Солнца луч и эфирный ветер

      Крепкие, мужественные руки легли на узкие, юношеские бёдра. Сильные ладони, с несвойственной им нежностью обвили талию, и плавным, лёгким прикосновением спустили с парня, укороченные под просторные бриджи, хакама. Слова застряли в горле, когда путешественник развернул белобрысого к себе спиной, слегка прогибая его ладонью в зоне поясницы. Блондину с золотистой косой ещё не доводилось прежде видеть фундоши — которые он по умолчанию прозвал обыкновенными "веревочками" — с такого ракурса. Это было столь же неловко, сколь и привлекательно. С этого угла обзора, полупопия Казухи казались более женственными, более упругими. А белая ткань фундоши весьма привлекательно опоясывала собой промежность. Его алебастровая кожа едва закрывалась плетенной веревочкой, соблазнительно проходившей по линии промежности. Мозолистая рука скользнула во внутрь хаори. Грубые пальцы сжали плоскую мальчишескую грудь так, словно бы там что-то могло быть. Что-то интересное или впечатляющее, но так или иначе, Казуха же не девушка. Хотя пальцы Итэра явно сосредоточились на небольших сосках. Прильнув к его спине, тёплым дыханием на шею ронина оседал шёпот:       — «Если капитан это сейчас увидит, то с нас шкуру спустят, — раздался насмешливый голос над ухом Каэдэхары. — Не шуми, хах…»       Ронин, с малой долей неловкости, повернул голову в сторону, искоса наблюдая за взволнованным лицом Итэра. В его алеющих глазах вспышкой отразилось предвкушение дальнейших событий.       — «Если нас застанет капитан я бы пригласил ее к нам… Даже сейчас ты подобно слепому котенку ищешь мою грудь, ха-ха, — самурай непринужденно и легко посмеялся. Это высказывание из его уст звучало подобно его стихии — весьма ветрено. — Капитан Бэй Доу сделала бы из нашего дуэта славное трио, но я не настаиваю. Мне с тобой весьма приятно… Да и ты стал нежнее… Так и продолжай хорошо, Итэр?»       С нежной теплотой и лаской на устах расцвела яшмовая улыбка. Казуха поднял руку и подманил ей путешественника, словно побуждая парня быть к нему еще ближе, чем он есть.       — «Мой милый друг, может лучше нам скрыться? Или тебе нравится чувство опасности, ударяющее по вискам, и заставляющее кровь в сердце бурлить?»       — «Не успеем, — коротко отозвался Итэр. — Да и ты совсем не кажешься смущенным, — путешественник моментально спустил руку к бедру Казухи, захватив пальцем плетеную верёвочку нижнего белья самурая. — И нет. Никакой Бэй Доу. Сегодня выбираю я… И с нами я бы предпочёл её сейчас не видеть», — потянув за ткань, парень потер ей розовеющую плоть.       То, что в этот момент Итэр позволял ощутить своему партнёру было отнюдь не больно, это было нечто другое, совершенно непередаваемое ощущение. Всё тело пронизывало странное чувство, заставляющее ноги дрожать и подгибаться в коленях.       — «Приятно? — вкрадчиво поинтересовался почётный рыцарь, заглядывая парню в кленовые глаза. — Такие странные ощущения, да? — он вновь сильнее натянул верёвочку, указательным пальцем упираясь в мягкую, алую дырочку, позволяя парню испытать очередной импульс. — А тут… Как тебе? Ты здесь такой горячий… — любое трение вызывало приятный зуд между ног. — Эй, эй, не виляй… — сказал блондин, придержав самурая за бедро. — Иначе перебьёшь это чувство, — он то ослаблял давление, то сильнее натягивал ткань. — Казуха? Ты… Делал так с собой раньше?»— Итэр старался быть уверенным, казаться более опытным, чем он был на самом деле. А от того его тон больше умилял, нежели заводил — на что в основном у парня был расчёт.       Каэдэхара содрогался, привстав на носочки своей обуви — каяхан, инстинктивно следуя бедрами за оттянутой тканью, что так приятно возбуждала эрогенные зоны. Выставив руку, юноша стыдливо прикрыл промежность, расставляя пальцы и издавал сдавленное мычание, сквозь плотно стиснутые лепестки губ.       — «Ты где такого набрался? Ах… Я, кажется, понял… Это ТЫ делал сам с собой…» — хмыкнув, заключил ронин.       — «Казуха! — Итэр сперва растерялся, заливаясь краской. — Не шути так…! — янтарные глаза мельтешили, пока вдруг на устах не раскрылась вызывающая ухмылка: — Хотя… А, что если и так? С этим разве есть проблемы? Ведь мы же — учимся друг на друге. И даже если я решил себя заранее подготовить… Это не должно быть препятствием в наших отношениях… Разве они уже не столь близки? — он затянул верёвку туже, потянув её на себя, сопровождая свои слова этим, казалось, более грубым действием. — Впрочем, нет, — со вздохом, лямка фундоши ослабла. — С собой я так ещё не делал. На самом деле это было бы очень проблемно. Думаю, такая роль мне просто не очень подходит. Но ты ведь знаешь, что я путешественник… Я многое повидал, причём иногда по случайности. В этом мире я, кажется, совсем недолго, но ты точно понимаешь, о чем я.»       