pow: you're in love with Jeong Jaehyun

      Вместо солнечных лучей и пения птиц Джэхена встретил утренний ливень за окном, сладкий запах диффьюзера соседа по комнате и пять уведомлений на телефоне с приглашением на собеседование в редакцию Kleine Zeitung в соседнем квартале. Вставать не хотелось совсем, атмосфера убаюкивала, а новое постельное белье приятно пахло хлопком и лавандой. Учиться на последнем курсе факультета журналистики было тяжело: постоянная беготня по компаниям, встречи с не всегда приятными людьми и тонны учебного материала, который вообще никак не воспринимался. Комната брюнета была больше похожа на шарашкину контору с огромным принтером, старым письменным столом и стопками бумаг и книг, чем на уютное общажное гнездышко. Сосед Джэхена стабильно раз в месяц делал в комнате перестановку и украшал стены новыми плакатами, пытаясь таким образом отмахнуться от ментальных проблем и добавить в скучную жизнь немного, хоть и неярких, но красок. Ким Чону, так звали его руммейта, учился на 3 курсе биологического, постоянно тащил домой всякие уродливые растения, покупал свечки с запахом зелёного чая и ни на секунду не расставался со своим айподом. Готовка - в наушниках, уборка - в наушниках, учеба - в наушниках. Он был тихим, хоть и слегка приставучим, когда дело касалось субботних вечеров и отсутствия компании чтобы выпить пива. В общем, двое парней довольно таки неплохо ладили и раз в пару месяцев переходили на новый уровень дружбы, постепенно сближаясь и открывая свои самые тайные секреты. Вот только Джэхен не думал, что самым тайным секретом Чону станет коллекция коротких жилеток из эйчэндэма и радужных бус, которые последний скупал если не пачками, то парами еженедельно. А вот у Чона секретов не было, если не считать тот, который учится на 3 курсе биологического и коллекционирует свечи с запахом зелёного чая. Первое правило общежития не влюбляться в соседа по комнате – провалено. Едем дальше.       Утро не задалось моментально, рубашка не утюжилась, а чайник долго не закипал. Подумав о том, что может нахуй это собеседование, лучше пойду статью закончу, Джэхен плюхнулся на полуживой стул, пытаясь разжевать старые хлопья с миндальным молоком, ведь у Чону на обычное аллергия. С одной стороны, а почему его должно это ебать, а с другой стороны его это ебет больше всего по причинам, которые вслух не произносятся, но в мыслях постоянно. Доев хлопья, он идёт к шкафу, долго пялясь на него в попытках превратить взглядом строгие рубашки и серые худи во что-то более-менее подходящее для собеседования. Попытка провалена, как и первое правило общежития, но думать об этом не хочется совсем. – Как думаешь, если я приду в Kleine Zeitung в серой толстовке с надписью я люблю Австрию на спине, через сколько меня оттуда вышвырнут? – повернувшись к Чону, рисующему какие-то картинки в тетради по биологии, спросил Джэхен. – Ну если ты докажешь им, что правда любишь Австрию, то, думаю, где-то через минут пять. Спой гимн, расскажи пару исторических фактов, вбрось анекдот про Альпы и собак. Ты же журналист, Чон, придумаешь что-нибудь. – Это пиздец, – Джэхен садится на корточки, драматично падая на пыльный ковёр, – что мне надеть такого, чтобы они поняли, что я нормальный журналист, а не придурок из желтой прессы, который бегает за Пэрис Хилтон в попытке сфоткать ее бриллиантовые стринги? Чону смеётся, и за этот смех Джэхен скупил бы все свечи с запахом зелёного чая, нарисовал все ебучие картинки со строением ядра инфузории туфельки и даже достал маленькую звезду с неба. – У меня есть светлая рубашка, могу найти её, если хочешь, – Чону подпрыгивает с кровати и, подойдя к шкафу, достаёт оттуда рубашку приятного цвета ванили с тонкой карамельной клеткой. – На журналиста из Таймс ты конечно похож не будешь, но хотя бы без стринг Пэрис обойдёшься.       