… он не любил тебя? Женщина неопределённо дернула плечами. - Я нужна была ему для возвышения в глазах других, ну и для того, чтобы своими зельями убирать с его пути неугодных. Дети же для него были, мягко говоря, обузой. Поэтому он никогда не играл с вами. Ему было важнее увидеть вас будущих воинов, солдат, которые будут тупо исполнять приказы для расширения Империи Огненной нации. Я долго молчала, а потом посмотрела на мать. - Поэтому ты ушла в ту ночь? Чтобы он не убил нас? - Да. Он пообещал, что не тронет вас. Но запретил мне приближаться к вам. И я приняла единственное возможное решение – ушла. Сначала в свой родной городок, а после набрела на Мать Лиц, которая забрала мое лицо и все мои воспоминания, оставив только моменты моей юности. Но поверь, пока память была со мной, я каждую ночь молилась богине Луны о вашем благополучии. Для меня вы – самое дорогое, что у меня есть. – она помолчала, а потом улыбнулась. – Ну как, я лгу? - Нет. Пр… прости меня. За всё. Но расскажи подробнее? - Ты же читала мои письма… - Да, но… - Я расскажу. Это случилось много лет назад в деревушке Хира’а. Мы с Икемом были молодые и глупые. Мечтали играть в театре. Любили надевать маски они и репетировали сценки, порой с утра до позднего вечера без перерыва на обед. Мы были юные и наивные и дурачились по всякому поводу. Икем был моим парнем. Трусоватым, но очень симпатичным. Острым на язык, но нерешительным, он хорошо умел слушать и часто предугадывал моё настроение. Главной целью его жизни было – набраться смелости и поцеловать меня на глазах у всей нашей деревни! – я хихикнула, прикрыв рот ладонью. Мама наклонилась ближе и поцеловала меня в лоб, продолжая повествование. – В тот день он сделал мне предложение руки и сердца. Словами не передать, что я тогда почувствовала! Поздним вечером я торопливо возвращалась домой, спугнув свинокуриц в загоне близ нашего домика. Ночь была прекрасна, у меня за спиной словно крылья выросли. Я ворвалась в дом, чтобы обрадовать матушку. Но она плакала, пряча что-то от меня в своих руках. Отца не было. Я спросила у мамы, где он. Она ответила, что папа вышел в оранжерею вместе с каким-то гостем. Вытерла слезы и резко спросила, знаю ли я, что мама любит меня. Я тотчас побежала в оранжерею. И увидела там хозяина огня Азулона и его молодого сына, принца Озая. - Судья Жинзук, - произнес хозяин огня. – Ваша жена вырастила дочь даже прекраснее, чем ее цветы! У нас были некоторые трудности с поисками потомков Аватара Року… - Року?! – вскрикнула я… - Азу.. не перебивай меня, после я отвечу на все твои вопросы… - Прости, мам… - Азулон посетовал на то, что Аватар Року мог нарочно скрыть от вездесущих глаз владыки нации огня свое сокровище. Я упала перед ним на колени, но он приказал мне подняться, чтобы они могли оценить меня, словно я была той самой свинокурицей в загоне! Он начал нести какой-то несусветный бред по поводу того, что, дескать, соединив своего сына с внучкой Аватара Року… можно даровать родословной небывалую силу. Силу, которая позволит править потомкам Азула еще тысячу лет после его ухода. Он представил мне принца Озая, своего младшего сына. И тут же добавил, что принц делает мне предложение. Мне не позволили даже по-человечески попрощаться с родителями, затолкали в экипаж, запряженный носорогами комодо. Я вела себя тихо и смиренно, не желая вызывать лишний раз гнев хозяина огня. Икем… мой Икем, услышав об этом… решил помешать им увести меня из тихой заводи в столицу. У него были мечи из театрального реквизита – все, что нашлось, но