Погоня

      Ино пронеслась сквозь деревья, ощущая напряжение в ногах, на которых сосредоточила чакру. Ветки хлестали её по лицу, листья застревали в волосах, но она не могла замедлиться. Независимо от того, насколько быстро она перемещалась, её никогда не устраивала собственная скорость. Его дыхание эхом отдавалось в её ушах, сопровождаемое безумным смехом. Он сумасшедший, каких она в своей жизни ещё не встречала. Гораздо более неуравновешенный, чем Саске, обладающий более горячим нравом, чем Лобастая, и не менее сообразительный, чем Шикамару. Ино никогда не встречала никого, внешне похожего на него — разве что в зеркале, всякий раз поражаясь сходству.       Хотя у них имелись некоторые отличия. Его волосы были темнее, как и глаза, своим оттенком напоминающие океанские глубины. Цвет его кожи отдавал лёгким загаром из-за путешествий по самым жарким частям мира. И Ино неосознанно тянуло к нему, что пугало больше любой бури. Они были слишком разными. Он был полон тёплых красок, пылающего зноя, как взрывы, которые он так любил. Она же была бледна и полна холодных пастельных оттенков. Внутренне они тоже отличались. Он был самым жестоким, безжалостным и высокомерным придурком, которого она когда-либо знала. Конечно, и она порой могла быть высокомерной, но, по крайней мере, умела сострадать и не опускалась до отвратительного эгоизма.       Вот почему он так притягивал её. Дейдара был ходячим набором качеств, не свойственных ей самой. Ино понятия не имела, в какой момент начались их странные отношения. Каждый раз отправляясь на задание, она сталкивалась с ним или его глиняными птицами. Плащ Акацуки развевался на ветру, когда он улыбался ей.       — Я везде тебя найду. От меня не спрячешься, Свинка.       Его голос обжигал её уши, и ей хотелось вырвать его светлые пряди из-за дурацкого прозвища. Господи, как же она ненавидела его ухмылку. Не переставала думать о том, что он, возможно, установил на неё устройство слежки. А затем начиналась погоня. Дейдара бросал ей вслед бомбы, и она едва избегала огненных вспышек. У неё в животе порхали бабочки, а тело дрожало от напряжения. В конце концов, он ожидаемо настигал её, прижимая к дереву с такой силой и резкостью, что во рту она ощущала привкус крови. Обычно он просто прибивал её к стволу кунаями, обрамляя фигуру.       Дейдаре нравилось практиковаться в прицеливании, бросая в неё сенбоны и сюрикены. Он лишь поверхностно задевал её кожу, стараясь не наносить тяжёлых повреждений. Больше всего на свете ему нравилось внушать Ино страх, а она каждый раз не могла совладать с собственными эмоциями, отчего пугалась и волновалась ещё сильнее.       — П-почему я? — заикаясь, лепетала она, пока по её щекам текли слёзы, а душу окутывала ненависть к себе.       — Потому что уж больно искусная. Ты мне нравишься, — он широко улыбался, демонстрируя ряд белоснежных зубов. — Мне нравится твоя реакция… Не такая ты умелая, какой пытаешься казаться. И в себе не особо уверена. Я тебя насквозь вижу, — последние слова Дейдары звенели в её ушах. Громко, агрессивно и правдиво. — Я хочу знать, как далеко мы зайдём, прежде чем ты сломаешься. Взорвёшься, как бомба замедленного действия… Будет весело, и я знаю, что ты согласна со мной… Я вижу предвкушение в твоих глазах. Тебе тоже всё это нравится.       Перед ним Ино чувствовала себя обнажённой. Он читал её, будто открытую книгу. Словно был из её клана. Пробуждал в ней то, в чём она не смела себе признаться. Никому в деревне она не рассказывала о встречах с Дейдарой, потому что в противном случае её никогда не отпустят на задания одну, и её жизнь снова станет скучной. Он был единственным развлечением, от которого она не собиралась отказываться, несмотря на отчётливое понимание того, что однажды может не пережить очередную встречу. Впрочем, об этом Ино всегда беспокоилась. И всегда доживала до начала нового дня.       Дня, подобного сегодняшнему. Где Дейдара опять преследовал её с ликованием. Сколько бы чакры она ни использовала для повышения скорости, как быстро бы ни мчалась сквозь густую листву… это не помогало. Она не скроется от обжигающего взгляда Дейдары и его безумного хохота. В конце концов, ей надоело убегать. Возможно, о своём решении она ещё пожалеет, но сейчас точно знает, во что ввязывается. Его поцелуи были столь же яростными, как глиняные бомбы, что охватывали её своим пламенем.       Он сказал, что искусство мимолётно. Подобно детонации бомбы. И что Ино такая же, потому что она сама — искусство. Их игры не продлятся долго, но это лучше, чем ничего. Вскоре она влюбилась в его тёмные глаза, безумную улыбку и наспех сделанные цветочные венки, которые он ей дарил. Ей нравилось, как он смотрел на неё, словно она была самым искусным существом в мире. Ей нравились его прикосновения, как будто он знал её изнутри и снаружи. Но больше всего она любила его губы, от которых ждала страстных поцелуев и укусов до дрожи. Ино любила его так сильно, как только могла себе позволить… пока он не ускользнул от неё.       Он сказал, что происходящее между ними тоже мимолётно, быстро и скоротечно, однако она не была готова к тому, что погоня закончится. Может быть, это и к лучшему… но легче ей не стало. За свою жизнь Ино ко многому оказывалась не готова, но умела внушать себе, что всё в порядке, и чаще всего это срабатывало. Пока она не встретилась в лесу с блондином-подрывником, который увидел её настоящую. Неуверенную, нестабильную, несвободную и наполненную соблазнительными штрихами истинного искусства. Она действительно полюбила его, пока эта любовь не закончилась. Как и закончилась погоня, без которой она в буквальном смысле остановилась, утопая в собственной печали.