Московский гость

Саша закрыла телефон ладонью и вышла в свой кабинет. Не хватало ещё говорить с Борисом при коллегах. Причём под словом коллеги Саша подразумевала только одного Юркова. — Привет, прости. С самого утра всё кувырком, — выдохнула Кушнир. Голос Бориса звучал мягко, но усталые и даже раздражённые нотки проскальзывали в его словах. Поэтому Саша и поспешила оправдаться. — Знаю. — Борис успокоился, похоже, понял, что не стоит вымещать плохое настроение на Саше. — Ты про Широкова? Мне уже сообщили. — Да, я могу тебя попросить, — Саша снизила голос и даже обернулась на закрытую дверь, будто кто-то мог подслушать. Она чувствовала, что виновата перед Борей. Не позвонила утром, не спросила, как доехал, вот так сразу перешла к делу. Но Саша не могла тратить время на пустые разговоры. Потом она объяснится с Борей. — Мне нужна распечатка звонков с телефона Левенчуга. На той стороне послышался едва различимый вздох. Саша даже мысленно нарисовала себе, как Борис закатил глаза. — Ну конечно. Будет тебе распечатка, — теперь в голосе Ненашева ещё ярче слышалась усталость. Он ожидал другого приёма. Точнее, надеялся на более тёплый разговор. На самом деле Боря смирился с безумной преданностью Саши к работе, перестал бороться. И Кушнир это прекрасно знала. Саша любила Борю. Она хотела быть вместе с ним, она ждала посиделок в кафе и душевных разговоров. Саша таяла в крепких объятьях, наслаждалась близостью, слабым ароматом мужского парфюма и уверенными горячими поцелуями. Ей было просто хорошо и уютно с Борей. Саша даже старалась поставить его на первое место в своей жизни, а сколько раз Ненашев заговаривал о семье, о браке. И столько же раз Саша грустно качала головой и твёрдо говорила, что не будет себя связывать. Она любила Бориса, но не могла поставить эту любовь выше работы, долга, свободы, сложившейся привычной жизни. Саша часто ловила себя на мысли, что Ненашев просто ей не подходит. Непонимание. Иногда, но оно появлялось и омрачало любовь. Боря не мог понять самоотверженность Саши, её готовность лететь в отдел в любое время дня и ночи, преданность уголовному розыску. Наверное, Боря даже ревновал Сашу к работе. И эта ревность непреодолимой, хоть и невидимой стеной встала между ними. Саша одновременно хотела уничтожить и сохранить эту стену, металась между собой и Борей и не могла решить, какую сторону занять. Она даже стала задумываться, что значит любовь, и любовь ли связывает её с Ненашевым… — Спасибо, — коротко ответила Саша, но не отключилась, ждала, что скажет Боря. Но только протяжные гудки вырвались из телефона. Саша погасила экран и вернула смартфон в сумку. От этих гудков что-то больно кольнуло в сердце, но Саша быстро взяла себя в руки. Боря сдержал обещание. Уже через десять минут он принёс распечатку. Саша почти вырвала листок из рук Ненашева и хотела вернуться к доске. Этих десяти минут хватило, чтобы телефонный разговор в её голове затмился расследованием. Но Боря не дал Саше уйти, мягко, но крепко его пальцы сжали её запястье. Кушнир обернулась в недоумении и сразу столкнулась взглядами с Ненашевым. В его глазах не было упрёка, не было даже сожаления, только усталость и смирение. — Выйдем, — одно слово, и Саша всё поняла, кивнула, передала распечатку Марату и вслед за Борей вышла в коридор. Кто-то другой стал бы возмущаться, спрашивать, уговаривать, хотя бы просто говорить. Но Саша достаточно хорошо знала Борю, чтобы так подумать. Подобные сцены обычно обозначались только взглядом. Несколько секунд длились гляделки. Кушнир первая решила закончить это. — Ну прости, я забегалась, забыла позвонить, — с сожалением и жёсткостью одновременно заявила Саша и даже скрестила руки на груди, защищаясь от немого осуждения в глазах Бори. — Я ничего не говорю, — с наигранным спокойствием ответил Ненашев. Саша больше всего ненавидела, когда он изображал покладистого джентльмена, готового всё перетерпеть ради любви. Это заставляло её чувствовать себя виноватой. Хотя на самом деле Саша себя виноватой не считала. — Ну хватит. Ты же всё понимаешь. — Понимаю. Саша не заметила, как это произошло. Боря сократил дистанцию и сжал её ладонь в своей. Прикосновение горячей руки на секунду лишило Сашу