в глазах – стальная решимость вернуть меня. Я слышала звуки боя, шипение огня, и крик любимого человека. И со слезами попросила Озая вмешаться. Остановить бой. Пообещала, что заставлю Икема отступить, лишь бы его не трогали солдаты огня. Я соврала своему любимому… - Что ты сказала? – прошептала я, слушая затаив дыхание. - «Принц Огня Озай оказал нашей семье честь, предложив мне руку и сердце. Я с радостью согласилась. Теперь для своего и моего блага… ступай домой!» Я не сдерживала слез. И оставила его рыдать в пыли удаляющейся кареты хозяина огня. Через несколько месяцев состоялась торжественная королевская свадьба. Родителей тоже пригласили. Я думала, чтобы оказать им честь и поблагодарить за то, что они подарили мне жизнь… но оказалось, они тут лишь для того, чтобы я сказала им последнее «прощай». Озай высокомерно и цинично заявил, что мне надо «порвать все связи с прошлым», дабы посвятить себя всецело новым обязанностям. Эти его слова острее кинжала ранили мое сердце. Но окончательно убили меня следующие слова: «После этого дня не смей упоминать о городишке Хира’а, семье и прошлом. У тебя его больше нет! Теперь ты принадлежишь королевской семье и мне» – на последнем слове он сделал особый акцент, оставив на моей холодной щеке поцелуй. Мне хотелось провалиться сквозь землю… Мама с папой сразу сильно постарели, когда я поведала об этом приватно. Крепко обняли меня… и с тех пор я о них не слышала… только после того, как покинула вас с Зуко, узнала о том, что родители скончались. Одни. В нищете. Единственной отдушиной для меня в новой, золотой клетке, стали письма к Икему, которые я не могла отправить – за мной ежесекундно следили по приказу хозяина огня. Я прятала все письма за пазухой. А за портретом хранились маски они – единственное напоминание о театральной молодости… Разумеется, я находила утешение в объятиях маленького Зуко и тебя, милая. Только Зуко часто снились кошмары, в которых ты играла главную роль. - Что он тебе говорил? – полюбопытствовала я, схватив ее за руку. - Ну… - Смелее! - «Все было в огне! Мои игрушки, моя кроватка, вся моя комната! – причитал маленький Зуко. – А Азула стояла посреди пепелища и смеялась надо мной!» Я успокаивала его, показывая, что ты спокойно спишь в своей кроватке. Я относила его в комнату, укрывала одеялом и шептала: «Засыпай спокойно. А когда придут хорошие сны, хватайся за них изо всех сил». На кухне жила поварила по имени Элуя. Раньше я считала, что она передавала все мои письма в Хира’а. Но потом оказалось, что она обманывала меня и за моей спиной доносила хозяину и принцу Огня о моем неповиновении. Она передала последнее мое письмо к Икему Озаю. И тот пришел в ярость. - Кажется, знаю, о чем было то письмо… - Да… Мы гуляли с вами в этом саду… Зуко снова обратил мое внимание на то, что ты поджигаешь цветы… я… честно, не знала, что делать с твоей воинственностью, явно унаследованной от Озая. И что бы я тебе не говорила, ты воспринимала все в штыки, обижала брата и опаляла пламенем его штаны… сейчас я понимаю, что обязана была видеть в тебе то, что вижу сейчас – свою дочь. Но… твои тогдашние действия рисовали мне кошмары яростного Озая… понимаю, мне нет прощения… но… - Успокойся, - перевернулась и обняла женщину за плечи. Она начала плакать. – Я больше не сержусь на тебя. - Твой отец следил за нами, за каждым моим шагом, а еще через какое-то время признался, что отправил за головой Икема наёмного убийцу. За обедом, вроде. Тогда ты маленькая с гордостью рассказывала о том, чему научилась на уроках магии