Годовщина

      Наступил день двухлетней годовщины их отношений. Они встречаются уже целых два года. И отметить это событие должны были там, где впервые встретились, то есть, в парке. Погода радовала ясным небом, тёплыми солнечными лучами и ароматами многочисленных цветов. Единственное, чего не хватало на этом прекрасном свидании — парня Ино, который как всегда решил поступить как придурок.       Она просидела на скамейке не меньше получаса, а он и не думал отвечать на звонки. Это был не первый случай, когда он откровенно забивал на встречи с ней в угоду своему творчеству, но сделать это в день их годовщины… Пусть засунет свои чёртовы поделки себе в одно место и радуется.       Ино оживилась, когда в поле зрения появился силуэт, но это оказался не он. Ну, конечно.       Когда ей надоело ждать, она встала, схватила сумочку и с яростным пыхтением направилась к нему домой. «Интересно, какая отмазка прозвучит на этот раз», — думала она. Хотя что тут гадать — всё очевидно сведётся к искусству. Потому что искусство у него всегда на первом месте. И если два года назад это казалось ей очаровательным, то теперь бесило неимоверно.       В день их знакомства он закатил истерику посреди парка, и причиной тому стало решение преподавателя по искусству, который вместо занятия скульптурой настоял на рисовании. Вот прям с настоящими карандашами и настоящей бумагой. Поначалу Ино не поняла, в чём дело. Приблизилась к тогда ещё незнакомому парню и спросила, всё ли в порядке, опасаясь, что он навредит себе, если так и будет кататься по земле после каждой попытки нарисовать скучное дерево, куст, траву или человека. Он посмотрел на неё, после чего сказал: «Ты подходишь», быстро собрал инструменты для рисования и принялся переносить её на бумагу. Его звали Дейдара, он был студентом художественного факультета и считал своего преподавателя конченым мудаком. Затем пригласил Ино выпить кофе и был привлекательно странным.       Добравшись до его дома, она заметила, что его почтовый ящик был забит корреспонденцией. Значит, он никуда не выходил по меньше мере пару дней.       — Похоже, сдох, — с сарказмом пробормотала Ино, доставая из сумки запасные ключи. Наверное, только смерть она и примет как уважительную причину для полного игнора. Ино вошла внутрь, осторожно переступая через куски, бывшие одним из творений её парня.       — Дейдара! — позвала она, захлопнув дверь. Ответа не последовало.       С губ Ино сорвался вздох. Она бросила куртку на ближайшую коробку с художественными принадлежностями. В коридоре царил беспорядок, с которым она в какой-то момент устала бороться, надеясь, что в один прекрасный день Дейдара устанет существовать в таком свинарнике — ну, или хотя бы до выхода не доберётся через весь этот хлам. Впрочем, даже в таком случае он скорее всего начнёт использовать окно вместо двери.       В гостиной было ровно так, как и несколько дней назад. Даже кружка, оставленная Ино, продолжала стоять на журнальном столике. На кухне, как всегда, дурно пахло, однако присутствие Дейдары нигде не наблюдалось. Ино поднялась по лестнице на второй этаж. На деньги от продажи своего творчества он смог купить себе целый дом, хотя ещё учился в колледже. И негативным последствием этого успеха стала низкая успеваемость и регулярные угрозы отчисления.       Возлюбленный нашёлся спящим на полу собственной мастерской.       — Дейдара! — завопила Ино, на что он ответил ворчанием, похожим на какое-то сонное хрюканье. Застонав, Ино бросила сумку на пол и осмотрелась. По рабочему столу были разбросаны её фотографии. А ведь Дейдара утверждал, что избавился от них — приятно было осознавать, что хотя бы на этот раз его забывчивость не портила всё, что только можно.       — Любимый, — присев, произнесла она немного ласковее. Он вновь заворчал, более разборчиво:       — Да встаю я, встаю, — сонно моргнул, затем резко принял сидячее положение, в панике широко раскрыв глаза. — Я опаздываю.       — Уже опоздал, — вздохнула Ино, — четыре часа дня всё-таки.       Со страдальческим стоном Дейдара приложился головой о ножку стола, заставив Ино вздрогнуть.       — Клянусь, я заводил будильник! — он пытался слепо нашарить что-то. Ино взяла его телефон, лежавший на очередной коробке, и разблокировала.       — Тогда впредь не ставь мобильник на беззвучный режим, придурок.       — А я поставил? — он взглянул на неё из-под растрепавшихся светлых прядей.       Ино усмехнулась. Она не могла долго обижаться на него, зная, что он никогда не ладил с техникой.       — Сходи в душ и переоденься. Ты мне должен свидание. И никакие мобильники этому не помешают!       Дейдара был не самым приятным в общении человеком, однако, когда дело касалось её, по крайней мере, умел быть послушным. Чтобы не спровоцировать очередную ссору, он скрылся в своей спальне.       Ино огляделась. Ей нравились его скульптуры, пускай большая часть из них была довольно странной. Особенно те, которые он делал на заказ. Они частенько проводили время, вместе создавая вазы для магазина её родителей.       Заметив фигурку в виде птицы, Ино подняла её. Это была первая уникальная скульптура, об особенностях которой ей вот-вот предстояло узнать. Высокая детализация подсказывала, что фигурка создавалась не для какого-нибудь клиента.       — Милая птичка, — крикнула Ино достаточно громко, чтобы Дейдара услышал её за дверью собственной комнаты. Прозвучал ответ, который ей не суждено было услышать, поскольку она кончиком пальца повернула голову птицы, и скульптура взорвалась.       Взорвалась.       Ино поразилась своему словарному запасу, который оказался весьма богатым на нецензурные выражения. Остатки птицы упали к её ногам, она прижала ладонь к правой части лица, превратившейся в сплошной ожог. Дейдара уже бежал к ней с пакетом замороженных овощей и порцией новых ругательств. В ушах Ино звенело, пока он прикладывал пакет к её шее и лицу.       — Какого хера, Дейдара?! — завопила она. Он раздражённо вздохнул.       — Я велел тебе ничего не трогать.       — Смерти моей захотел?! — не слушая его, не успокаивалась она.       — Я хотел, чтобы ты ни к чему не прикасалась.       — Знаешь, существуют более гуманные способы расставания, если ты к этому стремишься! — в голосе Ино звучали истеричные нотки.       Дейдара испуганно посмотрел на неё.       — Да не хотел я! Вот почему тебе вечно надо что-нибудь лапать в моём доме?! — в порыве чувств он взмахнул рукой, покрытой шрамами. — А потом скидываешь вину на меня, если твоё любопытство оборачивается последствиями! Я до усрачки работал над этой птицей! — он снова приложил пакет с овощами к её шее, пытаясь успокоиться.       Ино хотела накричать на него, но передумала. Всё-таки он был прав, как бы ей ни хотелось думать иначе. Сделав глубокий вдох, она спросила:       — И почему эта штука взорвалась?       На лице Дейдары появилась искренняя улыбка.       — Мой новый способ поставить точку в создании каждого произведения, — ответил он. Ино вздохнула. Опять он со своим уникальным видением искусства… — Вместо того, чтобы разбиться, оно взрывается! Ты только представь, Ино! — его глаза сверкали, и она не нашла в себе сил сказать, что он совсем свихнулся.       Ино взглянула на собственное плечо, где кожа приобрела красный оттенок.       — Ужасно выглядит, да? — Дейдара не ответил, и она страдальчески застонала. — Я не могу пойти на улицу в таком виде! Ты испортил наше свидание! — Ино повысила голос, а затем заскулила:       — Что скажут люди…       Усмехнувшись, Дейдара наклонился, чтобы поцеловать её в щёку.       — Прости меня.