На лице инадзумца расцвела смущенная полуулыбка.       — «Продолжай дальше… — скромно прошептал самурай, придерживая хаори рукой, дабы длинная, спадающая ткань не мешалась. — Ты знаешь, мне любопытно… Как далеко ты сможешь зайти, если я позволю тебе~…»       Убирая в сторону лямку фундоши, блондин прижался к промежности ронина тыльной стороной ладони, ощупывая её огрубелыми подушечками пальцев. Они касались дырочки, мягко оглаживали слегка выделяющийся шов промежности, а кончики щекотали розоватую мошонку, ставшую твёрдой от накатывающего вожделения.       — «Хах, порой… Меня посещают мысли, что ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо другой в этом мире», — перемежающееся с легким онемением чувство заставляло тело ронина находится в постоянном напряжении.       По началу блондин был явно смущён и сбит с толку от собственных действий, но теперь начал прижиматься ладонью то сильнее, то слабее, пытаясь приноровится к подходящей для стимуляции силе.        — «Вот здесь… Ты мягче всего… — ощупал он нежную кожу вокруг напряжённого колечка мышц. — Расслабься… Иначе ты так не намокнешь… Пока что ты тут очень сухой… — расстроено произнёс путешественник. — Я думал, что сделаю хорошо… Но похоже тебе это не очень приятно… В чем проблема?»       Опуская взгляд, Казуха прикрыл часть лица рукой и посмотрел на путешественника видя его озадаченность. В голове ронина появилось еще более ясное понимание этой реакции. Не опытность. Однако это не было проблемой для самурая, которому, судя по всему, всегда, так или иначе приходилось кого-то учить.       — «Сухо потому, что это место не намокает… Не забывай, я ведь не женщина, хах. Хотя и у женщин это место тоже не намокает просто так… Сколько еще странностей в человеческом теле правда?»       — «Не намокает…? А какие тогда ещё есть варианты? Как тогда…? У меня даже один палец не войдёт…»       С мягким вздохом с нежных уст сошли поэтичные строчки:       «Язык накрыл собою кожу       Горячее лоно открылось путешественнику       Требуя любви…»       Легкий смешок раздался эхом в коридоре, где юноши и скрылись от потусторонних глаз.        — «Прости, Итэр. В этой обстановке я ощущаю себя неловко. Хайку не столь красиво, как я бы того хотел, но может оно даст тебе подсказку, хм~?»       Внимательно слушая Казуху, парень озадачено ахнул.        — «Язык? Э… Ну… Мне не то, чтобы это неприятно… Нет, нет… Всё совсем не так… Проблема совершенно противоположная… — чрезвычайно привлекательный вид на ронина открывался путешественнику, заставляя его сердце бешено биться в груди. Ещё и Казуха предложил парню ублажить его языком. Прямо там. Как ещё неопытному мальчишке на это стоило реагировать? — Хорошо. Если это лучшее из возможных вариантов, то… Это не так уж тяжело. Просто закрой свои глаза и дай мне минуту», — он взялся за верёвочку фундоши, отводя её в сторону, открывая себе свободный вид на его розовеющую от трения промежность. Лямка фундоши была плотно стянута к левому бедру, ничего более не скрывая. И снова парень не мог отвести глаза. Он смотрел на него вплотную, следя своими янтарными глазами за каждым содроганием белобрысого.              — «Серьёзно, Казуха, эти верёвочки слишком малы для тебя… Гм… Значит, использовать язык…» — парень старательно пытался сохранять спокойствие. Он опустился на корточки, придерживая руками бедра Каэдэхары.       Обладатель кленовых глаз соблазнительно прикусил тонкий мизинчик, наблюдая за тем, как путешественник заметался глазами, обдумывая его слова. Решив слегка успокоить своего партнера, он сказал:       — «Это нормально, если ты откажешься… Нет ничего плохого в том, что тебе это может быть противно или не приятно… Можешь воспользоваться пальцами… Облизни их… И… А дальше доверься интуиции. Ты уже многое понял, нет нужды в более подробных объяснениях… — отвернувшись он только легко посмеялся. — Тебе не достает решимости…»       — «Нет, я вовсе не возражаю. Будь уверен во мне. Просто… Ты очень хорошо выглядишь… Красивый, молодой юноша, — слегка улыбнулся блондин. — Но в конце концов, ты — это всё ещё ты, Казуха… Нет ничего плохого делать нечто подобное, если делать это с тобой, так ведь? Если мы партнёры, то нам нужно постепенно узнавать друг друга, верно? Я хочу узнать о тебе всё, Казуха… И не хочу, чтобы кто-либо ещё видел тебя таким… Всё просто, — он прищурил глаза, а на лице появилась улыбка. — Я же хороший мальчик, да? Думаю, что я заслужил это. И я не могу дождаться, чтобы получить эту награду… — щеки Итэра слегка покраснели, когда он поддался к нему языком. — Пожалуйста, не двигайся», — горячий, влажный язык вновь прижался к промежности.       