огня, но стала клеветать на учителя магии огня. И на твои слова Озай предложил просто-напросто отправить учителя в колонию. И когда Зуко поправил тебя, Озай сильно ударил по столу кулаком, накричав на него. У меня чуть сердце не остановилось. - Да.. – прошептала я, поджав губы. – Сказал, чтобы Зу-Зу не смел учить меня магии огня. Ирония в том, что теперь он – мой учитель магии огня. Только… - Истинной магии огня, - улыбнулась женщина. – Магия жизни и природы. - Да… - Дальше он сказал… - Не надо. Я знаю. Сказал, что даже подумывал о том, чтобы вышвырнуть Зуко вон из дворца. Ведь принц, неспособный к магии огня от рождения – позор нации. И еще добавил, что к счастью для брата, ты и мудрецы настояли на том, чтобы дать ему еще шанс, который не понадобился мне. Ведь мне… - Везло от рождения, а Зуко – повезло родиться. Мы обе крепко обнялись, спрятав слезы в складках одежды. - Если тебе тяжело, - не продолжай! - Нет-нет.. я расскажу, как было. Нужно знать историю, чтобы не повторять ошибок в будущем. Они могут быть фатальными. Тем же вечером, после встречи с наёмником, он заявился в мое крыло. Прогнал служанок, чуть не сломал мне кисть, брызжа слюной и прокричал, что «любые связи с прошлым… особенно с бывшими возлюбленными – это измена». Он в открытую признался, что перехватывал все мои личные письма, которые я посылала на малую родину. Он намекнул на нечистое происхождение Зуко и на гибель Икема… Сказал, что следил за каждым моим движением, словом и делом с момента нашей свадьбы. Он был безумно горд тем, что «стёр с лица земли этого коварного пса» - его слова… Я хотела причинить Озаю боль, но этого… урода… ничем нельзя было прошибить. И он поклялся, что всегда будет груб с Зуко, будет вечно унижать его, всегда будет относиться к нему так, будто он отпрыск «коварного пса, твоего любовничка»… и добавил, что такова воля его матери… - А через несколько лет состоялась страшная дуэль, когда отец выжег клеймо на лице Зуко. – прошептала я. И крепко сжала ладони женщины, которая продолжала рассказывать: - Я отправилась навестить вас с братом. И услышала обрывок вашего разговора. - Ага… вспоминаю… я говорила, что в стране Огня найдётся кто-то, кто захочет усыновить Зуко. Затем мы с тобой «побеседовали». Я подслушала разговор папы и дедушки в тронном зале. Папа оспаривал право дяди Айро на трон. А ведь только-только умер наш Лу Тен… в качестве наказания Озай должен был избавиться от Зуко, как своего первенца. Ты ушла… но ты не знаешь, что очень глубоко внутри я боялась, что следующей мишенью стану я. Зуко жаждал принятия, я — любви. Твоей любви, мама… больше ничего! С рождения на нас с братом возлагались слишком высокие надежды и ожидания. Мы оба чувствовали, что не оправдываем «вложенных усилий». После твоего ухода отец стал холодным, жестоким и расчетливым. В его руках оказалась власть. Которая свела его с ума. Мы с Зуко были предоставлены сами себе. Мы решили силой добыть то, чего нас лишили. Мы презирали друг друга. Завидовали друг другу, пусть и не признавались в этом вслух. Мы были с ним противоположностями, а сейчас я считаю, что мы просто были двумя сторонами одной медали. Зуко не принимали, потому что он не был таким, как я. А меня не любили, потому что я была не похожа на Зуко. А после испытания я поняла… мы с ним – две части одного целого. А это целое, которое мы так долго искали – это ты и твоя любовь, мама. - О, милая… - она снова поцеловала меня. И хрипло рассмеялась. – Так рада слышать от тебя эти слова… после этого я отправилась к Озаю и поставила ему