возможности здраво мыслить. И Борис нагло воспользовался этой секундой. Мягко он притянул Сашу к себе и наклонился к её лицу. Тёплое дыхание обожгло щёки. Саша чувствовала, как краска расползается по лицу, но она больше не хотела себя сдерживать. Саша поняла, как ей не хватало Бориса. — Я просто соскучился, — тихо, нежно. Боря осторожно коснулся приоткрытых губ, спрашивая разрешения. Но Саша не могла зайти так далеко. Она хотела большего, но шаги за дверью говорили об обратном. Время для чувств ещё не наступило. Саша мягко отстранилась, рука скользнула по шершавой поверхности, отыскивая ручку. Губы растянулись в полуулыбке. — Я тоже, — едва слышно прошептала Саша и скользнула за дверь. — Александра Ивановна, в распечатке часто повторяется один номер. Юрков отвернулся от доски и взглядом пригласил Сашу присоединиться к обсуждениям. Но так быстро переключиться было просто не в её силах. Щёки ещё горели, мысли путались, перед глазами стоял образ Бори. Саша провела кончиком языка по губам. Слабый мятный привкус, привкус его губ… — Кому он принадлежит? — наигранно деловым тоном спросила Саша, насильно пытаясь отключить эмоции. И это ей удалось. Как только Юрков заговорил снова, как только Саша прошла к своему обычному месту, расследование захватило её мысли, не оставив больше места для Бори. — Марк Александрович Авдеев, записан в контактах Левенчуга как просто Марк. Звонки зафиксированы почти каждый день. И многие из них дольше пяти минут. Саша заметила, что на доске появилось новое имя. Теперь было с чего начать. Старт дан, прозвучал выстрел. Значит, пора действовать. Саша не сказала этого вслух, но следующий её вопрос послужил сигналом для коллег: — Узнали адрес этого Марка? Юрков удовлетворительно кивнул. И Марат, приняв эстафету, развернул ноутбук и указал на фотографию на экране. Молодой мужчина на вид не старше тридцати, один из тех, кого сложно выделить среди других. Ничего особенного не было в его чертах. Его нельзя было назвать красивым, скорее, приятным. Единственным, что сразу захватило внимание Саши, были глаза. Даже на фотографии она различила не тот молодой весёлый блеск, не показное самодовольство, а строгую оценку и жизненный опыт. — Едем, — скомандовала Саша, и одновременно оперативники поднялись на ноги. Заскрипели отодвигаемые стулья, хлопнула дверь. Расследование официально началось. К Авдееву Саша поехала с Юрковым. Вообще, не было смысла всей толпой заваливаться в квартиру первого попавшегося фигурировавшего в деле человека. Жирков согласился повторно опросить свидетеля, вызвавшего полицию. Игорь и Саша поехали с ним для осмотра места преступления и обыска в квартире. А Марат остался копаться с телефоном, который Борис великодушно принёс вместе с распечаткой. Дима был на удивление оживлен. Почти всю дорогу он говорил о деле, вскользь упоминая Валю, и его уверенность в успехе казалась настолько заразительной, что Саша чувствовала в себе поднимающуюся волну азарта. Снова они с Юрковым были неправильно похожи. И это Саше даже нравилось. Она даже решила, что вот он, настоящий Дима, без масок и притворства. Может, отчасти это и было так. Но только отчасти. Авдеев оказался именно таким, каким его представила Саша. Молодой человек с огромными планами и амбициями, но при этом приземлёнными логичными взглядами и незавышенной самооценкой. Он был искренне поражён сообщением о смерти Левенчуга. В какой-то момент Саша даже испугалась, что эта новость настолько уничтожит Марка, что разговора просто не выйдет. Первая реакция — шок, непонимание. Потом — осознание. Авдеев опустился в кресло и залпом выпил рюмку водки со стеклянного столика. Это привело его в чувства. И пусть исчезло живое участие в лице, а черты его ожесточились, Марк коротко произнёс: — Спрашивайте. Я на всё отвечу. — Что связывало вас со Святославом Левенчугом? — Дима первым задал вопрос, получив за это неодобрительный взгляд от Саши. — Дружба, — коротко ответил Авдеев. — Мы знакомы ещё с колледжа. Если я правильно знаю, я его единственный друг… Был. В этом слове выплеснулись все эмоции Авдеева. Он просто не позволил себе ничего большего, чем короткое был. Саша уважала таких людей. Он чувствовал, эти чувства горели в