Старший невольно улыбается, пытаясь понять, что ему нужно сделать: обнять, сказать спасибо или поцеловать. Если с последним все понятно, то первые два витают в голове, решая, выйдут ли они на новый уровень дружбы или нет. Обойдясь простым спасибо, чтобы я без тебя делал, Джэхен натягивает рубашку на футболку и крутится возле зеркала пару секунд. Ему абсолютно нет никакого дела до того, что подумает стафф в редакции, бабушки на остановке или молодые фрау, разгуливающие по улицам Грацав поиске эстетичных кофеен. Единственное, что заботит парня, это успешно пройденное собеседование, от которого зависит его будущая карьера и кое-как написанный диплом. Ну и сосед с очаровательными глазами и безумной любовью к пыльным книгам. Совсем немного. Совсем. Собрав все документы в папку и прыснув пару капель биттер пич том форда, Джэхен широким шагом выскакивает из общажной комнаты, не забыв бросить очередное до вечера все так же сидящему на кровати Чону, который с особым теплом наблюдал за нелепыми попытками старшего собраться, не уронив или не разбив хоть что-то.       Весной погода в Граце заставляет почувствовать себя живым. Солнце становится теплее, деревья зеленее, а будни легче. Иногда город тонет в ливнях и по кирпичикам рассыпается от сильных раскатов грома, но остаётся все таким же тёплым, уютным и мягким. Таким же, как и 5 лет назад, когда горная и цветная Австрия приняла Джэхена почти как родного. В то время все казалось таким чужим и далеким, а вывески на немецком и непривычный график работы магазинов заставляли чувствовать себя не в своей тарелке. Со временем жить становилось легче, друзей становилось больше, а уровень языка вырос от начального до продвинутого чайника. А потом появился Чону. Чону, который заправляет постель вязаным пледом с ромашками. Чону, который впопыхах курит перед занятиями в университете. Чону, который коллекционирует свечи с запахом зеленого чая и до ужаса обожает винтажные магазины одежды. Жить становилось и вправду легче, только вот ненужная влюбленность, родившаяся абсолютно внезапно после пары прогулок до университетской библиотеки и жареных венских сосисок на заднем дворе общежития, функционировать нормально не давала совсем. На осознание ушло примерно два дня, на принятие – две секунды. Сказать было трудно, разрушить идиллию дружественных отношений еще труднее, так что перспектива тайной влюбленности, похороненной под кипой напечатанных интервью, Джэхена устраивала полностью. До первых нежных улыбок и звонкого смеха Чону, от которого внутри все сжималось настолько, что хотелось взять интервью у бога и задать один единственный вопрос: за что? Подойдя к зданию редакции, Джэхен не сделал вдох и не перекрестился, а просто шагнул внутрь, пытаясь успокоить нервы, перебирая обрывки билетиков на автобус в кармане. Словив себя на мысли, что проделанной работы должно хватить хотя бы для стажировки в Kleine Zeitung, он покрепче сжал папку в руке и мысленно произнес имя Чону примерно 15 раз – успокаивало сердце голову.

-

      Успев набросать план будущего бомжевания на улицах Граца, Джэхен совсем не ожидал, что получит стажировку в редакции независимой газеты так быстро. Впечатление, конечно, немного испортила дергающая нога и нервный смех, но в принципе все прошло более-менее. Черканув я теперь стажер ухмыляющийся смайлик Чону, парень поспешил в ближайший итальянский ресторанчик, чтобы отпраздновать успех и наконец-то принятые чувства к соседу, которые то ли бесили, то ли сподвигали горы свернуть. Жить становилось и вправду легче. Блять. Жить с тобой в моих объятиях было бы еще проще.       Подходить к общежитию под звуки транспорта и громкое техно из комнат австрийских студентов уже вошло в привычку. Ветер приятно колыхал полы рубашки и шуршал пакетом, в котором лежала теплая еда. Вокруг все стало настолько родным и приятным глазу, что отпускать не хотелось. Больше всего не хотелось отпускать Чону, который мог остановить планету просто улыбнувшись. Не хотелось отпускать воспоминания о первом знакомстве, о совместных поездках в Германию и Бельгию на последние деньги, о бессонных ночах и маленьких подарках, которыми они обменивались на все австрийские праздники. Думать об этом было больно, и только громкая музыка чуть-чуть заглушала дурацкие мысли, позволяя Джэхену мечтать о будущем чуть дольше положенного. Он нисколько не загоняется и рефлексирует редко, просто иногда становится тяжело просыпаться по разные стороны и не иметь возможности коснуться поцелованной солнцем кожи, но происходит это редко. Примерно двадцать восемь раз за день.       