Запретный плод сладок

      Они сидели друг напротив друга на кровати в комнате Джейса в Институте. Единственным источником света была луна, огромным диском висевшая прямо напротив окна. Иногда её ненадолго закрывали тучи, и комната погружалась в кромешную тьму. Ночь была тихой и прохладной, какой ей и положено быть в сентябре. Тишину бархатной темноты нарушали лишь шуршание автомобильных шин по мокрому, от только что прошедшего дождю, асфальту и негромкие реплики этих двоих. Джейс мягко сжал пальцы Клэри, глядя, как она заправляет за ухо прядь каштаново-медных волос.       Он любил её.       Господи, как же он её любил. Так сильно, что это причиняло ему боль. Всю свою жизнь он убеждал себя, что не создан для этого чувства. Что все это глупо, смешно и даже жалко. Сердце война должно биться для блага всех людей, а не для одной девушки. Сумеречный охотник обязан положить свою жизнь ради спасения сотен людей, а не сотни ради спасения одной. Джейса не пугала перспектива пожертвовать собой ради безопасности Клэри, но его пугало то, что на вопрос «Продашь ли ты всех за неё?» он уверенно отвечал «да».       Любовь оживляла его. Любовь заживляла шрамы на его сердце. Любовь необъяснимым способом научила его видеть то, что он так давно перестал замечать. Красоту осеннего утра, свежесть ветра, доброту близких. Любовь научила его обращать внимание на такие, казалось бы, неважные мелочи. Маленький шрам над бровью у Клэри, бордовый лак на её ногтях, переливы солнца на её волосах. Клэри, Клэри, Клэри… Весь его мир сузился до этой девчонки, нелепым вихрем влетевшей в его размеренную жизнь и перевернувшей мир Джейса с ног на голову. Подарившей ему нежность и заботу, от которых он поначалу рьяно отказывался. Он был уверен, что, дай он слабину, однажды его предадут, и он снова будет разбит, как давным-давно похороненный мальчик с соколом.       И вот, к ужасу Вэйланда, так и произошло. Их любовь теперь запретна. Эта мысль не укладывалась у него в голове. Он больше не может её поцеловать или обнять у всех на виду, потому что объятие не получится родственным. Девушка, которую он хотел всей душой и всем телом, оказалась его сестрой и больше ему недоступна.       — Ты веришь ему? — тихо спросила Клэри, нарушив поток нерадостных мыслей Джейса. Он опустил взгляд на их переплетенные пальцы. В свете луны на его руке сверкал фамильный перстень с большой буквой "W" - Вэйланд. Теперь он носил его наоборот, ведь он - Моргенштерн. От одного взгляда на кольцо ему становилось противно, хотелось запустить этот чертов кусок серебра в окно.       — Я не знаю, Клэри. Доверяю — нет. Верю ли?.. Я не хочу вообще об этом думать, и меня бесит, что Валентин слишком много об этом знает.       Фрэй промолчала. Видимо, была солидарна с Джейсом. А у того кружилась и пухла голова от всей этой чертовщины, приключившейся почему-то именно с ними.       — Джейс… — вдруг прошептала Клэри, и когда она подняла голову, он увидел на её глазах блестящие, словно бриллианты, слезы. Вэйланда чуть не разорвало. Он всегда остерегался женских слез, при плачущей женщине он превращался в самое беспомощное создание на земле, а когда плачет любимая девушка — это слишком, слишком жестоко. После осознания того, что решить её проблему не в твоих силах, ты хочешь развалиться на куски от ощущения собственной никчёмности.       Не выдержав, Джейс подался вперёд и обхватил её лицо ладонями, большими пальцами стирая соленые капли. Мелкие извечные царапины на руках тут же защипало.       — Не плачь, пожалуйста, — тупо произнёс он, даже не надеясь, что это её хоть немного успокоит.       — Я не хочу всего этого. Джейс, скажи, что все это бред. Скажи, что все будет по-прежнему. Скажи, что Валентин соврал…       В голосе девушки слышалось неподдельное отчаяние и боль, что резала Вэйланда без ножа. Он был готов сказать что угодно, сделать что угодно, лишь бы она была счастлива. Но он не мог. Джейс должен был сам, собственными руками, доломать последнюю надежду этой девочки. Он молчал, тщательно подбирая слова, борясь с самим собой. Одна его часть кричала: «Это твоя сестра! Ничего больше не будет как прежде!», а другая изнывала от желания. Поочередно они лидировали, но, в конце концов, первая победила.       — Ты моя сестра, — сказал он наконец. — Моя сестра, моя семья, моя кровь. Я должен хотеть защищать тебя. Защищать тебя от таких парней, которые хотят сделать с тобой... именно то, что хочу с тобой сделать я.       Клэри как-то сжалась, стала ещё меньше, чем есть, будто камень на её душе стал неподъёмным. Она вдруг посмотрела на него так, что у него, в конце концов, сорвало крышу. Благоразумная часть что-то протестующе пискнула и тут же заткнулась под давлением другой.       Не выдержав, Джейс впился в губы Клэри жадным поцелуем. Он обхватил её за шею, привлекая ближе к себе, углубляя поцелуй, насколько возможно, впитывая в себя вкус Фрэй, словно её неровные выдохи ему в рот могли превратить горечь последних недель в сладкую патоку.       Клэри всем телом прижалась к Джейсу, прогибаясь в спине и заставляя его потерять, к чертовой матери, все жалкие остатки самообладания. Он глухо зарычал и толкнул Клэри на подушки, нависая над ней.       — Нам нельзя, — начал он, тяжело дыша.       — Нельзя… — согласилась девушка. И они снова начали неистово целоваться, наплевав на все правила и запреты, наплевав на всё и всех. Какой-то частью уже почти отключившегося сознания они оба понимали, что этого действительно нельзя делать, что это может привести к печальным последствиям, что это чертовски неправильно. Но так нужно.       Джейс вдруг представил, как Клэри знакомится с кем-то другим. Целуется с кем-то другим. Принадлежит кому-то другому. И ему захотелось голыми руками убить этого безликого незнакомца. Размозжить ему голову и стереть лицо. Порвать на куски или переломать пальцы, чтобы не смел прикасаться к ней.       — Ты только моя, — прошептал он, покрывая тонкую шею влажными поцелуями, покусывая нежную кожу, почти наверняка оставляя на ней отметины. Его руки шарили по телу Фрэй, обрисовывая изгибы талии, нежно касаясь выступающих рёбер, сжимая небольшую упругую грудь сквозь тонкую ткань поношенной футболки. Поднимаясь к шее и обхватывая её, прижимая большой палец к впадинке между ключиц, чувствуя под кожей бешеный пульс.       Клэри тяжело задышала под ним, а когда из её груди вырвался тихий, неуверенный стон, в Джейсе, кажется, проснулся настоящий зверь. Все сомнения оказались сметены мощной волной страсти. Он стянул с Клэри футболку с дурацким рисунком и комом швырнул её в сторону. Она снесла со стола стакан с карандашами, и они рассыпались по полу, но Вэйланду было плевать. Он продолжал исследовать тело девушки руками, губами, языком. Фрэй изогнулась, следуя движениям его рук, и вместе они создавали идеальный тандем. Майка Джейса слетела вслед за пижамными шортами Клэри. А она смотрела на Вэйланда широко раскрытыми блестящими глазами, водила маленькой ладошкой по его груди и прессу, словно изучая. У парня в этот момент едва не снесло крышу от взгляда Фрэй, наполненного такой любовью, что удивительно, как такое её количество поместилось в этой маленькой девчонке.       Он никому не позволит причинить ей боль.       Он никому не отдаст её.       Никогда.