глазах, отражались в резких движениях, в каждой новой складке на лице, в незначительных жестах вроде постукивания пальцами по подлокотнику кресла. После одной фразы Авдеев значительно вырос в глазах Саши. Это был не допрос, просто беседа заинтересованных лиц. Саша говорила с Авдеевым на равных, Дима по большей части молчал, только изредка вставлял своё слово. Обычные вопросы, обычные ответы, почти никаких зацепок. Пока разговор не свернул на другую дорожку. — Вы не замечали ничего странного в его поведении за последние дни? Совершенно обычный вопрос, наверное, незаменимый при любом расследовании. Саша не ждала от него ничего стоящего. Но Авдеев ответил не сразу, а это всегда служило хорошим знаком. — Слава вообще часто вёл себя странно. Никто не знал, чем он занимается. Ему часто звонили на второй телефон, постоянно появлялись неотложные необъяснимые дела. Он купил себе фотоаппарат, но никогда, насколько я знаю, не использовал. Он всегда был помешан на безопасности, но последнее время особенно, — Авдеев замолчал и рвано выдохнул. Ему явно было сложно сосредоточиться. — Он поставил новую систему охраны с камерами и сигнализациями, постоянно вздрагивал и оборачивался. Не знаю, что на него нашло. А теперь это выглядит ещё страшнее. Уже выходя из квартиры Авдеева, Саша мысленно составила список тех фактов, от которых можно было оттолкнуться. Для начала — загадочные занятия жертвы. Саша приняла слова Авдеева за правду сразу без доказательств. И если такой проницательный человек, как он, не смог проникнуть в эти странности, то это значило только одно: Левенчуг скрывался нарочно. Во-вторых, усиленная охрана, помешанность на безопасности. Ну и из этого следовало третье — Левенчуг предсказал собственное убийство. Все эти факты сложились в полноценную теорию. Саша не спешила высказывать её вслух, но Юрков был явно другого мнения. Как только тронулась машина, Дима перешёл к рассуждениям. И это было максимально на него не похоже. Саша просто привыкла к другому Юркову и теперь окончательно запуталась, сколько образов может быть у этого человека. — Снова месть. Личная неприязнь, — смело заявил Дима. Саша не стала комментировать, оставила все едкие замечания на финал, когда Дима раскроет карты. Настолько поспешная теория априори не могла быть верной. — Это связано с его таинственной деятельностью. Авдеев говорил про второй телефон. Его не найдут. В этом телефоне разгадка, а сейчас он, наверное, на дне моря, — не замечая Сашу, продолжал рассуждать Юрков. Все его предположения были настолько субъективными и смелыми, что Саша с её опытом не могла больше воздерживаться от возражений. — И вы говорите это по словам одного человека. — Этого достаточно. Вы ведь сами думаете так же, Александра Ивановна. И снова. Снова этот взгляд сквозь все маски прямо в душу, в мысли. Снова этот голос, уверенный и спокойный. И снова Юрков прав. Саша думала так же, такая же теория захватила её. Только Саша не была непоколебимо уверена, как Юрков теперь. Как? Этот вопрос не давал Саше покоя после каждого разговора с Юрковым. Как он угадывает её мысли? Как не совершает ошибок? Как так быстро меняет маски? Как видит то, чего не видят другие? Как понять этого человека? — Это дело не будет сложным, — неожиданно голос Димы изменился. Спокойная уверенность сменилась горячей, раскалённой в костре эмоций. Попытка поддержать скользнула в словах Юркова. Саша в изумлении подняла глаза, и их взгляды встретились. Долго ещё этот момент не выходил из головы Кушнир. Именно секундный взгляд она запомнила лучше любых слов. Впервые Саше удалось прочитать Юркова. Один взгляд и буря эмоций. Азарт, готовность, понимание, уверенность, поддержка, тепло. Но не это притянуло внимание Саши. Среди ярких цветов всегда выделяется чёрный. Так и картинку обычных эмоций разрушила одна, никак не подходящая к остальным. Печаль. Не грусть, не сожаление, именно печаль, глубокая, будто хроническая. В другой момент Саша начала бы распутывать клубок, который так неожиданно попал в её руки, и, может, добралась бы до конца нити. Но сейчас было не до этого. А потом стало слишком поздно. Юрков понял свою промашку, отвёл взгляд и несколько минут молчал, сосредоточенно глядя на