ультиматум: поскольку ему нужен был трон, я предложила ему сделку – я приготовила яд без запаха и цвета, выявить который абсолютно невозможно. Человек, выпивший его, уходит словно засыпает. Я обменяла пузырек с ядом на жизнь Зуко. Моя мама была хорошей травницей и научила многому. Но… Озай поставил одно условие… которое навеки раскололо нашу семью – я должна покинуть столицу и не попадаться на глаза Озая. Я решила забрать вас с братом. Но этот безумец с усмешкой заявил, что дети – его страховка. Он боялся, что яд будет использован против него самого, когда он станет хозяином огня. А если я не послушаюсь, то он поклялся выследить меня и убить всех… вместе с Икемом… я не могла такого допустить. Приготовила зелье, оделась, попрощалась с тобой – ты сладко спала… пожелала, чтобы вы с братом держались друг за друга, ведь неясно, сдержит ли Озай слово… и отправилась к Зуко, который пошевелился от моего поцелуя. Я кое-что рассказала ему: - Зуко, любимый, послушай… все, что я сделала, - лишь для того, чтобы защитить тебя. Помни, Зуко. Неважно, как повернется жизнь – никогда не забывай, кто ты такой. – и уплыла на гондоле прочь из дворца… Я села поудобнее. И посмотрела на профиль матери. - У меня только один вопрос… почему ты не разбудила меня! - Я боялась… умоляю, Азу… прости меня… я очень боялась, что ты поссоришься с Зуко, придумаешь всякие небылицы… я желала только, чтобы вы были вместе… и объединились против отца, когда тот совершенно сойдёт с ума. Жаль, что для этого потребовалось так много лет. Я поежилась от ветра и предложила: - Не хочешь выпить чай на террасе? Потом вернемся сюда. - С удовольствием, родная. - А что было в твоей деревне, когда ты вернулась туда? Усевшись за столик и разлив чай по пиалам, я приготовилась слушать продолжение печальной истории матери. - Когда я вернулась в деревню – это было ночью – я отправилась к своему старому дому. Открыла дверь незнакомая мне девочка. Я спросила у нее о своих родителях – судье Жинзуке и его жене Рине. Малышка не смогла мне помочь, тогда я бродила по деревне, пока не набрела на нашу театральную сцену. Уселась прямо посреди деревянного настила и расплакалась. Предавалась воспоминаниям молодости, боялась за вас с Зуко… пока не встретила постаревшего Икема. Разумеется, он узнал меня сразу, а мне пришлось постараться. На сцене я почти встретила рассвет нового дня… Икем пригласил меня к себе домой и угостил завтраком. Мы ели, философствовали, расшифровывали имена, и он назвал мое. Я думала, что он кем-то подослан, пока он не вспомнил случай из детства. Это был Икем-Норен. В двадцать один год (когда меня силой утащили во дворец) я разбила ему сердце. Он привел меня на склад труппы, где хранился весь наш реквизит, маски, костюмы, декорации спектаклей… Икем рассказал о том, что отправился в Долину Забвения. Он изменил свое лицо… но не память. Все эти годы он ждал меня. Не женился, не завел детей… любил только одну меня. Даже после всего, что я ему сделала. И неожиданно предложил и мне обратиться к духу за помощью. Конечно, я напомнила ему о том, что теперь мать – не могу забыть своих детей. Я мечтала, что отправлюсь с новым лицом в столицу и буду издали наблюдать за тем, как вы с братом растете и крепнете. Вы с Зуко всегда жили в моем сердце, я беспокоилась о вашем счастье, удобстве, благополучии или же беспокоилась о том, пребываете ли в горечи или боли. Он привел меня в свою обустроенную пещеру рядом с одним из священных озер в лесу. Ждать духа пришлось долго. Прошло несколько месяцев. Наконец волк – вестник