Близость путешественника к такому стыдному месту, его горячие дыхание и влажность от вязкой слюны ощущались очень соблазнительными. Нечто мягкое прижалось к тугому колечку мышц. По мягкости, которую Казуха ощутил мгновение назад, было понятно, что это уже не язык, а губы путешественника. Прижавшись губами к розовой плоти несколько раз, Итэр отстранился с улыбкой, а лицо его залилось краской ещё сильнее.       Казуха издавал шумные, сбивчивые звуки дыхания. И даже прикрытый ладонью рот не защищал от них. Ронин протянул руку к себе за спину и нащупал челку Итера. Он лёгкими касаниями пробежался по пшеничным волосам, поглаживая блондина, как маленького котенка, любовно перебирая пальцами прядки золотистых волос, словно хотел найти в них пару меховых ушек.       — «Итэр хороший мальчик… Ты справишься… Я доверяю тебе, а ты попробуй довериться мне…»       Благодаря вязкости слюны, та отлично заменяла собой природную смазку. Один палец путешественника свободно проскользнул в раздразненное отверстие. Ему повезло, почти сразу же он нашёл то место, которое приносило наибольшее наслаждение. А именно простата, которым юноша чувствовал больше всего, в тот момент, когда палец Итэра надавливал на неё. Стоило парню коснуться этой зоны, как всю поясницу самурая пронзало сильное и необычное ощущение, отголосками пульсирующее где-то внизу живота. Это было пьянящее чувство, которое волнами распространялось по всему телу. Хлюпающие звуки наполнили собой коридор.        — «Теперь ты точно мокрый… Ха-ха, смотри, не то это может войти в привычку…» — двигая пальцем вперёд и назад, он позволял ронину ощущать только больше возбуждающих импульсов, упираясь кончиком пальца в зону простаты.       Парень заметил, что от надавливания на особую зону, спереди у Казухи образовалась палатка из фундоши, а белая ткань стала более мокрой от выделяющегося предъэякулята. Это дало путешественнику негласный знак, что он всё делает правильно. Поддавшись искушению, блондин снова прижался к отверстию языком, как того и требовала пульсирующая часть тела. Ничуть не уставая, путешественник дарил партнёру сладкие, ритмичные ощущения внутри, надавливая на мягкое местечко вторым пальцем, с новой силой трясь о него. Наконец-то и второй палец проскользнул внутрь и теперь каждое движение отдавалось лишь большим потоком приятных чувств. Теперь путешественник изменил движения на более интенсивные нажатия, взамен скользящих. И это просто окрыляло. Он с силой надавливал на самую сильную эрогенную зону, активно стимулировал её, заставляя бёдра Казухи часто подрагивать, даруя партнеру новые вспышки яркого удовольствия. Ощущение от двух пальцев кардинально отличались от стимуляций одним лишь языком.       — «Теперь ты тут такой горячий…»       Раздался глухой удар. Звон разбитой посуды. А затем последовал пронзительный девичий визг. Глиняные кружки и грязная посуда разлетелись в дребезги. Это была морячка из команды Бэй Доу. Их навигатор по имени Хуэй Син. Когда Итэр услышал ее крик было уже слишком поздно. Парень тотчас же отстранился и встретился глазами с нежелательной свидетельницей. Девушка совсем не ожидала увидеть двух юношей в таком месте, да еще и при таких обстоятельствах. Она то ли смутилась, то ли испугалась, а, возможно, была чересчур шокирована, застукав мальчишек в таком положении. Закрыв рот рукой, она попятилась от них в сторону, а после резко развернулась, убегая с места событий.       Итэр замер. Они были застуканы в такой позе. Первые несколько секунд парень практически ничего не осознавал. В голове было полная бессознательная пустота. Но когда прояснение случившегося накрыло светлую голову, юношу тут же захватило неописуемое чувство стыда, а лицо стало ощутимо горячим. Но не от смущения, нет. Парень был бледен, как смерть, смотря убегающей девушке в след.