Войдя в комнату, Джэхен не обнаружил ничего, кроме запаха свежесваренного кофе, горы одежды на полу и прохлады из открытого окна. Скорее всего, Чону ушел на работу, оставив после себя ароматный шлейф парфюма и некомфортную пустоту. На часах светилось семь пятнадцать, за окном больше не гремело, а комната медленно наполнялась запахом итальянской еды. Чего-то кого-то не хватало для полного удовлетворения. Этот кто-то сейчас с особым энтузиазмом раскладывал по полкам учебники, книги по садоводству, стопки карт таро и идиотские календари с котиками, напевая какую-то песню Тейлор Свифт себе под нос. Чону работал в книжном магазине, наслаждаясь каждой секундой пребывания там. Периодически он таскал любимые Джэхеном виниловые пластинки и винтажные плакаты домой, чтобы украшать стены и добавлять старшему еще больше причин в список «Почему Ким Чону был бы отличным бойфрендом». От послеуличных ритуалов (кроссовки, маска, санитайзер, три секунды самолюбования в зеркале и подножки в виде обуви, стоящей не на своем месте) брюнета отвлекло уведомление на айподе Чону, который одиноко лежал на тумбе вместе с фигурками Бэтмена, ароматными палочками и букетом сухоцветов. Управляемый вредным интересом, Джэхен побрел к источнику звука и взял вещицу, разблокируя экран и просматривая уведомление. Внутри что-то тянуло, так как вещь все-таки чужая и лезть без спроса в душу хозяина совсем не хотелось. А если он узнает, что я трогал его айпод? А если я узнаю, что у него кто-то есть? А если я полный придурок?       Поток мыслей и ни одной трезвой. Листая страницы главного экрана, Джэхен замечает еще одно уведомление о том, что спотифай работает на другом устройстве. Чон усмехается. Его сосед никогда не выходит на работу без наушников, а то, что он даже сейчас слушает музыку, старшего совсем не удивляет. Чону буквально живет мелодиями и текстами песен, которые меняются один за другим у него в голове. Любовь к музыке у него родилась еще в детстве, когда вся семья Ким собиралась по вечерам в гостиной, чтобы послушать игру Чону на скрипке. С возрастом эта любовь заполняла каждую клеточку сознания, а вот ненависть к музыкальным инструментам и преподавателям почему-то тоже начала расти. После переезда в Австрию Чону совсем об этом не говорил, только тихонько напевал песни Адель на кухне, пытаясь избежать реальности с наушниками в ушах, а Джэхен как-то и не спрашивал больше о том, что случилось в Корее с его страстью к мелодичной скрипке. Да и не тот уровень дружбы был в то время. Открыв спотифай, брюнет увидел такое привычное adore you by harry styles is playing on Spotify и такое непривычное pow: you’re in love with Jeong Jaehyun в названии плейлиста. Сердце забилось как бешеное, а руки ослабли настолько, что держать айпод стало невыносимо. Если бы Джэхену сказали, что он узнает о взаимности своих чувств таким способом, он бы рассмеялся и заплакал. Хотя нет, сначала заплакал, а потом рассмеялся. В голове расклады событий были разложены по полкам с надписями положительные и отрицательные, но вот этот вообще никуда не подходил, сколько бы старший не пытался пораскинуть мозгами. Он тыкает на сам плейлист и такое важное made by kimjwoo светится точь под обложкой, грея душу и отсеивая все отрицательные исходы событий.       Быстро заблокировав устройство, Джэхен попытался скрыть следы вторжения в личное пространство, переставляя вещи на тумбе чтобы если что отмахнуться неожиданным желанием перемен и чего-нибудь новенького. Щеки горели, ладошки уже начали потеть, а в голове был полнейший бардак. Чону сделал этот плейлист чтобы признаться в любви? Бред, блять, не мог ему нравиться Джэхен. Вечно опаздывающий, стреляющий глазами-сердечками только в одном направлении Джэхен, которого прорывало на дикий смех и отчаяние от одной лишь мысли о взаимности. До ужаса спокойный и сосредоточенный любитель соленого попкорна Джэхен, для которого расставания на целый день били прямо в сердце. Смешно. Отрицательные исходы возвращаются в голову со скоростью света, а огонек надежды медленно гаснет, оставляя лишь маленькие осколки льда в душе, вывернутой наизнанку за несчастных пару минут. Примерно в десять вечера Чону возвращается с работы, таща в руках очередной крафтовый пакет с пластинками и открытками. Его глаза всегда сияли радостью и неугасаемым энтузиазмом, когда дело доходило до уже вошедших в