Матери Лиц, пришел к водопою утолить жажду. И я поняла за это время, что моя мечта увидеть тебя или Зуко… несбыточна. Я поставлю под удар не только вас, но и всю свою деревню. Солдаты не оставят ни пяди земли… Они уничтожат и сожгут все, из-за моего эгоистичного желания увидеть вас с братом. Я встретилась с Матерью Лиц и попросила любое, самое обыкновенное, невзрачное лицо, лишь бы оно было другим. Но Дух предложила мне новое сознание. Она чувствовала во мне великую боль и борьбу сердца и разума. Сердце разрывалось от любви к тебе с братом, а разум желал забыть Озая и все, что натворил народ огня… но… Азула… прости мне эти слова, я не выбирала стать женой Озая. Выбор сделали за спиной меня и моих родителей, о которых вытерли ноги, и они умерли в одиночестве. А поскольку вы с Зуко… были частью той жизни, что я хотела забыть, то не смогла бы вас вспомнить. Отчаяние и слезы, которые я пролила, не смогут передать всего, что я тогда чувствовала, дочка… Я ужасная мать… ты была права… После этого мы с Икемом сыграли свадьбу – гуляли всей деревней и нашей театральной труппой. Только муж мой знал, кем я была раньше. И кем являетесь вы с братом. Вот, вкратце то, чего ты не знала… моего согласия на брак с твоим монстром-отцом никто не спрашивал – меня лишили семьи и защиты… Но когда у меня появились дети… поверь, Азула, вы стали моим сокровищем, которое я готова была защищать любой ценой. Однако… жизнь показала, что сделала недостаточно… и чуть не потеряла тебя… - Как тигрица… - прошептала я, помогая ей подняться. В обнимку мы дошли до лестницы на летнюю террасу. Мы выпили чай и снова спустились в сад, гуляя под руку по тропинке. Уткочерепахи выбрались из домика на воде и теперь искали в мутной воде лакомство. - Спасибо, что рассказала об этом мама. Теперь я лучше понимаю, в каком положении ты оказалась, когда приехала в столицу. В письмах ты об этом ни словечка не писала. - Я предполагала, что почту перехватывают, поэтому одергивала себя. Жаль, родители не увидели, что у меня такие чудесные дети. Пусть я не являюсь примером идеальной матери… - Урса… - Не спорь, дочка. Это горькая правда, которую стоит озвучить и принять. Я знаю, какие ошибки совершила. По отношению к вам. А тебе. Я не всегда показывала, что безоговорочно люблю тебя любую и горжусь твоими успехами гораздо сильнее прагматичного жестокого Озая. И… не понимала, что тебя нужно было защищать от пагубного влияния Озая, который вбил клин между братом и сестрой. Я подвела тебя и заслужила твою ненависть. Но верю, что потихоньку мы сможем забыть прошлое и перейти на новую ступень наших отношений, вновь стать одной семьей. Тебе нужна была любовь, моя любовь, нужен был наставник… все это ты обрела уже после моего ухода и твоих собственных злоключений. Я ежедневно, пока не поменяла сознание и лицо, переживала о вас и билась ночами в истерике, смачивая подушки в горьких слезах… клянусь, я отныне я буду делать больше, гораздо больше, чтобы ты чувствовала себя защищенной, обласканной и любимой! Ведь… сама не получила всей любви, которую способны были дать мои бедные родители… от чьей груди меня оторвали силой, посадив на золотую цепь дворцовой жизни. Жизни в золотой клетке. Я уповала лишь на то, что Айро, твой дядя, пересилит смерть Лу Тена и не позволит тому же случиться с вами. Оказалось, я не ошиблась в нем. Только печально, что тебя отодвинули в сторону, списали со счетов, когда должны были поддержать. Наверное, дядя чувствовал в тебе сильное влияние своего брата и не знал, как можно помочь той, что