дорогу. А Саша погрузилась в то состояние, когда вроде думаешь о чём-то, но сам не понимаешь о чём, отдаёшься течению мыслей, воспоминаний, желаний, не замечаешь реальности, не ощущаешь времени, не слышишь, не видишь, только чувствуешь и настолько глубоко, что потом просто не понимаешь самого себя. С Кушнир такое случалось редко. Тем более во время столь важных расследований. Поэтому она поспешила всё забыть и сосредоточиться на деле. — Может, в куртке был жучок или скрытая камера, — Саша заразилась от Юркова бездоказательными теориями. — Скорее всего. — Дима пожал плечами и продолжал смотреть прямо перед собой, даже когда машина остановилась на светофоре. Согласие Юркова подтолкнуло Сашу продолжать. Она вошла во вкус. Неожиданно оказалось, что высказывать предположения куда проще, чем держать всё в голове. А высказывать их человеку, который так быстро понимает… Каким же неоднозначным может быть мнение о человеке! С одной стороны уважаешь, с другой — недолюбливаешь, разрываешься между благодарностью и неприязнью, а просто игнорировать не можешь. Люди вообще неоднозначны. Но таких неоднозначных, как Юрков, Саша ещё не встречала. Начало было положено. И настрой команды достиг своего максимума. Когда Саша и Дима вернулись в отдел, остальные уже обсуждали ход дела и строили теории. Такое рвение к работе Саша редко встречала даже у своих сотрудников. Доска была полна фотографий, каждый вставлял своё слово. А как только Саша прошла к доске, её наперебой завалили новыми фактами. — Из квартиры украли ноутбук, — заявил Абашев, указывая на фото. Саша присмотрелась. На столе из тёмного дерева явно заметно было пустое место, ещё и не покрытое пылью. Рядом лежала мышка для ноутбука. И Саша подумала, насколько должен был торопиться вор, если не додумался даже забрать её. Но это была зацепка, настоящая зацепка, за которую можно ухватиться. И только Саша хотела сказать это, как уже Марат занял место Абашева: — Сигнал с ноутбука был зафиксирован вот здесь. — Хайдаров указал на распечатанный фрагмент карты. Здесь пояснений не требовалось. Ноутбук отключился в паре кварталов от места преступления. Конечно, это не исключало того факта, что вор нарочно повёл полицию по ложному следу, и сигнал не приведёт ни к чему. Но Саша была почти уверена, что это не так. Разве опытный вор, а может, и убийца, который умудрился подставить лейтенанта уголовного розыска, подкинуть в машину пистолет, выстрелить точно в сердце, не оставить следов и не попасть ни на одну камеру, мог оставить на столе мышку? Нет. Если этот человек и связан с убийством, то только в роли сообщника. — Олег, Саша, проверьте это место, — предложила Кушнир. Абашев и Жирков сорвались с места, на ходу накинули куртки и скрылись за дверью. — Убийца — профессионал в стрельбе, — продолжал Марат. Саша перевела взгляд на новые снимки: оружие убийства и гильзу. — Выстрел точно в сердце из такого простого пистолета — сложная задача. — Убийство тщательно спланировано, — вставил своё слово Дима. — На камеры попал лейтенант Широков, но ни тени человека-невидимки. Следы очень смазанные, ничего не разглядишь. — Теперь Юрков рассматривал снимки с места преступления. — А ещё убийца знал о жучках в куртке, — задумчиво добавила Саша. — Свидетель не видел ни Валентина, ни убийцу, ничего полезного сказать не смог, отпечатков пальцев на мышке нет, на пистолете тоже. — Второй телефон не нашли, — даже не вопрос, утверждение. Юрков всё ещё был уверен в своих теориях. И Марат подтвердил. Никакого телефона в квартире не было. Всё шло слишком хорошо. Но Саша чувствовала: это дело лёгким не будет. Спланированные убийства никогда не бывают простыми. — Вор может навести на след, — задумчиво произнёс Дима, меряя шагами пространство перед доской. — Ноутбук, второй телефон, безопасность, деятельность жертвы и убийство… — Связаны, — не задумываясь, закончила Саша. Просто высказала вслух мысль, которая не давала покоя. И оказалась права. Снова фортуна оказалась на их стороне. Камера зафиксировала машину в том квартале как раз в момент отключения ноутбука. Машина принадлежала девушке из соседнего с парковкой дома. Конечно, её сразу взяли как главного подозреваемого. Один взгляд на девушку