привычку подарков. Плюхнувшись на кровать, он вытаскивает содержимое пакета и мурлычет такое родное Джэхееен, вырывая последнего из дремы. - Я принес тебе пластинки Ланы Дель Рей и Гарри Стайлза. Последнюю я принес себе, разумеется, но ты тоже можешь ее послушать, – Чону гордо рассматривает огромные квадратные упаковки, вчитываясь в надписи и рассматривая картинки. - Все наши пластинки твои, Чону. Ты их принес, – старший лениво переворачивается с бока на бок, подпирая рукой голову, чтобы уставиться на Чону с полнейшим обожанием даже в сонных глазах. Смотреть на Чону всегда было приятно. Мягкие черты лица, блестящие прядки каштановых волос и добрая улыбка. Он вселял надежду, заряжал энергией и сподвигал на открытия. Ради Чону хотелось жить, просыпаться по утрам и бегать в поисках работы по всему Грацу. Ради Чону хотелось готовить завтраки, стоять в метровых очередях за билетами в театр и объехать весь мир в поисках прекрасного. Ради Чону Джэхен был готов на все, как бы глупо это не звучало. - Разве тебе не прилетает за то, что ты воруешь пластинки на работе? - старший смеется, пытаясь хоть как-то отвлечься от нервозности. - Джэ, ты же видел мой плейлист? - отрезает Чону, - я заметил, как во время работы музыка отключилась на пару минут, и сразу понял, что ты включил ее на айподе, - младший застенчиво улыбается и смеется, не понимая, то ли его раскрыли с поличным, то ли он. - Я… Прости, я не хотел, – паника все быстрее подступает к горлу, дышать чуть труднее, чем обычно. Все в порядке, Джэхен, он просто сейчас уйдет и никогда не вернется. Все под контролем. Чону продолжает улыбаться, молча вертя пластинки в руках в попытках подобрать слова. - Помнишь, как мы ездили в Германию на выходные? Ты тогда еще подрался со стариками в баре, а потом с ними же практиковал свой немецкий. Мы еще гуляли по набережной Эльбы в Гамбурге, кушали вафли и так сильно напились пивом, что не смогли встать на поезд. Тогда ты сказал мне, что у меня добрая улыбка и что ради меня ты будешь покупать диффьюзеры каждый месяц, потому что я крутой чувак. Я создал тот плейлист когда мы ехали домой. Ты сидел напротив меня и спал, а я смотрел и влюблялся. - Чону…- Джэхен не выдерживает и подрывается с кровати, присаживаясь рядом с младшим на ковер. - Ты же знаешь, я слишком трусливый, чтобы признаться в открытую. Извини, что не сказал раньше, – парень явно чувствует себя некомфортно. Заметив это, старший аккуратно берет чужую руку в свою, как бы пытаясь показать, что рядом. Наступает тишина, такая глубокая, но такая комфортная. Признание оформлено, получатель удовлетворен. - Чону, я влюблен в тебя с первого курса. В твои свечи, пластинки, мягкий голос и добрую улыбку. Я держал это в себе, держал себя в руках, слова в голове, но всегда был перед тобой как открытая книга, - Джэхен смеется, - порой я даже думал, что ты все понял, но с каждым мы же друзья, давал себе пять с плюсом за скрытность. Я даже план начал придумывать, как расска- - Поцелуй меня, - младший шепчет тихонько, чтобы мир не услышал, но услышал Джэхен. - Что?       И целует сам. Целует так, словно земля распадается на кусочки, звезды падают, а время перестает существовать. Джэхен, опешивший от неожиданности, расслабляется и медленно улыбается в поцелуй, поглаживая теплые колени младшего, покрытые жесткой тканью джинс. Пальцы вплетаются в волосы, воздух сгущается, а расстояние между телами кажется непозволительно большим. Чону скатывается на пол, желая быть ближе, желая почувствовать тепло и любовь, которых так не хватало холодными зимними вечерами. Объятия кажутся такими необходимыми и интимными, что останутся в памяти навсегда, как и момент, в который они перешли на новый уровень дружбы, разделяя один пол и дыхание на двоих. Джэхен нехотя отстраняется, кратко чмокая Чону в губы, даже не пытаясь скрыть улыбку. - Если бы мы признались друг другу раньше, успели бы зарегистрироваться на слащавую поездку для парочек в Париж, - младший смеется, пряча лицо в изгиб джэхеновой шеи. - Мы съездим в Париж, как только передвинем кровати и сходим на свидание, - в голосе Джэхена кроме нежности нет ничего. Может, доля счастья и надежды на совместное будущее. - Как скажешь, Чон. Жить и вправду становится легче. Уже с тобой в моих объятиях.