Ангел

Акаши было пять, когда он впервые приехал на фестиваль света. Его семья приезжала одна из первых, выезжая ещё до восхода солнца. Акаши помнит, как нетерпеливо пытался заснуть, ворочился, сминал одеяло. Ничего из этого, ожидаемо, не помогло, после чего, он подошёл к окну и решил посчитать звёзды. И не только звёзды, но и их слабое, почти невидимое на Земле, свечение. Мама говорила, что на фестивале будет в разы ярче и больше. Акаши, обхватив руками колени, мог лишь гадать, что же должно гореть сильнее звёздного неба. Сейджуро прикрыл глаза, но синева неба всё ещё оставалась в сознании, перекликаясь с собственным, нетерпеливым воображением. Так, он уже касался тысячи светлячков, оборачаясь на улыбку мамы: так, он уже посетил дворец света, с самыми разными красками, и только тёплый, живой голос, вывел его из дрема. — Сейджуро, — тихо сказала мама, аккуратно потрепав по волосам, — Нам пора. Акаши кивнул и неуверенно слез с подоконника. Он всегда одевался сам, за редким исключением, когда это хотела сделать сама мама. Так, одев сына, Шиори спустилась с ним в машину. Масаоми молча провожал их взглядом, и, поначалу, Акаши даже было тоскливо, оставлять его одного. Шиори же, сдержанно кивала и с невидимым нетерпением, садилась в машину, прижимая сына к себе и совсем не оглядываясь на окна. Долгая дорога, утомляла хуже бессонницы, потому, в тёплых объятиях мамы, Акаши уснул. Правда, не видел ничего, кроме знакомых улиц Токио и звука моторов, доносившихся снаружи. Они останавливались в лучшем отеле Кабе, номер в котором, отец бронировал сам. Это самые лучшие комнаты Японии, но он помнит, как мама слегка хмурилась, когда подтверждала свою фамилию, на столике регистрации. В тот раз, самый первый, это всё было в нову. Тогда, Акаши с нетерпением ждал наступления вечера, что бы взять маму за руку и отправиться смотреть на это обилие огней. К сожалению, день тогда тянулся медленнее обычного, а оставленные отцом уроки, ожидавшие его в номере, давались слишком тяжёло: в итоге, он сдавался и садился на подоконник, провожая взглядом, ленивое солнце. После заката, мама надевала на него юкату: красную, расшитую зелеными драконами. Они выходили на прогулку, ради которой, стоило столько ждать. Сколько бы ему не было лет, Акаши всегда будет наслаждаться этим светом, расцветающим изнутри, необъятным теплом. Правда, тогда, в пять лет, не смотря на сухие факты об окружающей их действительности, он верил во все сказки, которые перед сном читала мама. И в этой долине света они для него оживали: в бесконечной россыпи цветов прятались феи, в небесно-чистых прудах — русалки, а эти огоньки — настоящая магия, питающая земной шар теплом. Шиори с трудом успевала за ним, но умерять пыл сына не собиралась. Сейджуро улыбался редко, потому, любая возможность порадовать его, для неё самой повод для радости. Они сделали круг, а затем, она всё же взяла сына за руку, потому что вскоре покажут салют, в честь открытия фестиваля. Сейджуро немного утомился, но скорее от того, что не нашёл подтверждения того, что так живо искал. Шиори заметила изменение в его лице, однако, приободрять сына не спешила: она была уверена, что за неё, это сделают тысячи огней в звёздном небе. У кромки пруда собралось много людей, половина из которых, присели на траву и уже смотрели на верх, готовя фотоаппараты. Только, где-то происходила заминка, и Акаши всё больше терял интерес к происходящему. Он смотрел вниз, оглядывая узор своей юкаты, и думал о том, насколько тяжёл будет завтрашний день: сегодня, он не доделал уроки, которые отец строго приказал ему выучить и освоить до завтра. Совсем не хотелось этого делать, также, как и признавать это место пустой тратой времени. Послышался первый хлопок. Акаши поднял глаза к небу и невольно улыбнулся: первый салют был белый, словно где-то сгорела очередная звезда. Второй — зелёный, потом красный и несколько самых разных цветов, взорвали небосвод: сердечко Акаши, невольно вздрогнуло от страха. — Как красиво! — послышался чей-то тихий, почти потерявшийся в хлопках, голос, рядом. Сейджуро повернул голову. Грудная клетка по-странному сжалась. Заложило уши, и тишина перекричала всё остальное. Рядом стоял ангел. В белой юкате, расшитой розовыми лилиями, он светился самым настоящим теплом, самым белым светом, который Акаши когда-либо видел. Подобно лику в бесцветной толпе, он с восхищением смотрел на огни салюта, хотя в его глазах, они отражались куда ярче и глубже. Несколько шёлковых карамельных прядей, обрамляли лицо, с мягкими, плавными чертами: папа назвал бы их неправильный, или слишком ленивыми. Но теперь, Акаши знает, что эти черты очень даже правильные. Ангельские. До этого, он никогда не видел их с нимбами, летающих меж облаков и выполняющих свои, никому не известные дела; но мама говорила, что иногда, они отрезают себе крылья и снимают нимбы, что бы спуститься на землю, к людям. Он стоял, такой же: без крыльев, нимба, но не потерявший своего тёплого, особенного свечения. Маленький мальчик, как и он, но с вековой мудростью, в карих, бесконечных глазах. Акаши пропустил весь салют. Но это не имело значения, потому что он увидел самого ангела. Сильнее сжав руку мамы, он дёрнул её за рукав. Шиори ответила не сразу: как и все, она была поглащена салютом и своей личной историей, полной боли, плещущейся в разноцветных огнях. Через несколько секунд, женщина всё же отвечает улыбкой, украдкой вытирая слёзы. — Всё в порядке, Сейджуро? Акаши выглядит не менее впечатлённым, взволнованным. Яркий румянец, подчёркивает пухлые щёчки — Мам, посмотри, ангел! Сердце женщины пропускает несколько ударов. Она послушно смотрит в сторону, куда указывает сын. Но там лишь толпа, что инертно обсуждает начало фестиваля. Восторг Сейджуро сменяется разочарованием: глаза растерянно оглядывают людей, и он сжимается сильнее, когда не находит того, кого искал. Она опускается на корточки и улыбается: — Сейджуро, не каждому дано увидеть ангела. Это воля судьбы, и, если ты его увидел, значит, он хотел, чтобы только ты его увидел. Хорошо? Шиори не нужны доказательства. Если её сын видел ангела, значит, так оно и было. На алых губах расцвела улыбка. Мальчик кивнул и обнял маму. Где-то за её спиной, ангел в белой юкате, улыбнувшись Акаши, растворился в толпе.