подтвердил предположения Саши. Она выглядела напуганной и растерянной, как загнанный в ловушку зверь, она оглядывалась по сторонам, закусывала губы, постоянно вздрагивала и перебирала молнию на курточке. Одно только её поведение уже было признанием. С видом победителей Саша и Олег завели подозреваемую в допросную. Но причина их радости заключалась даже не в этом. Абашев передал Саше записи с камер, где чётко виден ноутбук. Это была уже не просто удача. За несколько часов расследования появились и доказательства, и подозреваемый. Абашев и Жирков заразили всех уверенностью в успехе. Только Саша искала подвох. И Юрков выглядел слишком задумчивым. Саша спустилась в допросную, надеясь что-то узнать у подозреваемой. Остальные как обычно устроились перед камерами. Только этого Саша уже не видела. Просто так было всегда. И этот допрос не стал исключением. — Виктория Васильевна Деревкова? — сверяясь с записями, спросила Саша. Такое вопросительное приветствие позволяло зафиксировать первую реакцию и вызвать на разговор. Девушка подняла испуганный взгляд на Сашу и кивнула. А Кушнир поняла, что разговорить её будет непросто. — Расскажите, что произошло? Здесь нужно было подходить мягко, чтобы Деревкова окончательно не закрылась в себе. Нужно было дать ей понять, что правда смягчит наказание. — В ваших интересах начать сотрудничать. За совершение кражи вы можете обойтись штрафом. Но за убийство не менее шести лет лишения свободы. Девушка вздрогнула. Её лицо побледнело ещё сильнее, губы задрожали. Саша остановилась и теперь молча ждала объяснений. — Я не убивала его! — Вика вскочила. Её звонкий голос задрожал, как натянутая струна. Все эмоции вырвались в виде возмущения, протеста. Это была естественная реакция невиновного. Саша верила Вике, но пока не собиралась это показывать. — Может, и не убивали. Но вы украли ноутбук из его квартиры точно после убийства, — снисходительно продолжала Саша, стараясь одновременно успокоить Вику и заставить её рассказать правду. — Я… — Деревкова запнулась. — Да, я украла ноутбук. Но это простое совпадение. Зачем мне убивать его? Мне нужна была только информация. Всё её существо выражало отчаяние. Она металась между страхом и злостью. Её глаза бегали, прерывистые слова сопровождались резкими жестами, голос то поднимался на несколько тонов, то опускался почти до шёпота. — Расскажите всё. Я постараюсь помочь вам, — повторила попытку Саша. И то ли сочувствие в голосе, то ли последние слова привели Вику в чувства. Её взгляд стал более осмысленным, ладони сжались в замок. И страх сменился решимостью. Вика наконец поняла, что Саша не враг ей и что паника делу не поможет. — Он шантажировал меня, просил денег, которых у меня никогда не было. Поймите, я замужем. Но… Нет, этого я не могу сказать. Саша видела борьбу в каждом слове, в каждом жесте. Она должна была подтолкнуть Вику к правде, дать понять, что играет на её стороне. — Это останется между нами. Одной фразы хватило, чтобы тлеющий огонёк надежды превратился в пламя. Собрав все силы, Вика заговорила быстро, чтобы не передумать и ничего не забыть. — На этом ноутбуке компрометируюшие фотографии. А мой муж не потерпит измены. Я сама хотела признаться и разойтись, но не таким способом. Левенчуг дал мне время, я сделала слепок с его ключа. А в это утро его не было в квартире. Я видела, как он выходил, и решилась. Саша старалась уловить каждое слово, интонацию. Что угодно могло стать подсказкой. Когда Вика закончила и с надеждой смотрела на неё, Саша уже знала, от чего отталкиваться. — Во сколько это произошло? — Около восьми, — уверенно и от этого громче, чем нужно, ответила Вика. Но этот ответ точно не играл ей на руку. Как раз около восьми и произошло убийство. Оставалась одна надежда — кто-то мог увидеть Вику в доме именно в этот момент. Тогда на неё не удастся повесить убийство. Саша и не заметила, как перестала думать о продвижении расследования. Теперь она хотела помочь незнакомой девушке избавиться от несправедливых обвинений. Саша всегда была борцом за правду. Любую, даже самую горькую. — Я верю, что вы не убивали его, — совершенно искреннее сказала Саша. А на лице Вики появилось облегчение. Саша даже хотела бежать к коллегам