не ищет помощи, а только власти, признания и поклонения. Последние месяцы показали, что ты готова. Готова работать над собой, чтобы измениться. Готова к любви. Готова к построению гармоничных отношений с окружающими. Твоя самооценка возросла. Осталось лишь добавить больше доверия. Прежде всего… доверия к тому, что сделали для тебя Яромир и Милица, по счастливой случайности оказавшиеся на пути твоей жизни. А я… буду рядом, если тебе понадобится. Ты – мое дитя. И я готова на все, чтобы вы были в безопасности… - Поэтому согласилась отравить дедушку? - Отчасти. Никто ведь не заподозрил меня… значит… в тебе есть нужные качества. - Уж не советуешь ли ты мне… - Конечно нет! Я рассмеялась, махнув рукой: - Расслабься, я пошутила. Яромир слишком красив, чтобы от него избавляться. Я с ним еще не играла… - Всему свое время… - Возможно. Несколько минут мы молчали, вновь опустившись на теплый плед, расстеленный служанками на лужайке у пруда. - Ты сказала, что бабушка, твоя мама, была талантливой травницей? - Да, - осторожно ответила Урса. - А ты меня научишь разбираться в травах, растениях и прочем? Не хочу позориться перед Милицей, если когда-нибудь она захочет испытать меня. - С радостью, доченька. - Спасибо. Мы ещё немного помолчали, когда мама робко спросила: - Азу, раз мы разобрались друг с другом… скажи, что у тебя на душе? - У меня нет души. Я душевно больная, забыла? - Знаешь, я думаю, ты не до конца прогнала своих демонов. Но главное, что у тебя получилось – ты вернула свой источник внутреннего огня. И помирилась с Алузой… - Да… но я не понимаю, где он был. То есть… я понимаю, что прежний питался моей ненавистью к тебе и к другим нациям, но теперь… я осталась одна. А еще этот мальчишка ушёл… бросил меня! - О… так ты… влюбилась? – улыбнулась мама. - Нет! Как такое возможно! Я – принцесса Огня, а он – оборванец! - Да… ты так говоришь, но не думаешь. Тебе не хватает бесед с ним. - И что теперь делать? – я с надеждой посмотрела на маму. – Я уже вызубрила его письмо наизусть! Сотни раз посылала послания через Звезду, но ответа не получала! - Ответь сначала, что ты намерена делать? - Я… догоню его! Отыщу его на краю света, достану хоть из-под земли! - А потом? Попытаешься подчинить своей воле? Будешь угрожать? Пытать? Привяжешь к себе? Пойми, дочка, ты очень хочешь измениться. Но ты не знаешь, как. Я видела, как благотворно его влияние на твою душу. Он осветил тебя, согрел, обласкал. Ты нашла в нем свое равновесие. Свое тепло. Свой очаг. И сейчас боишься, что с его уходом, ты потеряешь те крупицы разума, которые нашла. Ты ведь так думаешь? - Ты тоже научилась читать людей. – кисло отозвалась я, кивнув головой. – В самом деле, мне кажется, он – мой источник огня. Но я не смогу приручить его. Он не останется с такой сумасшедшей дрянью, как я, с прогнившей душой… - Не стоит так топить себя. – укоризненно произнесла Урса. - Ты сможешь добиться его признания, если поступишь по совести. - Это как? Совесть у меня тоже давно в отпуске. - Тогда позволь тебе дать один женский совет. Чтобы покорить мужчину, не обязательно давить его физически или психологически. Дай ему выбор. И если ты выиграешь, то поставь его на один уровень с собой. Потому что, если он достоит этого, он никогда тебя не бросит, не оскорбит, не усомнится в твоей женской силе. Стань для него богиней, которой он будет поклоняться. Ты стала очень похожа на меня внешне, родная. И твои природные чары при тебе. Ты умеешь ими пользоваться. Так покажи ему, что тебе не все равно. Что ты примешь его таким, какой