и отправить их опрашивать соседей. Но Вика сама, окончательно осмелев, продолжила говорить: — Я почти ничего о нём не знаю. Думаю, он частный детектив. Мой муж никогда не доверял мне. Он мог нанять этого Левенчуга. — А потом Левенчуг решил заработать больше и продать снимки вам, — закончила Саша. Теперь хотя бы один вопрос отпадал. Приоткрылась завеса над тайной деятельности Левенчуга. Теперь Саша не сомневалась в том, что именно с шантажом связаны и камеры, и жучки, и даже убийство. Наверняка, Левенчугу и угрожали. Дальнейшие действия были очевидны: найти второй телефон или ноутбук, рассмотреть список жертв Левенчуга и выявить того, кто сильнее всего пострадал от его фотографий. При этом у убийцы должна быть неплохая физическая подготовка. Но всей этой прекрасной схеме препятствовало одно обстоятельство: ни ноутбука, ни второго телефона не было. — Что случилось дальше, после того, как вы украли ноутбук? Вика вздрогнула. Похоже, таких вопросов она не ожидала. — Компромат будет уничтожен и не попадёт ни в чьи руки. Этого уверения было достаточно. Вику просто тяготило всё происходящее. Она хотела закончить и уже даже раскаивалась в своём поступке. На неё не надо было давить, стоило только дать понять, что не так всё и плохо, что надежда есть и эта надежда заключается в правде. — Я отдала ноутбук Максу. Он сказал, что взломает и уничтожит файлы. С каждой минутой появлялись новые улики, новые подозреваемые, с каждой минутой расследование продвигалось. Но так же, как вырастала уверенность коллег в успехе, усиливались предчувствия Саши. Слишком искусно было совершено преступление, чтобы убийца так легко попался, оставил такой простой хвост за собой. Да и Вика что-то недоговаривала. Слишком мал шанс совпадения. Именно в это утро, именно в этот час она просто не могла случайно оказаться у квартиры Левенчуга. Максим Басторов, тот самый парень Вики, сам заявился в участок. В его квартире при обыске сразу обнаружили ноутбук. Басторов не успел ничего сделать с файлами. И это тоже можно было считать везением, учитывая диплом из института программирования Максима. Марат сразу взялся за ноутбук и принялся рьяно взламывать многочисленные пароли. О безопасности Левенчуг точно позаботился сполна. Но разве есть преграды для людей, уже вдохновлённых успехом, готовых идти до конца? Саша не сомневалась, что файлы скоро будут у неё. Но вот будет ли убийца на кадрах? Этот вопрос занимал все её мысли. Абашев, Жирков и Бирюков оббежали всех соседей Левенчуга и даже нашли шаткое алиби Вике. Пара человек видели её, хоть и не были точно уверены во времени. А пока Марат возился с ноутбуком, Саша, Игорь и Олег опрашивали соседей, Кушнир скрылась в кабинете. Она сама не знала, чего хотела. Но рука тянулась к телефону, а утренний разговор с Борисом снова проник в мысли. Саша уже думала позвонить Ненашеву и наконец объясниться. Вот только уединиться не удалось. Не успела она достать телефон, как раздался стук в дверь. Юрков был единственным, кто мог оказаться незваным гостем. Но Саша, к собственному удивлению, не почувствовала раздражения. Наоборот, она, не отдавая себе отчёта, ждала появления Димы. С Юрковым легко было говорить о деле. Как говоришь с самим собой. А именно это нужно было Саше. — Вы узнали про Басторова? Саша ни о чём не просила Диму, но была уверена, что ответ окажется положительным. — Зацепиться не за что. Никакой судимости, алиби не железное, но всё-таки есть. Не думаю, что он убийца. И Деревкова на убийцу не похожа. Знаете, Александра Ивановна, думаю, что убийцы не будет на снимках. Он связан с Деревковой. Надо отталкиваться от этого. Саша знала. Это и не давало ей покоя. Как Деревкова оказалась у квартиры именно в нужный момент? Неужели убийство совершили ради неё? Но тогда… — Деревкова — это мост между нами и убийцей. Слабое место, то звено, с которого началась вся запутанная цепочка. Это не просто месть. Это месть за кого-то. Началось. Начались несостыковки, сложности, предположения. Кто-то рассердился бы, не принял. Но Саша просто знала, что так и будет. А Дима окончательно открыл ей глаза. И в эту секунду почти непозволительная мысль проникла в сознание Саши. А ведь мы с Юрковым неплохая команда.