он есть. Ведь он принял тебя. - Он не знает, кто я такая. Внутри. - Так покажи ему. - Тогда он точно испугается и сбежит. - Ты сама не знаешь, как он поступит. Но я не сомневаюсь, что честность даст вашим отношениям окрепнуть. Ты нежная, сочувствующая, мягкая, чуткая. Можешь быть такой, если захочешь. За эти месяцы ты проявила терпение, эмпатию и умение слушать. Даже детишкам помогла во время опасной миссии. Помни о своих добрых деяниях. Ты слишком долго страдала в детстве и отрочестве после моего ухода. Но у тебя замечательная судьба. Я в это верю. И ты не сомневайся. Конечно, ты пока не понимаешь, как это работает, но со временем научишься. Перестань скрывать свои настоящие чувства… - Я монстр. - Ты – богиня. Прекрасная богиня. Ты достойна любви. Перестань убегать. Прими себя. Раскройся. Доверься ближнему. Драконы увидели в тебе и Алузе то, чего ты сама упорно не желаешь замечать! Знаешь, у меня есть еще одна идея. - Какая? - Ты знаешь, что Созин – это дедушка твоего отца. А знаешь ли ты, кем был мой дедушка? Я непонимающе посмотрела на мать. Она улыбнулась. - Моим дедушкой был Аватар Року. - Ты сейчас шутишь?! - Нет. Зуко узнал об этом из записей в старом храме. Ты зря полагаешь, что в твоих жилах течет только злая, ядовитая, змеиная кровь. Свет в тебе тоже есть. Долгое время ты жила среди кривых зеркал, которые рассеивали этот свет. Именно поэтому тьма захватила твое сердце, расшатала твою психику и почти сгубила душу. Я говорю «почти», потому что ты не утратила способность плакать. Слезы – единственное божественное явление, смывающее грехи с наших сердец. - Доверие для слабаков… - прошептала я, скривив губы. - Ты продолжаешь цепляться за то, что рушится прахом у тебя же в ладонях, милая. Ты контролировала людей с помощью боли и страха. Даже близких подруг, Мэй и Тай Ли. И я не смогу до конца простить себя за то, что ты чувствовала одиночество, тоску и боль. Я виновата в этом. Но не вымещай свою боль ко мне на том светлом юноше. - Любовь – это глупые сказки! - Ты опять лжешь сама себе, дорогая. Ты надеешься его увидеть. Услышать его голос. Желаешь обнять его, почувствовать тепло его губ, да? У тебя большое сердце, которое никто не способен был защитить. Даже я не смогла. Но оно бьётся. Желает любить. Желает познать страсть, ласку, нежность… он защитит тебя от тебя самой, если ты позволишь себе быть слабой… - Ты опять запутываешь меня! - Тогда возьми себя в руки. Азула, твой дух силен. Но без поддержки тебе не справиться. Ты стала слишком взрослой. Через многие страдания прошла. Я с тобой. И я не призрак в твоей голове! Больше нет! Ты запуталась, но теперь я всегда буду рядом, чтобы помочь. Ты безумна. Так тебе кажется. Я не могу этого исправить. Но я тоже безумно, безумно люблю тебя, люблю Кии, люблю Зуко, Айро. Вы – моя семья, и так будет до самой моей смерти! Я всхлипнула и бросилась на грудь матери. Она стала качать меня на руках. - Успокойся и вспомни, что ты – лучший маг страны Огня, ты – младшая сестра Хозяина Огня, его самый близкий человек. Ты прекрасно владеешь боевыми искусствами, огнем, этикетом, другими вещами, которые отличают истинную леди от бедной крестьянки. Но ты не должна ставить себя выше остальных. Докажи, что в свободном мире ты способна понять и принять чувства других. Думаю, Яромир ждёт от тебя разрешения. Он боится, что ты отвергнешь его, потому что в его жилах течет не голубая кровь. Он ведь близок к земле. И… считаю, тебе стоит отыскать и укрепить корни своего дерева. - Но это же глупость! И что еще за корни дерева? Милица упоминала об этом в письмах, я пока не понимаю, зачем? - Да… отправляйся на Угольный остров. Соберись с силами и прочти их письма ещё раз, когда будешь готова. Я верю, что ты сделаешь правильный выбор. - Одна я не смогу. - Можно мне с тобой? – раздалось в стороне от нас, из-под навеса дворцовой пристройки. Мы с мамой обернулись и увидели Тай Ли, которая улыбалась, и Хозяйку Огня, Мэй. Последняя хмурилась. - Девочки… я… вы еще хотите иметь со мной дела? - Ну, прошло четыре года… - пожала плечами Тай Ли. – Да и за последние месяцы произошло столько всего… интересного, что с лихвой покрывает твое жуткое поведение. Я фыркнула, чтобы скрыть румянец: - Ты как всегда красноречива и скромна, Тай. – заявила Мэй, подошла ближе и добавила, придерживая свой выступающий живот, в котором развивалась новая жизнь. – Честно говоря, быть Хозяйкой Огня не так круто, как я представляла. С утра до ночи нудные приемы, совещания и иже с ними. Лучше я проведу время в твоей компании. Зуко и без меня справится. Аанг почти постоянно летает между Республиканским городом, своим Храмом и нашим дворцом. Если ты, конечно, еще хочешь проветриться. - Как же твой ребенок? - Ну, я беременна, да. Но не беспомощна. Кстати, на Угольном острове скоро состоится премьера нового спектакля на историческую тему. Подробности сообщить мне отказались, но пообещали предоставить лучшие места, если я почту их театр своим присутствием, - хмыкнула Мэй, осторожно опускаясь на траву. Тай Ли захлопотала вокруг нас. Я посмотрела на мать. Та ободряюще улыбнулась. - Иди, Азула. Наслаждайся погожими деньками. И не закрывай своё сердце. Однажды к тебе придет тот, кто захочет в нем поселиться. Помни о том, что я сказала и не отступай. Впрочем, ты никогда не отступала. Ты же моя дочь. А я тут за всем пригляжу. Что-то кольнуло меня в сердце, но я кивнула. - Хорошо, мама. Спасибо. - Я оставила кое-какие бумаги у тебя в комнате. Будет интересно, почитай. А о лекциях по трасология и ядам поговорим позже, обещаю, – женщина встала, попрощалась со всеми и ушла. Я проводила маму задумчивым взглядом. И посмотрела на подруг. - Ты насовсем вернулась? - Катара сказала, что будет лучше, если я побуду в кругу семьи. Но ведь Зуко – отец моего ребенка… поэтому я вернулась во дворец. Тай Ли рассказала, что произошло за время моего отсутствия. Спасибо, что не дала Зуко наломать дров. - Да без проблем. - Поздравляю с тем, что ты вернула свою магию огня. - Я это сделала не одна. - Знаю. Таинственные гости с Северо-Востока. – кивнула Мэй. - Тай, кто тебя вечно за язык тянет. Девушка подняла руки в примирительном жесте. - В этот раз это точно не я! Это Суюки! - Ну конечно, - проворчала я. – Ври больше! Мэй мягко произнесла: - Не ругайтесь. Об этом действительно рассказала Суюки. Я изогнула бровь. И решительно встала. - Ну я ей задам! - Давай ты сделаешь это после нашего отпуска? – попросила Мэй, и я поддержала ее за руку, пока она вставала. – Фух… тяжкое это дело… бремя новой жизни… но однозначно стоит того! Тебе бы попробовать, Азула… Я стала хватать ртом воздух… краснея и чувствуя жар. Тай прыснула. - Да ну вас в баню! – послала я их, скрестив руки на груди. - Я просто подумала… что материнство – неплохая судьба для тебя… - я непонимающе уставилась на нее, но Мэй уже отпустила мою руку и отправилась ко дворцу. – Кто будет собирать вещи! Тай хотела что-то добавить, но я вытерла слезы и побежала в свою комнату, оставив их обеих в недоумении. Чуть позже мы втроем с небольшим багажом отправились на корабле к Угольному острову.